Хорошая девочка: теорема зеро

Взаимная блокировка — ситуация, когда два или более потоков программы блокируют друг друга и не могут продолжить выполнение.

      Пенни все бесило.       Ее бесил Гельмут, бесил его дворецкий, который выглядел так, словно одной ногой уже был на том свете, но почему-то до сих пор функционировал. Ее бесил частный самолет, и бесило, что они прилетели в Мадрипур в сомнительной компании.       Никак не отпускало ощущение, что они с Барнсом выпустили тигра из клетки. Стоило барону только свистнуть, как примчался тот противный дед, нашел где-то машину, самолет и новую одежду. Земо был опасен, даже находясь в тюрьме, он все равно сохранял какие-то скрытые ресурсы. Пенни весь полет косилась на Гельмута, который с комфортом расположился в кожаном светлом кресле и наслаждался полетом и свободой. Пенни думала о том, что они даже никому не сказали, куда полетели, и кроме сообщения, которое она отправила Уэйду перед взлетом «Не волнуйся, мы с Баки вернемся через пару дней», другого предупреждения они не оставили. Потом Паркер нервно проверяла новости. В прессе уже появились сообщения о том, что барон Земо сбежал из тюрьмы, но слава богу, никаких новостей про Юнксу. Пенни опасалась, что он тоже попытается воспользоваться возможностью и сбежать, но слава богу, террорист оказался достаточно благоразумным, и не стал доставлять ей еще больше проблем.       Их и без того хватало с лихвой. Пенни торопливо шагала за Баки и Гельмутом по тротуару, слегка покачиваясь на тонких шпильках ужасно неудобных лодочек. Не сильно спасало даже то, что Джеймс аккуратно держал ее под руку, но по крайней мере, тем самым он хотя бы уберегал девушку от падения. Земо заставил ее вырядиться, как куклу: белоснежное платье-футляр нисколько не помогало ходить хоть немного быстрее, но хуже всего были темные очки, в которых она ни черта не видела и широкополая белая шляпа, украшенная вуалью и цветами. Пенни маскировку надела, скрипя зубами и помня о словах барона, что им с Баки туда, куда они направлялись, соваться не следует вообще.       Возле них остановилась машина, и Земо приглашающе открыл дверь, позволяя Пенни сесть первой.       — Куда мы едем? — нахмурилась она, не различая совсем ничего через очки и тонированные стекла автомобиля.       — В нижний Мадрипур, — пояснил Гельмут, садясь вперед, рядом с водителем, который на них даже не взглянул. — Ты же не думала, что все самые грязные дела творятся в центре города? — хмыкнул он. — Ах да. Все время забываю, что у пауков нет мозгов.       Паркер услышала, как тихо скрипят ее собственные зубы, но промолчала. Потом она с ним расквитается, но сейчас ничего не остается, кроме как делать то, что говорил Земо. Вся эта ситуация серьезно напрягала Пенни, но она старалась верить в себя, свои силы и реакцию. Все будет хорошо.       — Мы пойдем в одно место и поговорим кое-с-кем, — продолжал Гельмут. — Ты теперь госпожа Чхве. Дочь главы крупного клана корейской мафии, она любит развлекаться в клубах Мадрипура, и ты немного на нее похожа, — взглянув на Пенни через зеркало заднего вида, сказал барон. — Особенно теперь, моими стараниями. А тебе, — он повернулся, чтобы посмотреть Барнсу, сидящему позади него, в глаза. — Придется вернуться к старой роли.       Джеймс стиснул зубы, но ничего не сказал, словно уже заранее смирился с тем, что в ином образе в Мадрипуре ему и делать нечего. Пенни хотелось взять его за руку, чтобы поддержать, но она так и оставила ладони сложенными на коленях, не желая демонстрировать Гельмуту, что у них довольно близкие отношения. Пусть лучше остается в неведении, кто знает, может, это окажется полезным, но уж точно не лишним.       — Молчите и держитесь меня, — давал наставления Земо. — И делайте, что я скажу. Ясно?       — Ясно, — быстро ответила Пенни, желая только, чтобы барон побыстрее заткнулся.       — Я предупреждаю, потому как знаю, мисс Паркер, что для вас сложно оставаться в стороне, но постарайтесь, пожалуйста, не вмешиваться, — никак не унимался Гельмут. — Вы похожи на диснеевскую принцессу, вот и будьте ею. Сегодня никаких подзаборных шавок спасать и тащить домой не придется. Знаю, что это ваша слабость. Наверное, испытываете особое удовольствие, когда бездомные дворняги к вам привязываются и…       Барнс не выдержал: дернулся резко, перехватывая предплечьем барона поперек шеи и с силой прижимая к спинке сидения. Лицо Гельмута мгновенно побагровело, и он захрипел, явно не ожидавший такого выпада.       — Хватит к ней цепляться, иначе я тебя убью, — процедил сквозь зубы Баки, отпуская Земо из захвата. Тот прокашлялся и потер шею, а затем усмехнулся издевательски.       Автомобиль остановился.       Мадрипур отдаленно напоминал Пенни Токио, но там, куда они приехали, все было совершенно уникально. Узкие улицы и переулки переплетались между собой в причудливую сеть. Здесь повсюду были бары и клубы, а также забегаловки. Из каждого угла играла музыка, а от ярких неоновых вывесок и мигающих огней болели глаза. Паркер порадовалась, что на ней черные очки, едва только выбралась из машины. Она огляделась, оценивая местную публику. А там было, на что посмотреть.       Нарядно разодетые девушки и женщины, многие в весьма откровенных нарядах. Азиаты, полностью покрытые татуировками, которые держались строго и смотрели на всех свысока. Лохматые мексиканцы, бородатые арабы, здоровяки, обвешанные оружием. Наркотики продавали в открытую, как и оружие. Это было похоже на китайский рынок, только максимально извращенный, будто все, что нельзя было купить больше нигде, находилось в прямом доступе здесь.       Земо уверенно зашагал по улице, и Пенни с Джеймсом, держась чуть позади, последовали за ним. На них косились, и чем дальше они шли, тем больше Пенни чувствовала на себе взглядов. Разных: любопытных, настороженных, недружелюбных. Куда они вляпались?..       Они вошли в один из клубов. Паркер несколько раз моргнула, привыкая к полумраку. Клуб был большим, в центре его чуть возвышалась круглая сцена, на которой танцевали возле пилонов девушки в туфлях на умопомрачительно высоких каблуках, одетые в яркие блестящие купальники, все красивые, будто только что сошли с обложек модных журналов. Играл Крис Браун. Пенни закрыла рот, стараясь контролировать себя и не пялиться по сторонам, и следом за Гельмутом подошла к длинному бару.       — Добрый вечер, — облокотившись о стойку, поздоровался барон с барменом. Тот нахмурился, но приветственно кивнул:       — Добрый вечер, барон. Неожиданно видеть вас здесь, слышал, вы в тюрьме. Отпуск наметился?       — Вчера в тюрьме, сегодня на свободе, — уклончиво ответил Земо. Пенни покосилась на Баки, который смотрел себе под ноги, делая вид, что его тут вообще нет. Бармен переключился на Пенни:       — Госпожа Чхве, выглядете, как всегда, ослепительно. Вам как обычно?       Пенни кивнула, картонно улыбаясь. Бармен взял чистый шот, плеснул туда белого рома, затем нырнул куда-то под барную стойку и достал змею.       Долбанную змею.       Паркер пришлось собрать все свое имеющееся самообладание, чтобы сохранить непроницаемое лицо и пластиковую улыбку на губах, пока бармен ловко распотрошил еще живое пресмыкающееся и отработанным движением не вытащил из ее тельца какой-то орган. Пенни, к сожалению, не была биологом, и внутренности несчастной змеи выглядели для нее как кровавое месиво. Небольшая часть этого месива с легкой руки бармена опустилась в рюмку, и мужчина подвинул ее поближе к Пенни.       Земо посмотрел на нее строго.       На самом деле, Пенни не столько пугала часть змеи в шоте, как ром, от которого ей напрочь сносило крышу. Решив, что от одной рюмки ничего не будет, Паркер опрокинула в себя шот и даже не скривилась, про себя аплодируя собственной выдержке. Алкоголь обжег горло, но, как не странно, отрезвил, немного успокаивая паучиху.       — Как всегда, великолепно, — снова улыбаясь, сказала она, ставя пустую рюмку обратно на бар. Бармен улыбнулся ей в ответ и вновь вернул свое внимание Гельмуту:       — Скажу честно, барон, вам здесь не все рады. Что вам нужно?       Он покосился на Барнса, который все так же молча стоял рядом, сурово глядя на всех исподлобья. Пенни осторожно огляделась вокруг: посетители клуба напряглись, некоторые поднялись со своих мест, подходя ближе и угрожающе глядя на незваных гостей.       — Мы хотим поговорить с Селби, — произнес Земо.       Пенни боковым зрением видела, как к ним приближаются несколько человек, и по ее спине побежали холодные противные мурашки, когда Гельмут сказал тихо, за мгновение до того, как один из головорезов опустил свою ладонь на его плечо:       — Зимний Солдат, в атаку.       Паучиха было дернулась, забыв и про конспирацию, и про свои неудобные туфли, готовая кинуться в драку, но Земо остановил ее, зашипев раздраженно:       — Стой на месте, принцесса.       Барнс перехватил в воздухе руку того парня, который пытался потрогать Земо, выкрутил ее и одним четким ударом уложил незнакомца на лопатки. Девушки, танцующие на сцене, заверещали и торопливо спустились, убегая за дверь с надписью «только для персонала». Бармен прижал телефон к уху, звоня кому-то, и взобрался на табуретку, чтобы заглянуть в почти незаметное окошко над баром, где, видимо, сидел диджей:       — Эй, Майк, вруби что-нибудь крутое, под что Зимний Солдат будет разносить наш клуб! — его голос прозвучал довольно весело. Музыка резко сменилась, предыдущая песня выключилась на середине, и запел Джастин Тимберлейк. Пенни закатила бы глаза от комичности этой ситуации, но была слишком занята тем, что не могла отвести взгляд от того, как Баки расправлялся с одним за другим человеком, кто решался кинуться на него.       — Я притягиваю красотку к себе, и остальные парни не знают, как себя вести, — оглушительно орало из колонок, заглушая звуки драки. Барнс отбросил какого-то парня с такой силой, что тот сломал один из столиков пополам.       — Быстро же он вспомнил, — хмыкнул Земо, легонько толкая Пенни в бок. Девушка сжала челюсть, злясь на всю эту ситуацию и на собственное бессилие.       Она наблюдала за тем, как Джеймс раскидывает в стороны гостей клуба, и никак не могла понять, что именно было не так. Паркер много раз видела, как себя Баки вел в бою, но сейчас все казалось иначе. Он был жестче, быстрее, бил сильнее, словно совсем не задумывался о своих действиях, а просто дрался на автомате. Он словно был кем-то другим, а не тем человеком, которого она знала.       Который придерживал ей дверь, не позволял носить тяжести, мучился от ночных кошмаров и который целовал ее на кухне.       Барнс схватил одного из мужчин за горло и бросил на стойку, прижимая того к столешнице. На пол посыпался какой-то инвентарь и стаканы, а затем музыка стала тише, и драка сошла на нет. Джеймс отпустил бандита, которого держал, и отступил на шаг, глядя в пол. Пенни внимательно смотрела на его лицо. Ни единой царапины или синяка.       Его даже ни разу не задели.       — Селби готова с вами поговорить, — подал голос бармен. — Я вас провожу.       Бармен повел их через зал в ту самую дверь с табличкой «только для персонала». Пенни шла чуть позади него и Земо, держась рядом с Баки. Сердце все еще испуганно трепыхалось, и она не понимала, чего испугалась больше: его или за него.       Они прошли через длинный коридор, затем бармен остановился у одной из дверей и, постучав, открыл ее, пропуская гостей внутрь. Это была довольно просторная гостиная, совмещенная с кабинетом. На диване, закинув ноги в берцах на кофейный столик, вольготно расположилась немолодая женщина с короткими выбеленными волосами, а вокруг нее стояли несколько охранников в черных костюмах. Она осмотрела вошедших и хмыкнула:       — Земо? Какими судьбами?       — Рад видеть тебя, Селби, — барон сел в кресло рядом, дружелюбно улыбаясь женщине, как старой знакомой.       — Это госпожа Чхве с тобой? — нахмурилась та, кого называли Селби. — Думала, вы пониже ростом, — фыркнула она, критически осматривая Пенни с головы до ног. Девушка ничего не ответила, только слегка склонила голову в знак уважения. — Что вам здесь нужно, Земо? — недовольно проворчала Селби, проигнорировав присутствие Барнса и снова повернулась к Гельмуту.       — Нам нужна информация, — заискивающе начал барон. — Мы ищем того, кто делает сыворотку супер солдата.       Селби хмыкнула, откидывая голову на спинку дивана и глядя в потолок. Подумав немного, она поинтересовалась:       — Допустим, я могу свести вас с ним. Но какая мне выгода, Земо?       — Я отдам тебе Зимнего Солдата.       Пенни едва не кинулась вперед, чтобы треснуть Гельмута хорошенько по голове, усилием воли заставив себя остаться на месте с максимально возможным невозмутимым видом. Пока она боролась с собой, Селби думала, хмурясь, а затем расплылась в улыбке и повернулась к Барнсу, оценивающе осматривая его.       — Он многое умеет, — уклончиво прорекламировал Джеймса барон.       — Допустим, есть один человек в Мадрипуре, — растягивая гласные, начала Селби. — Доктор Нейгель. Я попробую организовать вам встречу. Сделка меня устраивает.       Она протянула руку, чтобы Земо ее пожал, и в этот момент раздалась трель телефонного звонка. Пенни потребовалось несколько напряженных секунд, прежде чем понять, что звонит ее телефон. Взгляды всех присутствующих в комнате оказались прикованы к ней. Селби прищурилась, выпрямляясь и убирая ноги со стола, пока Паркер искала в сумочке свой телефон.       Наконец, она достала его и уставилась на экран, где высвечивались знакомые имя и смешная фотография. Ее пальцы мелко задрожали. Более неподходящего момента сложно было и представить себе.       — Отвечай, — приказала Селби, хмурясь. — На громкую связь.       Охранники Селби предупреждающе достали свои пистолеты, и, Пенни услышала тихие щелчки, — сняли их с предохранителей. Сердце рухнуло в пятки. Девушка нажала на зеленую клавишу и поднесла телефон ближе к лицу.       — Детка, привет, — раздался голос Мэй. — Прости, если отвлекаю тебя. Просто я все еще думаю о том обеде, куда ты меня пригласила, — Пенни сглотнула ком в горле, но легче не стало. С каждым словом тетя Мэй выкапывала для них могилу. — Я просто хочу, чтобы ты знала, что я совсем не против. Только скажи мне, пожалуйста, все-таки, кто из них твой парень?       — Никто, — процедила Паркер сквозь зубы.       — Дорогая, все в порядке. Ты молодая и красивая девушка, ты живешь с тремя привлекательными мужчинами.       — Что за нахрен? — прошептала Селби, сводя брови все сильнее. Охранники подняли оружие в воздух, беря на прицел гостей своей начальницы.       — Если ты встречаешься со всеми сразу, то я пойму, — продолжала Мэй, ни о чем не подозревая. Пенни чувствовала, как отчаянно краснеет, и как ее одновременно переполняют паника и стыд. Барнс стоял рядом и все это слышал. — Ты дитя нового века, сейчас это нормально, я не буду против, ты же мой самый любимый и родной человечек, солнышко. Я приму любой твой выбор.       — Мэй, я сейчас занята, — стараясь говорить как можно спокойнее, произнесла Пенни. — Перезвоню тебе позже.       — Хорошо, родная, — вздохнула разочарованно Мэй. — Люблю тебя.       — И я тебя люблю.       Паркер отключилась, убирая телефон обратно в сумочку.       — Взять их живыми! — крикнула Селби, едва паучиха успела поднять голову. Одному из охранников Барнс сразу вывернул руку, выбивая из сжатых пальцев пистолет, второй в это время кинулся к Пенни, и она, быстро среагировав, ударила его коленом в живот. Воспользовавшись тем, как мужчина согнулся пополам, девушка схватила его за руку и ребром ладони ударила по запястью. Его рука разжалась, и оружие с громким звуком упало на пол.       Завязалась драка. Земо попытался прошмыгнуть к выходу, но Джеймс, не отвлекаясь, поймал его за рукав.       — Надо уходить! — крякнул он.       — Пенни, уводи Земо, — услышала паучиха сквозь ор музыки, доносящейся через открытую дверь и шум драки.       — Еще чего, я тебя не оставлю, — возмутилась Паркер. Пока они спорили, Барнс отобрал оружие у очередного охранника и направил ствол на Селби. Та подняла руки вверх, признавая, что преимущество, хоть и временно, перешло к незваным гостям, и Баки попятился к двери, подталкивая Пенни. Гельмуту особое приглашение нужно не было: он уже мчался по коридору к запасному выходу.       Дверь оказалась заперта, но их это не остановило. Барнс толкнул ее плечом, и та распахнулась. Троица выскочила на широкую веранду, заваленную каким-то мусором. У Пенни сердце бешено колотилось, она слышала, как их преследует топот ног целой толпы бугаев.       — Лестница, — девушка махнула влево и поспешила туда следом за мужчинами, однако шпилька застряла между досок. Она чертыхнулась, подгоняемая адреналином и страхом. Селби сказала брать их живыми, но и оказаться вдруг с простреленными ногой или плечом не хотелось. Не долго думая, Паркер избавилась от этих отвратительных лодочек.       — Где твои туфли? — возмутился Баки, мельком осмотрев девушку, пока они торопливо спускались по лестнице вниз.       — Каблук застрял, — пояснила Пенни и взвизгнула от неожиданности, когда Джеймс, не мешкая ни секунды, легко поднял ее на руки и закинул себе на плечо. — Поставь меня!       — Поранишься, — буркнул парень.       Спустившись вниз, они оказались в другом баре, где музыка играла еще громче, а народу было больше. Земо быстро шел к выходу, иногда оглядываясь на Барнса, который тащил Пенни на плече.       — Нас поймают, они бегут за нами, — предупредила Пенни: с плеча Баки ей открывался прекрасный обзор на все, что происходило за их спинами, в том числе и на кучу вооруженных охранников стрип-клуба, одетых в костюмы, к которым присоединились уже и другие бандиты.       — Плохо дело, — прокомментировал он это. Они вылетели из бара и остановились, озираясь по сторонам и решая, куда бежать дальше. Пошел дождь. На поверхности неровной брусчатки сразу появились лужи, на которых возникали и исчезали пузыри. Волосы Пенни намокли и теперь липли к лицу — шляпу она благополучно потеряла где-то на лестнице вместе с очками.       Внезапно перед ними затормозила машина с опущенным стеклом со стороны водителя. Незнакомая блондинка нахмурилась и скривилась, глядя на их странную компанию, и крикнула:       — Барнс? Земо? Какого черта вы здесь делаете? Садитесь быстрее.       В следующую секунду Пенни не слишком бережно уронили на заднее сидение. Она приложилась плечом о дверь, но это была все же меньшая из потерь. Барнс плюхнулся рядом, хлопнули двери, и автомобиль, громко взвизгнув шинами, помчался с места.       — За нами погоня, — быстро ввел девушку в курс дела Баки. — Я тоже очень рад тебя видеть, Шерон.       — Кто это с вами? — продолжая тревожно хмуриться, поинтересовалась незнакомка, бросая быстрый взгляд в зеркало заднего вида.       — Я Пенни, — наконец садясь на задницу, представилась паучиха, рассматривая незнакомку. Где-то она ее видела, но никак не могла припомнить, где именно. Автомобиль вилял по дорогам, обгоняя другие автомобили, затем Шерон, а именно так, очевидно, звали спасшую их шкуры девушку, резко свернула и съехала с дороги в тоннель. Оранжевые огни проносились мимо ровными бусами несколько минут, после чего машина снова выехала на верхнюю дорогу. Пенни пыталась отдышаться.       В какое же дерьмо они вляпались?..       — Выпьешь? — Шерон вопросительно посмотрела на Пенни, замерев с пустым роксом и бутылкой рома. Паркер утвердительно кивнула. Да пошло все к черту, хуже уже не будет. Блондинка щедро плеснула напиток и передала стакан паучихе. — Ты Девушка-Паук, верно? Я Шерон Картер. В прошлом агент ЩИТа, помогала капитану Роджерсу и его друзьям скрыться. Потом меня уволили по статье, завели уголовное дело, и я сбежала в Мадрипур. У меня здесь небольшой бизнес, — девушка улыбнулась, обводя рукой помещение, в котором они сидели.       Это напоминало картинную галерею и жилую квартиру одновременно. Никаких окон, мало света, зато повсюду — предметы искусства. Просторный зал внизу и нечто, похожее на гостиную, на мезонинном балконе. Пенни смотрела на них и никак не могла понять, копии это или оригиналы. Шерон весьма великодушно привезла их в свою берлогу и дала чистую одежду и возможность немного прийти в себя.       — Приятно познакомиться, — кивнула Пенни, делая глоток. Голова немного шла кругом от всех последних событий.       — Не могу сказать того же, крошка, — усмехнулась Шерон, плюхаясь на диван рядом с девушкой и отталкивая Барнса. — Ты супергероиня, правда? С высокими моральными принципами. Я наслышана. Значит, — она повернулась к Баки. — Ты теперь ее телохранитель или типа того? Прибираешь мусор за паучком, очаровательно просто. Не расскажете, как вы оказались в Мадрипуре? Вообще если ты забыл, Барнс, то этот чувак, — она закусила губу, озорно улыбаясь, и бесцеремонно ткнула пальцем в Земо, который мялся по углам комнаты, рассматривая картины. — Сделал из тебя своего ручного психопата.       — Она теперь какая-то ужасная, — проворчал Джеймс извиняющимся тоном, глядя на Пенни. Та хмыкнула. Шерон посерьезнела:       — Через десять минут придут клиенты, так что я вас внимательно слушаю.       — Мы ищем того, кто делает сыворотку суперсолдата. Есть основания полагать, что один очень плохой парень в Нью-Йорке использует ее в своих целях, хотим проверить это, — пояснила Пенни. Шерон вскинула брови, снова внимательно глядя на девушку.       — Значит, ты у них главная, — усмехнулась она. — Отлично, мужчины не на многое годятся. Я могу тебе доверять, паучок, и считать, что ты не такая уж и хорошая девочка, если снюхалась с этими двумя? Вы Земо из тюрьмы достали? Чья идея была? — продолжала сыпать вопросами блондинка.       — Не важно, — остановила ее Паркер. — Да, ты можешь мне доверять, Шерон. Я… лишь пытаюсь сделать так, чтобы как можно меньше людей пострадали, — призналась паучиха, ловя снова ставший серьезным взгляд блондинки. — Ты знаешь, кто такой доктор Нейгель? Можешь нас к нему отвезти?       Шерон вздохнула, отставляя свой стакан в сторону, и подперла щеку ладонью, задумавшись на некоторое время, затем быстро сказала:       — Я постараюсь узнать.       — Так просто согласилась? — нахмурился Барнс. — Что ты взамен захочешь, говори сразу.       — Ничего мне от вас не надо, это женская солидарность, слышал про такое, сержант? — Картер снова озорно улыбнулась и поднялась с дивана. — В общем, постараюсь выяснить что-нибудь. А вы пока повеселитесь немного, ладно?       Шерон ушла, скрываясь где-то в глубине галереи. Пенни закрыла глаза и откинулась на спинку дивана. Голова начинала слегка болеть, сказывалась усталость после долгого дня. Ей хотелось домой, но нужно было потерпеть, потому что чем быстрее они найдут этого доктора Нейгеля, тем быстрее поедут в Нью-Йорк. Нужно просто сосредоточиться.       С этими мыслями она сделала большой глоток из своего рокса повернулась к Баки, который опять нахохлился, как воробей.       Под словами «придут клиенты» Шерон подразумевала закрытую вечеринку. В галерее играл свой сет диджей, мигала светомузыка, зато были закуски и алкоголь. Земо сказал, что хочет воспользоваться советом Шерон и повеселиться, и скрылся в толпе. Пенни поначалу беспокоилась, опасаясь, что он выкинет что-нибудь, но потом расслабилась, решив, что из галереи ему никуда не сбежать. А если он и натворит что-нибудь, они разберутся.       Вместо этого девушка цедила один стакан рома за другим и размышляла над словами Картер. Было немного обидно, но с другой стороны, какое еще мнение о ней может быть у человека, который теперь тесно связан с криминалом, и не важно, на самом деле, кем Шерон была в прошлом. По мере того, как заканчивалась бутылка рома, которую Пенни стащила с бара и принесла на мезонинный балкон, где они с Барнсом и коротали молча вечер, мысли ее путались все больше. Отсюда зал хорошо просматривался и не так гремела музыка, но с каждым новом стаканом Паркер все меньше смотрела на зал и все больше — на Джеймса, сидящего рядом. Он ковырялся в своем телефоне и делал вид, что его все происходящее вообще не трогает.       — Эй, — Пенни подсела к нему ближе, ощущая, как комната вокруг слегка кружится. На голодный желудок ей хватило и одной бутылки рома, чтобы впасть в состояние легкого опьянения, и теперь она чувствовала, что ей становится скучно. — Что ты делаешь?       — Ничего такого, — нахмурился Барнс. — Ты напилась, Пенни. Давай я отведу тебя в комнату, Шерон говорила, что там можно поспать, — он указал за их спины, туда, где было несколько незаметных дверей, ведущих, видимо, в личные комнаты хозяйки галереи.       — Я в порядке, — соврала Пенни, не моргнув глазом, и, поелозив на месте, пристроилась к парню вплотную. Все ощущения были какими-то словно притупленными, и потому хотелось больше. Прижаться ближе, чтобы почувствовать его лучше. — Хочу поговорить с тобой.       — О чем?       Баки отложил телефон, сцепляя пальцы в замок и поворачивая голову к девушке. Ее глаза пьяно блестели и мигающем свете, а кожа казалась белой, как мел. И она не могла оторваться от его лица, а еще он слышал, как колотится ее сердце, подгоняемое чувствами и алкоголем в крови.       — Да о чем угодно. — пожала она плечами. — Ты сказал, что Шерон теперь какая-то ужасная. Раньше она была другой? Расскажи мне.       Джеймс вздохнул.       — Не знаю, просто другой. Более… милой, — он продолжал хмуриться, и Пенни мучительно хотелось разгладить эту тревожную складку у него между бровей, которая, кажется, вообще никогда не исчезала.       — Милой? — надула девушка губы. — Ты говорил, что я тоже милая.       — Ты иначе милая, — Баки опустил глаза. И хоть выглядел он спокойным и равнодушным, внутри него все сгорало от смущения.       — Она тебе нравилась? — Пенни прищурилась, глядя на Барнса, как ей казалось, строго. Он закатил глаза и цокнул. Паучиха терпеть такое была не намерена: она неуклюже перелезла через него, устраиваясь на коленях Джеймса верхом. Наградой за это усилие стал его взволнованный взгляд. — Отвечай.       Пенни, довольно плохо соображая, что делает, устроилась получше, прижимаясь ближе. Было так приятно и удобно сидеть на этих крепких бедрах, просто с ума сойти можно. В этот момент она не отдавала себе отчет в своих действиях, не думала ни о чем, не анализировала ситуацию, просто делала то, чего хотела. А хотелось ей сидеть у Барнса на коленях и смотреть в его глаза, даже если перед ее собственными все плыло.       Не беда. Пройдет каких-то полчаса, и она протрезвеет. Ну а пока может позволить себе немного лишнего. Не так уж и часто она напивается, в конце-концов, верно?       — У тебя есть типаж девушек? — так и не дождавшись ответа на свой вопрос, продолжала пытать сержанта Пенни. Она задумчиво теребила вырез его футболки, затем опустилась ниже, нащупав армейские жетоны. Обвела их пальцами и заскользила ниже, беря новые вершины собственной наглости.       — Она нравилась Стиву, — процедил сквозь зубы Барнс. — Да, у меня есть типаж, Пенни. Что ты делаешь?       — Я? — Паркер подняла на него свои оленьи глаза, смотрящие невинно, словно не она сейчас сидела на нем верхом и гладила пресс через футболку, пытаясь сосчитать кубики. Безуспешно. Она такая тупица. — Какой у тебя типаж? — забыв о его вопросе, вернулась к главному девушка, снова ерзая. Как бы не села, было удивительно удобно. Так вообще бывает?       — Пожалуйста, сиди спокойно, раз уж села.       Его шепот раздался совсем рядом с ее ухом. Пенни почувствовала, что по спине бегут приятные мурашки от того, как дыхание Джеймса касалось ее кожи, и что сладко сводит мышцы во всем теле. Ей хотелось, чтобы он обнял ее, но он сидел, как истукан, и почему-то не хотел отвечать на ее очень важные вопросы.       — Почему? — нахмурилась Паркер, оглаживая ладонями широкие плечи.       Она вздрогнула, когда сильные руки крепко и быстро сомкнулись на ее талии, притягивая ближе, и кожу сквозь футболку обожгло холодом металла. Девушка шумно выдохнула, и ее вздох поймали чужие губы, накрывшие ее собственные. Пенни всю затрясло, как будто от удара током. Барнс аккуратно смял девичьи губы и отстранился, тяжело дыша. Его руки немного ослабили хватку, только ладони остались лежать на талии, не позволяя сбежать. Они смотрели друг на друга, спрашивая разрешения и в то же время сомневаясь.       И если бы не ром, Пенни бы уже извинилась и перестала мучать их обоих. Но ей было так хорошо с ним рядом, что паучиха просто не могла заставить себя слезть с бедер парня. Она рассматривала лицо Баки, который опять хмурился.       — Пенни, послушай, ты пьяная, — начал он осторожно. — Давай… давай я просто отнесу тебя в спальню, хорошо, куколка?       — Угу.       Паркер подалась вперед и прижалась губами к тревожной складке между бровей. Это не помогло. Джеймс все еще хмурился и явно начинал терять терпение.       Поэтому Пенни не придумала ничего лучше, чем высунуть язык и как следует лизнуть эту чертову складку.       — Кажется я не вовремя, — услышала она насмешливый голос Шерон. Пенни неохотно отстранилась, поворачиваясь к блондинке. Та перевела взгляд с дивана на столик, на котором стояла опустевшая бутылка рома и стакан с остатками алкоголя, и усмехнулась еще шире, вскидывая брови. — Я ничего не видела, твикс. — Она подошла к дивану, обходя стол и забирая бутылку и стакан. — Я узнала, где можно найти того, кто вам нужен. Завтра утром поедем. Отнеси ее в ту комнату, — Картер кивнула на одну из дверей. — И если ты останешься с ней, я не скажу Земо.       Блондинка подмигнула, уже спускаясь по лестнице вниз. Баки закатил глаза и, прихватив Пенни поудобнее под бедра, поднялся с дивана, не опуская девушку на пол. Паркер тихо вскрикнула — ее голос послышался глухим из-за того, что она лицом уткнулась Барнсу в шею — и обвила мужскую талию ногами. Джеймс толкнул дверь, входя в небольшую спальню с двуспальной кроватью. Свет он включать не стал: не хотелось тревожить Пенни, которая, быстро размякшая в его руках, похоже, уже начинала засыпать. Едва ли утром она вспомнит, что Шерон их застукала в компрометирующей позе.       Баки осторожно положил девушку на кровать и хотел было уйти, но та вцепилась в него крепко и, пнув по коленям, вынудила повалиться сверху.       — Слезь с меня, — проворчала Пенни. — Сам же сказал, давай не будем…       Он скатился в сторону, подтягивая паучиху так, чтобы она легла головой на подушку и чтобы ее ноги не свешивались с кровати, затем отыскал край одеяла и укрыл девушку. Пенни перевернулась на бок, поворачиваясь к парню лицом. Ее глаза снова едва заметно блестели в темноте, словно в их глубине спрятались маленькие искры. Завороженно глядя на Барнса, Пенни протянула руку и положила ее ему на щеку.       Ее пальцы ласково погладили колючую от щетины кожу, и она почувствовала, как счастливо бьется сердце от того, что губы этого парня дрогнули и растянулись в неуверенной улыбке.       — Сегодня был чудесный день, — пробормотала она, утыкаясь ему в плечо и пряча глаза.       — Почему же, куколка?       — Потому что меня целых два раза носил на руках принц.       Пенни закинула на него ногу и прижалась ближе, не оставляя никаких путей отступления. Через несколько минут ее дыхание выровнялось, и она провалилась в сон, пуская слюни на футболку Джеймса. Он улыбался, как идиот, и понимал, что не найдет в себе сил, чтобы встать и уйти.       В порту Мадрипура было прохладно и воняло водорослями и солью. Пенни куталась в кожанку, которую ей одолжила Шерон, и семенила за своими напарниками чуть позади, глядя на то, как блондинка о чем-то разговаривает с Барнсом. Похмелья, к счастью, у паучихи не было. Зато она прекрасно помнила, что вчера вытворяла.       Утром она едва не сгорела со стыда, когда проснулась в незнакомом месте и, повернувшись, увидела Джеймса, который спокойно сопел рядом, вытянув свою правую руку, на которой только что спала сама Пенни. Первым делом она осмотрела себя, пытаясь найти какие-нибудь улики возможного преступления, а затем, уже позорно сбежав в ванную, вспомнила, что ничего и не было. Они целовались на диване, их застукала Шерон… Кошмар, если так подумать. Зато Пенни наконец-то выспалась, как следует, и, не считая неловкости за вчерашнее, чувствовала себя просто прекрасно.       Все было ужасно. Пенни не просто нравился Баки, она его чертовски хотела. Еще один повод для размышлений и грызни самой себя. Она была ужасна, но, хоть стыд и мучал ее, Паркер ни о чем не жалела. Если ее мерзкое поведение привело к тому, что он остался с ней на ночь, то паучиха, пожалуй, могла бы и простить себя.       — Я останусь здесь и предупрежу, если кто-то появится, — сказала Шерон, останавливаясь. — Идите прямо и налево. Будет синий контейнер, заходите внутрь.       Земо скривился, проверяя свой наушник, и последовал за Джеймсом. Пенни ничего не оставалось, кроме как, бросив взгляд на блондинку, идти за ними. Пройдя немного вперед и свернув, Барнс вскоре остановился перед синим контейнером. Он был одет в черный пиджак с кожаными лацканами, и, если честно, Пенни просто не могла перестать пялиться на него. Непривычная одежда так чертовски сильно ему шла, что у девушки немного кружилась голова. Серьезный отвлекающий фактор, а у них, вообще-то, важное дело.       Джеймс открыл дверь, доставая из кобуры пистолет, и тихо прошел внутрь.       — Тут пусто, Шерон, — разочарованно произнес он. Пенни, едва не врезавшись в дверь, вошла следом. Внутри было темно.       — Идите прямо, — грубо повторила блондинка.       Барнс остановился у противоположной стены и пошарил по ней ладонью в поисках какой-то ручки. Земо, отпихнув его плечом, быстро нашел рычаг, открывающий проход, и с самодовольной улыбкой отошел в сторону, пропуская Пенни вперед. Дальше был спуск вниз.       Ровный белый свет заполнял небольшое помещение, заставленное столами и стеллажами с колбами и пробирками, а также с образцами препаратов и элементов. Лохматый мужчина, услышав чьи-то шаги, поднялся со своего стула. Трое остановились у входа в лабораторию.       — Уходите из моей лаборатории, — стараясь быть убедительным, пробормотал хозяин этого места. — Кто вы такие?       — Мы пришли узнать кое-что, — дипломатично начала Пенни, подходя к мужчине ближе. — Вы доктор Нейгель, верно?       — Да, это я, — заметно нервничая, ответил он. В наушнике послышался обеспокоенный голос Шерон:       — Он успел нажать на тревожную кнопку. У вас есть две минуты, потом сюда прибудет куча головорезов.       Пенни и Барнс переглянулись.       — У нас к вам есть один вопрос, — Паркер повернулась к доктору спиной, изучая содержимое ближайшего стеллажа. — Вы знаете Дэна Слотта? Или Мистера Негатива? Кого-то из них? Он покупает у вас сыворотку суперсолдата?       — Чего? — недоуменно скривил лицо доктор Нейгель. — Я впервые слышу об этих людях. Если это все, то уходите, пожалуйста, мне нужно работать.       — Одна минута, — напомнила Шерон о стремительно утекающем сквозь пальцы времени. Пенни закатила глаза. Сердце взволнованно билось. Она и так ненавидела кого-то допрашивать, а тем более тогда, когда время поджимало.       Клик-клак.       Девушка обернулась: Барнс подошел ближе и теперь держал пистолет у виска доктора Нейгеля. Скулы Джеймса напряглись, казались сейчас такими острыми, что другое оружие, пожалуй, ему и не нужно было. Пенни поймала себя на взволнованной мысли о том, насколько он хорош в такие моменты. Внизу живота некстати потяжелело. Еще и этот пиджак!       — Отвечай на ее вопросы, пока я тебя не пристрелил, — процедил сквозь зубы Баки.       Черт возьми, ей нужно просто сбросить напряжение, как только они вернутся домой, иначе она сойдет с ума.       — Если вы меня пристрелите, то вообще никаких ответов не получите, — возмутился доктор.       — Мы найдем, с кого еще спросить, а твоя жизнь закончится, — пожала плечами Пенни, непринужденно возвращаясь к полкам и с трудом отлепив глаза от Джеймса. Она знала, что Баки убивать Нейгеля не станет, и все это было по большому счету блефом, но какая разница. Земо мялся у входа, не вмешиваясь. — Так что подумай еще раз, кому станет хуже.       — Я же сказал: я не знаю того, о ком вы спрашиваете! У меня несколько покупателей, но ни мистер Слотт, ни Негатив в их число не входят, — пролепетал доктор, сжимаясь под дулом пистолета. — Просто уходите, пожалуйста.       Боковым зрением Пенни уловила какое-то движение позади себя и, резко развернувшись, по пути перевернув один из стеллажей, схватила Гельмута за плечо. Раздался грохот разбитого стекла, Земо попытался отпихнуть девушку, но Пенни, переступив через мусор, который секунду назад был стеллажом с реактивами, перехватила его поудобнее, выворачивая руку. Кулак барона был крепко сжат, и держал он пробирку с ярко-голубой жидкостью.       — Они здесь! — крикнула Шерон. В наушнике послышались выстрелы. — Идут к вам, я постараюсь их задержать. Убирайтесь оттуда скорее!       — Какого черта ты делаешь? — прошипела Паркер, прижимая Земо к стене и выбивая у него из руки пробирку. Та упала на пол и покатилась к ногам доктора и Баки. Гельмут пыхтел, изо всех сил сопротивляясь:       — Она мне нужна!       — На кой хрен тебе сыворотка?! — Пенни разозлилась и отпустила Земо, быстро находя взглядом на стеллажах аккуратно выставленные на стойке такие же пробирки. Снаружи раздался грохот. Бандиты с шумом спускались вниз.       Барнс наступил ботинком на пробирку, и та раскололась, разливая жидкость на пол. Пенни, оставив Гельмута, опрокинула стойку с пробирками и несколько бесконечно долгих секунд наблюдала за тем, как те лопаются под ногами бывшего Зимнего Солдата.       За тяжелой дверью, ведущей в лабораторию, стало слишком тихо. Затем она бесшумно приоткрылась, и раздался звук предмета, катящегося по полу.       Пенни всю передернуло от воспоминаний об оружии, которое использовал Норман Озборн в облике Зеленого Гоблина. Только сейчас у ее ног лежала не разработка «Оскорпа», а самая обыкновенная граната.       Ее толкнули в сторону, и Паркер повалилась на пол, содрав кожу на локте и коленке. За секунду до того, как раздался оглушительный взрыв, ее голову обожгло прохладой металла, и она догадалась, что Барнс спас ее, накрыв собой.       В ушах стоял звон. Взрыв разрушил потолок лаборатории, и теперь внутрь проникал солнечный свет. Вокруг кружились облака пыли, но сквозь них Пенни видела голубое небо. Ребра болели. Она закашлялась, но не успела опомниться, как ее бесцеремонно поставили на ноги.       — Ты спас меня?.. — пораженно пробормотала девушка, осматривая Джеймса на предмет явных серьезных повреждений. У него была кровоточащая ссадина на лбу, но в целом, на первый взгляд, больше ничего. Он потянул ее куда-то в сторону:       — А что еще я должен был делать?       Они выбрались наружу. В ушах все еще звенело, а голова слегка кружилась, и Пенни не сразу сообразила, что Шерон дерется с несколькими крепкими парнями сразу. Пока паучиха прогружалась, Барнс уже рванул блондинке на помощь, раскидывая нападавших точными ударами.       — Там еще толпа, — услышала она знакомый голос откуда-то сверху. Пенни задрала голову и увидела Земо, который, как ни в чем не бывало, стоял на крыше одного из уцелевших поблизости контейнеров. — Скорее в машину! — скомандовал он.       Шерон, Джеймс и Пенни бросились врассыпную, разными путями направляясь к оставленной тачке. По пути Паркер едва не схватила пулю в плечо и хорошенько врезала одному из примчавшихся на зов доктора мужчине. Наконец, она запрыгнула в машину последней, и Шерон, взвизгнув шинами, дала по газам.       — Он пытался украсть сыворотку! — рявкнула паучиха, злобно глядя на Земо. Тот только закатил глаза. — Барнс, я тебя прибью, когда вернемся домой, — прошипела девушка, поворачиваясь к Джеймсу.       — Знаю, куколка, но сейчас есть дела поважнее, — отозвался он. Несколько пуль пробили заднее стекло автомобиля, и Пенни пригнулась, закрывая голову руками. Господи, да когда же это кончится?! Она видела, как Баки высунулся из окна и палил ни то по бандитам, ни то просто в воздух. На самом деле, вот конкретно сейчас ей было как-будто бы даже все равно, даже если бы парень кого-нибудь случайно или специально прострелил. Добраться бы до безопасного места.       Спустя несколько бесконечных минут, в течение которых Пенни то молилась всем известным богам, то проклинала свою жизнь, они оторвались от погони. Наконец автомобиль остановился у галереи.       — Какие же вы придурки, — недовольно покачала головой Шерон. — Просто больные.       Земо дернулся, чтобы выйти из машины, но Пенни перехватила его, крепко сжимая запястье барона.       — Ну уж нет, я больше с тебя вообще глаз не спущу.       Он закатил глаза, но позволил девушке провести его в галерею. Паркер невозможно злилась, а сердце все еще колотилось от пережитого кошмара. Говорил доктор Нейгель правду или нет, теперь это уже не имело значения. Сыворотки больше нет, как и доктора. По крайней мере, новые суперсолдаты появятся еще нескоро, если появятся вообще. Едва паучиха немного выдохнула, оказываясь в безопасном месте, как Шерон включила освещение. Помещение залил яркий белый свет, Пенни всю передернуло.       В центре галереи стояли рядом две высокие темнокожие девушки, вооруженные копьями. Пенни захотелось упасть на пол и биться об него головой, пока в глазах не потемнеет. Она пару дней нормально не ела, они постоянно от кого-то убегали, дрались, вокруг вечно стреляли, что-то взрывалось, кто-то пытался их то поймать, то убить, еще и Гельмут, как и ожидалось, показал себя. У нее вообще не осталось уже ни капли сил и терпения.       Но Пенни только устало вздохнула.       — Белый Волк, — одна из девушек шагнула вперед, обращаясь к Джеймсу. — Ты помог барону Земо сбежать из места заключения, — она говорила строго и с небольшим акцентом, чеканя слова. Шерон потянулась за пистолетом, но Баки остановил ее жестом:       — Не надо.       — Мы забираем его и будем судить по законам Ваканды. Таков был уговор с вашим правительством, — произнесла девушка, гордо вздернув подбородок.       — Айо, — Джеймс вздохнул. — Мы вернем его обратно. Нет необходимости вмешивать Ваканду.       У Пенни голова кругом шла. Директор Фьюри прибьет ее на месте, и будет, пожалуй, прав.       — Был уговор, — настаивала на своем та, которую Баки назвал Айо. Вторая девушка молчала, рассматривая украдкой Пенни. — В случае побега барона Гельмута Земо Ваканде переходят полномочия по его поимке. А поймав, мы будем судить его по нашим законам.       — Айо, позволь мне все объяснить…       Пока они спорили, Земо попятился к двери. Пенни просто отошла в сторону — у нее уже не осталось никаких сил и нервов еще и на это. Лично ее вполне устраивало то, чтобы с бароном разобрались вакандцы. Айо метнулась к Гельмуту, он попытался отпихнуть девушку, но в итоге они завозились в нелепой драке, во время которой девушка пыталась не сломать Земо что-нибудь, а он — отбиться от нее.       Они повалились на пол. Пенни тяжело вздохнула, глядя на эту картину, и перевела взгляд на Джеймса. Он скрестил руки на груди и крикнул, видимо, тоже сдаваясь под силой обстоятельств:       — Оставайся стойким, Гельмут!       Вся эта возня продолжалась недолго. Айо скрутила Земо, прижав лицом к полу. На его запястьях сомкнулись браслеты, напоминающие наручники, и девушка отступила.       — Вы закончили? Чаю хотите? — просияла Шерон, выглядывая на них вниз с балкона. Пенни даже не заметила, как блондинка ушла наверх. Происходящее становилось все абсурднее и абсурднее с каждой секундой. Наверное, Паркер где-то хорошо приложилась головой, и теперь у нее были разного рода галлюцинации.       — Благодарю, но мы спешим, — на лице Айо не дрогнул ни один мускул. Передав Гельмута своей помощнице, девушка подошла к Джеймсу и Пенни и остановилась в шаге, внимательно глядя на парня. — Ты поступил плохо, — сказала она сурово. — Но я помню нашу дружбу, и потому хочу преподнести тебе возможность. Ты знаешь законы Ваканды, Белый Волк.       Айо отступила в сторону, опустив глаза. Баки посерьезнел, его глаза словно бы погасли, и Пенни едва не вскрикнула, когда он потянулся за своим пистолетом.       Клик-клак.       Паркер дернулась было, чтобы остановить его, как вдруг Земо подал голос:       — Сделай, что нужно. Тебя ведь буквально запрограммировали убивать. Знаю, Джеймс, что ты давно об этом мечтал. А для меня будет честью умереть от твоей руки, а не по приговору вакандского суда.       Рука Баки медленно поднялась в воздух. Дуло пистолета оказалось направлено точно в лоб барону.       Пенни смотрела на эту сцену, не зная, стоит вмешиваться или нет. Она прекрасно понимала, что у Барнса были те еще личные счеты с Гельмутом, и не осудила бы его, если бы тот пристрелил Земо, но девушка смотрела на них, а перед видела совсем другое.       Мост над унисферой. Печальные глаза Элиота.       Кое-чем они отличаются. Девушка-Паук людей не убивает. А львы оказались каменными, и Элиот об этом знал, и шел не на бой, а на свою собственную казнь. Пенни знала чувства, которые сейчас плескались в глазах барона, поскольку уже видела их в других глазах. Такие же невыносимо сильные.       Чувствовать так много невозможно. Но иногда так случается, что даже у злодея может быть огромное сердце, способное на любовь и на благородство, жаждущее чего-то лучшего, только разум не может найти к этому лучшему правильные пути.       Пенни знала, что Земо не был просто карикатурным плохим парнем, что у него была своя история — была семья, люди, которые любили его и которых любил он. Этим они с Элиотом отличались, только вот несчастливы были оба, и оба желали умереть от рук человека, которого считали равным себе, а не сгнить где-нибудь за решеткой или от болезни, сжирающей их. Паркер почувствовала, как глаза начинает щипать. Нашла время.       Рука Джеймса слегка дрожала. В галерее стояла могильная тишина.       А затем раздался выстрел.       Девушка зажмурилась, и перед глазами встал образ мертвого Элиота. Стало тяжело дышать, грудь сдавило обручем, в горле застрял тугой ком. Пенни это чувство знала. Она медленно сделала шаг назад, облокачиваясь о прохладную стену. Заставила себя открыть глаза, поняв, что за выстрелом не последовал удар тела об пол.       Земо стоял там же, где и был.       Пистолет в руках Барнса был разряжен. Бывший Зимний Солдат смотрел на своего мучителя печально, но уголки его губ были приподняты в грустной улыбке.       — Вот что с людьми делают любовь и чувство вины, — покачал головой Гельмут. — Что ж, я не держу на тебя зла, Джеймс.       Айо и ее помощница увели барона. За ними захлопнулась дверь, и Баки повернулся к Пенни, взволнованно глядя на нее.       — Ты знал, что он разряжен? — спросила она тихо, еле шевеля губами. Паническая атака отступила, так толком и не начавшись, но грудь все еще болезненно сдавливало, а ноги слегка тряслись.       — Да.       Он подошел к ней ближе, осторожно прикасаясь пальцами к ссадине на щеке. Пенни показалось, что парень ее сейчас поцелует, но он только притянул ее к себе ближе, обнимая и легонько поглаживая по спине.       Они вернулись в Нью-Йорк в тяжелом молчании. Поскольку джет Ваканды их не прихватил, а Земо отправился с ними, Шерон помогла паучихе и Барнсу организовать перелет вместе с какими-то головорезами, на которых измотанной Пенни было плевать. Пенни поблагодарила Картер за всю помощь, но та только покачала головой и бросила «сочтемся». Бандиты, с которыми они летели, всю дорогу косились на Паркер, но ее это мало беспокоило. Она дремала, обняв себя руками, и думала только о том, чтобы поскорее принять душ и нормально поесть.       Поскольку денег на такси не было, с аэродрома они добрались в Бруклин на попутке. Пенни молча стояла рядом, позволяя Джеймсу самому со всем разобраться, а себе — побыть просто уставшей девушкой, которую приключения последних дней вымотали до последней капли. Женщина, согласившаяся их подвезти, высадила их у парка, от которого до дома было идти минут пятнадцать.       Пенни смотрела себе под ноги. Ботинки скользили по льду, который еще не успели обработать, медленно шел снег, а Барнс, который плелся рядом, то и дело шмыгал носом.       — Ты говорила, что прибьешь меня, когда вернемся в Нью-Йорк, — заговорил он.       — Оставлю это Фьюри, — огрызнулась Пенни, не имея никакого желания сейчас обсуждать все случившееся.       — Нейгель сказал правду, как думаешь? — не унимался парень. Пенни резко остановилась.       — Ты хочешь поговорить об этом сейчас? Хорошо, — процедила она. — Я не знаю, говорил он правду или нет, и мы теперь не узнаем этого, ясно? Меня в лицо теперь знает куча преступников, и неизвестно, чем для меня это обернется, но это не самое ужасное. — Девушка набрала в грудь побольше воздуха, подходя к Барнсу ближе. — Ты! — она ткнула его пальцем в плечо. — Ты решил, что Земо поможет нам искренне и безвозмездно, ты выпустил его из тюрьмы, хотя знал, что отвечать за это перед Фьюри буду я.       — Я сам поговорю с ним, — виновато поджимая губы, перебил ее Джеймс.       — Замолчи лучше, — делая еще шаг навстречу, остановила его Пенни. Барнс отступил на шаг назад. — Мы потащились с ним в этот гребанный Мадрипур, нас несколько раз едва не убили, и знаешь, я благодарна тебе за то, что спас меня в лаборатории. Но важно другое: весь этот стресс того вообще не стоил. Мы нихрена не узнали.       — Я понял, был не прав. Давай просто вернемся домой, отдохнем, и поговорим обо всем завтра, — примирительно поднимая в воздух руки, произнес Барнс.       В этот момент возле них притормозила патрульная машина. Окно опустилось. Улыбчивый полицейский, деловито поправляя свою фуражку, высунулся на улицу и строго посмотрел на них обоих, а затем, оценив ситуацию, обратился к Пенни:       — Мэм, он доставляет вам проблемы?       — О да, — вспыхнула Паркер. — От него дофига проблем!       Двери машины хлопнули, и двое мужчин в форме вышли из авто, внимательно глядя на парня и девушку.       — Позвольте ваши документы, сэр, — тот из них, который обратился к Пенни, подошел к Баки. Другой подскочил к нему и что-то прошептал на ухо, во все глаза пялясь то на Пенни, то на ее спутника. — Прошу прощения, не узнал вас. Сержант Барнс. Мисс Паркер, верно?       — Верно, — нахмурилась Пенни, уже жалея о своих словах и думая о том, как отвязаться от полицейских.       — Ваш выход на Мет Гала в прошлом году был просто удивительным, — промурлыкал полицейский. — Простите, мисс.       — Все нормально. Спасибо. Мы пойдем, извините за беспокойство, — она взяла Барнса под руку и хотела уже было двинуться дальше, но полицейские остановили Джеймса.       — Простите, но вам придется поехать с нами, сержант, — серьезно произнес полицейский. Пенни закатила глаза:       — Его помиловал президент, ради бога!       — Мы должны будем все тщательно проверить, поскольку наш видеорегистратор зафиксировал административное правонарушение, — вмешался второй полицейский, до этого не обращавшийся к паучихе и Баки. — Сержант Барнс приставал к гражданке США и угрожал ей.       — Да не было такого, — возмутилась Паркер, но ее, похоже, никто уже не слушал.       — Иди домой, Пенни, все в порядке, — устало сказал Джеймс, ловя взгляд девушки.       — Будете писать заявление?       — Какое нахрен заявление, он мой друг! — вскипела Пенни.       — Прошу вас, сержант.       Полицейские запихнули Баки в машину, он только поджал губы, последний раз взглянув на паучиху, прежде чем за ним захлопнули дверь.       — Не волнуйтесь мисс, мы просто проверим, как он исполняет предписания суда, и отпустим его, раз нет заявления, — улыбнулся на прощание полицейский, снова поправив свою фуражку. Они быстро сели в автомобиль и уехали.       Пенни зарычала, пнув ближайший фонарный столб. Тот слегка покачнулся, но устоял. Девушка подняла голову вверх, закрыв глаза, и повалилась на спину, упав в снег под дерево.       Снежинки медленно падали на ее лицо и таяли на разгоряченной коже. Она открыла глаза и посмотрела на серое небо, нависшее тяжелым покрывалом над Нью-Йорком. Не верилось, что скоро придет весна. Пенни чувствовала, как промокают от снега пальто и джинсы, но никак не могла найти в себе силы подняться и добраться, наконец, до квартиры, где ее ждали и волновались. При одной мысли о том, что вернувшись, придется все объяснять Уэйду и Эдди, отчитываться за то, что вернулась без Барнса, а потом еще и отвечать перед Фьюри, скручивало все внутренности.       Пара минут в сугробе ничего не изменят. Какая вообще разница.       — Так вы не злитесь? — все еще не до конца веря своему счастью, уточнила Паркер.       Фьюри еще раз посмотрел на паучиху своим единственным глазом и тяжело вздохнул, возвращаясь взглядом к своему ноутбуку. На следующий день после возвращения из Мадрипура потеплело, и Пенни поехала на базу ЩИТа. Хотелось поговорить с директором Фьюри лично, а не по телефону. Он принял ее сразу и даже предложил кофе. Невиданная щедрость.       — Я догадался, что ваше с Барнсом внезапное исчезновение и побег Земо связаны, — сухо произнес мужчина. — Можешь считать, что эта самодеятельность была с моего разрешения. Так что ты говоришь насчет доктора Нейгеля?       — Не знаю, можно ли ему верить, — пожала плечами девушка. — Но вообще-то, не вижу смысла в том, чтобы врать нам… — она задумалась, вспоминая лабораторию и доктора Нейгеля. Он выглядел раздраженным и напуганным, но не взволнованным. Не похоже, чтобы он лгал.       — А что тебе подсказывает твое чутье? — снова глядя на девушку, спросил Фьюри. Пенни поджала губы и неохотно признала:       — Думаю, это был ложный след. Вряд ли Слотт использует суперсолдат, тут что-то другое.       Директор ЩИТа в очередной раз тяжко вздохнул, поднимаясь со своего места и отходя к окну. Он повернулся к Пенни спиной, глядя на открывающийся вид на мост и реку, окружающую базу. Солнце ярко светило, и снег медленно таял, разводя повсюду слякоть. Вот и такое желанное февральское тепло, только почему-то никакой радости оно не приносит.       — Хорошо. Вот и займись этим плотную, — наконец произнес Фьюри. — Завтра в школе Ксавьера будет небольшое мероприятие. Слотт жертвует школе крупную сумму денег, благотворитель хренов. Поезжай туда и понаблюдай за ним.       — Мне взять кого-нибудь с собой? — осторожно уточнила девушка, тоже вставая из-за стола и поправляя пальто. Ник покачал головой:       — Езжай одна. Справишься. Если у тебя больше ничего нет, то можешь идти.       — До свидания, — толкая стеклянную дверь, попрощалась Пенни. Директор ЩИТа обернулся через плечо, бросив на нее взгляд, и слегка улыбнулся:       — До свидания, мисс Паркер.       Значит, завтра ей придется поехать в школу для одаренных подростков. Пенни там ни разу не была, и ее теперь сжирали любопытство и нетерпение. Будет здорово, наконец, познакомиться с профессором Ксавьером лично. Они пересекались несколько раз, но еще ни разу не разговаривали. Интересно, какой он человек? Пенни была наслышана о его непростой судьбе, и издалека всегда им восхищалась даже несмотря на то, что Питер о нем и о Леншерре отзывался исключительно закатывая глаза и сквозь зубы.       Она пересекла длинный коридор с кучей кабинетов, спустилась вниз, в лаундж, и остановилась, доставая свой телефон. Нужно было поспешить на работу и придумать правдоподобную отмазку для мистера Фостера, чтобы объяснить свое отсутствие последние два дня. Пенни задумчиво жевала губу, думая о том, что теперь ее точно лишат премии как минимум. Главное, чтобы не уволили.       Решив, что скажет ему, что отравилась и ей было так плохо, что даже не могла взять телефон и предупредить, что не выйдет на смену, Пенни сунула руки в карманы и устало вздохнула. Ночью она плохо спала, несмотря на титаническую усталость. Ее терзали мысли обо всем случившемся в Мадрипуре, и она отключилась только когда тихо скрипнула входная дверь и Барнс тяжело прошел в свою спальню, вернувшись из полицейского участка. Совесть ее немного мучала, но лишь слегка. Главное, что его довольно быстро отпустили и у него, как она надеялась, было время подумать над своим поведением. Пенни все еще немного злилась, но постепенно голос разума заглушал это раздражение. В конце-концов, Джеймс все сделал наилучшим образом. Спас ее, закрыв собой от ударной волны взрыва. И вакандцы пришли вовремя — не сам ли он отправил им сигнал, на самом деле не желая возвращаться в Нью-Йорк с бароном?..       Единственное, что выводило Пенни из себя, так это то, что парень изначально не обсудил с ней побег Гельмута. Но в то же время, она не знала, согласилась ли бы на эту авантюру, если бы он сразу ей все рассказал. Поведение Барнса отдаленно напоминало ей поведение Старка, но, как и на Тони, на Баки девушка не могла злиться долго. Миссис Рейган неустанно напоминала Пенни, что та не должна быть святой, что она имеет право злиться, обижаться, испытывать совершенно любые эмоции.       Девушка медленно поплелась к выходу из главного холла базы, как вдруг ее кто-то окликнул. Она обернулась и сразу заметила ярко-рыжую макушку и узнала Наташу. Пенни остановилась, дожидаясь, пока шпионка поравняется с ней.       — Привет! — широко улыбнулась женщина, заключая Пенни в объятия. — Я так рада тебя видеть. Слышала, что вы с Баки ездили в Мадрипур, расскажешь? — ее глаза заинтересованно заблестели.       — Я… привет. Да, я бы с радостью, но мне нужно на работу, — промямлила Паркер.       — Давай я тебя подброшу, — предложила рыжая, — Куда тебе?       Пенни назвала адрес. Романофф кивнула, и они вдвоем двинулись на парковку. Быстро сев в служебный автомобиль, в котором пахло каким-то еловым ароматизатором, они через минуту выехали на мост, и Наташа тихо включила радио. Там шла какая-то передача, где обсуждали выдвижение Дэна Слотта на пост мэра Нью-Йорка, но шпионку это интересовало явно меньше, чем история о поездке в Мадрипур.       — Рассказывай, — потребовала она, поймав взгляд паучихи и задорно улыбнувшись.       — Ну… — Пенни запнулась, не зная, с чего начать. — Баки помог Земо сбежать из тюрьмы, и мы полетели в Мадрипур. Потом мы ходили в клуб, где Бак разнес бар, потом за нами гналась охрана, но нас спасла Шерон Картер, — Наташа нахмурилась, затем удивленно вскинула брови. — Мы укрылись в ее галерее, утром поехали в порт, там лаборатория доктора, который делает сыворотку суперсолдат. Он сказал, что ни Слотт, ни Мистер Негатив не покупают у него ничего, потом он вызвал охрану, и они там все взорвали и мы… убегали от них, — девушка прикрыла глаза ладонью, вспоминая обо всем этом сумбуре. — Когда вернулись в галерею, там ждали воительницы Ваканды. Они забрали Земо, а Шерон помогла нам с Баки вернуться в Нью-Йорк. Вроде бы, все.       — Ну и дела, — присвистнула рыжая. — Звучит круто.       — Да уж, кроме тех моментов, где я чуть не умерла, — нервно усмехнулась Пенни. Наташа рассмеялась:       — Брось, Бак не допустил бы, чтобы с тобой что-то случилось. Скорее сам бы сдох, — она внезапно посерьезнела и повернулась к паучихе, ловя ее взгляд, затем снова возвращая внимание на дорогу и слегка улыбаясь.       — Вряд ли все так, — Пенни то ли смутилась, то ли возмутилась. Несмотря на то, что Джеймс действительно защищал ее на протяжении всей этой безумной поездки, слова Наташи все равно прозвучали как-то слишком громко.       — Поверь мне, все так, — Романофф съехала с трассы и повернула на город. — Я, конечно, не так хорошо его знаю, но зато Стив хорошо его знает, — она опять покосилась на девушку. — Лично для меня все очевидно. Вы хотя бы уже целовались?       Пенни едва не улетела через лобовое стекло, подпрыгнув на месте. Она закашлялась и покраснела, и Наташа похлопала ее по плечу, смеясь.       Да неужели все так очевидно?!       — Наташа… — пробурчала Паркер, будучи не способной выдавить из себя что-то более вразумительное. Шпионка снова расхохоталась, и, отсмеявшись, сказала:       — Ладно, прости, это было слишком. Не давлю на тебя, — она подмигнула. — Захочешь — расскажешь. Я всегда готова тебя поддержать. В работе и в делах сердечных. Ты же знаешь.       — Спасибо, — паучиха вернулась в исходное положение, откинувшись на спинку сидения, и уставилась вперед. Наташа все еще выглядела слишком веселой, но Пенни решила, что тема исчерпана. Романофф, поняв, что больше девушке рассказать нечего, принялась говорить о своей последней миссии в Индонезии, попутно восхищаясь природой Бали. Пенни ее рассказ успокаивал, и она не заметила, как шпионка остановилась возле кафе. — Спасибо, что подвезла, — открывая дверь, улыбнулась Паркер.       — Мне не сложно. Увидимся, — Наташа помахала девушке на прощание рукой, и Пенни, улыбнувшись ей, поспешила на работу. Ее еще ждал серьезный разговор с управляющим.       Смена, впрочем, прошла намного лучше, чем Пенни ожидала. Мистер Фостер поворчал, но сказал, что на первый раз может простить такой выпад. Премии ее, правда, все-таки лишили, но Паркер не расстраивалась — отделалась малой кровью. Она поменялась со своей сменщицей, чтобы завтра освободиться после обеда и поехать в школу Ксавьера, и, задержавшись сегодня подольше, наконец покинула кафе и направилась к дому.       К вечеру похолодало, и слякоть покрылась тонкой коркой льда. Пенни скользила по тротуару, сунув руки в карманы и думая о глазах. Голубых и карих. О юноше, которого звали Сантьяго, и который искал сокровище. О пустыне и о море, и, в конце-концов, о том, с чем она готова мириться в характере человека, которого любит. Спустя триста метров пути Паркер уже уверилась в том, что наверное, готова мириться вообще со всем. Если она любила кого-то, то любила безоговорочно, без всяких «но». Принимала и понимала другого человека со всеми его недостатками и проблемами, пыталась помочь, как только могла. Так было с Уэйдом, и Пенни втайне восхищало то, как наемник постепенно менялся под ее влиянием, хотя она даже не понимала, что именно для этого делает. В нем просто словно со временем раскрылось все хорошее, что она разглядела. Так было с Тони — по крайней мере, Пенни казалось, что было так. Но потом он просто в один момент все перечеркнул, вернув к началу.       Пенни тяжело вздохнула. Она знала, что всегда простит. Простит Джеймса за то, что не посоветовался с ней и подверг их обоих опасности. Простит и Тони, если он вообще когда-нибудь решит перед ней извиниться.       Как там сказал Гельмут? У пауков большое сердце, а вот мозгов совсем нет.       Миссис Рейган восхищалась тем, как Пенни в каждом умудрялась находить что-то светлое, и говорила, что паучиха помогает людям взращивать в них ростки добра, превращая в деревья. Эти красивые слова восхищали и саму Пенни, только она пока не знала, на самом деле ли ее психотерапевт была права.       Она открыла дверь и вошла в коридор, прислушиваясь к звукам квартиры. Шуршал телевизор, на кухне что-то жарилось, мяукала требовательно Альпин. Слышались голоса Уэйда и Эдди, которые довольно громко что-то обсуждали, перекрикивая голоса из телевизора. Пенни стянула ботинки и облокотилась о стену, прикрывая глаза и улыбаясь.       Она чувствовала себя дома. Это ощущение было таким сильным и приятным, что грудь сжимало от восторга. Это чувство… Казалось таким отдаленно знакомым. Пенни любила квартиру в Куинсе, в которой выросла с тетей и дядей, но это, все же, было что-то другое. А то чувство, затопившее ее сейчас, напоминало давно забытое.       Паркер вспомнила лица мамы и папы. Кабинет отца. Большой особняк Озборнов, улыбающегося маленького Гарри. Она не знала, были ли эти образы ее фантазией или воспоминаниями, но они были невероятно приятными.       — Пенни? — в проеме появился Баки, вытирающий поспешно руки кухонным полотенцем. Так вот кто кашеварит, видимо, пытаясь справиться с чувством вины. Девушка открыла глаза и улыбнулась шире, глядя в его голубые глаза. — Слушай, я болван. Я обещаю, больше никаких самоволок. Мы команда, и я дорожу этим очень сильно, правда. Не хочу никого подвести.       Паучиха оторвалась от стены и подошла к парню, останавливаясь совсем рядом и заглядывая ему в глаза.       — Ты никого не подведешь, — сказала она тихо, прежде чем уткнулась ему носом в плечо. Барнс вздрогнул, а затем осторожно обнял ее, и Пенни прикрыла глаза, наслаждаясь тем, как его дыхание согревает ее замерзшее ухо.       — Что за внезапные нежности? — Пенни открыла глаза, через плечо Джеймса глядя на Уэйда, который недовольно скрестил руки на груди. Она вытянула руку, молча приглашая наемника присоединиться, и тот, усмехнувшись, просто подошел ближе и обнял их обоих. Паркер показалось, что она сейчас точно расплачется. — Эдди, иди сюда, у нас тимбилдинг, — крикнул Уилсон. Пенни тихо рассмеялась, чувствуя, как глаза начинает щипать. Послышались быстрые шаги любопытного Брока, и через несколько секунд девушка ощутила, как носитель симбиота врезается в них троих. — Может, «Серые плащи»? — снова заговорил Уэйд, уже не выдерживающий растущей неловкости.       — У нас нет плащей, Уэйд, — проворчал Эдди. — Ты что, не смотрел «Суперсемейку»?       — Не смотрел что? — недоуменно уточнил Барнс.       Пенни усмехнулась, замечая, как потемнела ткань футболки Джеймса от ее слез счастья.       На следующий день оттепель продолжилась. Все текло и таяло, дороги и тротуары превратились в месиво из грязного снега и воды, и Пенни всю дорогу до Уэтчестера, где находилась школа Ксавьера, жалела, что надела ботинки, а не рыбацкие сапоги. С собой у нее был большой рюкзак, чтобы в случае чего снять свой свитер, джинсы, пальто и обувь, и в любой момент остаться в красно-синем спандексе. Из-за подобных моментов она порой завидовала Старку, который спокойно носил генератор частиц на груди и мог облачиться в свою броню, когда душе угодно, в то время как ей приходилось вечно переодеваться в туалетах и подворотнях. Но и костюм Железного Паука забирать не позволяла гордость. В общем, она сама загнала себя в эту ловушку, так что нечего теперь жаловаться.       Наконец, служебная машина ЩИТа без всяких опознавательных знаков, которую за ней прислал к работе Фьюри, остановилась на противоположной стороне дороги от школы мутантов. Пенни попрощалась с молчаливым водителем, который проигнорировал ее пожелания хорошего дня и быстро уехал.       Школа выглядела потрясающе. Большой особняк из красного кирпича, напоминающий здание колониального стиля, окруженный деревьями и высоким кованым забором. Сейчас ворота были открыты, и Паркер, торопливо перейдя дорогу, вошла на территорию школы и по длинной подъездной дорожке направилась к главному входу.       Холл школы тоже производил впечатление. Пенни осмотрелась, с любопытством рассматривая обстановку и учеников. Большинство из них выглядели, как обычные подростки разных возрастов, но у некоторых была кожа другого цвета или какие-то еще признаки, выделяющие их среди других, вроде ушей иной формы, рогов или хвостов. Паркер остановилась возле большого зеркала и кисло усмехнулась, глядя на свое отражение. Пожалуй, хорошо, что у нее после укуса паука не выросли внезапно восемь лап — такое было бы трудно скрывать от тети Мэй.       — Мисс Паркер, верно?       Она резко обернулась на голос и недоуменно нахмурилась, глядя на мужчину, который к ней обращался. Несколько секунд потребовалось, чтобы узнать его, и Пенни улыбнулась:       — Добрый день, профессор.       Чарльз Ксавьер был гораздо моложе, чем можно было бы подумать, если никогда с ним не встречаться, а только слышать хотя бы обрывки истории его жизни. Пенни еще в самый первый раз, когда она его увидела, впечатлило то, насколько он был привлекательным мужчиной и насколько умными и печальными были его глаза, как и то, что он, к сожалению, был прикован к инвалидному креслу. Такова была цена, которую ему пришлось заплатить за ошибки молодости и за силу, которой он обладал.       — Директор Фьюри попросил меня лично встретить вас и проводить в актовый зал, — с вежливой улыбкой пояснил профессор. — Следуйте за мной, мероприятие скоро начнется.       Колеса его кресла почти бесшумно зашуршали по паркету, и Пенни поспешила за мужчиной. Они вышли из холла в длинный коридор, пол которого был устлан ковровой дорожкой, и остановились возле лифта.       — Даже странно, что вы близкая подруга Питера, а мы с вами ни разу толком не общались, — снова усмехнулся Чарльз, заезжая в кабину лифта. Пенни вошла следом, сунув руки в карманы и чувствуя себя почему-то неловко. Это не ее вина! Просто Максимофф был исключительно вредным по части всего, что касалось школы, профессора Икс и своего отца, а самой Пенни каждый раз, когда они где-либо пересекались, было неловко подходить к Ксавьеру первой. — Это не камень в ваш огород, мисс Паркер, я прекрасно осведомлен о причинах, — он внимательно посмотрел на девушку, и Пенни слегка передернуло от глубокой печали, затаенной в глубине его взгляда.       На самом деле, им было, о чем поговорить. Ведь Чарльз был генетиком, а еще Паркер слышала, что в число его способностей входила возможность вызывать в памяти людей забытые воспоминания. Она думала об этом всю дорогу до школы, но просить профессора ни о чем, на самом деле, не собиралась. Лучше оставить все, как есть.       В лифте, который ехал ужасно медленно, тихо играла музыка. Паучиха оперлась спиной о стену, напряженно думая обо всем и сразу.       — Ваши мысли очень громкие, мисс Паркер.       — Простите, — промямлила она. Чарльз снова печально и понимающе улыбнулся.       — Это участь всех, кто молод и сталкивается со слишком многим, оставаясь идеалистом, — изрек профессор. Лифт остановился, и его двери разъехались в стороны, выпуская пассажиров. — Так и, могу я узнать, по какому поводу вы нас посетили? — поинтересовался мужчина, ведя Пенни по уже другому коридору и ловко лавируя между школьниками, которые старались расступиться, заметив своего директора. Многие вежливо здоровались с ним и Пенни, и девушка кивала каждому.       — Небольшое поручение Ника Фьюри, — уклончиво ответила паучиха. Они подошли к открытым дверям актового зала.       — Я из вежливости спросил, — Чарльз поймал ее взгляд и озорно подмигнул. Пенни покраснела от стыда. Ну да, глупо пытаться что-то скрыть от того, что читает чужие мысли. — Но если директор Фьюри не считает нужным, чтобы я знал о причинах визита его агента в мою школу, то ему следовало послать кого-то, чьи мысли немного потише, — пояснил он, вгоняя Пенни в еще большую неловкость.       — Простите, — пробурчала она, следуя по широкому проходу между рядов кресел рядом с Ксавьером.       — Сделаю вид, что ничего не знаю, мисс Паркер, — великодушно успокоил ее директор школы. — Вы можете присесть сюда.       Он указал на одно из свободных мест во втором ряду, и Пенни, поджав губы, неловко плюхнулась в кресло. Профессор в очередной раз усмехнулся, видимо, пытаясь понять, как кто-то может быть настолько ловким и неуклюжим одновременно. Похоже, Пенни его изрядно веселила. Ну что ж, пусть так. Ей было все равно, по большому счету — девушка давно привыкла, что большинство людей не сразу воспринимают ее всерьез и относятся, как к несмышленному ребенку. Ничего удивительного, что именно такого мнения о ней был человек, большую часть времени проводящий с подростками.       Зал постепенно заполнялся школьниками разных возрастов, многие из которых с любопытством смотрели на паучиху. Пенни крутила головой, надеясь увидеть Питера или Джессику, но их не было. Девушка поджала губы и принялась высматривать уже Слотта. Нужно сосредоточиться на деле и не отвлекаться. Она здесь ради него.       Наконец, мероприятие началось. В зале погас свет, огни рамп осветили сцену, заиграла музыка. На сцену поднялись Леншерр и профессор Ксавьер, произнесли небольшую речь, затем вышел Слотт, поприветствовал присутствующих и, улыбаясь во все зубы, передал директору школы внушительный чек. Они попозировали для фото, после чего освободили сцену для выступлений воспитанников школы.       Пенни проводила Слотта внимательным взглядом и уставилась на часть кулис, где мужчина остановился. Он обменивался любезностями с Магнетто, затем тот ушел. Слотт выглянул в зал, осмотрел его недовольным взглядом. На его лицо легла тень, и Пенни с трудом могла различить его мимику, только видела, как мужчина достал телефон и о чем-то тихо с кем-то говорил. Его губы скривились.       Внезапно его глаза, скрытые темнотой, загорелись белым. Всего на мгновение, и если бы Паркер не пялилась на него последние несколько минут, то даже и не заметила бы. Волоски на затылке приподнялись, и девушка вскочила со своего места, быстро покидая зал.       Подгоняемая чутьем, Пенни помчалась в ближайший туалет, заперлась в одной из кабинок и со скоростью, которой позавидовал бы любой солдат, разделась и натянула маску.       — Привет, Карен.       Девушка прилепила свой рюкзак с одеждой паутиной к потолку и выбралась из туалета на улицу через окно, приземляясь в кусты. Господи, из-за этой мерзкой погоды ей понадобится химчистка.       — Нужна информация. Где автомобиль Слотта? — Пенни выпрямилась, осматриваясь по сторонам. Голые ветки плохо скрывали ее яркий костюм, и она надеялась, что если Слотт явился в школу не один, то она заметит его Внутренних Демонов быстрее, чем они — ее.       — Вы имеете в виду его бугатти или фургон форд?       — Какой еще фургон? — нахмурилась Пенни. Мурашки усилились. — Где он, Карен?       — Фургон припаркован с восточной стороны у задней калитки, — отчиталась ИИ. Паркер, стараясь перепрыгивать грязь и лужи, помчалась вдоль стены туда, куда указала ее помощница. Сдавшись уже через десять метров, девушка поползла по стене. Ох, это было даже удобнее и привычнее. Она обогнула особняк и остановилась, сверху глядя на задний двор. За воротами действительно был припаркован старенький фургон форд, двери которого захлопнулись как раз в тот момент, когда Паркер его увидела. — Внутри водитель, еще один человек и двое детей в задней части фургона.       — Ну просто супер, — проворчала Пенни. Она зацепилась паутиной за ближайшее высокое дерево, в полете пересекла двор, остановилась на заборе и прыгнула на крышу форда за мгновение до того, как тот тронулся с места. — Проследим, куда он их повезет, — тихо произнесла девушка. — Карен, они используют навигатор?       — Нет.       Пенни поджала губы и устроилась на крыше поудобнее. На самом деле, удобством назвать это можно было с натяжкой: ее обдувал ледяной ветер со всех сторон, и, едва машина выехала на более оживленную дорогу, водители других автомобилей начали с подозрением на нее пялиться. Так не пойдет. Если все на дороге будут смотреть на нее, то Внутренние Демоны поймут, что у них на крыше кто-то едет зайцем.       Паучиха осмотрела крышу и удовлетворенно хмыкнула, заметив люк. Потребовалось некоторое время, чтобы его открыть — либо он был заперт изнутри, либо же просто долгое время не использовался, но Пенни справилась. Девушка осторожно заглянула внутрь, нашла взглядом двух детей — мальчика и девочку — лежащих без сознания, и начала спускаться.       Форд подпрыгнул на какой-то яме и крышка люка с грохотом захлопнулась, как следует треснув Пенни по голове.       Прежде чем упасть на пол фургона и отключиться, Паркер успела подумать о том, что наверное, с ее-то не удачливостью было плохой идеей становиться супергероиней.       Кругом было тихо и ярко бил по глазам свет. Пенни с трудом разлепила глаза, поняв, что не может пошевелиться, и осмотрелась. Она находилась на каком-то складе, который точно не выглядел заброшенным — кругом была чистота, а пространство — заставлено металлическими контейнерами. Сама Паркер сидела на стуле, ее руки были зафиксированы за спиной стяжкой, которая больно резала запястья, а ноги — прицеплены все теми же стяжками к ножкам стула.       Послышались чьи-то тяжелые шаги. Из-за одного из крупных контейнеров вышел мужчина с автоматом наперевес. Лицо его оказалось скрыто балаклавой, но зато было видно глаза, которые с отвращением смотрели на паучиху.       — Сэр, она очнулась, — сказал он в рацию, прицепленную к куртке. Пенни зашипела:       — Где дети?!       — Веди себя спокойно, тварь ползучая, — процедил сквозь зубы один из Внутренних Демонов. — Или я превращу тебя в решето еще до того, как сюда придет босс.       Паркер сжала челюсть, скрипя зубами. Она понятия не имела, на самом деле, сможет ли выжить, если в нее выпустят автоматную очередь. Наверное, сможет, если сразу же после этого попадет в больницу, только вот вряд ли ей вызовут скорую помощь. Привычный голубоватый интерфейс перед глазами не горел, что тревожило девушку еще сильнее.       Хлопнула дверь, и раздались шаги нескольких пар ног. Вскоре в поле зрения появился Дэн Слотт, одетый все в тот же белоснежный костюм, в сопровождении еще двоих Внутренних Демонов. Мужчина усмехнулся, останавливаясь в паре метров от Пенни.       — Кажется, паук попался, — произнес он расслабленно. — Последнее время ты и твои дружки все чаще мешаются под ногами, — Слотт говорил медленно, растягивая слова, словно никуда не спешил. — Наверное, ты в недоумении, почему не можешь связаться с ними? Мы взломали твой костюм и отключили в нем все системы. Прости, — мужчина пожал плечами равнодушно. Пенни упрямо молчала, про себя оценивая ситуацию. Дерьмовая была ситуация, вот что. — Ладно. Что ты делала в школе мутантов?       — Где дети? — нахмурилась Паркер. Голос ее прозвучал неожиданно жестко даже для нее самой. Слотт закатил глаза, а Внутренние Демоны угрожающе загремели своим оружием.       — Ты, видимо, не понимаешь, с кем связалась, Девушка-Паук. Твоя суперсила ничто, если ты не можешь даже пошевелиться, а у них — он кивнул на своих помощников. — Есть оружие посильнее, чем та липкая ерунда, которой ты стреляешь. Позвать на помощь ты не можешь. Как понимаешь, ситуация складывается не в твою пользу, поэтому будь умницей и отвечай на мои вопросы.       Слотт нахмурился, подходя ближе и упираясь ладонью в плечо Пенни, нависая над ней. Пытался продемонстрировать свое превосходство. Паркер прикусила язык, продолжая молчать и раздраженно глядя в лицо ресторатору.       — Кто дает тебе наводки?       — Где дети? — повторила девушка. Слотт раздраженно толкнул ее, и стул, скрипя ножками по полу, откатился немного назад.       — Заткни свой поганый рот! — взревел мужчина. — Ты делаешь вид, будто не понимаешь, что влипла, или ты совсем безмозглая? Не понимаешь, что никто тебе не поможет, и что мы просто убьем тебя нахрен, если не будешь сотрудничать, идиотка?! — продолжал кричать он, взмахивая в воздухе руками. — Отвечай на вопрос!       — Я не собираюсь тебе ничего рассказывать, — покачала головой Пенни. — Это ты не понимаешь, во что влип. У пауков, может, и нет мозгов, — она усмехнулась, вспомнив вдруг про Земо. — Но они хорошо плетут свои сети. Сам не заметишь, как не сможешь выпутаться.       Она, на самом деле, блефовала. Но эти пафосные фразы работали: Слотт напрягся и, сощурившись, посмотрел на нее внимательнее. Он снова подошел ближе и, понизив голос, спросил:       — О чем ты говоришь?       — Это игра в долгую, — отозвалась Паркер так же тихо, широко улыбаясь и даже жалея, что мужчина не видит ее лица.       Пенни была хорошей лгуньей. И, похоже, становилась неплохой актрисой. Других вариантов у нее пока что не было.       — Думаешь, сможешь уйти отсюда живой? — прошипел он злобно. — Поразительная самоуверенность.       — Ты до сих пор жив только благодаря тому, что у меня есть принципы, — почувствовав, что преимущество постепенно переходит к ней, произнесла девушка. — Ты тоже поразительно самоуверен. Решил, что пара стяжек для кабелей могут меня остановить?       В тишине склада раздался громкий треск, эхом отражающийся от стен. Стяжки лопнули, и Пенни освободилась, все так же оставаясь сидящей на стуле. Запястья и щиколотки теперь ныли, но оно того стоило. Глаза Слотта округлились, а рот удивленно приоткрылся. Внутренние Демоны направили оружие на паучиху и та, усмехнувшись, подняла руки вверх, изображая, что якобы сдается.       На самом деле, ей было страшно, но она затолкала это чувство куда подальше. Если страху поддаться, то лучше ей не будет. Слотт прав — никто сейчас ей на помощь не придет, нужно выпутываться самой, а значит, мыслить трезво и не совершать идиотских ошибок. Пенни многому научилась с тех пор, как надела свой костюм, и какая-то тихая внутренняя уверенность подсказывала ей, что склад она покинет на своих двоих и с похищенными детьми.       Глаза Слотта снова жутко блеснули белым. Значит, ей тогда, в актовом зале школы для мутантов, не показалось. Но что это?..       — Ты тоже до сих пор жива, только потому, что у меня есть принципы, букашка, — процедил он сквозь зубы. — Не хочу, чтобы потом мне мстил твой покровитель за то, что я сломал его любимую игрушку. — Пенни поняла, что он говорит о Старке, но сжала челюсть, чтобы ничего по этому поводу не ляпнуть.       — Где дети? — вместо этого произнесла она спокойно. Мужчина закатил глаза и принялся ходить туда-сюда, напряженно о чем-то размышляя. Резко остановившись, словно его озарила какая-то идея, Слотт повернулся к паучихе и сощурился.       — Я могу предложить тебе сделку, — что-то в его тоне Пенни не понравилось, но это уже звучало не так плохо, как все его слова до этих. — Мы возьмем образец твоей крови. А ты заберешь детей и никому не скажешь о том, что здесь произошло.       Пенни задумалась. Она начинала догадываться, для чего Слотт похитил детей на самом деле и зачем ему понадобилась ее кровь, но выбора у нее все равно особо не было. С этим можно разобраться позже, сейчас главное, чтобы дети были в безопасности и как можно скорее вернулись в школу. На нее все еще были направлены три автомата, готовые в любой момент превратить ее тело в решето.       — Сначала покажи детей. — Сказала она жестко. — Я должна убедиться, что с ними все в порядке.       — Да все с ними нормально, — закатил глаза Слотт и повернулся к одному из своих Внутренних Демонов. — Приведите мутантов и принесите все необходимое для забора крови.       Один из мужчин опустил автомат и, кивнув, ушел. Несколько долгих минут Пенни и Дэн смотрели друг на друга, упрямо хмурясь, затем дверь склада хлопнула, и Внутренний Демон вернулся вместе с каким-то невысоким мужчиной в лаборанском халате и двумя детьми, которых похитили из школы Ксавьера. Они уже были в сознании и со страхом смотрели на всех присутствующих, но благоразумно молчали, даже не пытались плакать.       — Убедилась? — нетерпеливо спросил Слотт, пряча руки в карманы. Пенни еще раз осмотрела детей и кивнула. — Давайте скорее покончим с этим.       Мужчина в лаборантском халате действовал на удивление осторожно, забирая кровь из ее вены, и смотрел на паучиху как-то даже виновато. Покончив со своей работой, он запечатал и убрал колбу, наполненную кровью, в какой-то кейс.       — Теперь убирайся, — пробурчал Слотт, внимательно следя за тем, как лаборант закрывает кейс.       — Вызови нам такси до школы Ксавьера. И пусть они, — Пенни кивнула на Внутренних Демонов, которые все еще стояли с автоматами наперевес и пугали детей и ее саму. — Уйдут первыми.       — Вы слышали. Вызовите ей машину, — рявкнул Слотт.       Он направился к выходу, и Внутренние Демоны вместе с лаборантом покинули склад следом за ним, оставляя Пенни наедине с детьми.       — Ты Девушка-Паук? — тихо спросила девочка, круглыми глазами глядя на Пенни. Девушка опустилась перед ней на корточки, поджав губы, и кивнула. — Ты спасла нас.       — Вроде того, — пожала плечами Паркер. Девочка улыбнулась беззубым ртом и внезапно повисла у паучихи на шее. Она была такой маленькой и теплой, а ее благодарность — такой искренней, что сердце Пенни болезненно сжалось. В конце-концов, главное, что они целы.       Через полчаса они вернулись в школу Ксавьера, которая стояла на ушах из-за пропажи двоих воспитанников. Чарльз, встретивший малышей в холле, торопливо обнял их и передал воспитательнице, распорядившись, чтобы их отвели в лазарет и провели осмотр. Разобравшись с этим, профессор поднял глаза на Пенни и спросил:       — Ты учишься где-то?       Паркер кивнула, не понимая, к чему он клонит. Ксавьер вздохнул.       — В школе мутантов учат многому, — задумчиво сказал мужчина. — В том числе тому, как жить со своими способностями. Знаю, что в первый год у тебя был наставник, а сейчас ты работаешь под крылом ЩИТа, но… — их взгляды снова встретились, и паучиху передернуло от затаенной печали, которую она опять разглядела в глазах профессора. — В общем, наши двери открыты. Некоторые вещи нужно учиться не допускать.       — Спасибо, профессор, но думаю, я уже старовата для школы, — прекрасно прочитав между строк то, о чем на самом деле хотел сказать Чарльз, Пенни сделала вид, будто не поняла. А он, кажется, понял это по ее тону и снова тяжело вздохнул.       — Учиться никогда не поздно, мисс Паркер. Спасибо, что вернули их.       Сказав это, он уехал, оставляя ее одну.       Пенни вернулась в туалет, где оставила свои вещи, опустошила рюкзак, натягивая одежду сверху на спандекс, и покинула школу. Позвонила Фьюри, рассказав обо всем, что произошло. Он недовольно пробурчал, что кровь нужно будет вернуть, спросил, есть ли у нее какие-то догадки. У Пенни они были, но она сказала, что ей нужно все обдумать.       — Хорошо. Позвони, когда обсудите все с остальными, — попрощался Ник, бросив напоследок, что машина за ней уже выехала. Паркер сбросила вызов, убирая телефон в карман пальто, и задумчиво поковыряла носком ботинка влажную кору ближайшего дерева. Наступал вечер. Пенни думала о том, что снова где-то просчиталась.       Вскоре она вернулась домой, все еще задумчивая. Альпин бросилась ей в ноги, встречая в коридоре, следом за ней в коридор высунулся Эдди. Окинув Пенни внимательным взглядом, он бесцеремонно поинтересовался:       — Ну и что в этот раз пошло не так?       Девушка вздохнула, снимая пальто и вешая его на крючок. Разулась и прошла мимо Брока в пустую гостиную. И где остальные?       — Слотт пытался похитить детей. Я сторговалась с ним, и он отпустил их, но взял образцы моей крови, — поделилась она самым главным, тяжело опускаясь на диван перед телевизором, по которому крутили «Стартрек». Эдди налил в стакан воды и сел рядом, протягивая Пенни воду. Она благодарно кивнула.       — Дерьмово, — скривился парень.       — Мне кажется, он использует какую-то штуку на основе мутировавшего генома для своих Внутренних Демонов или вроде того, — поделилась Пенни. — Мы уже выяснили, что сыворотка суперсолдата тут не причем. Детей он не собирался продавать, как я поняла. И если моя кровь была равноценным обменом, то вывод напрашивается сам собой.       — Звучит логично, — согласился носитель симбиота, вздыхая. — Не переживай. Разберемся. Можем проникнуть в его лабораторию, надо только выяснить, где она находится. Поменяем твою кровь на другую, делов-то. Заодно, может, стащим образец того, что он использует для своей армии Миньонов.       Эдди нашел руку паучихи и слегка сжал пальцы. На экране заскользили финальные титры. Когда они закончились, началась заставка выпуска новостей. Затем появилась студия с двумя ведущими, и красивая блондинка, сияя улыбкой, принялась рассказывать последние новости о грядущих выборах мэра Нью-Йорка. Пенни поджала губы, глядя на кадры со Слоттом, затем в студию пришел какой-то приглашенный политолог, который принялся рассуждать о том, что Слотт — фаворит среди других кандидатов и имеет огромные шансы выиграть выборы.       Пенни всю перекосило.       — Мне кажется, все только начинается, и самое хреновое впереди, — проворчала она вполголоса. Эдди убавил звук и подвинулся к девушке ближе.       — Знаю, — просто сказал он, обнимая ее за плечи и привлекая к себе. Паркер сдалась, позволяя ему забрать всю ее тревогу и беспокойство, и прикрыла глаза, положив голову журналисту на плечо.       Сразу стало легче. Постепенно, словно ее гладили волны, успокаивающие и работающие гораздо лучше любого обезбола.       Пенни думала о словах профессора Ксавьера, что некоторые вещи лучше учиться предотвращать, и злилась — на него и на себя. Наверное, он имел право говорить что-то подобное, но Пенни ничего не могла с собой поделать. От этих слов осталась неприятная горечь. Она бы хотела видеть будущее и не допускать ужасных вещей, но к сожалению, не могла. Ей еще многому предстояло научиться, и Пенни не знала, научится ли когда-нибудь делать все правильно и не допускать нелепых ошибок. В любом случае, сегодня все закончилось относительно хорошо, и сейчас она была дома, в тепле и безопасности; в месте, где могла просто выдохнуть и позволить кому-то близкому избавить ее от боли.       Кто-то, наверное, считал Эдди монстром из-за того, что тот делил тело с Веномом и иногда превращался в двухметровую черную громадину с зубастой пастью и пустыми глазами, но на самом деле, он просто был настоящим лекарством для души.       Немного придя в себя, Пенни переоделась и села на кухне приводить свой костюм в порядок, пока Брок готовил нехитрый ужин — домашнюю пиццу. Он резал ингредиенты, наблюдая за тем, как паучиха ковыряется в начинке своего спандекса, тщательно проверяя, не наследили ли Внутренние Демоны, не оставили ли каких-нибудь программ слежения и не украли ли какую-то информацию. К счастью, все было чисто, они действительно просто отключили костюм. Пенни перезагрузила его и занялась укреплением системы безопасности Карен, чтобы никто, кроме нее самой, не мог отключить костюм.       Вскоре вернулись Барнс, который был в колледже, и Уэйд. В квартире вкусно запахло пиццей, за окном стемнело. Пенни отложила работу и присоединилась к ужину, а потом — к просмотру «Суперсемейки».       Джеймс снова сидел рядом с ней, украдкой в темноте найдя ее руку и сжав ладонь. Пенни чувствовала, как слегка полыхают ее щеки, а еще — подозрительный взгляд Уилсона, который тот то и дело метал на крошечное пространство между ней и Барнсом. Наверное, он видел, что между ними что-то происходит, но по каким-то причинам решил не вмешиваться. Пенни подумала о том, что очень это ценит.       После просмотра фильма Уэйд снова ушел — на этот раз, на работу. Эдди заперся у себя, сказав, что ему еще нужно дописать статью, а Баки взялся за уборку на кухне. Пенни ушла к себе, чтобы продолжить работу над костюмом, и проковырялась с программным кодом, который сама же и написала, до поздней ночи.       Когда она оторвала покрасневшие глаза от экрана ноутбука, в квартире уже было тихо. Девушка взглянула на часы: третий час. Захлопнув крышку ноутбука, она поднялась из-за стола и потянулась. Нужно бы ложиться спать.       Пенни расстелила кровать и плюхнулась на холодную простынь, прислушиваясь к тишине вокруг, нарушаемой только тиканьем часов в гостиной. Несмотря на усталость, сна не было ни в одном глазу. Она разблокировала телефон и задумчиво полистала ленту инстаграма, лайкая свежие публикации старых знакомых. Зашла в свой профиль, который давно не обновляла. Последний раз Пенни выкладывала что-то еще прошлой весной, почти год назад. А сделаны эти фотографии были и того раньше. В последнем посте были собраны снимки Гвен, Питера, Эдди и Гарри. Паркер вздохнула печально, закрывая приложение, и перевела взгляд на свой фотоаппарат, пылящийся на полке рядом с какими-то бумажками с прошлых экзаменов, которые ей уже не были нужны, но и выбросить их все руки не доходили. Пожалуй, стоило смахнуть пыль со своего хобби и поснимать что-нибудь. Или кого-нибудь.       Внезапно телефон завибрировал.       Девушка нахмурилась, глядя на высветившееся на экране имя. Уэйд переименовал Старка в «Дровосека», а Пенни не стала ничего менять, даже после того, как этот номер начал звонить и слать ей сообщения так редко.       Старк продолжал звонить, и Пенни, сама не зная, почему, провела пальцем по экрану, принимая вызов и прижимая телефон к уху. На том конце было тихо, и она уже было решила, что мужчина скинул вызов, как вдруг он подал голос:       — Ты ответила?       — Да, — неохотно призналась она.       — Ничего себе, — усмехнулся Тони бархатисто. — Я, наверное, мир спас. Ах да. — Он рассмеялся, и Пенни потребовалось всего несколько секунд, чтобы догадаться, что он снова выпил. — Было дело. Пару раз.       — Я предупреждала, чтобы вы не звонили мне пьяным, мистер Старк, — строго сказала она, понизив голос. Несмотря на то, что все ее соседи крепко спали, девушке почему-то не хотелось, чтобы кто-то случайно услышал, с кем она говорит в такое время.       — Прости, я должен был попробовать, — к ее удивлению, его голос звучал действительно виновато, или же это была просто его актерская игра и ее готовность принимать желаемое за действительное? — Хотел услышать твой голос, детка.       — Не называйте меня деткой, — осадила его Пенни.       — Правда? Почему? Тебе больше нравится «милая», я прав? — тон Старка изменился, становясь каким-то игриво-издевательским, и ей захотелось к черту бросить трубку.       — Хватит, — прервала мужчину Паркер. — Что вы хотели?       — Услышать тебя, я же сказал. Я все думаю о той ночи в Рабате, — начал он. Пенни услышала шуршание ткани, и подумала о том, что Тони, наверное, тоже уже лежит в постели.       В той постели, в которую он почти никого не пускал. В которой они спали вместе, и… ну, не только спали, в общем. Думать об этом не хотелось. Зачем думать об этом, если это уже в прошлом и вряд ли когда-нибудь повторится.       — Думаете о том, какую ужасную ошибку совершили, выставив меня похотливой тупицей? — разозлилась девушка на собственные мысли. Щеки покраснели, стоило ему только упомянуть «ту ночь в Рабате», поскольку все, что Пенни так хотела забыть и в то же время помнила в подробностях — как он ласкал ее на заднем сидении арендованной машины.       — Не говори так, Паркер, — в тон ей отозвался Тони. — Поверь, я в твои годы делал вещи и похуже. И нет ничего такого в том, что ты поддалась страсти, пусть даже и не со своим парнем.       — Я не желаю слушать истории о ваших похождениях.       — А о чем ты бы хотела послушать истории, милая? Может, о том, как сильно я на самом деле скучаю по тебе? Как я не могу заснуть, постоянно думая о тебе, и как сильно я мечтал снова поцеловать тебя, прикоснуться, почувствовать, как ты хочешь меня? Это не ты похотливая тупица, раз уж на то пошло, а я.       — Я сейчас брошу трубку, — остановила его Пенни снова, грубо перебив. — Ваш пьяный бред мне не интересен.       Пенни гордилась собой. Только таким образом со Старком и следовало разговаривать — иного он не понимал. Но она ошиблась: он и этого не понимал.       — Не правда. Ты ответила на звонок, прекрасно зная, почему и в каком состоянии я тебе звоню в такое время, так что, выходит, мой пьяный бред тебе очень даже интересен, и трубку ты не бросишь, — завалил мужчина ее аргументами. Паркер закусила губу. — Неужели тебе было так плохо со мной?       — Дело не в том, как мне было с вами, а в том, как было после, — нахмурилась девушка. — А было мне паршиво.       — Мы обязательно поговорим об этом, милая, но немного позже, — его голос снова стал ниже, и только от этих мягких вибраций Пенни почувствовала, как по коже бегут приятные мурашки. Она накрылась одеялом и повернулась на бок, едва ли не залезая с головой в свой импровизированный кокон. — Сейчас я бы хотел обсудить, как тебе было все-таки со мной.       — Не вижу смысла.       — О, я тебе покажу, какой в этом смысл.       Ей показалось, будто в его голосе скользнула угроза. Пенни некстати вспомнила, каким он выглядел, когда, вцепившись рукой в ее тонкую шею, грубо целовал, потеряв контроль. Стоило, наверное, с позором признаться хотя бы самой себе, что ей это понравилось. Ей нравилось видеть, как Тони выходит из себя, и как его злость превращается в страсть — такую яркую и горячую, что все вокруг вполне могло воспламениться. Как минимум, сама Пенни уж точно. Она прижала ладонь к горящей щеке, но упрямо молчала, закусив губу.       — После того, как вернулся в Нью-Йорк, я не могу перестать думать об этом, — заговорил Тони быстро и почти шепотом. — О том, какой прекрасной и дикой ты была в тот момент, как кусалась, пыталась оттолкнуть меня, а сама льнула еще ближе, умоляя, чтобы я тебя взял.       — Не было такого, — шепотом попыталась поспорить девушка. Старк усмехнулся:       — Нет, было, просто ты не хочешь это признать. И это было прекрасно.       — Вас никогда не обвиняли в домогательствах? — хмыкнула Паркер, пытаясь вернуть контроль над собой и ситуацией. — Слышали что-нибудь о такой вещи, как «активное согласие»?       — Понятия не имею, о чем ты, Паркер, — отмахнулся Тони. — Я же не маньяк какой-нибудь. Я хоть раз брал тебя силой? — она промолчала. Такого не было. Она могла обвинить Старка, пожалуй, во многом, но только не в том, что он когда-либо к чему-либо ее принуждал. Они оба знали, что ей не стоит больших усилий оттолкнуть его, если бы она действительно этого захотела. — Ну вот и все. Или ты хочешь поиграть в изнасилование? Милая, я за любые идеи, но это будет немного сложно, учитывая, что ты гораздо сильнее меня. Меня устраивает то, как ты сопротивляешься просто для вида.       — Я не сопротивляюсь для вида, просто я… — Пенни резко заткнулась, прикусив язык до онемения, чтобы не сболтнуть лишнего. Она почти сказала то, с чем смирилась только в своих мыслях, и Старку этого знать точно было не обязательно. Но он все равно догадался — она поняла это по его усмешке и ставшему гораздо более уверенным голосу:       — Просто не можешь устоять, я прав? Ты такая отзывчивая и чувствительная. Не видишь со стороны, как меняется твое лицо, стоит мне только взглянуть на тебя или прикоснуться. Видишь, в чем проблема, Паркер: я не могу держать себя в руках, видя, как у тебя колени подкашиваются, когда я рядом, а ты — не можешь контролировать себя, прекрасно понимая, как сильно я хочу тебя.       — Замолчи, — сдалась Пенни, чувствуя, что от этого разговора сердце бьется сильнее, дыхание сбивается, а бедра сжимаются сами собой. Нужно просто бросить трубку!       Но она не могла.       Пенни завозилась, высовываясь из-под одеяла, потому что ей становилось жарко. В комнате было все также прохладно, но она бы с удовольствием засунула голову в морозильник.       — Действительно хочешь, чтобы я замолчал? Тогда положи трубку, — снова усмехнулся Тони. — Или все же рассказать, что бы я хотел с тобой сделать? Что бы я хотел, чтобы сделала ты?       Девушка промолчала, жуя губу и чувствуя, как горит от стыда все лицо.       Она не могла оторвать телефон от уха и сбросить звонок.       И Старк продолжил пытать ее.       — Я бы хотел для начала поцеловать тебя. Медленно и долго, нежно, но немного грубо, как ты любишь. Я знаю, как именно тебе нравится, — он издевался. Или же нет? Пенни путалась все больше. Глупый паук. — Тебе нравится сжимать зубы, чтобы мне пришлось сражаться с твоими губами за возможность, наконец, попробовать твой язык на вкус. Тебе нравятся эти звуки, когда мы оба теряем голову от одних поцелуев, я прав? Мне тоже это нравится.       Пенни зажмурилась. Она не понимала, что происходит. Тони словно тянул ее куда-то, в какое-то очень темное место, и она почему-то едва ли могла сопротивляться. Он говорил, а в ее голове вспыхивали яркие картинки воспоминаний, смешанных с фантазией. Он все еще помнил. И он был прав — он действительно очень хорошо знал, что ей нравится.       — Знаешь, что еще мне нравится, Паркер? — хмыкнул мужчина. Она не ответила, чувствуя, как внизу живота завязывается тугой болезненный узел. От этого напряжения следовало избавиться самой, закрывшись в своей комнате еще как только вернулась из Мадрипура, тогда бы она давно уже бросила трубку и не стала слушать Тони. Но сейчас Пенни могла только кусать губы. — Твоя белая кожа. Мне так жаль, милая, что следы моих поцелуев и укусов заживают так быстро, потому что я хотел бы, чтобы они были с тобой как можно дольше. Я далеко не художник, но хотел бы превратить твое тело в самый прекрасный холст, произведение искусства только для меня. Знаешь, чтобы собираясь на свою глупую работу, тебе приходилось надевать самую закрытую одежду, чтобы скрыть эти следы. А дома я бы с радостью хотел наблюдать тебя совсем без ничего, чтобы любоваться напоминаниями о том, как нам с тобой хорошо.       Он говорил и говорил, а сердце Пенни билось, как обезумевшее. Она сжала бедра, как будто это могло бы помочь избавиться от растущего напряжения, но стало только хуже. Девушка перевернулась на спину и пнула раздраженно одеяло — тело пылало, словно она лежала на раскаленном песке под полуденным солнцем.       Хуже всего было то, что в динамике она слышала, как тяжело дышит сам Тони, и как тихо шуршит его одеяло. Вот же черт! Не нужно было быть сраным Шерлоком Холмсом, чтобы понять, что он делал.       — Ты все еще можешь положить трубку, милая, — сказал он хрипло. — Или можешь прикоснуться к себе. Не обязательно отвечать, я знаю, как тебя смущают такие вещи. Ты такая открытая, когда мы вместе, но говорить об этом стесняешься. Это очаровательно, знаешь? Просто делай, что хочешь, уж я точно не буду тебя за это стыдить.       Пенни зажмурилась, с позором сдаваясь и запуская руку себе в трусы. Она давно этого не делала, но однажды научившись, потерять навык уже нельзя. Она тоже была подростком, а еще на первом курсе университета была чертовски сильно влюблена в Тони Старка, который слишком долго боялся подпустить ее ближе. В этом было даже что-то привычное, если бы только не этот приятный голос, горячо шепчущий ей о таких грязных вещах.       Это возбуждало ужасно. Пенни редко смотрела фильмы для взрослых, обычно ограничиваясь собственными фантазиями, не позволяя им звучать вслух, поэтому теперь слышать самое настоящее порно, да еще и в исполнении мужчины, который до сих пор так сильно ее волновал, было настоящим безумием.       — Умница, — похвалил Тони, и щеки девушки загорелись еще ярче. Идиот! — Вот для чего стоит иногда говорить об этом, Паркер. Разве не волнующе?       — Заткнись, — процедила она сквозь зубы, одновременно желая скорее прийти в себя и чтобы это безумие не заканчивалось. Пенни знала, что закончит быстро, и что потом об этом пожалеет, но остановиться не могла. Удовольствие будет мимолетным, муки совести — бесконечными. И все же, в ней было больше от человека, чем от паука, поскольку Пенни была уверена, что пауки гораздо лучше способны справляться с похотью. Наверное?       — Так мне заткнуться или продолжать? — усмехнулся Тони.       — Не издевайся, — взмолилась Пенни, которой и без того было паршиво. И очень хорошо вместе с тем. Адская смесь.       — Как скажешь, моя драгоценная. Ты же знаешь, что я бы сделал все, о чем ты меня попросишь? — она закрыла глаза, чувствуя, как на губе проступает капля крови от того, как сильно она ее кусает. — Ты знаешь, — сам ответил на свой вопрос Старк. — Да, ты прекрасно знаешь, какую власть надо мной имеешь. Что можешь вертеть мною, как мальчишкой. Я ненавижу такое, — хмыкнул мужчина. — Но тебе хочется это позволять. Знаешь, что мне хочется сделать?       — Что? — неохотно отозвалась девушка, не выдержав паузы.       — Хочется опуститься перед тобой на колени, Паркер. Поцеловать твои коленки, хотя мне кажется, тебе стало бы щекотно. Господи, я думаю об этом, и мое сердце разрывается от нежности к тебе. Нельзя быть такой невинной и развратной одновременно, вот в чем дело. Но я бы… я бы не хотел останавливаться на твоих коленях, — он задышал тяжелее, и Пенни догадалась, что только теперь Тони заговорил о том, что по-настоящему сильно его волнует, о фантазиях, не дающих покоя. Она мелко задрожала от нарастающего напряжения. — Я бы хотел подняться чуть выше. Оставить несколько следов на внутренней стороне твоих бедер. Ты еще не знаешь, насколько это может быть приятно, я хочу показать тебе сам. Только я, никто другой. Это очень чувствительное место, я представляю, как ты бы выгибалась, металась бы по простыни, мучаясь от смеси боли и наслаждения. А потом я бы… черт, я бы хотел вылизать тебя всю. Когда я думаю об этом, то я слишком самоуверен, поскольку мне кажется, что я мог бы контролировать ситуацию и самого себя, мог бы не спешить, растянуть удовольствие, делать это так долго, чтобы потом — прости — ты бы мучилась от раздражения после моей щетины. Но я знаю точно, что не смог бы делать это медленно. Я помню, как ты пахнешь, и как этот запах сводит меня с ума. Я не знаю, чего я ждал, никогда этого не делая, но мне так хочется наверстать упущенное. Может, я не большой специалист по этой части, но я бы постарался. Постарался бы сделать так, чтобы ты скулила и кричала.       Пенни вжала голову в подушку, чтобы не заскулить прямо сейчас.       — Я бы взял тебя сразу после. Уставшую после оргазма, мокрую от возбуждения и моего рта. Это было бы так чертовски хорошо. Мне интересно, расплакалась ли бы ты от переизбытка эмоций? Думаю, что да. Я ненавижу, когда ты плачешь, Пенни, но эти слезы… Я так хочу тебя. Не только твое тело, я хочу тебя всю, все твои эмоции, все чувства, я счастлив даже когда ты злишься на меня, что угодно, ведь я…       Она не услышала. Или не захотела услышать. Это только бы все усложнило, сделало бы хуже. Паучиха выронила телефон, он упал прямо рядом с ее ухом, и прижала освободившуюся ладонь к своему рту, чтобы не закричать в голос. Из горла вырвался задушенный выдох, все тело пронзила дрожь, а в груди и внизу живота взрывались фейерверки. Обжигающие искры. Перед глазами скакали бензиновые круги, в ушах шумело.       Из динамика доносилось только тяжелое, сбитое дыхание Тони.       Пенни резко села на кровати, снова прижимая телефон к уху. Вся простынь была влажной и горячей, а кожа покрылась мурашками.       — Паркер? — она зажмурилась. — Я приеду сейчас же и заберу тебя, только скажи «да». Прошу тебя. Всего одна ночь.       Всего одна ночь.       Девушка почувствовала, как на глазах наворачиваются слезы. Не это она хотела услышать.       Быть может, скажи он что-то другое, Пенни бы согласилась. Она бы быстро оделась и выбежала бы из дома, едва услышав, как к нему подъезжает машина, нырнула бы в теплый салон, поцеловала бы Тони так, что голова бы пошла кругом. Поехала бы в Башню, уснула бы в его постели, и больше никогда — никогда — не покинула бы место, которое стало бы их общим домом. Они бы поговорили обо всем, поняли бы, наконец, друг друга, простили бы все, потому что любовь — и есть прощение и понимание.       Но он просил всего об одной ночи. Пенни очень ярко представила себе, как проснется утром она, как ее поприветствует только Пятница, сообщив, что «мистер Старк уже уехал». Как она бы вышла на кухню, сварила бы себе кофе, и поспешила бы после этого поскорее убраться из башни, чувствуя себя грязной и использованной.       Впрочем, она и так себя чувствовала использованной.       Пенни сбросила вызов, ничего не ответив, и бросила телефон на кровать. Подошла к окну, открыла его и высунулась наружу, наслаждаясь отрезвляющим холодом.       Она не плакала — больше не хотелось. Но боль и муки совести действительно оказались еще более невыносимыми, чем она себе представляла.       Утром за завтраком Пенни не могла смотреть Барнсу в глаза. Она уткнулась носом в свою тарелку, делая вид, что не замечает, как он смотрит на нее и то перекладывает ей из своей порции побольше бекона, который она любила, то подливает кофе. У Джеймса было гораздо меньше опыта в делах сердечных, и все же он, в отличие от некоторых, умел хорошо выражать свою привязанность и заботу. И это разбивало Пенни сердце. Словно она на самом деле не заслуживала этого. Уж точно не после того, что случилось ночью.       Она могла бы простить себе произошедшее между ней и Старком в Рабате, ведь на тот момент девушка еще не осознавала, что у нее есть какие-то чувства к Баки, и тем более не догадывалась, что они взаимны. Но сейчас это было так очевидно! Их тянуло друг к другу, он проявлял свое внимание все более и более открыто, а ей хотелось не просто помочь ему зализывать раны и адаптироваться в изменившемся мире. Ей хотелось, чтобы он точно знал, какие чувства к нему она испытывает.       Все было слишком сложно, черт побери. Она была конченой идиоткой, безмозглой тупицей. Пенни ругала себя в мыслях последними словами, проклиная за свою слабость. Некоторые вещи нужно уметь предотвращать, ведь так? Особенно те, которые она вполне себе в силах не допустить. Просто нужно сделать выбор и уважать хотя бы себя, если уж она не уважает других.       Парни говорили о чем-то, но Пенни их не слушала, слишком погруженная в себя. Доев, она поднялась из-за стола, поблагодарила за еду и поспешила на работу — мистер Фостер не простит ей опоздания. Нужно было восстанавливать свою репутацию после того, как пропала на несколько дней из-за Земо и незапланированной поездки в Мадрипур. А еще сегодня у нее был первый и последний день, чтобы собраться с мыслями, поскольку завтра Барнс выходил на стажировку в кафе. Пенни не хотела, чтобы его первый день превратился в ад из-за того, что ей было тяжело с ним говорить.       Гостей сегодня почти не было. Пенни большую часть смены болтала с девушкой-бариста, которая подрабатывала в кафе после школы, и их поверхностные разговоры о фильмах, учебе и домашних животных немного помогали заземлиться. Девушку звали Кассандра, но она просила называть ее просто Кэсси, и она вызывала у Пенни симпатию, немного напоминая ее саму, только Кэсси была гораздо более уверенной в себе, чем Паркер в ее возрасте. И довольно часто рассказывала о мальчишках, которые в школе за ней бегали. Пенни эти рассказы забавляли, хотя возможно, Кэсси хотела бы получить какой-нибудь совет от Пенни, как от более старшей, только вот паучиха в этом явно была плоха.       По пути домой Пенни думала о Слотте и обо всем, что случилось вчера. О странном блеске его глаз и о том, как резко менялось его поведение. Все это напоминало ей Нормана, когда он стал Зеленым Гоблином. Стоило обсудить свои догадки с Уэйдом.       Когда она уже заходила в подъезд, пришло сообщение от Фьюри — он уведомил ее о собрании на базе ЩИТа, которое будет послезавтра, и попросил приехать одну. Пенни нахмурилась, недоумевая. Обычно директор Фьюри, наоборот, злился, что не все из банды приезжали на общие сборы. Наверное, что-то не очень важное. Успокоив себя этим, Пенни убрала телефон в карман пальто, и остановилась на лестнице, услышав знакомые голоса. Джеймс и Ери спорили о чем-то.       — Что-то случилось, мистер Накадзима? — натягивая на лицо дружелюбную улыбку, поинтересовалась девушка. Японец встрепенулся, заметив Пенни, и проворчал:       — Случилось, Пенни! Скажи этому идиоту, что проблема в аэраторе и его надо просто прочистить! Любит же он все усложнять!       — Я в таких делах не специалист, мистер Наказдима, — усмехнулась Пенни. Из глубины квартиры старика снова послышался возмущенный голос Барнса. — Но я могу посмотреть, позволите?       — Заходи, — Ери махнул рукой, пропуская девушка к себе и закрывая за ней дверь. У него в квартире было очень уютно, и Пенни любила иногда заглядывать в гости под предлогом того, что почуяла запах вкусной еды, чтобы на самом деле помочь немного по хозяйству. В отличие от той квартиры, которую снимали они, квартира Накадзимы была однокомнатной с довольно нелепой планировкой — кухня, совмещенная со столовой, была огромной, а спальня — крошечной. Поэтому в кухне стоял маленький диванчик и на стене висел телевизор. Пенни разулась и прошла в кухню, застав там Джеймса, вернее, его заднюю часть. Все остальное скрылось в тумбочке под раковиной.       — Прохудился шланг, говорю я тебе, — проворчал он, что-то усердно откручивая. Он опять использовал свою правую руку. Пенни усмехнулась. — Новый надо. Аэратор чистый. Ты не видишь, что ли, что вода через трещины в шланге бежит в тумбочку?       — Она бежит туда, потому что аэратор забился, — настаивал на своем мистер Накадзима. Пенни, если честно, с трудом улавливала суть их спора. Она во многом была хороша, но точно не в починке сантехники.       Барнс выбрался из-под раковины, держа в руке шланг, который открутил, видимо, чтобы ткнуть соседа носом в то, что тот не прав. Его суровое выражение лица быстро растаяло, когда он увидел Пенни, а губы дернулись в улыбке.       — Думаю, ваш дедовский спор решит интернет, — произнесла девушка, доставая телефон и уже забивая в поисковой строке свой запрос. — Дай-ка я гляну, — она торопливо стянула пальто, оставила сумку на полу возле дивана, и опустилась на колени, заглядывая под раковину. На полу тумбочки действительно была вода, а в шланге, который Баки снял — трещины.       — Напор маленький, даже если выкручиваете воду на максимум? — уточнила она, вылезая наружу и все также оставаясь на коленях возле раковины. Ери кивнул, а Джеймс подвинулся ближе, заглядывая в телефон девушки, где уже была открыта статья с заголовком «Протекает смеситель на кухне: как починить?».       — Я понял, — быстро пробежавшись глазами по тексту, Баки поднялся с пола. — Ери, дай ящик с инструментами.       Японец пошел в коридор и вскоре вернулся с большим ящиком. Джеймс тяжело вздохнул и принялся рыться в нем, ища что-то. Наконец, он нашел абсолютно новый шланг, запечатанный в пластиковый пакет.       — У тебя тут просто Нарния, — хмыкнула Пенни, рассматривая ящик.       — Я ничего не выбрасываю, — с гордостью отозвался мистер Накадзима. — Никогда не знаешь, что в хозяйстве пригодится. Сейчас бы пришлось идти в магазин за новым шлангом, а где его найдешь в такой час? Я уже совсем замучился с этим краном, честное слово. Мне повезло, что боги послали мне вас, ребятки.       Он подобрел и успокоился, поняв, что проблему сейчас все-таки решат, и сел на диван, наблюдая за ремонтом.       — Нужно было просто сразу сказать, — проворчал Джеймс, опять залезая под раковину.       — И так тебя дергал с проводкой. В этом доме постоянно что-то ломается! — возразил Ери, опуская взгляд. Пенни знала, что он всегда по жизни привык полагаться на себя, особенно после того, как остался совсем один. И потому ему было все еще немного трудно принимать помощь своих новых приятелей, которая все же требовалась. Поэтому он часто ворчал, боясь, видимо, показаться им обузой.       В глубине души мистер Накадзима думал, что соседи возятся с ним из жалости и первое время искренне не понимал, зачем молодежи общаться со стариком. Он немного расслабился, когда узнал, сколько лет Барнсу, но Пенни была достаточно внимательной, чтобы замечать, как Ери порой неловко просить их о какой-нибудь помощи.       — Пенни, подержи здесь, — пробурчал Джеймс. Пенни встрепенулась, очнувшись от своих мыслей, и сунула руку под раковину. Больше ничего туда не помещалось: широкие плечи парня заняли все пространство.       — Где?       — Здесь.       Его холодная железная ладонь накрыла руку паучихи и аккуратно направила, положив на место стыка шланга с трубой. Щеки девушки мгновенно вспыхнули, и она часто заморгала, не зная, куда смотреть. Точно же не на его спину и крепкие плечи, виднеющиеся из-под раковины.       Взгляд сам собой зацепился на мышцы, перекатывающиеся под тонкой футболкой. Пенни начинала напоминать себе крольчиху. Или какие животные самые озабоченные?..       Вот бы ее сейчас кто-нибудь хорошенько треснул по башке.       — Готово.       Пенни одернула руку от шланга, как от огня. Джеймс выпрямился, включая воду в кране и проверяя свою работу. Вода бежала хорошо. Ери довольно хмыкнул.       — Спасибо, — сияя от радости, что его проблему так быстро решили, поблагодарил японец. — С меня ужин. И никаких отговорок!       — Да мы с радостью, — согласилась Пенни, у которой желудок уже был готов исполнять китовые арии — она ничего не ела с обеда. Баки подал ей руку, помогая подняться с пола, затем все трое быстро оделись и вышли из дома, направляясь к японскому ресторанчику рядом.       Пенни нравилось это место. Внутри было уютно и аутентично, словно кусочек японской провинции в центре Бруклина. Из-за этого ресторана девушка пристрастилась к японской кухне, к которой раньше была равнодушна. А еще у нее были неплохие отношения с дочерью хозяина заведения — Лией, которая иногда работала на баре. Сегодня вечером тоже была ее смена.       Баки этот ресторан тоже нравился: здесь было вкусно, а еще играла старая японская попса, против которой он ничего не имел.       Сейчас ресторан был уже почти пустым, и Лия протирала столики, постепенно готовясь к закрытию. Заметив поздних посетителей, девушка широко улыбнулась:       — Садитесь за барную стойку, я уже убрала зал. Что вам принести?       — Что осталось? — спросила Пенни, не желая никого слишком напрягать.       — Просто неси все, что осталось, Лия-чан, — засмеялся Ери. — Я этих проглотов знаю, им всего и побольше. И три пива!       — И три пива, — кивнула девушка, скрываясь за дверью, ведущей на кухню. Иногда она напоминала Пенни Сайю, и дело было не только в том, что они обе были азиатками. Лия тоже была похожа на куклу — такая же красивая.       Они устроились за баром, ожидая свой заказ и слушая музыку.       — Говорят, любовь и привязанность — это разные вещи, — пела солистка из подвесной колонки под потолком. Пенни уже выучила эту старую песню наизусть и даже помнила перевод, поскольку она играла тут постоянно. — Снова пришла зима, и твое сердце остыло.       Музыка стала немного тише. Похоже, Лия убавила звук, чтобы не мешать Ери, Джеймсу и Пенни разговаривать. Вскоре девушка появилась за баром и поставила перед ними три бутылки пива, покрытые испариной. Барнс открыл их все, передал одну Накадзиме, другую — Пенни.       Из-за этого ресторана Пенни полюбила вкус хайнекена, хотя раньше была равнодушна не только к пиву, но и любому другому алкоголю. Вряд ли это означало взросление, паучиха никогда не считала выпивку, курение и все прочее признаком зрелости, но похоже, ее вкусы понемногу менялись. Пенни сделала глоток и вспомнила, как быстро Баки разобрался с починкой раковины.       Черт, похоже, ее просто-напросто привлекали мужчины, которые могли сделать что-то руками. Как завороженно она наблюдала всегда за тем, как Тони ковырялся в каком-нибудь металлоломе или своем костюме, так же ее привлекало, когда Джеймс чинил что-то.       Это все потому, что она росла без отца и потеряла дядю Бэна в самом начале переходного возраста.       Пенни невесело усмехнулась.       Ери взял оставленную на баре газету и развернул ее, открывая страницу с некрологами. Почитал немного, щурясь, и показал полосу Барнсу:       — Так грустно: на этой неделе никто не дожил даже до девяноста, представляешь?       — Совсем молодые, — согласился Джеймс. Лия поставила перед ними жареную курочку, рис и мисо-суп. Пенни, позволяя Ери и Джеймсу побыть немного… ну, теми, кем они оба, по сути, являлись, принялась жевать, наслаждаясь едой и стараясь не думать ни о чем, кроме курочки и вкуснейшего мисо-супа. Лия ушла обратно на кухню, и теперь гремела там посудой.       Барнс молча поставил перед паучихой свою порцию супа.       И если Пенни только слегка покраснела, снова молча принимая эту заботу, то мистер Накадзима хитро прищурился и ткнул Баки локтем под ребра.       — Позови ее на свидание, — зашептал сосед, думая, что Пенни его не слышит. Ее щеки мгновенно вспыхнули, доходя от состояния «слегка смущена» до «готова провалиться сквозь землю» за несколько мгновений. — Она же тебе нравится, я может и старый, но не слепой, и уж точно не идиот.       — Ери, это не так делается, — возразил Джеймс также тихо, косясь на девушку. — Не лезь.       — А ты как будто лучше всех знаешь, как это делается, — зашипел на него Ери. — Ты когда сам-то на свидании последний раз был, а, развалюха? Сейчас молодежь до свадьбы по углам зажимается, а должно быть все по правилам. Первое свидание, второе свидание, потом — первый поцелуй, — со знанием дела поучал японец Баки, который не знал, куда деть глаза и прекрасно понимал, что Пенни только делает вид, что не слышит их. — Дальше нужно предложить встречаться, это важно. Сейчас мужчины не понимают, как это важно, но девушке всегда хочется услышать предложение официальных отношений. Они же тревожные!       — Ери, — предупреждающе процедил сквозь зубы Джеймс, косясь на Пенни.       — Он хочет позвать тебя на свидание, — проигнорировав своего приятеля, Накадзима повернулся к Пенни и улыбнулся. Она подавилась курицей и торопливо запила пивом. Ери похлопал девушку по плечу. — Что скажешь, Пенни?       — Мне надо подумать, — выдавила она из себя, все еще борясь с неприятным ощущением в горле.       — Соглашайся скорее. Сейчас таких мужчин, как Джеймс, уже нет, — строго произнес мистер Накадзима. — Он джентльмен. Просто его нужно слегка подтолкнуть.       — Хорошо, — сдалась Пенни. Спорить с Ери было себе дороже.       — Вот и славно, — удовлетворенно кивнул Ери. — Любовь — самое главное в жизни. Нужно уметь влюбляться и наслаждаться этим, строить отношения, общаться друг с другом, заниматься любовью, — Пенни покраснела еще отчаяннее, хотя казалось, дальше некуда. Баки сверлил взглядом столешницу, похоже, только что получив еще одну психотравму. — Не бояться проявлять инициативу и бороться за свои чувства, иначе никогда не найдешь того, с кем захочешь провести всю жизнь. Когда я познакомился со своей будущей женой, у меня было много поклонниц, — пустился Ери в воспоминания. Пенни и Джеймс синхронно выдохнули, радуясь, что мистер Накадзима съехал с темы отношений между ними. — А за ней ухаживали еще двое, кроме меня. Но мы проводили вместе все больше времени, и вскоре поняли, что нам вдвоем лучше всего. Поженились, у нас родился сын…       Ери внезапно замолк, глядя куда-то вдаль и, похоже, мысленно вернувшись куда-то далеко.       Он не заметил, но Пенни очень хорошо увидела, как изменилось лицо Барнса при упоминании сына Накадзимы. Ей захотелось обнять его и сказать, что он не виноват в том, что произошло.       «Я не хотел никого убивать».       Парень перевел взгляд с Ери на девушку и грустно улыбнулся. Улыбка вышла какой-то слишком надломленной, а глаза его по-прежнему оставались печальными. Сможет ли он когда-нибудь себя простить?       — Ладно, что это я. Давайте не будем сегодня говорить о том, что заставляет нас грустить, — приободрился Накадзима, поведя плечами, словно пытался стряхнуть свою грусть, и строго посмотрел на Баки и Пенни: — Я имею в виду, что вы кажетесь мне хорошей парой, ребята. И даже если у вас дело не дойдет до свадьбы и детей, любовь — это всегда прекрасный опыт. Не всем дано его пережить, так что не будьте идиотами.       Пенни бы очень хотелось не быть идиоткой.       И уважать хотя бы свой выбор.       Их взгляды с Джеймсом снова встретились, и ее сердце радостно екнуло, отзываясь на нежность в его голубых глазах. Ери был во всем прав. Особенно в их случае, когда они почти каждый день рисковали жизнями. Любой из них мог не вернуться с очередной миссии, и это большая удача, что вечно о чем-то переживая и думая, будучи постоянно занятыми, они находили в себе силы на то, чтобы привязываться к кому-то, испытывать влечение, заботиться и любить.       Пенни, как не странно, почувствовала облегчение. Даже если порой ей было сложно справляться со своими запутанными чувствами, они все еще были прекрасны. У нее было большое сердце, которое страстно желало не быть одиноким.       И может, это будет ошибкой, или опытом, или счастьем, Пенни знать не могла, поскольку не умела заглядывать в будущее. Ей было двадцать, единственный мужчина, которого она по-настоящему любила, оставил ее, и теперь нелепо пытался все вернуть, только обижая ее еще сильнее. Пенни хотелось сделать все правильно с первого раза, но она знала, что учится только на ошибках.       Но она все равно надеялась, что ее зарождающиеся чувства к Джеймсу — не ошибка, и что она не потеряет его, даже если их романтические отношения закончатся по тем или иным причинам. Ведь любовь — это гораздо больше, чем зуд в трусах, ведь так?       Он улыбался ей тепло, и Пенни казалось, что в эту секунду она любит весь мир.       Чувства в ее груди неизбежно росли, и было уже глупо отрицать, что несмотря на всю эту безумную историю со Старком, она второй раз в жизни постепенно влюблялась в кого-то.       Старк не звонил и не писал ей весь день. Вернувшись домой, приняв душ и переодевшись в пижаму, уже лежа в кровати, Пенни открыла диалог с ним и заблокировала контакт.       Пусть это будет ошибкой, опытом или счастьем. В конце-концов, время само все расставит по местам. Если до старости страдать из-за одного мужчины, который разбил ей сердце и оказался не в состоянии его склеить, то она никогда не поймет, с кем хочет провести жизнь.