Судьба/Торжество после гибели

Спустя неделю Антонинов вал протяжён на десятки километров и делит Британию на две части; на бриттскую, бывшую римскую провинцию, христианизированную, цивилизованную, богатую пищей и густонаселённую людьми, готовыми ипровозглашать, утверждать свою силу, и на пиктско-ирландскую, непокоренную римлянами, всё ещё кельтскую, живущую древними обычаями на бедной бесплодной земле. Невысокие горы метров в тысячу, которыми так богата Шотландия, не так уж высоки для человека, знающего о Эвересте, Килиманджаро, Эльбрусе, но бесконечно близки, родны для горцев-пиктов, живущих близ них и именно благодаря им спасшихся от полного подчинения жадному орлу римской аквилы. Римляне не смогли покорить раскрашенные племена, но будет лукавством сказать, что не нашли способ с ними справиться; город-крепость на скале Дин-Бриттан и вся территория между валами Антонина и Адриана были промежуточной оборонной зоной, управляемой бритским племенем дамнониев, что подчинились аквиле. После отступления римлян Керетик Землевладелец создал Алт-Клуд, известный как Стратклайд, королевство, что, по удачному географическому расположению, не стало ни жертвой нападок англосаксов ни жертвой Утера Пендрагона, так как по-прежнему хранит и исполняет своё немаловажное предназначение. И новыму королю Британии перед тем, как пойти на завоевание Пиктленда и Дал-Риады, предстоит получить клятву верности Керетика, дабы быть уверенным в том, что англосаксы не ударят в тыл, а фураж вместе с припасами будет поступать регулярно, ведь несмотря на маленькое население Шотландии; пиктские племена едва наберут сто тысяч жителей, а Дал-Риада, основанная ирландцами, лишь десять тысяч - сама война может затянуться. ——— Пятнадцатитысячное войско встало ночевать у перехода через вал Антонина и дорогу в Алт-Клуд, а небольшой негустой лес, что окружал их, пропал за один вечер, оставив лишь пеньки от некогда высоких дубов, и тысяча костров осветила тьму палаток. Просторную палатку военачальников окружили десять рыцарей-гвардейцев, возжелавших защищать короля и вставших под командование сэров Алвиса и Бевона; все были высокие и мощные, со щитами и и копьями, алебардами, на плащах их были пошиты символы защитников короля, по примеру герба Вистана, но за щитом прятался не лев, но выглядывала драконья голова - символ рода Пендрагонов. "Делить войско смерти подобно, Керетик - позорный предатель, римская шавка!.." - из палатки, где собрались короли Бан и Борс, Артурия и Вистан, сыны Лота и сэры Эктор, Кей и Ланселот, доносились возмущенные возгласы уже не первый час. Военачальники собрались вокруг квадратного стола; кто-то сидел, подобно Артурии, в царственном спокойствии или, как Ланселот, молча ожидал решения, а кто стоял, напряжено вглядываясь в карту Шотландии, больше похожую на рисунок неумелого любителя сказок и россказней; на карте не было ни географии местностей, ни городов ни сёл, лишь очертания водоёмов и пара мест с изображением странных и непонятных зверей. "К чему лишние толки? - король Бан сказал самоуверенно и его тучные бородатые щёки расплылись в ухмылке, - Артур, скажи нам, и мы завоюем его за три дня!" Хитрый прищур короля Борса гвоздём воткнулся в брата, но потерял остроту с началом речи: "Брат мой, я согласен с тобой, но, как всегда, удивляюсь твоей смелости, - Борс встал и указал на Дал-Риаду и остров Мэн, - Керетик, думаю я, подобен Клаудасу своими богатствами, но если один богат золотом, то второй богат положением..." Ни один удивленный взгляд не пал на Борса, кроме его брата, ведь всем британцам уже известны расклады и силы властителей, но, тем не менее, все прислушались к хитрому королю. Пусть никто, кроме Бана, не был удивлен пояснением Борса, так как все достаточно прожили в Британии, чтобы узнать связи и силы её властителей, но, всё равно, каждый прислушался к хитроумному заморскому королю. Тем более, вступать в разговоры королей простым рыцарям будет нарушением всех традиций. Борс продолжил: "Как только нападёшь на Керетика, так тот или пригласит ирландцев порезвиться в его краях или на британских землях, или сбежит к ним, или впустит через вал Антонина пиктов. Я уж уверен, не просто так род Керетика смог ужиться с Римом и научился сдерживать раскрашенных дикарей". Борода Бана снова искривилась, но уже в недовольстве: "Хватит ужимок, если уж начал говорить, то явно что-то придумал..." Борс обратил взгляд на Артурию: "Артур, отправь к Керетику Землевладельцу то же предложение, что и нам - нет ни одного короля, что откажется от земель своих соседей" - на последних словах он приобрел не то крысиное не то лисье подобие; глаза прищурились, что не заметишь зрачков, лицо вытянулось, а рот, словно пасть, показал саблезубый оскал. Старшие сына Лота задумались, младшие же ничего не поняли, а Ланселот покачал головой, вспомнив повадки своего дяди, далёкие от идеалов рыцарства; если его отец, король Бан, был прекрасным рыцарем, стремящимся навязать прямой бой, прямо отказывающимся от всякой хитрости, то его дядя был хорошим королём, предпочитающим мечу войны - кинжал интриги... Никто не смел и слова сказать, пока Артурия размышляла, опустив веки. Молчание длилось минуту, но Вистан, стоявший всегда на полшага позади своего короля, наклонился к её уху, прошептал пару слов, на которые она слегка кивнула, и отошёл. Прошла вторая минута и на третью она по-юношески резко встала и произнесла своё решение: "Борс, ты верно советуешь, но, как королю и рыцарю, мне позорно идти окольными путями. Пока вы поведёте войско через вал, я один пойду и потребую клятвы от Керетика!" Весь военный совет едва не вскочил с мест, возгласы готовы возмущения, конечно, умасленные уважением и чувством границы, были готовы вновь раздаться, но раньше всех возразил сэр Эктор, в своей заботе о короле немного не доходящий до Вистана: "Король, ваша самоотверженность стремится к безрассудству! Вы сильны, но если Керетик Землевладелец поведёт против вас свою армию? Возьмите с собой хотя бы тысячу воинов!" Артурия даже не мигнула и уже почти вышла из палатки, а лишние разговоры прервал Вистан, сказав, что, само собой разумеется, не оставит короля и пойдёт за ним вместе с гвардейцами. От первого лица - Вистан Полмесяца мы продвигаемся по низкогорью Шотландии, но поразили лишь треть местных пиктов, лишь семь тысяч жителей долин: как только мы на них наступаем - они убегают в горы, как только мы останавливаемся ночевать - они набегают на слабые укрепления периферии армии... Нестройный стук топоров сменяется треском и деревья падают под один тот же крик: "Посторонись!" Нас спасает лишь хорошо усвоенная под римским игом традиция постоянно строить укрепления для лагерей. Не буду удивлён, если на месте наших стоянок будут возведены целые города. Но против пятнадцати тысяч воинов - второго нашего преимущества, едва ли могут что-то противопоставить полутысячные разрозненные племена. Бам Бам Бам! С вершины двухсот метровой горы напротив нашей стоянки падают огромные, ростом в двух человек камни, пыль и грязь комьями разлетаются вслед за десятками камней, пока те сбивают деревья на своём пути. Воины, что, в силу недостатка крестьян и указа и личного королевского примера, трудятся над строительством лагеря, один за другим шумно глотали слюну, прикладывались к напиткам, восторженно кричали, утирали пот со лбов, а потом, спустя пару мгновений бежали за камнями, которые резали Ланселот и Гавейн для строительства простых и, в общем, некрасивых крепостей. Первая наша сила - это Артурия, Ланселот и Гавейн. У каждого их них есть связенное, мифическое или просто магическое, точно не поймёшь, вооружение, способное победить армию, сломить крепость или, как минимум, рубить огромные камни, за которыми нередко прячутся пикты. "Больше щебня! Что это за прощелины? Кей, разве ты не видишь, что даже я могу одним толчком снести всю стену?" - крик сэра Эктора на сына, что руководит архитекторами, проносится по всему лагерю и эхом раздаётся меж холмами. Нам нужно будет вычистить от пиктов всю территорию вплоть до Оркнейских островов, построить и укрепить от десяти до пятнадцати крепостей на возвышенностях низкогорья и только тогда корона Артурии сможет напасть на высокогорья. Третье наше преимущество - кровная вражда, что существует между всеми племенами... Ни одно из них не станет объединяться с другим без богоподобного героя. Боги ушли, а вместе с ними уходят и герои, что могут объединить кельтов против христианства, насаждаемого Британией. Удивительно быть свидетелем садистичной жестокости на которое способны христиане бритты против германцев - англов и саксов, и кельтов - пиктов и ирландцев, когда в битвах между собой они чтут рыцарские идеалы. "Вистан, твои раны ещё не зажили?" - Артурия посмотрела мне в глаза, но держала совершенно необеспокоенное застывшее выражение лица. Я улыбнулся, глядя на её, почти умершую под влиянием войны, эмоциональность: "Не беспокойтесь, мой король, лучше продолжим". Мы вновь приступили к рубке деревьев...