***
— Я хочу кое-что, — заявляет Чейз, отпивая из чашки. — Искренне рад за тебя, но ничем не могу помочь, — кивнул Хаус. — Всё равно хочу это кое-что, — упрямится Чейз. — Или я сейчас же пойду домой, мне ещё статью писать. — Зануда, — фыркнул Хаус. — И чего же ты хочешь? — Если скажу «тебя», это прозвучит не слишком заезженно? — улыбнулся Чейз. — Хуже не придумаешь, — качает головой Хаус, поднимаясь. Грег ставит чашку в раковину, перед тем как выйти из кухни. Он слышит, что Чейз идёт за ним, оставив рубашку на стуле. Хаус пропускает Чейза в спальню и толкает на кровать, заставляя лечь на спину. Чейз хмурится, что выглядит мило. На самом деле всё, что делает Чейз выглядит мило и Хаус уже давно это понял. Он нависает над Чейзом и смазано целует, забываясь в ощущениях. Ладони блуждают по почти обнажённому телу, задевая соски, проходясь по прессу, сжимая сильные руки. Чейз тихо постанывает от каждого прикосновения, рвано выдыхает в губы Хауса, уже успевшего стянуть с Чейза бельё. Хаус проводит кончиками пальцев по вставшему члену Чейза, заставляя его дрожать, хватаясь за плечи Грега. Хаус встаёт, самостоятельно раздеваясь и снова опускается перед Чейзом, разводя его ноги в стороны. Хаус открывает презерватив и раскатывает его по члену, с удовольствием наблюдая, как Чейз растягивает себя, не жалея смазки с до тошноты приторным запахом. Хаус приподнимает бёдра Чейза и мягко проталкивается в его узкий анус. Стенки всё никак не разжимаются, от чего Чейз болезненно жмурится, комкая одеяло в ладонях. Наконец, Хаус входит до упора, почти сразу выходя чуть ли не на половину только для того, чтобы повторить всё ещё раз. И ещё раз. И ещё один. И снова. Хаус сбивается со счёта, вслушиваясь только в жалобные стоны Чейза, быстро двигающего ладонью по члену. Охренительное начало дня.***
Хаус смотрит какую-то скучную передачу, наслаждаясь свободным выходным. Он отменил встречу с Уилсоном и не договаривался с Чейзом, просто, чтобы провести этот день в одиночестве. Нет, бесконечный секс и свидания с Чейзом — это замечательно, да и Уилсон надоесть не успел, но как же иногда хочется остаться один на один с самим собой. Идиллию прерывает настойчивый стук во входную дверь. Хаус игнорирует его невероятно долго, любой приличный человек уже давно бы ушёл, осознав, что его здесь не ждут, но не в этот раз. Хаус выходит в коридор, даже не взяв с собой трость — настолько не терпится избавиться от незваного гостя. Хаус резко открывает дверь, уже собираясь высказать всё, что он думает о людях, шатающихся по чужим квартирам в воскресенье, но видит перед собой всего лишь Чейза с улыбкой во все тридцать два зуба. — Привет, — говорит Чейз, проходя в ванну. — Как дела? — Нормально, а ты чего не предупредил, что придёшь? — недовольно спрашивает Хаус, снова садясь на диван и прикрывая шрам ладонью. — Я бы хоть переоделся. — Зачем? — хмурится Чейз, опускаясь рядом. — Зачем предупреждать? — переспрашивает Хаус. — Так делают все вменяемые люди. — Да нет, — отмахнулся Чейз. — Переодеваться зачем? — Я в шортах, — объясняет Грег так, будто Чейз — маленький и неразумный ребёнок. — Я вижу, — кивает он, переводя взгляд на шорты. — И что? Тебе холодно? — Нет, — закатывает глаза Хаус удивляясь, что Чейз не понимает очевидного и даже не находит слов, чтобы намекнуть более понятно. — У меня шрам. — И что? — повторяет Чейз, улыбнувшись. Теперь приходит очередь Хауса нахмуриться. — В шортах он виден, — раздражённо отвечает Хаус. — И что? — вопрос, повторяющийся на одной ноте начинает здóрово бесить. — Тебе будет дискомфортно, если я увижу? — Тебе будет дискомфортно, если ты увидишь, — поправляет его Хаус. — Почему ты так думаешь? — вскинул брови Чейз. — Это уродство, — Хаусу не нравится то, куда ведёт этот разговор. — Уродства всегда отталкивают. — Не в тебе. И это не уродство, а всего-то шрам, — качает головой Чейз, мягко убирая руку Хауса. Грег смотрит на шрам с тоской и ненавистью, Чейз смотрит на шрам с нежностью и сожалением. Пальцы Чейза легли на искалеченное бедро, невесомо поглаживая грубую кожу. Хаус неосознанно задержал дыхание, внимательно наблюдая за реакцией Чейза, который сидит совершенно спокойно. Кажется, его даже не тянет блевать. По телевизору заканчивается реклама, уступая место дурацкому семейному шоу, которое сразу привлекает внимание Чейза. Сбоку раздаётся мелодия телефона, на экране светится «Уилсон». — Я отойду на минуту, — говорит Хаус, выходя в кухню, Чейз рассеянно кивает. — Ты даже не представляешь что только что произошло! — Хаус берёт трубку, переходя на шёпот. — Уже страшно, — вздыхает Уилсон. — Чейз пришёл ко мне и кое-что сделал, — продолжает Хаус. — Неужели домогался тебя? — шутит Уилсон. — Странно, что ты в таком шоке, ведь если мне не изменяет память, он только этим и занимается последнее время. — Нет, — тихо отвечает Хаус. — Он трогал мой шрам, видел его и даже не отвернулся… — Господи, — поражается Уилсон. — Вот это близость. Боюсь представить, как так вообще вышло! — Неважно, — отрезал Хаус. — Ты же великий психолог, скажи, почему он так отреагировал? — Тебе пора смириться, что не для всех твой шрам так ужасен, как для тебя самого, — Хаус практически видит, как лицо Уилсона принимает «то самое выражение», с которым он всегда читает нотации. — Так, ты меня отвлёк! Я по делу звонил. — О боже, тогда я пошёл, — закатывает глаза Хаус. — Нет, серьёзно, это важно, — останавливает его Уилсон. — Скоро ведь Рождество. — Не особо скоро, — качает головой Хаус. — Я хотел знать, с кем ты собираешься его провести, — продолжает Уилсон, игнорируя слова Грега. — Если с Чейзом, то вопрос закрыт, а если нет — нам стоит обсудить это. — Я ещё не спрашивал его, — неохотно отвечает Хаус. — Как-то времени не было — мы, знаешь ли, другим занимались. Но если что, я тебе напишу, — Хаус отключается, поворачиваясь к Чейзу. — Не хочешь сходить куда-то? — С удовольствием, — кивает он, выключая телевизор. — В кино? — Можно, — соглашается Хаус. — Заодно обсудим планы на Рождество.