Охотник

      Край черепичной красной крыши слишком быстро показал свой темный обрыв, представая зловещей черной дырой в окутанной ночью улице. Охотник ловко оттолкнулся от самого края, ощущая, как под носком правой толчковой ноги хрустнула задубленная глина и, наверняка, с глухим стуком коснулась асфальта тремя этажами ниже. Только брюнет не услышал звука, перелетая на добрые два метра вперёд и все той же правой опорной ногой отталкиваясь теперь уже от другого края аналогичной красной крыши. Он подпрыгнул вперёд, еле цепляясь левой ногой стыка поката, ощущая, как острый край не даёт как следует поймать баланс одной ногой. Тело опасно накренилось вправо, но левая рука взмахнула, восстанавливая равновесие ровно до той секунды, пока сзади не послышался выстрел. — Поверить не могу, что тебя засекли, — в его ухе раздался приятный женский голос с явным недовольством. — Справа, через крышу, здание на этаж ниже, там по лестнице на юго-западе сможешь спуститься.       Охотнику явно благоволила судьба, пуля пролетела в паре сантиметров от правого уха. Он ее услышал сквозь голос напарницы и почувствовал поток воздуха, так жадно разрезанный свинцом. Почти не обратив на пулю внимания, он в два неуверенных и все таких же шатких шага проскочил вперед, развернулся на девяносто градусов и опять оттолкнулся, прыгая вниз, группируясь в полете и приземляясь легче, чем сам ожидал, на метра четыре ниже, чем был секунду назад. Выпрямившись, он прислушался, мельком глянул в сторону, откуда так быстро бежал, и всмотрелся в тьму. Никого не было видно и слышно. — Беги! — рявкнули в ухо. — На тебе цель.       Брюнет дернулся вперед, пригибаясь, перекувырнулся, вскочил и побежал к лестнице, еще пара шагов, и он будет у нее. Выстрел его оглушил и дёрнул влево, заставляя упасть на небольшую деревянную площадку, ведущую к лестнице. Не медля ни секунды, он вскочил и наконец добрался до железной наружной лестницы, уходящей под углом в девяносто градусов вниз. Ухватившись руками за перила, он, не утруждаясь, скатился по ним вниз, благо, специальные перчатки были и для таких виражей подходящими.       Брусчатка под ногами не подарила облегчения, приземление не было мягким. «Лучше бы асфальт», — подумал про себя Охотник, но вслух тихо спросил: — Куда? — Направо, до конца улочки. — Откуда стреляли? Сдурела? — Не спорь, беги!       Охотник бы возразил, да только сам увидел на себе красный кружок цели и дернулся влево вопреки указанию напарницы. По узкой мощеной улочке пробежал сто метров, на развилке свернул налево, слыша возмущенное пыхтение и тихое: «Да-да, беги-беги, именно туда». — Тихо! — глухо выдохнул Охотник, тут же поворачивая в новый темный проулок, вновь ускоряясь. — Да остановись ты, — через пару минут глухим голосом отозвалась Онцилла. — Я убрала снайпера. Жду тебя на пляже. Сумка у меня.       Охотник остановился, привалился к каменной серой стене, сердце вот-вот выпрыгнет от бега, но дыхание стремительно восстанавливалось, что дало ему возможность оглядеться вокруг. Каменные стены невысоких домов практически закрывали вид, но в конце улицы он увидел решетку, за которой виднелся песок и все также отчетливо слышался звук воды. Будва был красивым городом, старинным, с каменными домами, красными крышами, музеями и прочей туристической дребеденью, которая делала весь город слишком шумным и многолюдным. А он этого не любил.       Спокойным шагом Охотник прошел до конца улочки, перепрыгнул через невысокий забор и, мягко приземлившись на асфальте, перебежал дорогу к пляжу, судя по всему, частному, но пустому в столь позднее время.       Бредя ближе к воде, он знал, что своей темной одеждой не выделяется на ее фоне, однако он то и дело оглядывал местность и округу. Пройдя до середины пляжа, он заметил шевеление у шезлонгов и остановился. — Я это, я, — раздалось в наушнике. — Тоже мне, охотник.       Парень вздохнул, покачал головой, но быстрым шагом проскользнул к третьему ряду шезлонгов, где разлеглась стройная фигурка его напарницы, демонстративно поднявшая перед ним железную баночку в знак то ли приветствия, то ли издевательства, тут же отпивая из нее подряд три больших глотка. Их он как-то слишком громко услышал в тишине пляжа и тихого прибоя Адриатического моря. Устало вальнувшись в соседний шезлонг, он с удовольствием вытянул ноги и, подложив руку за голову, вгляделся в темную морскую даль, ощущая, как бриз развивает на макушке его волосы. — Я жду, — прошептала Онцилла. — Спасибо, — так же шепотом ответил парень. — Если ты это хотела услышать, то не дождешься, — на этом рука его резко выхватила из ее баночку, и он в пару глотков осушил и без того почти пустую тару. — Ты уже это сказал, зачту на свой счет, — не стала ругаться с напарником девушка, протянув ему новую баночку с пивом, почти без звука аккуратно ее открыв.       Волны тихо и равномерно бились о песок, усыпляя, заставляя расслабиться и умиротворенно лицезреть бескрайний темный простор воды. — Ты все еще не доверяешь мне, — нарушила довольно долго стоявшую тишину Онцилла. — Ты меня на стрелка вела. — Я тебя там ждала. Я почти дошла до него, он был на колокольне церкви, — в темноте не было видно, как ее лицо отразило обиду, а шепот также умело ее скрыл. — Так и надо было сказать, а не приказывать мне, — возмутился чуть громче Охотник, поворачиваясь к девушке, замечая ее сдвинувшиеся бровки и поджатые губы. — Я Хан, Хан Нгуен, — девушка вдруг протянула ему руку, и выжидающе посмотрела на его явно удивившееся лицо. — Знаю, что нам нельзя имена свои разглашать. Но если это знание позволит тебе начать мне доверять, то я нарушу это правило.       Охотник посмотрел на протянутую в его сторону голую руку, без перчатки, что все это время были на ней. Оглядел свои руки, выпрямился, сел, скинул свои ноги на песок и задумчиво порассматривал ее явно настороженное лицо, опираясь на свои колени локтями.       Нгуен уже хотела отдернуть руку назад, не замечая в его взгляде и доли одобрения на ее действие. И на что она только надеялась, нарушая самое главное правило отряда? — Приятно познакомиться, Онцилла, — его темные глаза прищурились, а рука в перчатке коснулась ее голой, слегка сжала и тут же выпустила. — Пошли, надо отчитаться. Ребята завтра подтягиваются, будем брать картель все вместе. Главное, чтобы мой сегодняшний прокол не испортил ничего из запланированного нашим командиром.

***

— Заходим тихо, незаметно. Нил, повторяю, незаметно, — голос командира был четким, а взгляд прожигающим, особенно того, к кому сейчас персонально обратился. — Есть, сэр, — не слишком жизнерадостно отозвался Нил, гневно взглянув при этом на своего напарника с позывным Амур. Высокого худого крепкого парня с довольно симпатичными чертами лица, вздернутым носом и русыми короткими волосами. — Я прослежу, сэр, — кивнул в подтверждение услышанного Амур. — Заходим с севера. Онцилла, Охотник, на второй этаж, Нил, Амур с вас зачистка первого, остальные по периметру. Я жду на лодке на первом пирсе. У вас двадцать минут. — Есть, сэр, — стройный хор и тихий шорох надеваемого снаряжения закрыл обсуждение-повторение операции.       Лестничный пролет был узким и неудобным, отчего приходилось идти гуськом. Нгуен шла по пятам за напарником, при этом то и дело проверяя боковым зрением первый этаж, что был еще виден. Нил там, внизу, уже убрал троих человек из очередного картеля итальянского наркобарона, приехавшего с новой сделкой в страну, так удачно расположенную через небольшое море к его родине.       Охотник шагнул на второй этаж, прислушался, оглянулся назад и пальцем левой руки указал Онцилле держать левую сторону под контролем, сам же двинулся в бок, пропуская ее вперёд так, что она оказалась с ним плечом к плечу. Так и пошли они прямо по этажу с пятью комнатами, по две по бокам и одной, виднеющейся впереди.       Первые двери оказались запертыми. Напарники переглянулись, кивнули друг другу, про себя подтверждая, что будут держать их на контроле, и двинулись дальше. Пара шагов, и оба положили руки на витиеватые длинные ручки дверей, переглянулись и, досчитав до трёх, синхронно открыли каждый свою дверь. Хан среагировала быстро, метко выстрелив в голову повернувшегося в ее сторону мужчины с седыми волосами, не успевшего даже взглянуть в сторону своего пистолета, лежавшего перед ним на журнальном столике подле кресла у окна. Охотник слегка отвлекся на быстрый выстрел напарницы и свой не совершил так же скоро, от чего получил ногой в грудь от своего оппонента, уже наставившего на него свое оружие. Да только Охотник, не зацикливаясь на боли в грудине и трудности собственного вздоха, уже выстрелил в грудь приспешника итальянского барона.       Оглядев комнаты, напарники вернулись в коридор. Проверили друг друга на целостность и, выставив оружие перед собой, двинулись дальше, к последней двери и, судя по всему, той, что скрывала главную фигуру сегодняшней миссии. Хан легонько задела своим плечом Охотника и кивнула в сторону приоткрытой двери, говоря, что хочет пройти первая. Охотник отрицательно качнул головой, нарочно шагая вперед нее, ставя ногу туда, где ее должна была оказаться через секунду. Хан нахмурилась, яро желая сдернуть с лица маску, из-за которой видны только ее светло-карие глаза, и дать волю своим губам. Она бы ему сейчас все сказала громко и сильно, как умеет, если ее разозлить. Да только командир полчаса назад предупреждал о тишине и незаметности своих действий. Охотник сверкнул недовольным взглядом, уверенный в том, что их пару выстрелов уж точно слышали в этой комнате, где скорее всего не один и не два человека. Поэтому и не позволит он ей войти первой.       Секунды шли, глаза сверлили друг друга. Девять секунд, их про себя Хан считала по привычке. На десятой сдалась и отступила на шаг, пропуская Охотника вперёд. Прикроет его. Она уже к этому привыкла.       Дверь по классике жанра скрипнула, но увереннее подопнулась ногой Охотника, позволяя ему широким шагом войти внутрь, тут же выстрелить в первого двинувшегося к нему мужчину средних лет и навести дуло на второго. А в следующее мгновение у виска почувствовать дуло с левой стороны. Замереть и через пару секунд ощутить второе справа. — Интересная ситуация, — на ломаном английском раздался спереди скрипучий голос от седого старика, развалившегося в большом кожаном кресле, опирающегося правой рукой на темную трость с золотой ручкой в форме головы орла. За ним стояла вторая цель, в которую не успел выстрелить Охотник.       За спиной послышалось шевеление, и тут же оглушающие Охотника два выстрела по обе стороны от него с разницей в секунду, не более. Он же не медлил, так же стреляя в маячившую перед ним цель. Тело позади старика повалилось, слегка задевая кресло, заставляя того податься чуть вперед. — Печально, — ответил седовласый крупный мужчина, крепче сдавливая набалдашник трости. — Не томи.       Охотнику не надо было повторять, выстрел был точным, ровно по центру между белёсыми бровями. Ему так было привычнее и спокойнее. Наверняка зная, что это не ранение, а точная причина смерти. Мгновенной смерти.       Его плеча коснулась рука напарницы, мягко и как-то неуверенно. Он обернулся и заметил ее устремленный вправо взгляд. Проследил за ним и замер. За спинкой дивана, у окна, прятался ребенок, испуганным взглядом рассматривая остывающее тело старика. Черты лица были схожими. Сын? Пареньку было лет двенадцать, а, может, и больше, Охотник не умел определять такое. Короткий взгляд в сторону напарницы не показал ему ее мыслей.       Не говоря ни слова, он ухватил ее за локоть, потянул к двери, буквально вытолкал ее в коридор и захлопнул дверь. Развернулся, наставил дуло на паренька. Помедлил пару секунд и выстрелил.       Он хорошо видел зажмуренные глаза и худые руки, сжимающие край спинки дивана. Охотник топнул ногой, поймал испуганный взгляд, кивнул в сторону окна, показал на наручные часы, показал пальцами цифру пять и вновь показал на окно. Опустил маску, показал знак тишины, и на отрицательные мотания головой мальчика вновь кивнул на окно. Натянул маску обратно, посмотрел на отверстие от его же пули в светлой обивке спинки дивана, явно дальше того места, где стоял ребенок, и, не отвлекаясь более на оставшегося в живых, оглядел еще раз комнату. Заметил большую черную сумку у выхода, схватил ее и вышел в коридор, где буквально врезался в стоявшую к нему спиной Онциллу.       Охотник обхватил ее за плечо, подтолкнул вперед, захлопнул за собой дверь и двинулся прочь от комнаты. Проходя у первых дверей, проверил, что они заперты, не стал взламывать, лишь с силой дёрнул за предплечье напарницу, взглянул ей в глаза пристально, явно донося свое недовольство огоньками в своих темных карих глазах, где зрачок еле различался.       Хан оцепенела, она ко всякому готовилась, пока тренировалась в академии и на военной базе, но не к тому, чтобы быть готовой с ходу убить ребенка. Охотник вселил страх, впервые за время их знакомства. Кивок его головы был резким, а сжавшая ее предплечье рука сильной. Она встряхнула плечом, скидывая его цепкие пальцы, взяла себя в руки и уверенно спустилась с лесенок, слыша его шаги позади себя. Говорить с ним не хотелось, впрочем, как и работать вместе.