Охотник

      Твердые крупинки нещадно били по щекам, безжалостно нанося микротравмы загорелой коже, пусть и незначительному ее участку, но уже явно чувствующему острую боль от беспрерывной атаки природными дарами. Окаменелости, за века под действием ветров раздробленные до миллиметровых песчинок, метко врезались в дерму. Ветер усиливался, говоря о том, что ближе к ночи не оставит шанса на то, чтобы живность смогла укрыться от надвигающейся песчаной бури, так свойственной первому летнему месяцу в Таре. Но ни дневная жара, ни сила ветра, сопровождаемая природными микродротиками, не мешали человеку, лежащему на горячем песке, надежно укрытому стремительно растущей дюной, граничащей с дорожной колеей к востоку от нее.       Время шло, песок начинал остывать, а ветер стремительно усиливался. Количество песчинок в воздухе увеличилось, оповещая о скором приближении бури с запада. Ноги лежащего на песке уже были скрыты на несколько сантиметров слоем песка, только замершую фигуру это, кажется, и не волновало. А живая ли она вообще?       На дороге в закатном солнце, окрашивающем желтые пески в оранжевый, показались три Hummer H1 цвета хаки, сопровождающими свою быструю езду клубами пыли, частично скрывающими машины.       Фигура слегка шевельнулась, примкнув к прицелу, еле заметно двигая ствол, четко следуя за движением средней машины, которая заметно снизила скорость при приближении к повороту впереди. Прицел одним резким движением сместился вправо, скользя увеличивающей линзой по песчаному покрову, замер и вновь дернулся правее, на пять градусов поднимаясь выше, тут же выхватывая на краю дюны глиняную постройку в один этаж с одним окном-проемом и таким же проемом в виде двери. Но не это привлекло внимание скрытого песками человека, а старый внедорожник, отъезжающий от строения, заметно набирающий скорость, и мчащийся к уже остановившейся тройке гостей, так и не доехавшей до постройки метров триста.       Прицел рвано перевелся на свою первую цель, ожидая выхода своей жертвы наружу. Затекшие пальцы еле пошевелились, отрываясь от курка, глаз уже слезился, но стойко боролся с песком, так и норовившим залезть в склеру глубже.       Пять секунд, десять, двадцать. Задняя дверь военного автомобиля открылась, из него бойко выпрыгнул крупный мускулистый мужчина, облаченный в форму военного образца для пустыни. Прицел впился в голову, покрытую легкой кепкой, которую, будто ощущая что-то, поправили, сильнее накрывая глаза, прикрытые большими солнцезащитными очками. Военный огляделся, всмотрелся в бескрайние пески и будто на мгновение остановился на следящим за ним. Или показалось? Ветер сильнее разнес клубы песка, закручивая их с новой силой, частично скрывая цель, размазывая ее образ в окуляре.       Снайпер затаил дыхание, следя за уверенной походкой военного к вышедшему на встречу мужчине, облаченному в белый шемаг и скрытому длинным балахоном черного цвета, спасающим от палящего солнца, которое стремительно катилось за горизонт, буквально скрываясь за дюной, расположенной с другой стороны дороги.       Мужчины обменялись кивками, военный вернулся к первой машине, где уже стояли трое его сопровождающих, распахнул багажник, подождал приближение своего «покупателя» и явил ему долгожданный товар.       Затаившаяся фигура следила за совершением сделки, ожидая момента обмена как знака для действий. И вот потрепанная коричневая кожаная сумка из рук жителя Тары протянулась в сторону военного, тут же ее ухватившего и дернувшего к себе резче, чем следовало бы, а, может, и нет. Жадность — порок неконтролируемый. Мимолетная радость, накормившая этот грех, растворилась в глухом звуке выстрела, поглощаемым воздухом с увеличивающимся концентратом пыли, буквально скрывающей и с радостью принимающей в свои новые объятья рухнувшее тело наземь, вызывая новые клубы песка, подхватившиеся проворным ветром.       Суета, нервозность действий при наставлении оружия, то и дело блуждающего по дюнам, в которых не было ничего, кроме песка. Ничего для испугавшихся продажных военных не было. Для жителя Тары, может, и было, да только он уже умыкнул свою сумку обратно, ухватил вторую, тяжелую, из открытого багажника своего «продавца» и ловко добежал до своей машины, запрыгнул в нее, спешно развернулся, газанул и за считанные секунды скрылся за поворотом, уверенный в своем успешном бегстве. Он наверняка улыбался своей беззубой улыбкой и хвалил всевышнего за дарованный ему шанс на вдвойне удачную сделку — и оружие при нем, и деньги свои вернулись обратно.       Волна бури окрасила небо, лишившиеся естественного свечения минуту назад, в еще большую тьму. Ужасающий клуб пыли возвысился над постройкой, у которой уже притормозил беглец. И вот перед ним спасительный дверной проем, миновав который, он точно выживет при такой природной стихии. Он привычен к такому. К пескам — да. А вот к пуле, уже летящей в его затылок, сталкивающейся в своем полете с тысячелетними миллиметровыми окаменелостями и слегка меняющей из-за них траекторию — нет. Она нагнала его на входе, раскинула ему руки в стороны от своего удара, заставляя выронить злосчастную сумку из рук. Он бы выжил, если бы не глупая улыбка и спешная радость. А еще воля всевышнего. Да-да, именно из-за нее он думал, что так глупо проиграл в своей жизни, меняя ее так рано на смерть. Уже ничего не вернуть, пески похоронят его через мгновение, и уже от этого спокойнее. Свои земли примут его с распростертыми объятьями.       Тем временем на дороге не осталось живых. Машины брошенной колонной остались на волю поглощения бури, которая показалась из-за поворота, накрывая ближайшую дюну, в которой ярко мелькнул белый огонек, тут же поглощенный тьмой песка. Только огонек этот успел увидеть снайпер, мгновенно скрывающийся в платках, скрывая голову ниже, нащупывая маленький баллончик с кислородом на случай, если буря затянется.       Задание выполнено.       Охотник усмехнулся, про себя размышляя, что буря его новому напарнику вряд ли страшна, и переживать за него не стоит. В первой миссии он, вернее, она, показала себя отлично.

***

      Предрассветная полутьма окутывала две идущие фигуры, только что оставившие старенький внедорожник на подъезде к их тайной локации среди барханов на востоке большой пустыни Тар. Если бы их сейчас спросили, на чьей территории они находятся, то оба затруднились бы ответить. Их база была ровно на границе Индии и Пакистана, так что часть палаток была в одном государстве, часть в другом. Но особо их небольшое секретное международное военное отделение, состоящее из девяти человек, это не волновало. В такой глуши вообще было мало людей. Да и им недолго здесь осталось базироваться. Еще одно задание, и они двинутся в новый пункт назначения. — Что, даже не похвалишь? — невысокая девушка толкнула крепкого парня плечом, заставляя того вильнуть влево, почти натыкаясь на колодец, мимо которого они проходили, и прервать свои мысли о новом месте назначения, про которое еще ничего не было известно, но было жутко интересно. — Нет, — качнул головой Охотник. — Это твоя работа. За что тебя хвалить? — А если бы буря меня поглотила навсегда? — девушка стянула свою камуфляжную кепку и взлохматила коротко подстриженные темные волосы, в которых было песка столько же, сколько и под ее ногами, по крайней мере, ей так казалось. — Тебя такое не возьмёт, — усмехнулся брюнет, повторяя ее действия со своей головой. Он остановился у колодца, ухватил верёвку с привязанным к ней ведром, закинул его в колодец и, практически не напрягаясь, с лёгкостью вытянул то наружу. Зачерпнул привязанной к бортику деревянной чашкой из полного ведра ледяной воды, сделал три больших громких глотка и вновь зачерпнул, но не выпил ее, а плеснул ею в лицо напарницы.       Девушка зажмурилась, вздохнула открытым ртом побольше воздуха, явно собираясь наорать за такое обращение с собой, но тут же скрыла его ладонью, которой довольно грубо прошла по своему симпатичному испачканному теперь уже грязью, слегка вытянутому худому лицу, стирая капли. — Умойся, маленький ягуар, — грудным голосом пробурчал Охотник, наклоняясь к девушке на полголовы ниже него. И, поймав ее недовольный взгляд с огоньками злости и сведенными темными бровями, легонько стукнул ее той самой деревянной чашкой по лбу, не сдержав улыбку от ее нахохлившегося вида. — Ты, может, и симпатичная, да только выглядишь как будто из ада вылезла, от тебя бежать хочется, а не словом обмолвиться.       Она бы ему и ответила, а еще лучше, ударила бы как положено, да только он назвал ее симпатичной, и это резко смягчило ее вспыхнувшую агрессию, даже несмотря на очередное подшучивание над ее позывным. Она отошла к ведру, стоящему на краю каменного бортика глубокого колодца, единственного на этом обширном участке местности. Рядом возвышались пара пальм, условно обозначая это пристанище оазисом. Да только за неделю их пребывания здесь, ни одного путника мимо не прошло.       Зачерпнув двумя руками воды, она принялась умываться, плеская в лицо холодной водой, мгновенно разносящей по ее телу иголочки холода, пробуждая и оживляя лучше всего на свете. Солнце еще не взошло, и воздух был холодным, но не таким леденящим, как час назад. Ей никогда не привыкнуть к такой резкой смене температуры в пустыне. Днем она задыхалась от жары, а ночью коченела от промозглого холода, непонятно откуда появляющегося в следующее мгновение, как только солнце пряталось за небосводом. Благо, к такому и не надо привыкать, завтра они уезжают. — Двигай, — ее грубо пихнули в бок, тут же отбирая ведро и отставляя подальше, не обращая внимания на то, что она только и успела слегка намочить голову, желая смыть с коротких волос часть песка. — Нил, дебил ты! — фыркнула девушка, тут же ударяя того кулаком в голое плечо. — Я только из бури, дай умыться нормально. — Твоя очередь прошла. Забыла, что в армии и на заданиях счет идёт на секунды? Ты свои истратила, пока мордашку свою елозила руками, — парировал ей на английском коренастый крепкий парень, принимаясь плескать остатки воды на себя, игнорируя тот факт, что он полураздет, а рядом девушка.       Женщины в ней здесь не видели, впрочем, она этому и радовалась. Почти радовалась. Ее напарник — кореец, как и она, был очень ей симпатичен. Их и поставили в пару, исключая языковой барьер, чему она несказанно радовалась, да только парень с позывным Охотник держал с ней дистанцию. Оно и понятно, ведь знакомы-то от силы месяц и были только на одном задании, с которым успешно справились. Только вот его фраза с оценкой ее внешнего вида пару минут назад стала для нее весьма неожиданной, заставляя задуматься, а точно ли женщины в ней не видят? — Командир, задание выполнено. Товар в машине, десять метров к западу, — отчеканил Охотник, салютуя подошедшему к ним высокому мужчине в возрасте с крепким телосложением в такой же камуфляжной форме, как и у них.       Девушка выпрямилась, развернулась на пятках и отдала честь, другой рукой прикрывая голову, игнорируя холодные капли, стекающие за шиворот и на глаза с ее темных волос, стриженных коротко, как у мужчин, ее окружающих. — Молодцы, марш на отдых, — старший по званию кивнул вправо, указывая на палатки. — Завтра снимаемся. — Есть, сэр, — выкрикнула девушка, убрала руку от своего виска и направилась следом за напарником, который уже спешил к своей палатке, разминая шею и часть спины.       Ей бы тоже поразмяться после долгой статичной позы в засаде, да живот крутило от голода, а глаза, почуяв нарастающее тепло воздуха, начали закрываться. Девушка прытко вбежала следом за напарником в палатку, выхватила из его рук пачку крекеров и бутылку воды, которую он уже подносил к губам. Показала ему язык и выбежала обратно на улицу, не забыв поправить в очередной раз: «Я Онцилла, Он-цил-ла, выучи уже!»       На моментально прогревающемся воздухе она спешно завернула направо и вошла в другую палатку, смотрящую входом в бок первой. Прижала бутылку подмышкой, выплеснув из нее пару драгоценных капель на свою куртку, выругалась, но закрыла молнию палатки до конца. Вскочила на ноги, прислушалась, погони из-за небольшой шалости не было. Расстроилась. Ну и ладно. Поесть, попить и поспать, больше и не нужно, она сама выбрала такую профессию. Профессию, где в приоритете задание, а не межличностные отношения. Поэтому она сделает все, чтобы сделать этот мир лучше. Она обязана его хоть немного исправить!