Одуванчики

      На следующее утро Ли не ждал его, как обычно, в холле, и это было странно. Тянь уже как-то попривык к его ехидной морде и дебильным приветствиям. Ночью спалось плохо. Целый день находиться вот так близко с Шанем и не иметь возможности схватить его за руку и уволочь в тихий угол вызывало нехилую фрустрацию. Вокруг него постоянно кто-то вертелся, а сам Шань старательно избегал его взгляда, так что Тянь даже начал злиться: конспирация конспирацией, но вот так игнорировать, как будто он — никто, пустое место…       По здравом размышлении, если он верно понял план Чэна, а в том, что всё происходящее — порождение его порядком искушенной фантазии, сомнений не было, это, конечно, было правильным. Но чувства и желания были с этим категорически не согласны. Так и прошёл весь день в попытках понять, как себя вести, и придумать хоть какой-то вменяемый вариант, как поговорить с Шанем с глазу на глаз. В итоге в конце дня он просто тоскливо проводил его взглядом, уходящего в компании щебечущих девчонок, про себя согласившись с определением «тормоз», которое дал ему Ли. Тормоз и есть…       А утром, когда он наконец собрал из себя нечто движимое и, выйдя из корпуса, поплёлся ко входу в основное здание — то сразу опознал две идущие впереди фигуры. Шань. И Ли. Который вот только что игриво толкнул плечом и на секунду притянул к себе, приобнимая. Вытягивая нос в сторону покрасневшего уха… Злость моментально пробила крышку, взвиваясь до небес. Эта тварина его нюхала… пыталась распробовать тот самый нежный, только ему знакомый запах. Затормозить в последний момент и не устроить драку удалось только потому, что Гуаньшань тут же дернулся и мягко, но решительно стряхнул руку. И отошел на пару шагов, что-то монотонно выговаривая. На что Ли только рассмеялся и, ничуть не расстроенный неудачей, уже продолжал вещать, тыкая пальцем по сторонам.       «Зар-р-раза. Пользуется положением и делает вид, что помогает новому однокласснику…» — прошипел про себя Тянь. И кивнул сам себе. Логичный ход. Ничего, будет весело посмотреть на его лицо, когда он останется с носом. Эта мысль позволила (он надеялся) как ни в чём ни бывало дойти до класса и занять своё место. Это будет долгий день…       Судя по рассказам Гуаньшаня, его отношение к учёбе было прохладным, за исключением, пожалуй, математики и, неожиданно, химии. Во время их скитаний по городу Мо говорил, что именно на этих уроках его хотя бы не клонит в сон. А вот многие другие предметы он терпеть не мог и старался отделаться от них всеми силами, добившись, чтобы учителя махнули на него рукой и не требовали больше необходимого. А в Чженьцин даже Тяню приходилось поднапрячься, и он впервые подумал, а как Мо будет справляться? Сейчас была как раз математика, с которой у Тяня никогда не было особых проблем, и он слушал учительницу вполуха, иногда поглядывая по сторонам. Одноклассники сосредоточенно внимали, и только Ли казался расслабленным, покачивая ручкой и глядя в окно. Насколько Тянь уже понял, он не зря ходил у учителей в любимчиках, и мог себе позволить некоторую небрежность, когда речь не шла о важных тестах. Учительница, приятная женщина лет тридцати, со старомодной причёской и юбкой едва не дополу, как раз закончила объяснять условия задачи и повернулась к классу.       — Кто-то хочет решить? Шен, попробуешь?       К удивлению, он поднялся и довольно уверенно направился к доске. Знает…? Задачка была заковыристой, Тянь не мог сходу предложить решение, хотя с чего начать представлял. И поначалу он даже кивал, глядя на то, что Шань царапал на доске, но затем решение явно пошло куда-то не туда. Учительница не прерывала, пока он не замер, опуская голову.       — Я… неправильно понял условия, — признаваться в этом перед классом было очевидно сложно, и Тянь от всей души посочувствовал. К этому моменту он уже понял, где была ошибка. Надо было спасать ситуацию, и срочно.       — Мисс Цинь, можно я попробую? — Тянь поднял руку, привлекая внимание. И, дождавшись кивка, вышел к доске. На секунду коснулся кончиков холодных пальцев, забирая мел, и глубоко вдохнул, стараясь расслабиться. Стёр несколько последних действий и, постукивая мелом, вывел решение. Всё заняло какую-то минуту, но она показалась бесконечно долгой, пока Шань стоял совсем рядом — протяни руку… но было нельзя. Опять.       — Всё верно, — покивала мисс Цинь, блестя в свете ламп толстыми стёклами очков. — Думаю, будет неплохо, если ты позанимаешься с Шеном в свободное время. Тебе не будет сложно? Всё-таки, последний год программа достаточно объёмная.       — Нет, что вы, — улыбнулся Хэ, наконец-то решаясь поднять взгляд на стоящего рядом. — С удовольствием. Если Шен согласится принять мою помощь. Когда кому-то объясняешь, то и сам начинаешь лучше понимать материал. Мне будет полезно.       Шань только кивнул, потирая пальцы, на которых остались следы от мела.       — Вот и отлично, можете занять свои места. Переходим к следующей задаче.       — Проныра… — еле слышно прошептал ему Ли, пока он проходил мимо, и одарил своей обычной ухмылкой.       А на перемене был уже вполне легитимный повод подойти…       — Шен. Нам нужно договориться. Насчёт занятий, — Тянь очень надеялся, что голос не дрогнет, когда он будет называть его чужим именем. Он чувствовал себя предельно по-дурацки, и не представлял, как заставит себя повернуться и отойти. — После седьмого урока в библиотеке. Знаешь, где это?       — Спасибо, — прозвучало совсем тихо. — Знаю, я приду.       И этого хватило, чтобы начать отсчитывать оставшиеся часы, складывавшиеся из медленно текущих минут.

***

      Библиотека в Чженьцин была не такой тихой, как её обычно представляют в книжках и фильмах. Да и какая тишина, если там постоянно шастают разновозрастные ученики, по одному и кучками, большая часть из которых, не замолкая, проходит мимо, хлопая дверью в компьютерный класс. В читальном зале было потише, но и там хватало тех, кто хотел делать уроки вместе — для живущих в разных корпусах было не так много мест, где они могли просто посидеть, за исключением классов. И великолепная идея сделать это в библиотеке посещала многих. На взгляд Тяня, даже слишком многих. Библиотекарша, молодая девушка с, кажется, непременным для её профессии пучком не обращала никакого внимания на царящий шум, лениво перелистывая какой-то яркий журнал. И только изредка отвлекалась, если кому-то и впрямь нужна была та или иная книга, вместо заполнения формуляров клацая на компьютере и прикладывая к считывателю те же учебные карточки.       Тянь пришёл раньше и занял один из свободных столов, вытащив учебники и тетрадки, а Шань остался прибираться в классе — его уже включили в график, и отлынивать под бдительным оком Ли не получилось бы, да никто и не пытался. Все помнили о быстро вычитаемых баллах.       Наконец тот, кого он так ждал, появился и направился к столу, устало роняя на него сумку. Было заметно, что Шань нервничает, но старается делать вид, что всё в порядке. В этот момент Тянь даже порадовался окружающему их равномерному гулу голосов. Так, наверное, можно было разговаривать, не боясь быть услышанными. Он специально выбрал стол так, чтобы вот прямо уж совсем рядом никто не сидел. Спросить хотелось об очень многом, но вот прямо сейчас голова была совершенно пустой, и некоторое время они сидели рядом, не решаясь начать разговор. Как же просто им было говорить всего пару недель назад и как сложно сейчас…       — Как ты.? — наконец решился Хэ нарушить это напряженное ожидание неизвестно чего. — Очень непривычно здесь?       — Да. И не только здесь. Вообще, — Шань (Шен) вдруг сцепил пальцы так, что они побелели. — Я… боюсь всё провалить. Сегодня даже задачу решить не смог. Как я смогу поступить в универ? Это нереально, — он понизил голос до почти шёпота, — Чэн… я не собирался никогда учится дальше, школу бы закончить.       — Чэн хочет, чтобы ты поступал? Куда? — Тянь тоже говорил едва слышно, но Шань разбирал. Они склонились над раскрытым учебником, делая вид, что читают.       — Я не знаю. Будет зависеть от того, сколько баллов наберу. Он дал мне ещё список, — Мо порылся в сумке, доставая распечатку с кучей наименований, многие из них были Тяню знакомы, некоторые он даже прошёл, так как аудит предполагал знание экономической теории в достаточном объёме. Наверное, всё это можно найти и здесь. Но начать следовало явно не с этого.       — Пока подожди с этим. В той школе, где… — Тянь на секунду запнулся, — там программа была проще. Поэтому тебе сейчас будет и без того тяжело, — глядя, как Гуаньшань страдальчески закатил глаза, он наконец улыбнулся. Напряжение ушло, и они просто разговаривали, едва соприкасаясь локтями и не чувствуя никакой неловкости. Словно незаметно сломалась тонкая грань, которая отделяла их с момента приезда Шаня. Наконец-то можно было просто дышать, наслаждаться ощущением присутствия и чуть меньше беспокоиться о будущем. — Раз уж речь о математике, с неё и начнём. Мне тоже было непросто влиться. Я вот тут выписал те темы, которые мы не проходили. Такие же списки есть и по другим предметам. Чтобы было эффективнее, просмотри их, я параграфы вот тут отметил. А потом я объясню тебе всё, что непонятно.       Теперь, когда было какое-то подобие плана, будущие занятия представлялись чётко. И они смогут спокойно встречаться каждый день здесь, вот так же, сидеть рядом… Не бог весть что, но гораздо лучше, чем не видеться целый год и даже не иметь возможности поговорить. Тянь не сомневался, что со временем найдутся и другие шансы… может быть, даже побыть вдвоём. Словно отвечая на его мысли, мизинец Шаня осторожно потянулся, поглаживая его пальцы, лежащие на колене под столом. И он прикрыл глаза, наслаждаясь ощущением даже такого небольшого контакта. Кто бы мог подумать, что однажды этого будет достаточно для тихого счастья… которое продлилось совсем недолго. Касание исчезло, а через минуту раздался слишком знакомый голос.       — Как приятно видеть прилежных учеников. Как успехи? — перед ними появился Ше Ли, и разом захотелось нарушить парочку правил, вроде того, что нельзя душить людей в библиотеке. Если, конечно, такое правило существовало. Все их запомнить было всё равно нереально.       — Отлично, — с тщательно сдерживаемым раздражением процедил Шань. — Хэ Тянь очень хорошо объясняет. А сейчас, с твоего позволения, мы бы продолжили. А ты бы шёл… по своим делам. Их же наверняка до… звезды.       — Вижу, мои уроки тоже даром не прошли! — восхитился Ли. — Быстро учишься, Рыжик! Если что, я тоже могу с тобой позаниматься. Любым предметом. Я во всём хорош.       Не дождавшись ответа от упорно молчавших, он помахал рукой.       — Но вы правы, столько дел, столько дел! Не засиживайтесь и ведите себя прилично, приду — проверю!       Они синхронно вздохнули, наблюдая, как он удаляется. И Тянь решился задать вопрос.       — Я видел, как он лип к тебе утром. Что ты ему тогда сказал?       — Сказал запомнить, что нельзя трогать людей без разрешения, — ответил Шань, и на мгновение стало очень тепло… действительно, запомнил.

***

      Внутренний дворик походил на разворошенный муравейник. Туда-сюда носилась малышня, степенно направлялись по своим делам старшие — длинная перемена, во время которой можно было ненадолго выйти из душных классов на улицу. День радовал неплохой погодой, квадрат голубого, с редкими облаками неба над двором отражался в лужах, оставшихся от прошедшего дождя. Воздух пах свежестью, но Хэ было не до наслаждения природой. Он быстро нашёл того, кого искал:       — Эй, Ли, на секунду, — Тянь дёрнул за торчащий ремешок рюкзака, отвлекая старосту от обсуждения чего-то с высокой плотного сложения девушкой с гривой чёрных волос, стянутых в высокий хвост. — Надолго не займу.       Девушка нахмурилась, смеривая недовольным взглядом. Её грубоватый голос выдавал все оттенки раздражения:       — Вообще-то, мы тут разговариваем. Подождать не судьба?       — Не пыли, Лин. Господин Хэ у нас в маниакальной фазе, он не может ждать, — следуя за развернувшимся и отошедшим на некоторое расстояние Тянем, он уже предвкушал интересный разговор. Тем более, место для этого было самым подходящим — он бы и сам не нашёл лучше. Угол выступающего над лестницей в подвал навеса, по которому спускался вездесущий плющ, прикрывая их от случайных взглядов. — Ита-а-ак…?       — Хочу попросить тебя отказаться от этого идиотского спора.       Видимо, это было неожиданно, потому что Ли округлил глаза, хотя и сходу понял, о чём идёт речь.       — Аргументируй, — он склонил голову набок, вглядываясь в обычно непроницаемое лицо новенького. — Или ты сдаёшься? Если так, я разочарован. Но, уверен, Шен не даст мне заскучать. Он клёвый, хотя и не без закидонов. Но кто из нас без? Это даже мило. Такой недотрога…       — Потому что для тебя это игра. А для меня — нет. И я не согласен считать человека призом или чем-то вроде этого, это подло.       Ли задумался, теребя цепочку, которая тянулась в карман приталенной чёрной жилетки. Тянь уже знал, что там у него лежит настоящий антикварный брегет. Странная штука, но в Ше Ли было много странного, вполне в его духе.       — То есть благородный сэр Тянь сейчас предлагает мне войти в положение и оставить его сердечный интерес в покое… — он задумался, покусывая нижнюю губу острым клыком. — Ты уже в курсе, что я ничего не делаю просто так? Но я всё ещё могу согласиться, если вы, ребята, расскажете мне всё…       По коже прошёлся морозец. Было очевидно, что знать ничего наверняка Ли не мог. А значит сейчас он блефует, пытаясь попасть пальцем в небо. Нужно было быть более осторожными. Похоже, идея поговорить с ним была откровенно херовой и только усилила подозрения. Тянь ругал себя последними словами, но и продолжать играть по чужим правилам было выше сил. В том, что просто так Ли от них не отстанет, можно было не сомневаться. Сейчас он напоминал идущую по следу ищейку.       — О чём ты?       — И правда. О чём это я… — насмешливо протянул Ли. — Можешь держать за идиотов всех вокруг. Но меня вот не надо. На самом деле всем реально плевать и на тебя, и на господина Рэдфорда, они даже ничерта не замечают. И всё бы у вас получилось, если бы не я.       О том, что Ше Ли умеет быть на редкость выводящим из себя, Хэ был уже в курсе. И сейчас это проявлялось во всей красе. Он заложил руки за спину и начал перемещаться туда-сюда перед Тянем, словно читал лекцию. Три шага направо, три шага налево:       — Итак, что мы имеем? В нашу школу для проблемных мальчиков и девочек приезжает на последнем году обучения некий, ладно, признаю уже, интересный омега, у которого проблемы то ли с феромонами, то ли с башкой, то ли со всем вместе. Но тут таким никого не удивишь, каждого второго родители отправили или под надзор, пока ничего не натворил, или грехи замаливать, — он посмотрел внимательно на внимающего ему в подбирающемся ужасе Хэ. — А через неделю появляется некий интересный альфа, не такой интересный, как омега, но всё же. Для тутошнего контингента ведёт себя на диво скромно, и, хотя старается держать морду кирпичом и демонстрировать, что ему всё по глубину великой реки Иордан, нет-нет, да и проглядывает. Такая, знаешь ли, неуверенность… он как по минному полю идёт, а не по школьному газону. Особенно если ты маячишь на горизонте. Я такого шоу ни разу не видел. Есть, конечно, зашуганные люди, но не альфы же… тут что-то ещё. Согласен? Меня сразу дернуло, что не мог ты так с одного взгляда впечатлиться. Только не такой, как ты. Вы были знакомы раньше, вот что я думаю… и это знакомство гораздо ближе, чем вы усиленно пытаетесь показать.       Он перевёл дух, и наконец закончил.       — Расслабь булки. Я люблю иметь информацию, но не из тех, кто её выдаёт направо и налево. И здесь мы стоим не просто так. Сюда не смотрит ни одна камера и, насколько я за пять лет успел узнать, очень сложно что-то услышать. А что ты так смотришь? Да, здесь и такого добра хватает в самых неожиданных местах. Но наш с тобой разговор останется между нами. Может, меня и не назовёшь хорошим мальчиком, но уж точно не пиздаболом. Чёрт его знает, почему, но ты мне нравишься, Хэ Тянь. И хотя помучить тебя и твою зазнобу ещё было бы чертовски соблазнительно… пожалуй, я готов обсудить условия сделки. А ты?       Думать нужно было быстро. Как и в любом закрытом социуме, здесь очень быстро распространялись и долго жили различные сплетни. Насколько бы мало не общался Тянь с прочими учениками, он успел узнать кучу разной степени достоверности фактов об учителях, о самой академии и учащихся. И ничто не обсуждалось с таким рвением, как чужая личная жизнь. Стоит Ли, которого здесь знала каждая собака, поделиться своими умозаключениями… их жизнь здесь превратится в ад. А потом, несмотря на небольшое окно общения с внешним миром, слухи могут добраться и туда… деловые, политические и криминальные круги Гуанчжоу были тесным сообществом, а здесь сейчас собрались дочери и сыновья той самой верхушки. Может быть, всё и пройдёт бесследно, а может быть, найдётся некто такой же любопытный, как Ли, только с совсем другими возможностями…       Единственный ход, который в этот момент пришёл в голову Тяню, был опасным, но мог помочь выиграть несколько очков и, возможно, время. Когда загнан в угол, всё, что остаётся — нападать в ответ.       — А давай поговорим о другом. У меня к тебе тоже есть вопросы. Например, кем тебе приходится Ше Ян…— тут же заметил, как дёрнулся Ли, не успев остановить рефлекторную реакцию. Ого! Он сам говорил, что у каждого здесь своя история. А Ше Ли здесь уже пять лет, и это значит, что его история не менее интересная, и не воспользоваться этим было нельзя. Он пошёл наугад, и, похоже, попал в десятку. Очень интересно… останавливаться было нельзя. — Ты сказал, что тут каждого второго отправили под надзор или грехи замаливать. И твои, по всей видимости, связаны с ним, с Яном? Или ты из тех, кто не успел ничего натворить… хотя, не верю.       — Откуда ты… — улыбка окончательно сползла с лица Ли, и он оскалился уже не столь дружелюбно. — Какого чёрта? Ты знаешь Яна?       — К сожалению, знаю, — Тянь покачал головой. Теперь он был уверен, что сумеет договориться с Ли на своих условиях. — Ян — мой жених. Господин Ше и мой отец договорились, что объявят о нашей помолвке, когда я закончу школу.       Его слова упали, и воцарилась тишина. Плотная, так что казалось, если сказать сейчас что-то — она разобьётся, как стеклянная бутылка, со звоном и разлетающимися осколками.       — Б… лядь, — такого замешательства в голосе Ли никто не слышал уже очень давно. — Хуевы застенки. Здесь даже почтовые голуби новости не доносят. Я не знал…       — Я повторю свой вопрос. Кем тебе приходится Ян? Ты говорил о сделке. Пусть будет сделка. История за историю. Твоя в обмен на мою. И можешь быть уверен, я тоже никогда пиздаболом не был. Ну так как, Ше Ли? Обменяемся информацией? А там и обсудим возможные варианты сотрудничества… плохой мир лучше доброй ссоры.

***

      В кабинете главы Хэ наконец закончилась ежедневная суета, и Дэминг потёр глухо ноющую шею. Сейчас бы… словно в ответ на его мысли, дверь приоткрылась, и в нее вплыла отрада души, да что там, и очей его. Всё-таки Карин очень красива, с удовольствием подумал Хэ, оглядывая всё ещё очень привлекательную фигурку жены, облачённой в строгое, но облегающее кофейного цвета платье до колен. Волосы она распустила, и они спадали по спине светлой волной.       Карин поставила на стол изящную фарфоровую чашку с любимым травяным ромашковым чаем и тихо охнула, когда её потянули на себя, усаживая на колени.       — Денни, ну не здесь же! — произнесла она, но уже обняла его за шею, поглаживая, отчего по телу разбежалось приятное покалывание.       — Отчего бы и нет. Ну, что ты хотела? — Дэминг отлично знал, что Карин редко что-то делает просто так. Но это не мешало ему наслаждаться её шикарным ароматом и мягкостью, буквально млея от осторожной ласки.       — А разве я не могу принести чашечку чая любимому мужу? — взгляд лукавых глаз зажигал даже в немолодом уже мужчине огонёк, но он решил, что сначала выслушает, с чем пришло его золотце.       — Разумеется, можешь. Я тебя слушаю.       Карин тихо вздохнула:       — Я беспокоюсь о Тяне.       Да что они с Чэном, как сговорились — то и дело они заговаривали с ним об этом… И каждый раз звучали какие-то рассуждения на тему, что им нужно найти наконец общий язык и прочее в том же духе. Похоже, всё это было запевкой, а основная песня ждёт его прямо сейчас. Но Дэминг не любил откладывать проблемы в долгий ящик, ещё бы понять, в чём они заключались. Очевидно, он чего-то не знает, и это беспокоило его на подсознательном уровне уже некоторое время. А чего-то не знать он очень не любил.       — А что с ним? — тема была не из лёгких, но Карин часто рассуждала очень здраво, и Дэминг ценил её мнение и проницательность во многих вопросах. — Он в хорошем месте, Чэн говорил, что всё в порядке, я и сам звонил ему недавно. Давно не слышал, чтобы он разговаривал со мной так спокойно и вежливо. Видимо, на него хорошо влияет атмосфера в Чженьцин. Хорошая была идея отправить его туда.       — Да, это так… но некоторое время назад Тянь рассказал ему, что познакомился там с одним мальчиком… сначала Чэн не придал этому значения, знаешь, в молодости легко начинают дружить и тут же ссорятся… но недавно он снова упомянул его. Ты знаешь, как напряженно складываются у него отношения с альфами. Мы с Чэном обсудили это и решили немного разузнать…       Хэ нахмурился. Они с Чэном, значит, решили. А его в известность ставят только сейчас. Карин без труда угадала его настроение.       — Милый, ты так много работаешь, к чему было тебя отвлекать и волновать без толку?       — Но что-то изменилось, верно? — под всё ещё поглаживающими и перебирающими волосы пальцами он невольно расслабился. Карин хоть и беспокоилась, но, видимо, не так уж и сильно.       — Верно. Этот мальчик… альфа, и Тянь отзывался о нём крайне положительно. Они учатся в одном классе, и, похоже, проводят много времени вместе. У него достаточно обеспеченная семья, но отец недавно умер и мать осталась одна. Она никогда не занималась бизнесом, и Чэн опасается, что очень неплохие активы могут потерять в цене или вовсе потеряться без должного управления… он готов взять это на себя.       Слушая, как она своим очаровательным мягким голоском поёт ему сейчас какую-то непонятную песенку, Дэминг понемногу закипал.       — Карин. А теперь сворачивай попытки мягко преподнести мне новости и говори, пожалуйста, как есть… я всё равно узнаю всё, и быстро. Будет лучше, если вы с Чэном перестанете пытаться водить меня за нос. Кем-кем, а дураком Хэ Дэминг никогда не был. Иначе удержать в руках бразды правления компанией и кланом было бы нереально.       Жена улыбнулась, ничуть не смущенная его словами.       — Я просто знаю, что тебе нельзя волноваться. Поэтому постарайся принять то, что я скажу, спокойнее. Чай вот, ромашковый…       Дэминг вдохнул персиково-сладкий запах, из-за которого аромат чая совсем не чувствовался, выдохнул и приготовился слушать…       — …значит, говоришь, я должен послать к чертям семью Ше, с которыми десяток лет строил бизнес, ради мальчишки без роду, без племени, у которого на самом деле ни гроша и, стараниями Чэна, поддельные документы, и закрыть глаза на то, что мой сын… — на этом месте Дэминг почувствовал, что дышать стало тяжелее и прикрыл глаза, пережидая, — выбрал его себе в качестве будущего супруга и не хочет слышать ни о ком другом?       Карин тут же вытряхнула из пузырька пару белых пилюль и залила водой в заранее подготовленном стакане. Когда муж пришел в себя, и его лицо вновь приобрело привычный цвет, она села напротив и просто кивнула.       — Да, именно так. Только не ради «мальчишки», а ради твоего младшего сына. Разве он не стоит этого? Ты ведь любишь его. Я очень долго не вмешивалась, считая, что не могу высказывать своё мнение насчёт твоих отношений с детьми. Но я не могу больше смотреть, как Тянь страдает, Чэн сам не свой из-за брата, а ты не знаешь, что делать, и переживаешь на самом деле больше всех, едва не доводя себя до сердечного приступа.       — Считаешь, я такой дурак и не в состоянии решить проблему? — Воспрявший немного духом глава клана едва не рычал. Сейчас туфельки Карин наступили ему на больную мозоль и, судя по всему, не планировали с неё сходить в ближайшее время.       — Я считаю, что нет проблемы. А есть родные люди, и исходить надо из того, как помочь им быть счастливыми настолько, насколько это возможно. Иногда Карин умела говорить очень жёстко, и тогда к её словам невозможно было не прислушиваться. Наедине с женой он мог себе это позволить. Решение всё равно за ним, и она об этом прекрасно знала. — Я не встречалась лично с этим Шеном, хотя само по себе то, что и Тянь, и Чэн считают его подходящей кандидатурой — уже похоже на чудо. Зато я виделась с его матерью. Она очень милая, если хочешь знать моё мнение…       Но у Дэминга всегда было своё собственное мнение, и он ненавидел его менять. Уже понимая, что на этот раз другого входа нет, он поморщился:       — Предлагаешь прогнуться под двух глупых мальчишек и ещё одного постарше, который их прикрывает и творит нечто несусветное с непонятной мне пока целью?       — Им казалось, это единственный выход, и не буду напоминать, кто загнал Тяня в это положение… — Карин пододвинула чашку, и Хэ машинально отхлебнул, хотя чай безнадежно остыл. — К тому же, я знаю ещё одного человека, который однажды поступил точно так же. И, уверена, не жалеет об этом.       Эти слова напомнили Дэмингу о том, о чём он и не забывал никогда. Их история с Сюин… с женщиной, которую он любил больше жизни и которую потерял. Им тоже было по семнадцать, и казалось, что весь мир против них… тогда он отвоевал у жизни право быть с той, которая стоила всего. И которая подарила ему столько счастливых лет и двоих сыновей. Теперь рядом с ним Карин… Она не заменила Дэмингу первой жены, но стала за эти годы надёжной поддержкой и тихой гаванью. А вот теперь с её нежных рук ему преподнесен ворох информации, с которым предстоит как-то сжиться. Он отпил ещё чая. Всё враньё. Нихрена эта ромашка не успокаивает.