Одуванчики

      Выйдя за ворота, Чэн сбавил бодрый до этого шаг и потёр виски — их всё же слегка ломило. Вчерашний вечер вспоминался неплохо, до того самого момента, как он то ли сел в машину, то ли его запихнул туда Цю. Были равновероятны оба варианта. Впрочем, повода для беспокойства не было — не так уж часто он набирался до положения риз, проснулся утром дома, а что не мог толком вспомнить, как добрался до кровати, так наверняка никаких неожиданностей. Просто Цю довёз его до дома, довёл до кровати и даже ухитрился раздеть до трусов и прикрыть одеялом. Было слегка неловко, но, в конце концов, что тут такого — своему бессменному помощнику он доверял, пожалуй, как никому больше. Кому-нибудь другому, кроме лично отобранных горничных, за попытку войти в свою спальню он оторвал бы что-то важное. Не то чтобы там было что-то такое, за что могло бы быть стыдно. Но Чэн не любил, когда к его вещам прикасаются чужие люди. Цю же к этой категории странным образом не относился, понемногу став столь же привычным рядом, как дополнительные руки… а иногда и голова. Которой вчера пришлось думать за двоих, когда Чэнова отключилась.       Зато сейчас всё работало как часы, если не считать покалывания в висках. Может быть, к вечеру это и превратится в полноценную мигрень, а пока практически не мешало. Первый этап можно было считать успешно завершенным — Тянь сдан с рук на руки под усиленную охрану, его контакты с внешним миром сведены к минимуму. Пришла пора обезопасить их план с точки зрения вмешательства отца… и помочь ему могла только одна женщина.       С Карин отношения были поначалу прохладными — что Тянь, что сам Чэн не были в восторге от новости, что отец решил жениться, да ещё и на англичанке. Спору нет, выглядела его избранница более чем эффектно, вот и сейчас стоило войти в особняк и расположиться в кресле, как к нему уже спешила миниатюрная стройная блондинка в мягком брючном костюме нежно-кремового цвета. Её волосы были заплетены в свободную косу, которая падала до самой талии, а ухоженное лицо с чуть вздернутым носиком светилось улыбкой. Помада на вкус Чэна была слишком яркой, но зато не оставляла следов, когда она едва коснулась его щеки поцелуем, тут же окутав тонким медово-персиковым ароматом… Карин была слишком свободолюбива, чтобы принять метку. И ей каким-то образом удалось избежать этого, поэтому её запах немного дурманил, обещая наслаждение. Вот только у этого цветочка было предостаточно шипов, в чём убеждался каждый, имевший глупость счесть её добычей. Как она поддалась чарам отца настолько, что согласилась выйти замуж — было непонятно. Впрочем, Хэ Дэминг мог быть очень обходительным, когда действительно хотел этого.       — Чэн, дорогой, ты так давно у нас не был. Дэнни уже уехал в офис, хотя я говорила, что ему лучше сегодня отдохнуть. Как прошло с Тянем? Я помню, что он не хотел ехать в эту школу… Оставляй документы, я передам секретарю.       — Доброе утро, Карин, как всегда, великолепно выглядите, — он не кривил душой, для своих лет женщина действительно выглядела просто прекрасно. — Видите ли, у меня к Вам дело, и оно касается Тяня. И отца.       — Когда ты так обращаешься ко мне, на «вы», я чувствую, как стремительно старею. В который раз прошу тебя, будь милосерден, давай на «ты». А то я тоже начну называть тебя «господин Хэ», и тебе будет неудобно, — шутливо пригрозила она. — Минчжу, принеси нам, пожалуйста, чаю… Или лучше что-нибудь покрепче?       К ним подошла и замерла на почтительном расстоянии служанка в накрахмаленном переднике.       — Я бы лучше выпил кофе, — при мысли о спиртном Чэн поморщился.       — Тогда кофе, — покладисто согласилась Карин, и девушка поспешила выполнять. — Вообще я сама люблю его варить, но, думаю, лучше перейти к делу, ты всегда такой занятой…       — Это верно, — вздохнул Чэн. — Види…шь ли, — ему пришлось сделать усилие, чтобы обращаться на «ты», но он понял, что привыкнет, — Тянь не просто так исчез на два дня в прошлые выходные. За это время с ним произошла очень, как бы это, романтическая история…       По мере рассказа серо-голубые глаза Карин становились всё шире, а на месте про метку она и вовсе охнула, прикрыв рот ладонью.       — Вот это да… — поражённо выдохнула она, но быстро взяла себя в руки. — Дэнни будет нелегко обо всём этом узнать. А теперь, когда обследование выявило эти нарушения ритма… — она прищурилась. — Но, судя по тому, что ты не в панике, у тебя уже есть решение. Выкладывай.       Голова у Карин работала, что надо. Но Чэн не спешил с рассказом, в свою очередь задав вопрос.       — Как Вы… ты думаешь, в чём самая большая загвоздка?       Ответа не пришлось ждать:       — Чёртовы сплетни. Стоит этим гиенам узнать, что произошло — назавтра это будет во всех местных газетёнках. Цена акций просядет, — она поболтала ножкой, одетой в элегантные сандалии на ремешках, подчеркивающих узкую щиколотку. — У нас много контрактов с компаниями, подконтрольными семье Ше. Эти взбеленятся первыми. Их распрекрасному Яну предпочли, я сейчас процитирую, «нищеброда, сына уголовника, трущобную крысу»… — она сморщила носик, копируя интонации господина Ше. Было даже забавно, насколько вышло похоже. Вот только на самом деле было не до смеха. — А за ними потянутся и остальные, кому Тянь однажды отказал. Ну а прочие будут подвывать только потому, что увидят возможность урвать кусок. Не катастрофа, но очень на неё похоже… мда… теперь я вижу, насколько всё серьёзно. Такое известие уж точно доведёт Дэнни до больничной койки, и дела станут ещё хуже.       Чэну оставалось только покивать. Всё было в точности так, как говорила Карин. Он в который раз поразился её уму и способности быстро и чётко формулировать мысли. Пожалуй, отцу всё же повезло с женой, а он не ошибся, решившись ей довериться. Тем временем Карин уже пытливо вглядывалась в лицо Чэна.       — Итак, что мы должны сделать? Мне не терпится послушать, что ты придумал.       Рассказ пришлось начать издалека.       — Не так давно моё внимание привлёк один участок земли. Он располагается очень удачно, и, если его купить — можно было бы сразу перепродать гораздо дороже, объединив с уже принадлежащим нам, для строительства крупного мола или бизнес-центра. Вот только одна проблема — хозяин наотрез отказывался разговаривать с нашими людьми. Я навёл справки и был очень удивлён. Господин Рэдфорд, американец, женат на местной, по документам есть сын семнадцати лет. Владелец крупной компании, связанной с производством строительной техники, куча акций всевозможных предприятий. Богат, но нигде не светился и не появлялся, действуя через поверенных. Его, а тем более его жену и сына практически никто никогда не видел, даже соседи… Все переговоры велись по сети. Их домик, стоящий на этой же земле, совсем небольшой, зато огороженный, как форд Нокс. И я уже думал бросить эту затею с ним договориться, как мне доложили, что господин Рэдфорд окончательно перестал выходить на связь… Мы оказались там первыми. В общем, он оказался каким-то сектантом, поехал крышей и убил сначала свою семью, которую все эти годы не выпускал из дома, а потом и себя. У меня сразу возникло желание не разбрасываться такими замечательными активами, и я дал указание сделать так, чтобы семья Рэдфорд просто исчезла без следа, а домик — законсервировать до оформления документов. Полиция в том районе старательно смотрит в другую сторону, а юридический департамент принял дело в работу… По моим данным, родственников у них нет, этот психически нездоровый человек давным-давно оборвал все контакты.       — Идеально, — можно было ожидать, что омега ужаснётся такому рассказу, но Карин только слушала заинтересованно, отпивая кофе, который принесла служанка. — Мне уже нравится, к чему ты ведёшь…       — Приятно говорить с умной женщиной, — улыбнулся в ответ Чэн. — Конечно, мы идём на некоторый риск, переоформляя активы на лиц с… новыми документами. Но это не первый опыт, думаю, всё пройдёт в рабочем порядке. А после всё добро вернётся в семью вместе с юным наследником неплохого состояния, который, к тому же, выпускник элитной закрытой школы, к тому времени, если не будет валять дурака, студент достойного университета. С которым Тянь совершенно случайно познакомился на последнем году обучения. Знаешь, как это бывает, трогательная первая любовь… И достаточно выгодная партия, чтобы никто не посмел и слова сказать в осуждение. Разумеется, к тому времени бизнес с господином Ше придётся без лишнего шума свернуть.       Карин задумалась, а потом открыла лежащий на столике ежедневник, в который были аккуратно вклеены визитки, пестревшие пометками.       — У меня есть знакомая журналистка. Если дать ей задание — уверена, она подготовит отличный материал. Читатели слезами умоются от умиления. Но ты уверен, что ребята сыграют свои роли, как нужно?       — Думаю, Тянь справится, ему не привыкать держать лицо и работать на публику. А вот с рыжим могут быть проблемы… — Карин заинтересованно приподняла брови, уточняя одним взглядом: «рыжим?» И Чэн кивнул. Ему вспомнилось первое знакомство, когда Мо Гуаньшань материл их почём зря и лез в драку. Успеваемость у него тоже хромала. Далековато от образа джентльмена из благородной семьи. Он тяжело вздохнул. — Стоит начать с того, что ни он, ни его мать ещё не знают, что им предстоит сменить имя и фамилию, а также место жительства и всю биографию целиком, — он привычным жестом сжал переносицу и потёр глаза. — Прямо отсюда я собираюсь заехать домой, мне позвонили и сообщили, что мальчик решил дождаться меня там. Поговорю с ним, а потом и с его матерью. Надеюсь, она окажется достаточно сговорчивой. Не каждый день предлагают стать владелицей предприятия, акций, дома в респектабельном районе, хотя его нужно привести сначала в порядок, — он загибал пальцы, — возможности для сына закончить университет и работать в одной из не последних корпораций, породниться с нашей семьёй, в конце концов… Хотя последнее далеко не всем покажется неоспоримым плюсом. Кажется, ничего не забыл.       Карин улыбнулась.       — Посмотрим. Я и сама уже хочу с ними познакомиться. Когда это станет возможным — обязательно приглашу миссис Мо на чай. Интересно встретиться с матерью парня, который за два дня приручил такого непростого мальчика, как наш Тянь. Будь осторожен. И удачи. А я подумаю, как бы так дозированно выдавать информацию Дэнни, чтобы у него не было повода переживать слишком сильно, — она помолчала, а потом слегка нахмурилась. — У меня ещё один, последний вопрос. Всё это не может оказаться чьей-то, назовём это так… операцией?       На мгновение Чэн напрягся было, но потом всё же расслабился и тоже потянулся к кофейной чашке.       — Иногда в жизни случаются истории, о которых говорят «нарочно не придумаешь». Я видел, как всё начиналось, и подстроить такое никому, кроме провидения, пожалуй, не под силу. Но я никогда не забываю оглядываться. Спасибо, Карин. Буду держать тебя в курсе.       Они расстались, как нельзя более довольные друг другом.

***

      Ожидание буквально задалбывало. Он уже пару раз согласился на предложенный горничной чай и чувствовал себя, как аквариум с этим самым чаем и печеньем. От обеда отказался — кусок в горло не лез. С тоски Мо взял книгу из стоящего в гостиной шкафа, с молчаливого согласия той же девушки, которая то и дело маячила на периферии, на случай, если понадобится гостю. А может быть приглядывала, чтобы он не позарился на какую-нибудь безделушку из стоящих на полках того же шкафа. Возвращаться в комнату, где они ещё недавно ночевали с Тянем, не хотелось.       И без того слишком сильно чувствовалось сейчас его отсутствие. Словно от него оторвали здоровенный кусок, и он ощущал в себе дыру, куда постоянно сквозило тоской и тревогой. Гуаньшань надеялся только, что ему там немного легче, всё-таки уезжать всегда проще, чем оставаться — новые впечатления не дают загоняться и тосковать. Было странно, как за короткое время Тянь стал настолько безусловно необходим, почти как воздух.       Строчки и формулы не складывались в какой-то смысл, и он просто листал страницы, вспоминая разнообразные забавные, смущающие и счастливые картинки из прошедшей… всего лишь недели. Его жизнь словно перевернулась вверх дном. Всё, что было важно, теперь казалось далёким сном. Но вот — Тяня с ним рядом нет. Хотелось верить, что его брат не обманул, и он хотя бы в безопасности. Оставалось только дождаться и узнать, что собирается делать этот человек с такими похожими серыми, но гораздо более холодными глазами, которые на памяти Мо приобретали живое выражение только тогда, когда смотрели на брата, или когда Чэн общался с этим, которого звали то ли Цю, то ли Би, то ли и то, и другое вместе.       Пускай первое впечатление было не лучшим, он был готов согласиться, что Чэн не желает Тяню плохого. А всё остальное можно выяснить, только поговорив с ним лично. Часы тянулись бесконечно, и время давно перевалило за обед. Он вставал, чтобы размять ноги и возвращался на своё место, словно пёс, которого оставили сторожить. Наконец, когда книжка была перелистана до конца, но ни одной буквы так и не прочитано, хозяин дома появился на пороге. Возникшая рядом горничная приняла у него пальто и вновь растворилась.       Окинув взглядом гостя, который подобрался, выпрямляясь на диване, Чэн задержал взгляд на находящейся в его руках книге.       — Ты что-то понимаешь в экономике за рамками школьной программы?       Только теперь Мо сосредоточился на том, что держал. «Стратегический и текущий финансовый анализ: расчёт коэффициентов ликвидности и устойчивости предприятия». Он смутился.       — Нет, взял первое, что под руку попалось.       — Что ж, в этом есть что-то символичное. Знаешь, оставь себе, тебе пригодится, — Чэн усмехнулся, и от глаз разбежались ещё немногочисленные морщинки, делая лицо гораздо более живым и располагающим. — Если, конечно, ты всё ещё готов побороться за возможность быть рядом с моим братом.       В этом у Гуаньшаня сомнений не было. Если… в сердце встрепенулась надежда. Ради одной возможности… да, он был готов. Тяжело сглотнул, кивая:       — Я… я готов.       — Похвальная преданность, но ты даже не знаешь, на что соглашаешься, — Чэн нахмурился, хотя смотрел всё ещё непривычно мягко. — Привыкай, что нужно сначала выслушивать, потом думать. А уж потом принимать решение. Никак иначе. Теперь ты отвечаешь не только за себя. От тебя зависит, в том числе, будущее Тяня.       Стало неуютно, но Гуаньшань встряхнулся. Всё это безумно интересно, но лучше бы он говорил прямо, без всех этих заходов издалека. Однако прерывать не решался. Выслушивать, значит? Ну так он начнёт прямо сейчас. Потом подумает. А после — примет решение. Звучало как разумный вариант…       Но вот то, что он услышал потом, разумным вариантом уже не выглядело. У этого человека все дома? Нет, не так. Он ёбу дал?! Какого хуя! Что значит, с завтрашнего дня его будут звать Шен Рэдфорд?! Какие, в жопу, заводы и акции?! Он же ни хера в этом не понимает… И мама… Она точно менять фамилию не согласится. И имя. И их старенькую квартиру, где они прожили столько лет. А работа…? Чем дальше, тем фантастичнее всё это звучало. Чтобы его, дворовую псину, и запихнуть в херову школу для мажоров? Чему-чему ему будет полезно научиться? Этикету? Он вилкой и ножом-то пользовался не сильно, предпочитая в любом варианте палочки. А ещё — готовиться к поступлению в универ. И на всё это у него уже меньше года.       Нет, тупым Гуаньшань не был. И двоечником не был тоже. Просто он отродясь не собирался учиться в университете, поэтому не старался, просто слушая от скуки учителей и делая необходимый минимум, который давался ему без особого труда, вникая только в то, что было хоть немного интересно и позволяя тратить максимум времени и сил на зарабатывание денег и не вылетать из школы, болтаясь по нижней границе допустимого рейтинга по некоторым, наименее любимым предметам… Это просто, блядь, невозможно!       В противовес всей этой дичи была только одна мысль: там был Тянь. Он сможет видеть его. Быть рядом. Касаться. Разговаривать с ним. Сомкнётся и зарастёт вот эта зияющая сейчас невыносимым холодом дыра… Заполнится тёплым взглядом серых глаз, нежностью тонких длинных пальцев. Он только что утверждал, что готов на всё. А на поверку… уже хочет сдаться? Всё это проносилось в голове, пока он слушал, как Чэн спокойно, монотонно и подробно излагал, что ему предстоит сделать.       Когда объяснение было окончено, воцарилась более подходящая для этого места тишина. Но она не могла длиться вечно. Гуаньшань стискивал вспотевшими ладонями книгу. Будет тяжело. И никаких гарантий, что у него получится. Не только полностью поменять свою жизнь, а натянуть на себя чужую личину, как маску. Не кинуться навстречу Тяню, с которым теперь нельзя даже связаться. Делать вид, что они незнакомы. Таково было одно из условий Чэна. Потому что Шен Рэдфорд ни разу не встречал Хэ Тяня. Днём и ночью ни на секунду не забывать, кто он теперь, и действовать соответственно.       Ёбанутый шпионский сериал наяву… он так и сказал, на что Чэн предупредил, что выражаться нецензурно тоже нельзя — за это в Чженьцин можно было получить штраф или иное наказание. Стоило привыкать заранее. Держаться ровно. Сначала думать, потом говорить…       … короче, лучше сойти за тормоза, чем ляпнуть что-то неподходящее, перевёл для себя Гуаньшань и понял, что продумывает и запоминает всё это так, как будто уже принял решение. Но озвучивать его лучше, опять же, не торопиться.       — Для начала нужно поговорить с моей матерью. Всё, что вы сейчас рассказали, относится и к её жизни, а это значит, без её согласия невозможно. Сколько времени у нас с ней есть на ответ?       Вот теперь Чэн посмотрел одобрительно. Мальчишка и в самом деле не так импульсивен, как показалось на первый взгляд. Он умеет слушать и быстро учится. Что ж, чутьё на людей — это у них, пожалуй, семейное… Чэн очень надеялся, что и в Мо Гуаньшане они с Тянем не ошиблись.

***

      Тянь потёр глаза. Всё-таки последние дни выдались очень насыщенными, и даже ему, привыкшему к бессоннице и нестабильному состоянию, приходилось тяжело. До этого момента он старался как мог не допускать до себя мысли, что в следующий раз увидит Шаня очень нескоро. Потому что думать об этом было заранее страшно, такие рассуждения поднимали со дна души мутную пелену тоски. Нужно было всё же вернуться к мысли об антидепрессантах. Несколько пачек лежали в аптечке в кармане чемодана вместе с подавителями. Всё это ему точно здесь пригодится. Врач, помнится, подбирал препараты так, чтобы их можно было принимать совместно. Тянь решил, что начнёт прямо сегодня. «Вкатываться» во всё это дерьмо было тем ещё удовольствием — от одних клонило в сон, от других то и дело подташнивало. Но лучше так, чем проваливаться в депрессию.       Сейчас, когда его до дрожи желанный, сладко и тонко пахнущий, обнимавший так уверенно и нежно муж далеко… придётся снова справляться своими силами. Тянь умел справляться. Главное — он знал, что это не навсегда. И наступит день, когда они снова будут вместе. Утром, потихоньку выбираясь из постели, в которой прошла целая чудесная ночь, напоминающая о себе приятной ломотой в теле и тянущим ощущением внутри, он едва сдержался, чтобы не разбудить спящего… в едва пробивающемся из-за плотных тяжёлых штор утреннем свете было почти не видно бледных веснушек, и весь его образ выглядел размытым. А может быть, это от невовремя навернувшихся на глаза слёз. Пришлось поторопиться, чтобы не передумать, постучав в дверь к Чэну и услышав его недовольное ворчание. На часах было едва ли шесть утра, но предстояло ещё заехать домой, собрать вещи, да и путь предстоял неблизкий.       И вот, всё случилось. Он здесь. Глубоко погруженный в свои мысли, Тянь без чьей-либо помощи добрался до обозначенного на плане корпуса, оказавшегося не таким уж и большим — всего лишь трёхэтажное здание. Хэ с трудом вынырнул из начинавшей затапливать горчащей тоски и задумался, сколько учеников тут может разместиться. Он пожалел, что не выделил время, чтобы узнать об этом учебном заведении всё, что можно, заранее. Всю неделю одна мысль об отъезде вызывала такое отвращение, что он так и не нашёл в себе сил изучить информацию. Прошёл через пустой гулкий холл — единственный стоявший там худощавый парень с растрёпанными пепельными прядями, в такой же, как у него форме, едва обратил на новенького внимание и ничего не сказал, только поправил круглые очки в тонкой оправе, провожая взглядом.       Тащить чемодан на третий этаж без лифта было больше неудобно, чем тяжело — вещей у него особо с собой и не было. Оставалось надеяться, что Чэн пришлёт всё недостающее. На ходу он припомнил, что на пустующей стойке в холле и правда стоял белый телефонный аппарат. Номер мобильника брата он помнил наизусть, а вот остальные… в том числе самый нужный — номер Шаня — остался в сданном на хранение мобильном. Тянь тихонько про себя чертыхнулся. Почему-то здесь шуметь не хотелось. Ладно, потом узнает, сейчас лучше начать знакомиться с местом, где ему предстоит провести почти год. Он повёл плечами, стряхивая напряжение. Не время раскисать. Скорее всего, Шаню там ещё сложнее. А вот за Тяня уже всё решили, остаётся только придерживаться плана и не зевать, чтобы не подвести брата и любимого.       Комната отыскалась легко, он успел лишь удивиться, почему везде так тихо. Никто не шёл ему навстречу по посыпанным гравием дорожкам, жилые корпуса тоже казались пустыми… А потом понял — все находились на занятиях в основном корпусе. Да, субботний день был учебным. И на воскресенье тоже значились какие-то активности, пускай и не столько, сколько в остальные дни. Значит, вливаться в рутину нужно будет уже завтра… Сразу показалось странным, что не дали ключа от комнаты, хотя на дверях, мимо которых он шёл, светились красными и зелёными лампочками магнитные замки. Под двадцать седьмым номером зелёный огонёк показывал, что открыто, и он толкнул дверь.       Размером помещение здорово напоминало комнату Шаня — такая же узкая и длинная, с выходящим на улицу окном, забранным тонкой ажурной решёткой. Зачем это ещё? Одна створка была приоткрыта, впуская прохладу, и он решительно захлопнул её, повернув ручку. И без того в практически пустом параллелепипеде с выкрашенными светлой краской стенами было очень свежо. Встроенный шкаф легко вместил небогатый гардероб, и Тянь порадовался, что в кармане чемодана нашёлся старинный плеер с обмотанными вокруг наушниками и проводом для зарядки. На нём был записан, пускай и весьма ограниченный, набор когда-то давно любимых им песен. Учитывая отсутствие ноутбука или компьютера в комнате, вечера ожидались совсем тоскливыми… Надо бы узнать, есть ли здесь доступ в сеть, хотя бы и только в учебных целях. В то, что придётся по любому поводу таскаться в какую-нибудь замшелую библиотеку, верилось с трудом — двадцать первый век давно начался, серьёзно? Взгляд упал на брошюру: «Свод правил и распорядок дня для учеников Академии Чженьцин». Пожалуй, с этого и надо было начать.       Он аккуратно повесил на плечики пиджак и сначала сел, а потом лёг на застеленную светло-серым покрывалом кровать и подоткнул под голову подушку, углубляясь в чтение…