eternal love

красные первоцветы символизируют юную любовь, очарование и тоску. рики получает их в качестве признания и сжимает в руках, уничтожая любовь в своем сердце. нежные лепестки россыпью падают к его ботинкам и оказываются прижатыми подошвой к грязной земле. – это неправильно, – убеждает скорее себя. – это неправильно, неправильно, неправильно, – повторяет, словно мантру. полумрак окутывает цветочное поле и солнце скрывается на западе. он клянется себе в том, что больше никогда не даст волю чувствам, усыпляя их на закате. юношеское сердце разрывается от боли и делится ею с другим. жемчужные слезы остаются засыхать на щеках, оставшись незамеченными. рики своей неправильностью сыт по горло, но она продолжает перекрывать ему кислород. *** – я тебя нарисовал. вот тут, – кюбин водит указательным пальцем по страницам своего скетчбука и останавливается на неразборчивых каракулях. рики с трудом узнает черты человеческого лица в своем портрете, но с одобрением кивает. изрядно пожелтевшую страницу криво отрывают и небрежно пихают ему в карман, не беспокоясь о том, что она может помяться. глупый стук собственного сердца не сулит ему ничего хорошего и он вонзается ногтями в чужую руку. – не подходи ко мне так близко, – цедит сквозь зубы. – и не говори со мной при других. кюбин замирает, чувствуя больной укол в районе своей груди. он одергивает руку, словно ошпаренный, и всматривается в следы полумесяцев на тыльной стороне ладони. рики даже не извиняется. – если я тебе противен, то не общайся со мной и вовсе. а если это я себе противен? цюаньжуй, по своим причинам, не озвучивает. тишину прерывает противный звонок на урок. кюбин срывается с их места быстрее и уходит в класс, не оборачиваясь. рики смотрит ему в след и кладет руку в карман, согревая теплом ладони помятый лист. слова кюбина противным комом оседают на дне его сознания. и от них он чувствует фантомную горечь на языке. *** – как ты понял? – кюбин вскидывает руки в стороны и неловко кружится на крыше, не боясь укатиться с нее вниз. рики сидит чуть дальше и с беспокойством наблюдает за чужой беспечностью. внезапный вопрос застает его врасплох и он взвешивает в голове все за и против. боится озвучить правду. боится признаться в этом самому себе. боится последствий. – я всегда таким был, – но язык не поворачивается солгать. – и ты, – кюбин указывает куда-то в сторону его сердца, – считаешь, что это болезнь? – а как иначе? тот начинает громко смеяться, пугая рики своей реакцией. на его лице внезапно проскальзывает серьезность и он опускается рядом с чужими коленями. – любовь – это любовь. ты не больной, если тебе не нравятся девочки. ты не больной, если тебе нравлюсь я, – ким проводит ладонью по открытым участкам его ноги и с силой сжимает. – все, что ты чувствуешь – это нормально. его руку снова скидывают и рики срывается в сторону двери, глотая ком в горле. – ты мне не нравишься. – я даже отсюда слышу, как стучит твое сердце. – ты ничего не понимаешь, кюбин. – я не понимаю только тебя. рики оставляет его на крыше, громко хлопнув дверью, и давится слезами, оказавшись по другую ее сторону. он заставляет себя еще сорок раз повторить то, что это все неправильно и прихлопнуть ладонью надоедливые чувства. ему должна нравиться минджу. у нее прелестно длинные волосы и розовый блеск на губах, что едва заметен, когда она ему улыбается. у нее нежный смех и идеальные оценки в аттестате. она вежливо называет его «оппа» и просит помочь с домашним заданием. минджу девушка. с ней он будет правильным. *** луна отражается в чужих глазах и он чувствует, как его сердце снова заходится бешеным ритмом от осознания их близости. однако он не спешит отстраниться и с опаской поглядывает по сторонам. – здесь никого нет, рики, – голос кюбина слегка успокаивает и приятной негой отдается в его душе. та, предательница, ластится к чужим рукам и хочет отдаться им без остатка, потому что ее хозяин ее только терзает. рики придавливает свою душу еще раз, чтобы она не выла ему по ночам. он прекрасно знает, что это бесполезно. лицо кюбина оказывается на расстоянии пяти сантиметров от его собственного, когда он прикрывает глаза, разрешая коснуться своих губ. ничего особенного не происходит, кроме приятного покалывания в районе сердца и ощущения чужого дыхания в опасной близости. кюбин его целует и сразу же отстраняется, наблюдая за реакцией. – и это все? – ты думал, что упадешь в обморок и тебя сразу начнут лечить в больнице? – тот отшучивается и невесомо касается чужих губ снова. – я не настолько- – ты именно настолько. как там в голове? нет ощущения, что за тобой уже выехали? – после его слов в далеке проносится звук скорой помощи. они раскрывают глаза и заливаются громким смехом, выдавая свое местонахождение. рики все еще дрожит, как осиный лист, пытаясь принять собственные чувства и изгнать с души навязанные принципы. он слышит, как голоса в его голове отчаянно шепчут «нет, нет, нет» и паника накрывает его с головой. ощущение собственной беспомощности неприятно давит на самочувствие, но он позволяет рукам кюбина прижать свое тело к себе. – то, что мы с тобой – это отвратительно. – потому что это я? или потому что мы оба парни? – кюбин, если честно, боится услышать ответ. – второе. и все же рики оставляет надежду в его сердце, когда натягивает капюшон на голову и скрывается в другом переулке. *** он опускается в ванную с головой и принимает попытку захлебнуться водой, чтобы не позволить себе захлебнуться чувствами. но всплывает на поверхность спустя три минуты, не сумев потопить в себе абсолютно ничего. воздуха катастрофически не хватает и он жадно глотает его ртом, в попытке выжить. – слабак, блять, – он бьет ладонью по поверхности воды и откидывает голову на бортик ванны. смыть со своих губ поцелуй не удается. смыть свои чувства в сточную трубу оказывается еще сложнее. в голове всплывает противное отцовское «ты жалок» и он смаргивает слезы со своих глаз, не в силах отдышаться. телефон вибрирует, оставшись экраном в верх на стиральной машине. «ты мне безумно нравишься» от кюбина всплывает в уведомлениях и остается непрочитанным. громкие удары сердца кажутся отвратительно оглушающими и их хочется прекратить одним лишь ударом. ощущение собственной неправильности смешивается с бессилием, вынуждая глаза краснеть от рыданий. *** – что с твоими руками? – беспокойство в чужих глазах изрядно напрягает. – сказал ему, что все еще болен. наказали, – рики позволяет ему оставить поцелуи на синяках от отцовского ремня и падает головой на чужое плечо. – ты не болен. рики, ты абсолютно нормальный, – он шепчет, в перерывах между поцелуями. – но ты мне нравишься. – все, что между нами – это правильно. это нормально. так может быть, – кюбин поглаживает его по голове, разрешая мочить школьную рубашку слезами. – кюбин, ты мне нравишься. – я знаю, милый. ты мне тоже нравишься. *** – я подарил тебе первоцвет прошлой весной, – на его голову цепляют венок из ядерно красных цветов. – ты сказал, что это неправильно. – первоцвет означает первую любовь? – рики любуется украшением, смотря на него через фронтальную камеру. – да. – наша любовь – это правильно. это нормально. так может быть, – рики повторяет его слова вслух и падает рядом с кюбином на цветочное поле. рики возрождает свои чувства на рассвет вместе с солнцем, что восходит на востоке.