eternal love

первым симптомом оказалось неестественное сердцебиение. ощущение неравномерных битов сердца под ладонью и осознание того, что он попал в ловушку. вторым – реакция тела на бархатный голос. попыткой уловить каждое слово и сохранить в своем сознании, чтобы вскрывать грудную клетку вечерами; зная, что это не будет принадлежать ему. третий симптом он бы предпочел никогда не вспоминать. но он выжжен ранами на его сердце и подкреплен пустым обещанием. третий симптом – расцветающие гортензии в его легких, что перекрывают воздух и заставляют харкаться кровью. тусклый свет луны не освещает и десяти процентов его ванной комнаты, отражается призрачной точкой в зеркале и ложится на его родинки, словно полотно. хао считает каждую, боясь потерять себя в отражении. забыть себя и собственное имя, что медом ощущается на чужих устах. он проводит ладонью по мокрым волосам и зачесывает их назад, морщась от холодных капель, что стекают вдоль его затылка и тянутся по позвоночнику. горло саднит от новых царапин и он снова заходится кашлем. приходится сложиться над унитазом вдвое – к этому он никогда не привыкнет – и выблевать несчастные лепестки, словно свои внутренние органы. они увеличиваются в размерах. и он не уверен, что доживет до конца этого года. зеркало в ванной осколками разбивается о кафель, чжан хао пускает себе кровь уже осознанно и рыдает от отчаяния, забившись в угол. *** – и я ей говорю «у меня есть девушка», а она знаешь как ответила? – тэрэ привлекает к себе внимание почти всей аудитории, когда пытается шепотом рассказать о своих приключениях. – как? хао приходится делать вид, что эти слова не терзают его сердце со всех сторон, и он изображает искреннее волнение. мысли о собственной ничтожности удается прихлопнуть ладонью, когда тэрэ наклоняется к его уху и опаляет чувствительную кожу горячим дыханием. – «а может ты гей?». слова заставляют его замереть на пару секунд и хао с трудом уговаривает себя моргнуть. тэрэ смеется так, словно для него это действительно ерунда. он показывает профиль этой девушки в инстаграмме и с легкостью отписывается от нее, забывая о своем очередном увлечении. чжан хао хотел бы сделать точно также – легко забыть о тэрэ. но он прорастает в его легких крепкими корнями и медленно приводит к гибели. – а ты не гей? – не неси ерунду, хен. то, что для него ерунда – для чжан хао перекрытый доступ к воздуху. скользкие щупальца тянут его душу ко дну и разбивают о камень. *** привкус металла во рту уже кажется обыденным, он перестает волнующе пугать и заставляет смириться с чужим безразличием. хао не включает свет в ванной комнате, любуясь бутонами в полумраке. их цвет – нежно розовый – когда-то ощущался до безумия красивым. но кровь окрашивает их в противно бордовый и напоминает о неминуемом. хао бы смирился, если бы жизнь не представляла для него ничего. она струится по его пальцам, словно песок, и падает к его ногам. парадокс всей ситуации в том, что он любит жизнь. жить. но просто существует. в руках тлеют остатки анализов, что он благополучно подпалил спичками. никто, кроме него, так и не узнает, что поражение в легких равно пятидесяти процентам. а тэрэ не узнает, что он их причина. хао нажимает на слив в сортире и бросает спички в урну. смотрит, как его чувства утекают в сточную трубу и уже никак не реагирует. *** he likes a girl. – я давно такого не ощущал, – тэрэ начинает, мечтательно прикрыв глаза. – у нее очень красивая улыбка. хао думает, что с его улыбкой ничего не сравнится. – мы говорили почти до пяти утра и она призналась, что мой голос ее успокаивает. черт, я влюбляюсь. кровь перестает поступать в голову и ему хочется разбить ее о бетонную стену. он думал, что больнее уже не будет – прогадал. – ты чего молчишь? – тэрэ бросает на него обеспокоенный взгляд. – а? прости, задумался. я рад за тебя, – ни черта он не рад. – давай покажу ее, мы вчера фоткались. zhang hao is not a girl. *** – вы же понимаете, что с этим нужно что-то делать? в воздухе пахнет противными медикаментами и нашатырным спиртом. он успел изучить этот кабинет вдоль и поперек за все месяцы посещения. но каждый раз заставляет себя переступить порог и дрожащими руками вскрыть результаты анализов. – да, – хао почти не врет. – либо операция, либо.., – доктор мнется, не решаясь озвучить ответ, – готовьте родных. – хорошо, спасибо. семьдесят процентов поражения и хао правда не понимает, что с этим делать. жизнь обрывается на самом безумном ее этапе – он готовится к выпускному, но все мысли далеко не о вручении диплома. скомканные белые листы летят в урну и о них вновь забывают, словно они ничего не стоят. чжан хао уверен, что он чувствует с ними родство. он ведь тоже ничего не стоит. для тэрэ. *** тэрэ рыдает на его коленях и всхлипывает так, словно это его жизнь заканчивается. хао запускает ладонь в его волосы и пропускает пряди сквозь свои пальцы. – почему так.. почему так больно? – о, милый, если бы ты знал. на пол летит смартфон, покрываясь паутинками от столкновения с паркетом. на его экране всплывает очередное уведомление – «прости.» тэрэ не прощает, он мочит штаны хао слезами и с трудом связывает слова. их объединяет разбитое сердце и выкуренная одна на двоих сигарета. хао перестает беспокоиться о своих легких, когда после табачного дыма ловит чужие губы своими. он жмется к ним, словно в последний раз и с отчаянием сминает; когда тэрэ и не вспомнит свой пьяный бред и чужие руки на своем теле. касается ладонями чувствительной кожи и позволяет себе поддаться обманной близости. на часах давно переваливает за полночь, когда его рвет в раковину и он видит в ней почти целый букет. все эти чувства хочется послать глубоко и надолго. он не подозревает, что тэрэ не спит и глухо рыдает в ладонь по другую сторону стены. гортензии – его любимые цветы. ему удается сложить дважды два. *** – еще раз. в смысле сорок процентов? хао тупо пялится на результаты и сканирует документ со всех сторон. на языке крутится огромное количество матов и их поток прерывают только слова врача. – это точно ваши анализы. там снимок легких, болезнь отступает, – тот поправляет очки на переносице и показывает точно такие же результаты на компьютере. – какого хера.. хао не удается заставить себя замолчать, вспоминая кучу прощальных писем, сохраненных в его облаке. апрельское солнце отражает блеск его красных волос, что кажутся волшебными под яркими лучами. он держится за жизнь обеими руками, но не может поверить в то, что она от него не убегает. впервые лист с результатами остается аккуратно сложенным в его кармане и любовно рассмотренным вплоть до каждого сантиметра. *** – как у тебя с хиджин? – хао заводит диалог первым, шепотом пытаясь достучаться до тэрэ. – с какой хиджин? – ты дурак? бывшая твоя, целую неделю же писала, – он привлекает внимание преподавателя, который стучит ладонью по стулу, призывая к тишине. тэрэ изгибает брови в недоумении, после чего издает звук «а» и падает головой на плечо хао. – нахуй ее. н-а-х-у-й. там она была уже, ей чужой больше понравился, – шутка кажется настолько смешной, что их выгоняют из аудитории за громкий смех. тэрэ цепляется за мизинец хао, заставляя последнего покрыться ярким румянцем. и он, подумав, сплетает их ладони вместе. чувства расцветают в нем с новой силой, но не протыкают его легкие своими шипами. он высоко смеется, вылетая с университета и позволяет тэрэ вести себя в сторону парка. – помнишь я говорил, что я не гей? хао застывает на перилах моста и с трудом заставляет себя кивнуть. горло зудит и он почти ощущает большие лепестки, что хотят вырваться наружу. – обманул, получается. he likes a boy. he likes zhang hao.