Будь моим домом

Вдох-выдох, вдох-выдох. Ритмично и глубоко, чтобы организм успевал получить нужное количество кислорода, и лёгкие не начали сжиматься в болезненном спазме. Правильное дыхание занимало огромную долю успеха в продолжительном беге на длинные дистанции, особенно, когда не оставалось возможности для отдыха. Если за тобой гонится толпа голодных зомби, никаких пит-стопов уже не будет. Поэтому Эйден, несмотря на нарастающую панику, прилагал все усилия для того, чтобы сохранять под контролем своё дыхание и продержаться в этой погоне ещё немного. Подошвы его кроссовок лишь на мгновение касались земли, толкали его вперёд по неосвещенному тоннелю прямо к свету в конце. Эйден ловко запрыгивал на капоты машин и уворачивался от поджидавших за ними зомби, пока позади него всё громче нарастал унисон безумных криков. Ему не повезло наткнуться на группу недавно зараженных — они, в отличие от кусак, которые медленно бродили по улицам, всё ещё умели бегать и достаточно проворно карабкались на возвышенности. Их мышцы и суставы пока не закоченели, а хороший слух помогал молниеносно реагировать на посторонние звуки. Эйден надеялся пройти мимо них тихо, но зацепился за арматуру у входа в тоннель и случайно уронил кусок бетонной конструкции, привлекая к себе нежеланное внимание. В любом случае, ему чудом удалось отбиться от стаи при помощи героического (и безумного) прыжка через прореху в обрушенном мосту. Почти удачное приземление, и вот перед взглядом Эйдена предстал потрясающий золотой закат над покрытыми лесом горами. Этим видом можно любоваться часами, вот только вой зомби, эхом гулявший под круглым сводом тоннеля, портил всё впечатление. — Ого! Еще можешь! — знакомый голос послышался со стороны обрыва, возвышавшегося над мостом, на котором Эйден отряхивался от пыли и пытался восстановить дыхание после долгого забега. Эйден повернул голову к силуэту на краю обрыва и устало усмехнулся. — Раньше эта игра казалась веселее, — он смахнул с виска капли пота и выпрямился. — Раньше ты был моложе, — ответил ему мужчина. — И глупее. — Главное, что ты всё так же быстр, — голос путника звучал бодро и весело. — Потому что медленный пилигрим — мертвый… — Мертвый пилигрим… Да, я знаю, знаю, — перебил его Эйден дрожащим после бега голосом. — Поднимайся. Я покажу тебе кое-что. Эйден шумно выдохнул, но двинулся на зов, хоть и хотелось прилечь на часок прямо в траве на обочине. Пришлось здорово попотеть, чтобы забраться на обрыв. Преодолевая каменные уступы и упавшие деревья, Эйден добрался до места, откуда говорил с ним старый знакомый, а затем совершил последний прыжок с одной скалы на другую, где ему любезно протянули руку, помогая забраться. — Спасибо, — выдохнул Эйден, когда снова почувствовал под ногами твёрдую землю. — Рад тебя видеть, Спайк. Давно не виделись. — Давно, — согласился темнокожий мужчина с несчетным количеством шрамов на лице и руках. — Но только давай без соплей. Пошли, я хотел, чтобы ты взглянул на это. — Куда пойдем? — спросил Эйден. — Увидишь. Несмотря на солидный возраст, Спайк легким бегом направился вглубь леса, и Эйдену оставалось только поспевать за ним. Нечего скрывать, встретить в такой глуши знакомого человека было приятно, а разделить с ним хотя бы полчаса беседы — ещё лучше, учитывая, сколько недель Эйден провёл в одиночестве до того, как добрался сюда. — Это невероятно, — буркнул Спайк, пока они вдвоем пробирались сквозь лес в неизвестном направлении. — Что невероятно? — удивился Эйден. — Большинство пилигримов выдерживает два-три года в дороге, а ты ошиваешься по округе уже сколько? Четыре года? И всё ещё живой. — Как и ты. — Знаю, но я-то охренительно классный. Эйден улыбнулся, несмотря на скопившуюся в теле усталость. Спайк всегда не стеснялся выражений и любил говорить правду без прикрас. В реалиях нового мира, который достался им после эпидемии, такие качества можно считать бесценными, потому что чаще всего люди лгали и искали выгоду во всём. Поэтому обрести друга в лице Спайка было для Эйдена настоящим подарком, даже если сам Спайк ни за что бы не признал, что они друзья. Но это он обучил Эйдена паркуру и навыкам выживания в невероятно экстремальных условиях, благодаря чему тот уже четыре года бродил по разрушенным землям Европы, выполняя поручения оставшихся выживших. Работа пилигрима была проста в своей сути — передавать информацию между поселениями, являясь единственным источником связи — но сложности начинались, когда наступала ночь, и на сотни километров вокруг простирались лишь забытые богом земли, кишащие мутировавшими тварями. Выжить и было самой сложной задачей для пилигрима. До сих пор Эйден неплохо справлялся с этим, правда всё его тело было сплошь покрыто неаккуратными рубцами и шрамами. Он попадал в бесчисленное количество передряг, порой сражался не только с зомби, но и с бандитами, так что все его боевые метки можно было использовать как знаковые моменты в биографии. После недолгой прогулки по лесу они оказались перед кованными воротами, которые преграждали путь к заросшему плющом двухэтажному дому. Для двух пилигримов не составило сложностей пробраться внутрь, тем более в таких огромных дорогих домах так часто проектировали панорамные окна и множество дверей, которые теперь служили лазейками. Спайк предложил осмотреться и поискать что-то полезное, а Эйден не видел причин отказываться. Немного медикаментов и нужных ресурсов не будет лишним, Эйден как раз истощил свои припасы по дороге сюда. Привычная картина заброшенного жилища уже не вызывала никаких эмоций, большинство домов превратились в пыльные напоминания о тех временах, когда семьи собирались за столом, чтобы встретить Рождество, а потом переходили в гостинную разбирать подарки. Мародеры и время стирали следы прошлого, но всё ещё можно было найти хлебные крошки воспоминаний. Эйден неспешно проверял шкафы и высокие корзины, изредка находил металлолом или кусочки ткани, из которых потом можно было смастерить полезные в дороге приспособления. В большой комнате с барной стойкой под потолком висели поблекшие бумажные гирлянды и фонарики, но вот плитка на полу разрушилась, и теперь здесь росли папоротники и мелкая трава. Природа медленно пожирала следы человечества, еще через десяток лет это место наверняка станет частью леса. Вдруг взгляд Эйдена привлек уцелевший на стене постер с яркой надписью: «Последняя весенняя вечеринка 2023». — Вечеринка? — произнес вслух Эйден и подошёл ближе, чтобы рассмотреть находку. — Но к этому времени ВГМ полностью утратила контроль над вирусом. Рядом на заставленном посудой и коробками столе он заметил пожелтевшую газету, которая на удивление хорошо сохранилась, учитывая, что датировалась 2020-м годом, а стех пор минуло уже шестнадцать лет. Крупный заголовок гласил: «Пять лет спустя, кто помнит Харран?», и в кратком превью статьи упоминалось о том, что печально известный город так и остался забыт за высокими стенами. Однако тогда люди еще не знали, что всего через год мир содрогнется от новой волны эпидемии, такой страшной, что восстановление Харрана больше никого не будут волновать. Эйден двинулся дальше, осмотрел опустевшую кухню и приметил закрытую дверь. Повинуясь любопытству, он потянулся к ручке и обнаружил, что замок не заперт. За дверью оказался просторный кабинет с книжными полками и раскрытым ноутбуком на столе. Эйден часто задавался вопросом о том, каково было жить со всеми этими технологичными гаджетами, потому что сам он не застал то время. Он смутно помнил своё детство, и оно проходило совсем не как у обычных детей. Ему было семь лет, когда началась эпидемия, но память Эйдена сильно пострадала после того, как он попал в закрытые лаборатории ВГМ вместе с десятками других ребят. Его руки были сплошь покрыты шрамами и округлыми впадинами — следами от бесконечных вакцин и экспериментов ученых, которые искали лекарство от вируса. Эйден не помнил, как оказался там, не помнил свою семью и жизнь до наступления апокалипсиса. В коротких клочках воспоминаний осталось лишь лицо его сестры Мии, которая вместе с ним играла роль лабораторной мыши во взрослых играх ученых. Так или иначе все передовые технологии были похоронены под слоем пыли и пепла после распространения вируса и теперь представляли собой только потрепанный хлам. В теплых лучах закатного солнца комната казалась даже немного уютной, поэтому Эйден задержался, чтобы осмотреться, но резкий звук позади заставил его дернуться и отскочить в сторону. Что-то упало на стоявшее в углу пианино, клавиши трагично нарушили тишину в аккомпанементе разбившейся вазы. — Какого… — Эйден напрягся и приготовился бежать, но взгляд уловил крошечные тени, забегавшие по полу. Стоило присмотреться, как стало ясно, что главными преступниками оказались крысы, которые с недовольным писком скрылись где-то под книжным шкафом. Эйден с облегчением выдохнул, но Спайк уже явился на шум. — Эйден! Все нормально? — Ага… просто крысы. Он поспешил выйти из комнаты и вернуться к Спайку. — Думаю, нам пора расходиться, — констатировал его друг. — Почему? — недоумевал Эйден. — Я начинаю переживать за тебя, — спокойно ответил Спайк. — И ты знаешь, как говорят: «Если начинаешь о ком-то переживать, значит, пора уходить». Эйден покачал головой и решил продолжить поиски. Дом внутри казался гораздо просторнее, чем снаружи. В лабиринтах комнат он приметил некогда шикарные диваны, картины на стенах, бутылки вина и застывший навсегда проигрыватель с пластинкой. Эйден не первый раз видел все эти вещи, но они не переставали вызывать у него желание прикоснуться, рассмотреть выцветшие этикетки поближе, помечтать о том, каково было жить в окружении комфорта и приятных глазу безделушек. Когда вся твоя жизнь сосредоточена только на выживании, не остаётся времени созерцать красоту картин или танцевать с бокалом вина под музыку проигрывателя. К тому же, музыка обязательно привлечет парочку голодных кусак, поэтому тишина — лучший спутник в спасении своей жизни. Минуя громоздкий рояль и незаконченную партию шахмат на столе, Эйден выбрался на террасу. В нос ударил гнилостный сладковатый запах, и рой мух встревоженно взметнулся в воздух. Эйден слишком хорошо знал, что обычно следует за такими признаками. Это место было поистине красивым, и до эпидемии наверняка здесь проходили лучшие вечеринки. Крытая часть террасы с барной стойкой переходила в площадку под небом и заканчивалась бассейном. Цветные фонарики и бутылки алкоголя говорили о том, что последняя вечеринка перед концом света явно прошла со всем размахом. А участники уже никогда её не покинут. Одинокий скелет сидел на барном стуле, уронив голову на стойку. Его приятель в истлевшей одежде свалился на пол рядом с аккуратно пристроенной гитарой. Еще один мертвец расположился в кресле у столика, который был заставлен алкоголем и банками таблеток. Эйден медленно осмотрелся и сделал пару шагов вперед. Трагичное безмолвие нарушал только шелест ветра, бродившего среди опавших листьев. На барной стойке, рядом с головой мертвеца, Эйден заметил раскрытый блокнот. Слева в углу прощальная фраза оканчивалась кривой линией от дрогнувшей ручки. «Прости, Дейв. Прощай». Страницы давно отсырели и потемнели, пятна крови впитались в бумагу, но эти три слова пережили тринадцать лет и всё ещё хранили в себе последнюю горечь автора. — Как грустно, — хрипло произнёс Эйден. Он мог только догадываться, в каком отчаянии был человек, написавший это. Последняя вечеринка весны была ничем иным, как коллективным прощанием с жизнью. Алкоголь и таблетки — безболезненный способ уйти из этого мира на своих условиях, не дать вирусу отобрать сначала разум, а потом и тело. Вероятно, эпидемия как раз добралась до этих мест спустя два года после начала, и без лекарства можно было не ждать спасения. Эйден понимал, почему эти люди поступили так и не осуждал их выбор. Они нашли своё спокойствие в кромешном хаосе, не пополнили ряды зомби, и за это уже заслуживали уважение. На террасе и у бассейна Эйден нашёл ещё несколько скелетов. Двое из них сидели в обнимку, перед ними на столе лежала выгоревшая фотография, и на ней они навсегда остались счастливой парой. — Эйден! Иди сюда, — Спайк позвал его со второго этажа, когда Эйден читал очередную прощальную записку. Люди не могли смотреть, как их близкие сдаются болезни, и добровольно уходили вслед за ними. К сожалению, это была история без счастливого конца, и можно было сказать, что повезло тем, кто не видел, во что превратился мир спустя десятилетие. Эйден без труда забрался на верхний уровень террасы и сел на плетеное кресло рядом со Спайком. — Держи, — Спайк протянул Эйдену открытую бутылку пива, и тот охотно её принял, чтобы тут же сделать глоток. — Выдохлось, — с досадой констатировал он. — Когда это ты стал таким гурманом? — Спайк усмехнулся. — Пей давай. Эйден не стал бы отказываться от такого подарка, даже если его вкус от времени превратился в кислую жижу. Важен был сам момент, который они делили на этой террасе — без погонь и хриплого дыхания зараженных за плечом. Последние четыре года Эйден проводил в дороге, постоянно бежал куда-то и искал крупицы своей прошлой жизни, которые могли бы привести его к сестре. Он не знал, жива ли она, и что случилось с ней после того, как они покинули лаборатории ВГМ, но ничего другого Эйдену не осталось, а чтобы выжить в этом мире нужна была цель. О своих родителях он не знал вообще ничего, даже не помнил, где родился, поэтому оставалось только цепляться за то, что у него было — имя сестры и их общее прошлое в качестве подопытных ВГМ. — Я выследил того парня, — Спайк вдруг заговорил, вырвав Эйдена из размышлений. — Какого парня? — не сразу сообразил Эйден. — Брось, — поморщился Спайк. — Ты стал пилигримом, чтобы найти этого уебка. Вальца. Я нашел того, кто знаком с ним. — Стой, что? — возмутился Эйден. — И ты только сейчас мне об этом говоришь? — Когда я предложил тебе пиво, думал ты сам догадаешься, что мы празднуем, — Спайк сделал паузу и посмотрел на горизонт, где увядающий лес простирался по холмам и подступал к горной цепи вдали. — Есть парень в Вилледоре. Видимо, он что-то знает о Вальце. — Вилледор? — задумался Эйден. — Значит, я уже близко. — Я говорил с ним по рации, — продолжил Спайк. — Он не назвал своё имя, похоже, ему есть что скрывать. Видишь антенну на холме? — он указал рукой в сторону высокой металлической башни, которая стояла не так далеко. — Она поможет тебе связаться с ним. Эйден перевёл взгляд на упомянутую антенну и глубоко вздохнул. За годы поисков он сбился со счету в количестве зацепок, которые удалось собрать, и каждый раз они заводили его в тупик. Спайку можно было доверять, он наверняка достал эту информацию из проверенных источников, но не хотелось снова обременять себя пустыми надеждами. У Эйдена не было других следов его сестры, только Вальц — их мучитель и один из ученых ВГМ, который работал над созданием вакцины от вируса. Эйден помнил, как изверг раз за разом вводил ему препараты в вены, из-за чего теперь его руки были так изувечены. Безжалостный ублюдок использовал детей ради экспериментов, но только он знал, что случилось с той лабораторией после того, как всё вышло из-под контроля. Если Вальц правда выжил и до сих пор прятался где-то, Эйден сделает всё, чтобы найти его. Он не забыл поблагодарить Спайка и допить с ним дрянное подобие пива под разговоры о женщине, которая нравилась старому пилигриму, и мечтах о светлом будущем в собственном доме без необходимости куда-то бежать. Это были всего лишь мечты, но что ещё оставалось им, если будущее не существовало, а прошлого было не изменить? Никто не знал, какая погоня может стать последней, но для человека надежда — единственная причина двигаться дальше, когда мир вокруг превратился в руины. До сих пор Эйден жил надеждой однажды увидеть свою сестру и обрести семью, чтобы оставить путь пилигрима и перестать скитаться по свету в полном одиночестве. Ради этого он шёл тысячи километров и стирал руки в кровь, прыгая по уступам и крышам. Он жил мечтой о месте, которое назовёт домом, и в котором его кто-то будет ждать. Но пока прохладным ветренным вечером он шёл в сторону антенны, ставшей новым началом очередного путешествия. Эйден слышал про Вилледор раньше — окруженный стенами город, который когда-то был последним оплотом человеческой цивилизации. Говорили, что эпидемия добралась и до него, но всё-таки выживших там гораздо больше, чем в любом другом поселении на планете. Перед тем как разминуться, Спайк предупредил, что Вилледор до сих пор защищался от внешнего мира высокими бетонными стенами, поэтому просто прийти и постучать в дверь не выйдет. Неизвестный связной, ради которого Эйден шагал через лес к радиоантенне, должен знать, как пробраться в город, оставалось надеяться, что он захочет помочь. Определенно эта помощь будет иметь свою цену, и Эйден надеялся, что сможет её заплатить. Путь через скалистую местность добавил Эйдену пару новых мозолей, а повстречавшемуся на пути зомби новую дырку в черепе. Пока он проделывал весь этот нелегкий путь, на улице стемнело, но ему повезло наткнуться на бывший мотель или что-то подобное, о чем можно было догадаться по приветственной вывеске у входа. Само собой, в тёмном здании с закрытыми наглухо окнами пряталась кучка зомби, и Эйдену пришлось изрядно повозиться, когда одна из них — крикливая банши — едва не распорола ему горло когтями. Вирус сильно мутировал и по сей день порождал разных тварей, которые отличались от простых зомби. В банши чаще всего обращались женщины, неясно по каким причинам. Их уродливые тела были покрыты налитыми красно-оранжевыми волдырями, остатки волос свисали грязными клоками на лицо, а руки неестественно удлинились и оканчивались острыми когтями. Такая тварь была в разы проворнее и сообразительнее медлительных кусак, прыгала не хуже опытных паркурщиков и представляла реальную угрозу. Эйдену удалось размозжить ей череп битой, подаренной Спайком так вовремя, но взамен он получил несколько новых гематом и большую ссадину на предплечье. Ему пришлось постараться обезопасить эту зону, потому что идти дальше ночью он не мог, а для безопасного ночлега не обойтись без электричества, чтобы запитать ультрафиолетовые лампы. К счастью, после недолгих поисков в гараже нашелся рабочий генератор, и Эйден наконец-то смог выдохнуть. Этот мотель очевидно не пустовал постоянно. Внутри Эйден нашел чьи-то вещи и недавние следы ботинок на грязном полу. Возможно тут бывал такой же пилигрим как и он или же просто заблудший путник. Живых стоило бояться не меньше зомби, но сегодня Эйден устал настолько, что готов был довериться судьбе. В одной из комнат, надежно спрятанных от беглого взгляда за шкафом, было организовано место для сна и, самое главное, радиостанция. Близость к антенне обеспечивала стойкий бесперебойный сигнал, поэтому уже утром можно было начать попытки связаться с информатором Спайка. Эйден быстро проверил оборудование, чтобы убедиться в его работоспособности, и с наслаждением растянулся на спальном мешке, оставленном на полу рядом. Сон не заставил себя долго ждать, хотя, как обычно, был беспокойным и неглубоким. Эйдену часто снились кошмары из прошлого. В воспоминаниях ему снова было семь лет, а Мия под боком дразнилась и тащила его поиграть по бездушным коридорам лаборатории. У неё были забавные хвостики и большие глаза, как у испуганного олененка. Сложно было представить, как она выглядела сейчас, но Эйден был благодарен хотя бы за то, что в его памяти сохранился её образ. Вместе с лицами других детей, облысевших и больных из-за экспериментов Вальца. Его Эйден тоже помнил и цеплялся за каждую деталь его лица, чтобы ни в коем случае не упустить его при встрече. Кровожадный ублюдок отнял у Эйдена всё и должен был выжить, чтобы ответить за свои поступки. Сны Эйдена часто обрывались на одном и том же моменте. Вот Вальц вонзает в его руку иглу и вводит неизвестную жидкость в вену. Другой врач говорит ему поторапливаться, потому что военные уже на подходе. А затем… затем наступает суматоха, Эйден бежит по коридору и зовёт Мию, но стены уже облизывают языки пламени. Он мечется по сторонам, пытается высмотреть её сквозь дым, слышит её голос, но каждый раз просыпается, так и не найдя сестру. Сегодняшее утро не стало исключением. Когда Эйден проснулся, солнце уже высоко поднялось над горизонтом, и его лучи заглядывали в окно сквозь решетку и разросшийся вьюн. Ему хватило пары минут, чтобы протереть глаза и потянуться, ощутив, как мышцы отзываются болью за вчерашнюю безумную погоню. Неприятно, но так привычно, что Эйден уже не обращал внимания. Он со вздохом поднялся со спального мешка и сел за стол, на котром разместилось радио и микрофон на подставке. На стене перед собой Эйден увидел слегка помятую, но достаточно четкую карту Вилледора. Среди сплетений улиц разными символами были отмечены станции метро, парковки, торговые центры и парки. Город был огромен для того, кто пытался найти в нем одного единственного человека. Но прежде чем думать о том, как искать Вальца в Вилледоре, нужно было попасть за его стены. Спайк назвал Эйдену частоту, на которой будет ждать его связной, и он без проблем справился с тем, чтобы включить станцию и найти нужный канал. Сначала из динамиков были слышны только помехи, но затем связь стабилизировалась. — Это Эйден, — он попробовал представиться в микрофон. — Я сейчас на частоте 140 и 200 мегагерц. Все пару секунд он слушал шум радиоканала в ответ, но неожиданно зазвучал мужской голос: — Эйден? Прием? — Да… Я должен был с тобой связаться, — Эйден чуть опешил, не ожидая, что получится так быстро связаться с информатором. — Рад, что не передумал, — ответил ему мужчина. — Зачем тебе Вальц, пилигрим? — Чтобы найти кое-кого, — Эйден не хотел рассказывать больше, чем нужно незнакомцу. — Её зовут Мия. Пятнадцать лет назад мы были вместе в больнице, и… — Я знаю, кого ты ищешь, Эйден, — хриплый голос зазвучал из динамиков. — Ты хочешь знать, зачем Вальц ставил на вас опыты. И почему ты сильнее и выносливее других. Эйден шумно втянул воздух, чувствуя панику. Незнакомец знал слишком много не только о Вальце, но и о самом Эйдене. Учитывая секретность тех лабораторий, можно было предположить, что информатор должен быть непосредственным участником событий, чтобы знать всё это. Эксперименты действительно изменили тело Эйдена не только внешне, но и внутри. Помимо рубцов ему досталась отличная выносливость, которая и спасала его жизнь все годы скитания пилигрима. Он догадывался, что его сила это не только результат тренировок, уж слишком быстро он достиг такого уровня навыков, но не хотел думать о том, какие последствия могли оставить на нём пробные версии вакцин. В конце концов, ни одна из них не стала успешной, а детский организм мог адаптироваться даже под необратимые изменения. — Я просто хочу найти Мию, — Эйден быстро вернул разговор к главной проблеме. Он боялся, что связь прервется или с информатором что-то случится. — Ищу её с тех пор, как ушел из лагеря выживших. Ты можешь помочь? — Может и могу… — уклончиво ответил незвестный. — Давай встретимся, пилигрим. — Где и когда? — Вход в тоннель метро на берегу. Я буду там. На столе рядом с радиостанцией Эйден обнаружил рабочую рацию и решил забрать её с собой, мысленно извинившись перед владельцем. От него здесь также остались небрежные записи в блокноте и окурки сигарет, но никакой полезной информации больше не было. Зато карта Вилледора стала важной подсказкой к тому, как добраться до точки встречи. Эйден настроил нужную частоту на рации и отключил станцию, поднимаясь с места. — Ты же не делаешь это просто так? — спросил он у информатора по рации. Теперь Эйден не был првязан к этому месту, и мог говорить с ним на ходу. — Мне нужно уйти из города, но не в одиночку, — сухо сказал он. — Отведи меня в Новый Париж, и мы квиты. По дороге я расскажу тебе все, что знаю. Конец связи. — Постой! — Эйден запаниковал. — Я должен хотя бы знать, что она жива. — Она жива, — коротко ответил информатор. — Я выдвигаюсь к месту встречи, увидимся. Информатор не стал дожидаться ответа Эйдена и отключился, оставив только надежду на то, что это не была ловушка или жестокая шутка. У Эйдена не было никаких причин доверять этому человеку, но что оставалось? Если был хоть малейший шанс на то, что этот человек как-то связан с ВГМ и Вальцем, нельзя было упускать его. Чувствуя, как кровь постепенно закипает от прилива адреналина, Эйден покинул убежище. Отсюда можно было видеть очертания Вилледора вдали. Острые прямоугольники небоскребов на фоне рваных гор четко выделялись даже сквозь утренний туман. Эйден чувствовал волнение, пока шёл в сторону защитных стен Вилледора, минуя зубастые скалы и одинокую церковь на пути. Заброшенные святыни уже не раз попадались Эйдену в его путешествиях, но для него это были лишь очередные пристанища зомби. Если бы и существовал хоть какой-то бог, разве допустил бы он мучительную гибель цивилизации? Разве не он должен был защищать и направлять людей, чтобы подобное никогда не случилось? Эйден мало что знал о религиях, он только слушал рассказы старших в лагере и не понимал, как кто-то может полагаться на волю случая, а не действовать самостоятельно. Сколько молитв ни читай, никакой бог не вернет Мию, как не вернет и ту жизнь, которую отняли у Эйдена. Он не верил в богов, потому что если они и существовали, то либо были слепы и глухи, либо их давно сожрали зараженные твари. Чем ближе был Вилледор, тем больше машин на дорогах замечал Эйден. Чтобы сократить путь, ему пришлось прыгнуть с моста в водоем и немного промокнуть, зато так он казался прямо под стенами города. Эйден и раньше видел эти творения ВГМ, но здесь оборона походила скорее на крепость — стены были огромными, десятки метров в высоту, монолитными и включали в себя что-то вроде сторожевых башен. Через них нельзя было перелезть или сделать подкоп, поэтому единственной путеводной нитью всё ещё оставался безымянный связной Спайка. Когда Эйден миновал автобусную остановку, он снова щелкнул рацией, вызывая информатора. К счастью, тот оставался на связи, но отвечал скомкано и просил Эйдена поторопиться. Не желая попадать в стычки с бродящими по округе зомби, пилигрим прибавил шаг, пытаясь найти тот самый люк ВГМ, который поможет ему попасть в тоннель. Глядя на обрушенные пути и ржавеющие вагоны метро, Эйден понял, что подобрался совсем близко. Он шел вдоль поездов, и они ожидаемо привели его ко входу в тоннель. Эйден осмотерел брошенные рядом с металлическими воротами машины ВГМ и поежился. Ему не слишком хотелось заходить в тёмное сырое подземелье, где ультрафиолет уже не будет защищать его от зомби, и не получится просто сбежать от них, забравшись на крышу. Там, в метро, Эйден может встретить что угодно, и бита вряд ли поможет ему спастись. Понимая, насколько рискованной была эта затея, пилигрим выдохнул и пригнулся, чтобы проползти в щель под воротами. — Я вхожу в тоннели, — он не забыл оповестить информатора по рации. — Ты слышишь меня? — Скоро встремися, — поспешил ответить незнакомец. — Я уже иду. Эйден приободрился и продолжил пробираться через темные катакомбы заброшенного метро. Заржавевшие вагоны скоростных поездов до сих пор стояли на рельсах, хотя на местах пассажиров теперь сидели истлевшие скелеты. Под ногами хлюпала влага, но виной тому был не только дождь, просачивающийся с поверхности. Сложно было не обращать внимания на свежие внутренности, то и дело попадавшиеся Эйдену на пути. Кровь смешивалась с водой, жуткий запах привлекал мух и крыс, а также… — Вот черт… — Эйден похолодел, когда у очередных гермоворот обнаружил кровавое месиво из частей тела. Тошнота подступила к горлу, он быстро отвел взгляд и проскочил в следующую ветку тоннеля, молясь, чтобы информатор был близко. Темнота привлекает зомби, и здесь они явно пировали. Привыкнуть к виду разорванных людей было невозможно, сколько бы Эйден ни встречал такие места, каждый раз он приходил в ужас. Быть съеденным заживо представлялось ему смертью куда более кошмарной, чем погибнуть от падения со скалы или быть застреленным бандитами. Эйден подозревал, что будучи пилигримом не сможет должно избегать встречи с вирусом, поэтому надеялся, что успеет найти сестру и оставить скитания по миру до того, как зараженный вцепится ему зубами в глотку. И до этого дня план Эйдена шёл как по маслу. Когда он выбрался из отцепленного вагона метро, ноги вместо бетона приземлились во что-то мягкое. Невыносимая вонь, казалось, пробиралась прямо под кожу, и Эйден был рад, что пропустил завтрак. Свет едва проникал через решетки на потолке тоннеля, но этого было достаточно, чтобы разглядеть кучи человеческого мяса, сваленные в тупике. — О Боже… — Эйден инстинктивно шагнул назад и уперся спиной в вагон поезда. Как в самом страшном сне он лихорадочно крутил головой по сторонам, но видел только кровь, кишки и обрывки одежды среди смердящих гниющих куч. Здесь уже невозможно было найти ни лиц, ни даже частей тела, все будто было перемолото через огромную мясорубку. Такая находка не сулила ничего хорошего, Эйден, не теряя времени, кинулся проверять дверь в стене тоннеля, чтобы выбраться отсюда. Ручка не поддалась, и даже несколько ударов плечом не сдвинули с места металлически петли. Дыхание Эйдена участилось, он отошел от двери, чтобы осмотреться, но внезапный звук сверху заставил его задрать голову. Рык. У Эйдена были считанные секунды на то, чтобы осознать две вещи: он не успеет вернуться обратно в вагон, и так может рычать только одна тварь. Он выпрыгнул из тени сверху, мелькнув в темноте светящимися желтыми глазами. Огромная серая тварь с торчащими наружу костями и широкой челюстью приземлилась прямо перед Эйденом, разбрызгивая в стороны ошметки внутренностей. — Черт! Прыгун! — Эйден успел увернуться от первого удара, но существо было поразительно проворным. Прыгуны в силу мутаций не выдерживали под солнцем даже нескольких минут, зато в темноте им не было равных. Они не только обрели потрясающее зрение, но и уплотненную кожу, которая служила им броней. Сражаться с прыгунами не имело смысла, оставалось только бежать. Эйден хотел попытаться забраться в поезд, но прыгун перекрыл ему дорогу. Мощным ударом зараженная тварь сбила его с ног, и Эйден повалился в скользкую лужу. Паника охватила всё его тело, он полз, но руки соскальзывали, и позади была только глухая стена. Эйден увидел, как тварь взметнулась в воздух мощным прыжком, а затем все весом навалилась сверху. Он впервые заглянул в глаза смерти так близко. Эти желтые светящиеся глаза сочились голодом, пока прыгун жадно щелкал раздвоенной челюстью над лицом Эйдена. Пилигрим брыкался и боролся за свою жизнь, смог ударить зомби куда-то в ногу, но он даже не заметил этого. Прыгун целился в шею, где сонная артерия бешенно билась под кожей в такт пульсу. Словно в очередном кошмаре, Эйден выставил вперед руки, чтобы защититься, и в сгустившейся темноте вспышка боли пронзила его левую ладонь. Среди хаоса он не видел, что случилось, пока рядом не мелькнул фиолетовый свет. Сидящий над ним прыгун заревел и отскочил в сторону, а Эйден увидел, как капли крови брызнули в воздухе. Ультрафиолет в то же мгновение начал сжигать прыгуна, последовал мерзкий запах жженой плоти, и тварь бросилась наутек вверх по стенам тоннеля. В ярком свете УФ-фонаря Эйден разглядел силуэт человека, и затем незнакомец подошел ближе. Его лицо скрывала тень, но первое, что он сделал — взял Эйдена за руку и на пару секунду задержался, рассматривая ладонь. Эйден шумно дышал, он был практически парализован от страха и не понимал, что происходит. Всё случилось так быстро, что он не успел осознать то, что с ним случилось. Незнакомец не дал ему опомниться, потянул за руку вверх и потащил в сторону той двери, которая предательски не поддалась Эйдену всего минуту назад. С трудом преодолев всего несколько шагов, пилигрим рухнул на пол, а его спаситель успел забаррикадировать дверь металлическим шкафом в ту же секунду, когда с другой стороны послышались тяжелые удары. Прыгун вернулся, и он был чертовски голоден. — Ты в порядке? — незнакомец наклонился ближе, и Эйден узнал его голос. Это был информатор Спайка. — Я… — пилигрим снова глянул на свою ладонь. Эластичный бинт, который он использовал для защиты при паркуре, пропитался кровью, рука пульсировала от нарастающей боли. — Тварь меня укусила… — со злостью выплюнул он, чувствуя, как в груди что-то рушится. То, чего Эйден так старательно избегал, наконец-то настигло его. — Прыгун. В коллекторах полно этих тварей, — информатор говорил слишком спокойно для ситуации, в которой он оказался — с одним зараженным перед ним и другим за дверью. — Скорее, тебе нужно на свет. Эйдену не дали выбора, незнакомец рывком поднял его на ноги и потащил дальше по коридору, мельком глянув на шкаф, который норовил повалиться от каждого удара прыгуна в дверь. — Где Мия? — Эйден не понимал, о чем говорит незнакомец. Он пришёл сюда, чтобы найти сестру, он не мог просто заразиться. Нет, это должна быть обычная рана, порез или черт знает что. Эйден преодолел почти две тысячи километров и выжил, он не мог так просто превратиться в зомби, когда снова обрел надежду. — Потом, — информатор мотнул головой и заглянул ему в глаза. — Нам нужно уходить… Шум в ушах в одно мгновение заглушил все звуки. У Эйдена потемнело в глазах, и ноги подкосились против его воли. Боль была такой резкой и сильной, что практически обездвижила его, когда парень рухнул на пол. Зрение помутнело, от судорог свело конечности, и вдохнуть не получалось. Эйден потерял сознание до того, как успел сказать хотя бы слово. Дальше была пустота. Эйден не знал, сколько времени провел, лежа на ледяном бетоне, но когда очнулся, информатора уже не было. Он слышал чьи-то голоса сквозь бред, видел мелькающие тени, пока боль медленно покидала его тело. Каким-то чудом он выжил и пришёл в себя, но от этого не было легче. Эйдену потребовалось время на то, чтобы подняться на ноги и собраться с мыслями. Он заражен, и чувствовал себя отвратительно, но пока сохранял разум под контролем. Единственная зацепка в поисках его сестры — связной — куда-то пропал, зато в тоннеле появились другие люди. Вряд ли их можно было считать дружелюбными, тут можно было не сомневаться. Боясь, что бандиты могут убить информатора, Эйден поспешил на звук их голосов. — Говори, твою мать! — рявкнул кто-то из незнакомцев. — Нет у меня ключа. Я его уничтожил, — словно не в первый раз устало пояснял информатор. У Эйдена не было времени горевать из-за заражения, бандиты вряд ли будут терпеливыми долго, и им тоже нужен этот связной. Старые технические коридоры метро были забиты мусором и многолетней пылью, и Эйдену приходилось ползти по тесным шахтам коммуникаций, ориентируясь только на звуки голосов. Нападавшие угрожали информатору, пару раз он слышал шум возни и его сдавленные крики — допрос дополнился кулаками. Пилигрим торопился и надеялся, что вымогатели продолжат говорить, любой бред, лишь бы они не затыкались, и он не потерял их в запутанных коридорах метро. Информатор застонал от боли где-то за стеной, а Эйден споткнулся на месте, когда голова резко закружилась. Картинка перед глазами покрылась размытыми пятнами, но приступ продлился всего пару секунд и отступил. — Нет, нет, нет, — Эйден услышал испуганный голос информатора, пока полз по шахте вентиляции в поисках нужного выхода. — Не приводите Вальца! Не надо! Эйден замер, сердце в груди ускорило ход от такого знакомого, но страшного имени. Значит, он и правда знал Вальца, и что важнее — он тоже был тут, в Вилледоре. Впервые за все эти годы Эйден так близко подобрался к тайне своего прошлого и к Мие тоже… — Где ключ? — противным писклявым голосом всё повторял один из бандитов. — Нет его! Я же сказал вам! — почти в истерике отвечал связной. Их голоса звучали совсем близко, Эйден прополз еще несколько метров по вентиляции и наконец нашел информатора… в компании вооруженных головорезов. В любой другой момент пилигрим выбрал бы самую надежную тактику — бежать и прятаться, но сейчас придется рискнуть собственной жизнью ради чужака. Сделав несколько глубоких вдохов, Эйден протиснулся через узкое окошко вентиляции и спрыгнул вниз. Пытавший связного бандит тут же отреагировал на звук. — Ты же должен был сдохнуть! — прорычал он сквозь белую маску, скрывавшую все его лицо. — Куда ты спрятал ключ, парень? — Не знаю, о чем ты говоришь, — кажется, именно из-за этого ключа информатор теперь лежал на полу с изувеченным лицом, но Эйден понятия не имел, в чем его ценность. — Пусти его! — Хочешь, чтобы мы его отпустили, урод? — со злостью прошипел бандит. — Тогда заставь нас это сделать. Давай! — он грубо толкнул Эйдена в грудь, и тот чудом удержал равновесие. Нападавший снял с пояса мачете и принял боевую стойку. Эйден напрягся, помимо оружия у подонка была неплохое снаряжение и укрепленная куртка, а пилигрим был одет легко, чтобы было легче бегать и переодолевать препятствия. Он избегал стычек и рукопашного боя, поэтому не обладал впечатляющими навыками, но когда речь шла о спасении собственной шкуры, приходилось импровизировать. Эйден был рад, что не упустил из рук биту, пока боролся с прыгуном. Он крепче сжал в ладонях ручку и стиснул зубы. Первый удар противника заставил Эйдена отступить назад, но он быстро увернулся и смог ткнуть его под ребра. Бандит не использовал какую-то тактику, просто размахивал мачете и надеялся, что это сработает, поэтому пилигрим уклонился от еще нескольких ударов, но не нападал в ответ, оценивая его слабое место. Сражения с зомби научили Эйдена простой истине — голова достаточно хрупкая, и пара правильных ударов может решить исход боя. Осталось только выгадать подходящий момент и… Удар. Звон металлической биты прозвучал неожиданно громко. Противник пошатнулся, инстинктивно потянулся рукой к ушибленному месту, но Эйден уже приготовил следующий удар. Бандит вскрикнул, мачете выпало из его руки, но на шум прибежало ещё двое головорезов. Теперь Эйден уже не был уверен, что сможет выйти из тоннеля живым. — Ты чего тут творишь! — закричал один из них. Лица обоих были скрыты под масками, все трое налетчиков, похоже, принадлежали к одной группе. — Я тебе все ноги переломаю, падла! Эйден не успел даже ответить, как в его сторону посыпались направленные удары дубинками. Справится с двумя сразу оказалось невероятно сложной задачей, пилигрим уворачивался и отпрыгивал изо всех сил, стараясь успеть ответить атакой. Драка затянулась, но ему удалось ударить ближнего бандита в лицо и вмять маску ему в кости, а второму подбить колено и познакомить его висок с битой. Вся троица распласталась на полу без сознания, а Эйден только сейчас обратил внимание, что заработал порез на предплечье в разгар драки. Не желая столкнуться с другими подонками, он решил заняться ранами позже и проверить информатора. Тот сидел у стены весь в крови и держался рукой за бок. Его сильно избили, один глаз уже не открывался, а нос распух из-за перелома. — Ох… Сюда, парень, — хрипло произнёс информатор. — Кто это был? — Эйден присел на короточки перед ним. — Нет времени, — связной помотал головой. — У меня в кармане… Я оставил тебе кое-что. Информатор поднял руку выше, указывая Эйдену на карман своего жилета. Пилигрим заснул руку внутрь и нащупал небольшой прямоугольный предмет. Вещица помещалась в ладонь и не была похожа ни на один из тех гаджетов, которые попадались Эйдену раньше, хотя была оснащена небольшим экраном. — Что это? — недоумевал пилигрим. — Ключ доступа ВГМ, — ответил информатор. — Миротворцы… они нашли… его нельзя потерять. — Ты должен был сказать, что с моей сестрой, — Эйден спрятал ключ в кармане штанов, не понимая, как он поможет ему в поисках. — Где Мия? — Иди в «Рыбий глаз». Спроси девушку по имени Лоан… Отдай ей ключ, — информатор закашлялся и сильнее схватился за бок. — С этим, и с ее помощью ты узнаешь… ты все узнаешь. Понял? — Эйден нервно закивал головой, внутри которой медленно разливался кипяток. Ему становилось хуже, слова информатора начинали тонуть в вязкой пелене. — Береги ключ. Если Вальц его найдет, весь город погибнет. — Вальц? — Эйден зацепился за спасительную нить. — Вальц здесь? — Да, — тихо ответил связной. — Они идут… Слышишь? — Эйден уловил звук шагов где-то позади, но не обращал внимания. Не сейчас, только не сейчас, когда он так близок к новой разгадке. — Ренегаты, — голос информатора задрожал то ли от боли, то ли от страха. — Беги! — Идем вместе, — уверенно сказал Эйден. Шаги становились громче, чужие голоса подбирались ближе. Информатор глянул куда-то за спину пилигрима и задержал дыхание на мгновение. Его взгляд был наполнен ужасом. — Возьми это, — он ткнул пальцем в сторону мачете, который остался от одного из поверженных… ренегатов? Кажется, он назвал их так. Эйден потянулся за оружием и осмотрел его. Острое зазубренное лезвие, один удар таким способен лишить руки. — Какого хуя?! — Эйден вздрогнул, когда бандит вышиб дверь и появился на станции в компании еще нескольких товарищей. Времени на побег не было, оставалось только сражаться. Первый удар врезался в наплечник ренегата и мгновенно проломил его. Брызнула кровь, Эйден остро почувствовал ее запах. Возможно, это был прилив адреналина, или же вирус в его венах начал своё дело, но пилигрим словно потерял контроль над своим телом. Он видел свои руки с зажатым в них мачете, слышал ядовитые фразочки бандитов, уклонялся от их ударов и дышал глубже, когда кто-то всё же приложил его прямо по ребрам. Бой разгорелся ярче, когда на помощь прибежали ещё несколько ренегатов, но Эйден успел уложить пару противников. Рельсы на станции были закрыты решетками, поэтому места для маневра было достаточно. Эйден уходил от нападавших за колонны, чтобы перевести дух, и атаковал неожиданно, не давая окружить себя со всех сторон. Ему казалось, что сражение длилось вечность, но наверняка это заняло всего несколько минут. Благодаря мачете Эйден успешно расправился с ренегатами, но не смог избежать ран сам. Он не хотел думать о том, сколько гематом и порезов появилось на его теле, потому что должен был успеть убежать отсюда до того, как адреналин отступит, и силы окончательно покинут его. На полу станции теперь лежало около десятка тел, кто-то из них хрипло стонал, кто-то пытался отползти в угол. В коридоре уже нарастали крики, приближалась подмога. Эйден подбежал к информатору и помог ему встать на ноги, закинув руку на свое плечо. — Валим отсюда, — презвозмогая боль просипел связной. — Тахир, слышишь меня? Ключ у тебя? — Эйден услышал чей-то голос у себя под ногами и понял, что звук доносится из рации мертвого ренегата. — Это Вальц, — сообщил информотар. — Нужно бежать! — Н-но он мне и нужен! — Эйден пошел вслед за хромающим связным в сторону дверей. — Идиот! — бросил он на ходу. — Он убьет тебя, если найдет! Эйден с трудом переставлял мысли в голове от страха и боли. Он шёл сюда за информацией, любой наводкой или координатами, не рассчитывал попасть в бой и уж тем более убегать от Вальца. Всё пошло не так, совсем не так, а Эйден не мог никак решить, что должен делать. — Дилан! — информатор резко остановился, давая понять, что это его имя грозным басом прокатилось по коридору. — Блять! — выругался Дилан — теперь Эйден хотя бы знал, как зовут его нового знакомого. Он глянул в другую сторону, но их окружали со всех выходов. — Идем к вентиляции! Позабыв о собственных ранах, Дилан кинулся к решетке в стене и отодвинул ее. Ход был достаточно широкий, чтобы в него можно было пробраться ползком, но это значило, что за ними наверняка погонятся следом. — Быстрее, — поторопил Эйдена информатор. — Залезай, ты первый. Эйден не стал спорить. Он искал Вальца несколько лет, хотел задать ему столько вопросов, но ужас в глазах Дилана говорил ему, что сейчас не лучший случай. Вальц был жестоким сумасшедшим ученым, который не испытывал сострадания даже к детям. И, кажется, это его отморозки пришли сюда, чтобы отобрать у Дилана ключ ВГМ любой ценой. Нужен был план, хоть какая-то тактика, чтобы найти Мию, и Эйден понимал, что мёртвым он уже не сможет ничего сделать. Поэтому он послушно залез в пыльную шахту, ожидая, что Дилан идет следом. Однако вместо этого он задвинул решетку обратно.