***
Кроули заканчивал последний пятничный отчёт в гостиной, оккупировав диван, потому что не хотел отсиживаться в своей комнате ни минутой больше. Азирафель присоединился к нему с книжкой, и всё было бы нормально, если бы он перестал издавать тихие недовольные звуки, постоянно вертеться в своём кресле и в целом вести себя как самый громкий тихоня в истории. Кроули захлопнул крышку ноутбука и повернулся к нему. — Что? — требовательно спросил Кроули. Действительно, вместо чтения Азирафель ковырял обложку книги. Когда Кроули обратился к нему, у него по крайней мере хватило приличия сделать вид, что его застали врасплох. — Я опять переписывался с Агнессой, — поделился Азирафель. В желудке Кроули что-то неприятно оборвалось. — И что? — огрызнулся Кроули. Его терпение истончалось. — Я хотел спросить, не мог бы ты научить меня целоваться? — выпалил Азирафель все слова разом, и Кроули замер. — ЧТО?! — Кроули моргнул, уставившись пустым взглядом. Один раз. Второй. — Ты не знаешь как… Ты никогда не?.. — Да, — резко сказал Азирафель. — Никогда. Азирафель уже признавался, что у него мало опыта, но то, что он никогда не целовался… Это не укладывалось в голове. Он был умным и обаятельным, и даже Кроули мог признать, что он определённо был симпатичным. Светлые кудри, голубые глаза, широкая грудная клетка. Люди должны были ощущать себя счастливчиками, если им довелось целовать Азирафеля Фелла. Неправильно поняв причину его потрясения, Азирафель язвительно продолжил: — Не всем достался такой дар очарования, как тебе, Кроули. Кроули тяжело вздохнул. — Нет, я не… Но Азирафель, кажется, был полон решимости продолжить свою речь. — Просто я знаю, мы с Агнессой пока не вместе, но, если мы когда-нибудь начнём встречаться, я бы не хотел разочаровать её. И я подумал, что раз мы с тобой делаем другие вещи, то поцелуи — это мелочь. Но раз ты настолько ошарашен, то забудь об этом. — Азирафель! — не выдержал Кроули, и тот наконец-то посмотрел ему в глаза. — Конечно, я покажу тебе. — Ох, правда? — у Азирафеля загорелись глаза, в чертах его лица читалось облегчение. Честно говоря, Кроули много думал о том, как классно они дрочили вместе, и ему самому было интересно, могло ли стать ещё лучше, если бы они добавили поцелуи. Казалось, что эти мысли заходили слишком далеко, но если Азирафель хотел этого, то, разумеется, Кроули был согласен на всё. — Да. Тем более ты заслуживаешь хороший первый поцелуй, а я получал восторженные отзывы. Азирафель закатил глаза на его наглую улыбку. Он встал со своего места и пересел к Кроули на диван. — Ты уверен, что это нормально? Кроули кивнул. Он вновь ощутил это странное чувство в животе, что-то сжалось и скрутилось в груди, но он отмахнулся от этих ощущений. Он сменил положение, чтобы быть лицом к Азирафелю, закинув колено на диванную подушку. — Мне поцеловать тебя или ты хочешь поцеловать меня сам? — тихо спросил Кроули с лёгким придыханием. Азирафель задумался, а потом сказал: — Может, сначала ты меня поцелуешь? Раз я… Раз я никогда этого не делал. — Хорошо, — сказал Кроули. Что-то затрепетало под рёбрами, когда он протянул руку, чтобы коснуться челюсти Азирафеля. Он пытался не думать об интимности этого момента. Это был всего лишь Азирафель. Он был готов на всё ради него. — Просто расслабься и повторяй за мной. Соединяя их рты друг с другом, Кроули услышал, как Азирафель резко втянул воздух от неожиданности, когда их губы соприкоснулись. Кровь быстрее побежала по венам, и он, не задумываясь, прикрыл глаза. Он почувствовал дуновение горячего воздуха на губах, руки Азирафеля быстро и крепко взяли его за талию, обернувшись вокруг изгиба. Для Кроули поцелуи не были в новинку, но его нервные окончания запели от изумительно необычного чувства, как щетина царапает его подбородок и как сильные руки удерживают его на месте. Губы Азирафеля были мягкими, они неторопливо и нежно отвечали ему. На вкус они были как ириска, которую Азирафель украдкой съел на его глазах. Пальцы Кроули потянулись к кудрям, когда они вновь прижались губами уже под углом. Их носы тёрлись друг об друга, пока Кроули на волосок не отстранился от него. — Как тебе? — спросил он. Его голос был на удивление приглушённым. Веки затрепетали и открылись. — Приятно. Это приятно, — сказал Азирафель. Когда он распахнул глаза, его взгляд медленно сфокусировался на Кроули, практически не отрываясь от его губ. — Мы можем… ещё раз? Кроули ухмыльнулся. Он знал, что хорош. — Ага. В этот раз Азирафель сократил расстояние и соединил их губы. Казалось, его руки знали, что делать и куда двигаться. Одной рукой он крепче прижал Кроули, отчего тот неровно вздохнул, а другая направилась к его волосам. Было приятно целовать его, передать Азирафелю контроль на некоторое время, несмотря на его неопытность, и чувствовать, как его пальцы зарываются в прохладные пряди волос. — Так хорошо? — спросил Азирафель, ртом скользнув вдоль челюсти, к уху Кроули, выдыхая вопрос в его кожу. — Очень. Никаких замечаний. Азирафель улыбнулся сквозь поцелуй. Он взял лицо Кроули в ладони и неспешно целовал его, поглаживая большими пальцами острые выпирающие скулы и глотая вздохи и стоны, которые Кроули не смог сдержать. У Азирафеля был врождённый талант. Он с первого поцелуя усвоил всё, что показывал ему Кроули, и сразу превзошёл его. Внизу живота Кроули начало нарастать знакомое гудящее тепло. Несмотря на то, что они ещё даже не перешли к поцелуям с языком, ему казалось, что они уже несколько часов сосутся на этом диване. Со стояком в джинсах, он горел желанием коснуться его. Когда Азирафель отстранился, его губы блестели и слегка припухли. Он провёл рукой и убрал с щеки Кроули одинокую прядь волос. Узел в животе завязался крепче. Кроули сглотнул. — Хочешь попробовать пососаться по-настоящему? — спросил он; горло слегка пересохло. Азирафель крепче сжал ткань его кофты. — О, да. Они снова легко соединили губы. Щетина Кроули чуть царапала подбородок Азирафеля, когда он скользнул языком в его рот. Тихий звук вибрацией раздался между ними — неровный стон, вырвавшийся из горла. Кроули понятия не имел, кто издал этот звук, но он что-то пробудил внутри него. Возможно, и внутри Азирафеля тоже, поскольку внезапно Кроули оказался прижат спиной к дивану, руки Азирафеля запутались в его волосах, а широкие бёдра Азирафеля давили ему на ляжки. Поцелуй был небрежным — томные вздохи смешивались со слиянием кожи. Было жарко и влажно, и… познавательно. Их ноги переплелись, и он почувствовал член Азирафеля, упирающийся в его бедро. Он был таким же твёрдым, как и его собственный, который уже изнывал от желания. Может, они могли бы… Азирафель оторвался от рта Кроули, его губы были красными, искусанными. — Ты хочешь?.. Ну, то есть… Кроули застонал и вскинул бёдра навстречу Азирафелю. — Читаешь мои мысли. Азирафель простонал от трения; Кроули ртом поймал этот отчаянный звук. Он впился руками в пышные бёдра Азирафеля и бездумно потянул за рубашку, пока не добрался до мягкой гладкой кожи. Его собственные мысли приходили урывками: внезапные всплески желания, а за ними неторопливые запутанные побуждения. Мягкий. Теплый. Азирафель. Азирафель вновь начал целовать его шею, проводить горячими губами по очертанию его челюсти. Последние мысли улетучились вместе с тем, как пробудилось его тело. Он пытался задать вопрос. Он хотел что-то спросить. Ему нужно было произнести слова. — Ты хотел… ты хотел… Азирафель провёл рукой по другой стороне шеи Кроули и поцелуями спустился к открытому вороту его кофты, оставляя следы от засосов на его груди. Кроули сейчас же нужно было коснуться его члена, иначе он мог кончить прямо в штаны. Он оттолкнул Азирафеля, завозившись между ног, чтобы расстегнуть ширинку и прижать основание ладони к своему напряжённому члену. Азирафель облокотился на подушки и сделал то же самое. — Ты хотел попробовать что-то новое? — наконец спросил Кроули, наваливаясь вперёд, чтобы сократить расстояние между ними и прижаться лицом к шее Азирафеля, снова покусывать его кожу. Он чувствовал запах одеколона. Цитрус и табак — такой знакомый аромат. У Азирафеля перехватило дыхание; пошлые звуки ладоней, скользящих по членам, заполнили комнату, сильно пахло сексом. — Что ты… Что ты придумал? — Что тебе нравится делать, когда мастурбируешь? — спросил Кроули, с большим трудом оторвав руку от своего члена, чтобы расстегнуть верхние пуговицы рубашки Азирафеля. Обнажив бледную колонну его шеи, он словно выставил на показ какую-то восхитительную тайну. В животе что-то дрогнуло. Азирафель затрепетал, сделав глубокий вдох, и его рука неуверенно потянулась между ног. — Я… Я глажу бёдра. Они чувствительные. Кроули широким мазком лизнул его горло. — Покажи мне. — Мне… мне брюки мешают, — слабо возразил Азирафель, запрокинув голову назад, чтобы Кроули мог оставить засос на его шее. — Сними их. Где-то в глубинах сознания, которые были не так сильно возбуждены и где ещё сохранялся здравый смысл, Кроули мог спорить с самим собой, что они переходят невидимую и неназванную черту. Но в тот момент, с изнывающим членом и бешено бьющимся сердцем, ему было всё равно. Это не более чем очередной первый раз, в который им предстояло окунуться. Он хотел видеть, как Азирафель распадётся на его глазах. Отстранившись, он смотрел, как Азирафель стаскивает штаны вместе с боксерами до колен, обнажая свои широкие бледные ляжки, присыпанные тонкими светлыми волосками. Его руки тряслись, и Кроули претила эта тихая нервозность. Он взял Азирафеля за руку, а другой спустился ниже, чтобы, едва касаясь, провести пальцами по тёплым бёдрам Азирафеля. — Вот так? Азирафель шумно сглотнул. — Да, — сказал он дрожащим голосом. Азирафель был великолепен: на фоне живота стоял твёрдый член, головка была красной и блестящей, яички тяжело висели между ног. На нём по-прежнему была рубашка, и почему-то из-за этого он выглядел ещё развратнее. Его голые ляжки были прижаты к дивану и так и просили, чтобы их коснулись. Кроули в своё время много занимался сексом. Также немало мастурбировал. Ему не нравилось то, как сильно нервничал Азирафель, как он стеснялся. Соскользнув с дивана и сев на колени, он стянул с Азирафеля брюки до самых щиколоток и поднял взгляд на своего друга, который вскинул брови чуть не до линии волос. — Что ты делаешь? — спросил Азирафель в некотором смятении. — Пробую кое-что. Останови меня, если тебе совершенно не понравится, но я не думаю, что это потребуется. Затем Кроули коснулся губами нежной кожи на внутренних бёдрах Азирафеля и провёл по ней языком. Азирафель издал изумлённый жаждущий звук, который навсегда врезался в память Кроули: сдавленный, хриплый, преисполненный удовольствием, он побуждал Кроули и дальше целовать чувствительную кожу поверх натянутых мышц, где он только что касался. Это было почти так же, как целовать шею Азирафеля, его челюсть, его губы, только тут его запах был сильнее: аромат стирального порошка и под ним — мускус его кожи. Ненадолго отстранившись, он сказал: — Можешь ласкать себя. Азирафеля не нужно было уговаривать. Он тут же вернул руку на член, словно он настолько растворился в моменте, что забыл про это. Кроули целовал достаточно женских бёдер, чтобы сориентироваться на месте. Он аккуратно вёл кончиком языка снизу вверх, оставляя мокрую полосу на ляжке. Было странно ощущать губами волоски, но кожа под ними была мягкой и нежно-податливой, когда он осмеливался надавить посильнее. Кроули перешёл к другой ноге, попеременно мягко целуя и царапая кожу зубами. За считанные секунды он довёл Азирафеля до дрожи; с его губ срывались низкие стоны. Кроули был в запале, причём настолько, что перестал обращать внимание на что-либо, помимо распростёртой кожи под его губами и реакции Азирафеля — тихих звуков удовольствия, которые он издавал. Кроули не успел и глазом моргнуть, как его нос уткнулся в грубые волосы и тонкую нежную кожу под членом Азирафеля. Кроули почти отпрянул, но тут Азирафель издал новый изумительный звук — он жалобно замурчал, и в мозгу словно что-то щёлкнуло. Кроули широкими влажными мазками начал лизать это новое место, прямо по изгибу промежности Азирафеля, а руки запустил дальше, сильнее разводя бёдра в стороны. Он начал целовать нежную тонкую кожу на яичках Азирафеля, языком обводя нижнюю часть мошонки, и удивлялся его чистому вкусу, непривычной текстуре и жару. Кроули придвинулся лицом ещё ближе, лизал ещё дальше и глубже. Его собственный член, оставленный без внимания, болезненно пульсировал и истекал смазкой. Он хотел бы потрогать себя, но сейчас это казалось менее важным. Ох, эти звуки, которые издавал Азирафель. И вдруг Азирафель запустил руку в его волосы, начал тянуть и прижимать его ближе, требуя большего — то, что Кроули не мог дать ему под таким неловким углом. — Повернись, — на выдохе произнёс Кроули, отстранившись. С мокрого подбородка капала слюна. Азирафель раскрыл блестящие ошалевшие глаза. — Что? — Тебе понравится. Кроули делал это нескольким своим девушкам во время куни. Принимающей стороной он был всего лишь раз, и это было потрясающе. Он задумался, сможет ли Азирафель кончить только от его языка, когда тот перевернулся, и Кроули поставил его раком на диване: на локти, задницей кверху. На роскошной попе, которой позавидовала бы любая женщина, были растяжки. В животе Кроули начало разливаться тепло — знакомое ощущение, которое обычно предвещало потные простыни и секс. Но они с Азирафелем не трахались. Он нагнул Азирафеля ниже, провёл языком дорожку от его яичек до плотно сжатого ануса и начал посасывать кольцо мышц. Азирафель, чёрт возьми, закричал, и Кроули мысленно извинился перед соседями, взяв собственный член в руку. Сердце громко стучало в ушах; Азирафель всхлипывал его имя в подушки, пытаясь потрогать свой член, но слишком сильно извивался от новых ощущений. — Ах, не останавливайся, — взмолился он, толкаясь назад навстречу лицу Кроули, навстречу влажному давящему и скользящему языку. — Я почти. Я сейчас… И Кроули почувствовал, как он кончил, как его трясущиеся мышцы задрожали мелкой дрожью, как он напрягся и расслабился, жадно глотая воздух и завалившись на диван. — Блять, — Кроули отстранился и резко спустил с себя штаны до колен. Внутри нарастало дикое, отчаянное желание. Эта попа. Эти бёдра. Может быть, ему и не стоило этого делать, но было слишком поздно. Он кубарем катился по наклонной, падал, даже не подумав остановиться. И без того размытая граница, которую они без меры испытывали, отодвинулась ещё дальше. Он схватил Азирафеля за бёдра и толкнулся членом между его ног. Смазка Кроули и семя Азирафеля, стекающее по его бёдрам, облегчали скольжение. Из груди вырвался сдавленный гортанный стон. Он не трахался больше месяца, и ему нужно было… нужно… Это должно было ощущаться непривычно и странно, когда на входе головка его члена уткнулась в тёплые висящие яички Азирафеля. Но нет. Кроули был слишком поглощён ощущением влажной от пота кожи под подушечками его пальцев. Он был слишком зациклен на том, что было знакомо и так соблазнительно. Крепко держась за бёдра Азирафеля, Кроули начал двигаться. Перед глазами поплыли белые мушки, по позвоночнику прокатилось удовольствие. Он начал резко толкаться бёдрами; звук их сталкивающихся тел стоял в ушах и обволакивал язык. С каждым толчком попа Азирафеля тряслась, и Кроули был всё ближе к разрядке. Азирафель ахал и хватался за подушки, сильно сжимая пальцами коричневую ткань, в то время как Кроули пытался довести себя до оргазма с помощью его ляжек. Он не мог не представлять, что было бы, если Азирафель использовал его подобным образом, как бы при этом ощущались руки Азирафеля на его бёдрах. Они пробовали разные вещи в том числе ради Азирафеля. Может быть, они попробуют и это. Это будет познавательно. Это всё было… познавательно. Что тут ещё сказать? Непонятно почему, внутри вдруг вспыхнуло горькое чувство; оно тяжело осело на языке, как патока растеклось под рёбрами. Он безжалостно отмахнулся от него. С последним грубым толчком Кроули кончил, излившись на бёдра Азирафеля. Он рухнул ему на спину, тяжело дыша. Было на удивление комфортно лежать так, растянувшись сверху на Азирафеле. Тёплой влажной кожей они легко прижимались друг к другу, и, на удивление, это умиротворяло. Кроули хотелось перевести тут дух, прильнуть щекой к широкому плечу Азирафеля. Остаточное блаженство всегда было особенно приятным. Он испытывал его множество раз, но всё-таки не совсем так. Скорее всего, сейчас было лучше, потому что они с Азирафелем были близки. Дружба каким-то образом усиливала подобные смутные чувства. — Вау, — слабо сказал Кроули, откинувшись на чистую подушку. — Было классно. Азирафель соскользнул на пол, и Кроули кинул ему коробку салфеток. — Да, но сейчас не ты весь в сперме, — ворчливо отозвался Азирафель, начав вытираться. — Кончай. — Это игра слов? — спросил Азирафель, швырнув салфетку ему в голову. Кроули извивался, натягивая на себя штаны. — Я случайно, — сказал он, не сдержав улыбку. Азирафель закатил глаза, приводя себя в порядок. Впереди была вся ночь. Умиротворённая тишина улиц без машин и без людей словно одеялом окутала квартиру. Азирафель вымыл руки в раковине и с тихим вздохом плюхнулся обратно на диван. Всё его тело было мягким, расслабленным, рука беззаботно закинута на спинку дивана. — «Звёздные войны»? — предложил Кроули, укладывая ноги поперёк коленей Азирафеля, ожидая, что тот, как обычно, нежно похлопает его по голеням. Руки и ноги были невесомыми и при этом наполненными сладостным теплом. — Только если ты сделаешь коктейли, — мягко возразил Азирафель, обхватывая пальцами его щиколотки. — Идёт, — ответил Кроули. Он был уверен, что впереди их ждёт прекрасный пятничный вечер.Глава 3
28 мая 2024 г. в 15:30
Примечания:
Новая глава с небольшой задержкой. Но зато какая сочная.
— Я хочу посмотреть «Властелина колец», — раздражённо настаивал на своём Азирафель, и Кроули подумал, что далеко он со своими аргументами не уедет. Но будь он проклят, если хотя бы не попытается. Спорить было весело.
Кроули закатил глаза и демонстративно пошевелил пальцами ног под бедром Азирафеля, за что получил шлепок по голеням.
— Мы всегда выбираем «Звёздные войны», — продолжал Азирафель, — потому что ты говоришь, что это короче, но в итоге мы смотрим все шесть фильмов, и они едва ли короче.
— Всё ещё короче твоих толкиновских монстров, — буркнул Кроули, зная, что это выведет Азирафеля из себя.
И действительно, Азирафель ахнул.
— А ну возьми свои слова назад. Ты любишь «Две крепости» и всегда плачешь на монологе Сэма. Ты любишь эту сцену.
— Они ведь лучшие друзья! — воскликнул Кроули в свою защиту, зная, что он прав. — Это как… Что, если бы на их месте были мы с тобой? Ты бы тоже плакал. Мы бы оба плакали.
Азирафель сложил губы в снисходительной улыбке.
— Какой же ты ранимый, мой дорогой.
— Неправда! — сказал Кроули, бросив в него несколько драже Smarties. — И я не плачу. Это ты плачешь!
— В конце — да, — сказал Азирафель. Он подобрал шоколад с колен и бросил его обратно в Кроули, который поймал драже ртом и начал демонстративно жевать. — Это эмоциональная сцена, и вполне заслуженно. Но я далеко не такой чувствительный, как ты.
— Ладно, — сказал Кроули, сдавшись, что было понятно с самого начала. — Мы можем посмотреть «Властелина колец». Но только потому, что мы тут застряли, и я знаю, что заставлю тебя посмотреть «Звёздные войны» на следующих выходных.
Азирафель пробубнил себе под нос что-то отдалённо язвительное и поднялся на ноги, чтобы поставить фильм. Теперь, когда он начал ворчать, Кроули знал, что его ждут комментарии по поводу качества постановки и факты о съёмках — вся та странная чушь, которую Азирафель запомнил из просмотра дополнительных материалов.
Когда Азирафель снова сел и включил фильм, Кроули закинул ноги ему на колени, чтобы они могли вдвоём пользоваться пледом, и обрадовался, когда Азирафель по обыкновению обернул пальцы вокруг его щиколоток.