***
Этого бы не случилось, если Кроули по привычке не указал оба имени при заказе. И если бы Азирафель не открыл посылку на кухонном столе ножницами, которые достал из ящика рядом с раковиной, и не ахнул. — Кроули! Тот примчался с круглыми глазами из спальни на встревоженный зов Азирафеля. — Какого чёрта нам доставили фаллос? — спросил Азирафель, держа в руке фиолетовую силиконовую игрушку: добротные 15 см, достаточно реалистичная, с мошонкой. Как ни крути — пенис, несмотря на присоску. Но даже учитывая всё это, Азирафель затруднялся сказать, на что смотрит. — А! — воскликнул Кроули. — Я и забыл, что заказал его. Я тогда был в отчаянии и, если честно, уже был готов на всё. Но это было до того, как мы… ну, начали мастурбировать вместе. Кроули выхватил дилдо из рук и с любопытством осмотрел его. — Очень даже неплохо. Может быть, я всё-таки воспользуюсь им. — Ты собирался… Азирафель пытался представить этот процесс, и его мозг тут же закоротило. — Не надо так удивляться, ангел. В институте у меня была девушка — просто огонь со страпоном. Она меня и подсадила на всё это, но я всё никак не покупал себе. Азирафель нахмурился. — Как именно?.. Гм. Это… ты хочешь сказать, это… — Ой, да ладно тебе. В этом нет ничего необычного, — сказал Кроули, усмехнувшись и указав жестом на дилдо. — Не смотри на меня так. — Прости. Просто я не ожидал сегодня получить фиолетовый фаллос по почте, — ехидно сказал Азирафель. Кроули переложил игрушку из руки в руку и отвлечённо хмыкнул. — Знаешь, если я буду им пользоваться… ты всегда можешь… посмотреть. — Посмотреть? — голос Азирафеля надломился. — У тебя нет вопросов по пенетрации? — спросил Кроули, словно это был абсолютно приемлемый вопрос. — О том, как это происходит на практике? — У тебя нет влагалища, — глупо сказал Азирафель. Губы Кроули изогнулись в хитрой ухмылке. — У меня есть другие отверстия, ангел. Азирафель смотрел на то, как его длинные изящные пальцы обхватили твёрдый изогнутый силикон, как большим пальцем Кроули провёл по венке сбоку, и его член вздрогнул, уперевшись в ткань брюк. Он тут же вспомнил, как рука Кроули ощущалась на его члене: горячо, она с лёгкостью скользила вверх и вниз по его длине, доводя до исступления. Он тихо прерывисто вздохнул. — Я могу показать тебе, — сказал Кроули, осматривая фиолетовый кусок силикона в руках. Он перевёл взгляд на Азирафеля, его щёки слегка порозовели. — На самом деле, это просто нечто. В первый раз я думал, что будет странно, но ты и представить себе не можешь. Если уж я буду использовать его на себе, то ты тоже можешь извлечь из этого выгоду. Согласен? Мысль о том, как стройное тёплое тело Кроули рассыпается от игрушки, вдруг стала такой соблазнительной, что он тут же ответил: — Да. Это превосходная идея. Я никогда не… Мне кажется, будет полезно посмотреть на весь процесс. Принять предложение Кроули не было полным абсурдом. В конце концов, было бы разумно ознакомиться с тем, как именно это происходит, если Азирафель рано или поздно будет сам этим заниматься. И что может быть лучше, чем учиться таким образом? Это было и правда полезно. Рот Кроули приоткрылся, кончиком языка он провёл между губ. — Именно. Тебе определённо нужно знать, как всё происходит. Тут не просто «засунул член, потыкал – и спокойной ночи, скатертью дорога». — Отлично. Да, как я и думал, — сказал Азирафель, не обращая внимания на ощущения, как будто галстук-бабочка начал сдавливать горло. — Наглядная иллюстрация. Не более того. Уголки рта Кроули едва заметно опустились, а затем он пожал плечами. — Ну, когда ты хочешь этим заняться? — Сегодня вечером? — Отлично, я свободен. Кроули развернулся и ушёл обратно к себе в комнату, не проронив больше ни слова. Звук закрывающейся двери был громче, чем обычно.***
Азирафель весь день очень суетился и был как на иголках. Он не мог сконцентрироваться ни на чём, кроме просмотра какой-то серии документалки «Планета Земля», которую вроде бы уже видел. Была обычная пятница, как и любая другая, но пандемия размыла всё в серую кляксу. Нельзя было отрицать, однако, что с тех пор, как Кроули начал обучать его в интимных вопросах, Азирафель начал просыпаться по утрам с предвкушением чего-то более притягательного, чем страницы новой книги или кружка горячего какао. Разумеется, дело было в новизне. В дивной дрожи перед чем-то удивительным и неизведанным. Азирафель пытался скоротать время до вечера, но при этом отдавал себе отчёт, почему его мозг никак не мог успокоиться. Если всё пойдёт по плану, он наконец-то увидит обнажённое тело Кроули во всём его великолепии. Все его уязвимые части. Подумаешь! Это не так уж и важно. В конце концов, он уже видел Кроули в разной степени неглиже, да и не было там того, с чем бы Азирафель не был знаком в рамках собственного тела — ничего непривычного или расположенного не в том месте. И к тому же, была решительная уверенность — ненавязчивое, но устойчивое понимание правильности всей ситуации, ведь это Кроули решил поделиться с ним. Не было причин волноваться. Кроули весь день был занят работой, и, поужинав в одиночку, Азирафель, как подобает, переоделся в свободные пижамные штаны и кремового цвета сорочку, словно эта ночь ничем не отличалась от других. Тем не менее он намеренно почистил зубы, из расчёта, чтобы, если и был маломальский шанс, что они опять будут целоваться, Кроули хотя бы не пришлось страдать. Учтивость никогда не помешает. Не то чтобы Азирафель думал, что эти поцелуи Кроули неприятны, если судить по его тихим стонам, когда поцелуй стал глубже и развязнее, когда он поместил руку на его затылок, чтобы притянуть ближе. В этом проявлялась связь, которая установилась между ним с Кроули; она охватывала даже эту новую неизведанную территорию. Их обоих привлекали только женщины, и тем не менее они нашли способ выручить друг друга, как, впрочем, и всегда. И это незначительное изменение в их отношениях, по большому счёту, едва ли на что-то повлияло. Азирафель по-прежнему не знал, где они сегодня встречаются. Кроули не сказал, где всё будет происходить. Это могла быть гостиная, как в предыдущие разы, но почему-то Азирафелю казалось, что конкретно для этого занятия требовалась спальня. Но вот его или Кроули? Уже готовый, он присел на краешек кровати; матрас слегка прогнулся под весом его тела. Несмотря на покалывание в кончиках пальцев и уже бешено бьющееся сердце, он решил не скрестись в дверь Кроули и ничего не уточнять, чтобы не создавать неловкой ситуации. Азирафель посмотрел на часы на прикроватном столике. 20:02 — Ангел? Сначала Азирафель решил, что ему показалось — так тихо прозвучало обращение. Но затем Кроули чуть громче позвал его из спальни. — Ангел? Можешь заходить, если готов. Азирафель с яростным восторгом вскочил с кровати, как сжатая пружина. По телу прокатилась волна лихорадочного жара; между рёбрами в лёгких, словно иглой, кольнуло тревожное предвкушение. — Да, иду, — ответил он. Он прошёл в спальню, не зная, чего именно ожидать. В предыдущие разы не было волнения, почему бы и в этот раз не обойтись без него? Несмотря на калейдоскоп из картинок, которые Азирафель крутил в голове, чтобы подготовиться, он не был готов к виду, который предстал перед ним, когда он зашёл в комнату Кроули. Из лёгких Азирафеля словно резко выкачали весь воздух. — Давай, ангел, присаживайся на кровать. Так будет лучше видно, — сказал Кроули. Он лежал на спине, ноги были разведены и согнуты в коленях, на нём — ни лоскутка одежды. У Азирафеля пересохло во рту, слова царапали горло. Мягкие изогнутые линии тела Кроули соблазнительно растянулись на тёмных простынях, рыжие волосы ярко выделялись на фоне подушек. Его кожа выглядела гладкой, бледной, но при этом тёплой на ощупь. Как будто… как будто можно обжечься, если дотронуться пальцами до выгнутой груди или впадины талии. Азирафель опустился на край кровати. Он и раньше видел Кроули голым. Подмывал его, когда он болел. Но это… почему-то от этого кровь Азирафеля как-то странно вскипала. — Итак, — по-деловому начал Кроули (и как только ему удавалось сохранять этот хладнокровный пофигистический тон, будучи обнажённым, — Азирафель был не в силах понять). — Я подготовил себя перед твоим приходом. Решил, что тебе не захочется смотреть на то, как я засовываю себе пальцы в зад. Можно использовать игрушку и без этого, но лично мне нравится небольшой разогрев. Представить себе это было слишком — и при этом недостаточно. Кроули, растягивающий себя пальцами (одним, двумя — Азирафель не знал, сколько пальцев он задействовал); его стоны от жжения в мышцах; влажная от пота кожа. Язык Азирафеля стал ватным, член уже подрагивал, и он подавил в себе желание сказать: «Нет, покажи мне и это». Кроули поднял дилдо. — Естественно, когда ты с девушкой, долгая подготовка необязательна, но от неё никто не откажется. У тебя классные руки, так что я бы начал с этого. С пальцев. Азирафель посмотрел на свои ладони; лицо залилось краской. У него классные руки? Что это значит? Кроули открыл бутылочку со смазкой, которая лежала рядом с ним на кровати. — Окажешь честь? — Ч-что? — переспросил Азирафель; вопрос вытянул его из полуобморочного состояния. Член Кроули был частично твёрдый, он лежал в складке на бедре и привлекал внимание к мягкой дорожке из рыжих волос, которая вела к его хозяйству. — Распредели смазку, ангел, — сказал Кроули, хрипло рассмеявшись. Их руки соприкоснулись, когда Азирафель нерешительно взял флакончик и выдавил большое количество прохладной жидкости на ладонь, а затем принял дилдо из рук Кроули. Румянец уже почти дошёл до его линии волос и пятнами спустился по шее, когда он бросил взгляд на длинный изгиб шеи Кроули, на выступ его подвздошной кости, упругие шарики сосков. Кончики пальцев покалывало от желания прикоснуться. Он крепко обхватил дилдо. Через какие-то считанные секунды эта штуковина будет внутри Кроули. Кровь стучала в ушах. Кроули будет трахать себя, широко растягиваться вокруг этого несгибаемого куска силикона, и он продемонстрирует Азирафелю каждое мгновение. Держась за ствол, Азирафель смазал игрушку, распределяя лубрикант по всей длине, а затем передал её Кроули, который не сводил с него взгляд. В глазах блестело что-то резкое, разгорячённое и тяжёлое; он провёл языком вдоль мягкой нижней губы. Когда Кроули взял игрушку, у Азирафеля перехватило дыхание. Сейчас начнётся. Кроули откинулся на подушки с распростёртыми ногами, вскинул бёдра и надавил головкой игрушки на блестящее тугое кольцо мышц. Азирафелю было плохо видно. Он отчаянно хотел ничего пропустить. Подвинувшись ближе, он провёл рукой по тёплому бедру Кроули, и тот ахнул, приподняв голову и изогнувшись в спине. Азирафель зачарованно наблюдал за тем, как кончик вторгся в мягкий нежный анус Кроули, как его податливое тело жадно поглотило внедрившийся предмет. — Ах, блять, да, — простонал Кроули, его неширокая грудь вздымалась. Член Азирафеля, уже полностью отвердевший, пульсировал в заточении пижамных брюк. Кроули протолкнул игрушку ещё на несколько сантиметров глубже, принимая её слабыми дёргаными движениями бёдер. — Смотри, — с придыханием выдавил из себя Кроули, — нужно быть осторожным. Не засаживай сразу на всю длину. Дай ей время привыкнуть, особенно — ах — учитывая твои размеры. — Что? — на выдохе спросил Азирафель, не в силах смотреть ни на что, кроме развратно растягивающегося вокруг силикона ануса Кроули, кроме его руки, скользящей выше, где кожа блестела от пятен смазки. Он вводил игрушку внутрь короткими прерывистыми толчками. Кроули стонал; игрушка уже наполовину была внутри; его тугое кольцо мышц было влажным и блестело. — Ты большой, ангел. Не забывай об этом. До Азирафеля не полностью дошёл смысл; его взгляд скользил по прелестному телу Кроули: изгиб веснушчатых плеч, маленькие плотные соски, лежащий на плоском животе теперь уже твёрдый и истекающий смазкой член. Его собственная рука, покоящаяся на худой ляжке Кроули, казалась чересчур тяжёлой, он хотел скользнуть ей выше и ещё больше раскрыть Кроули, чтобы видеть всё. — Можешь трогать, если хочешь, — сказал Кроули, наверняка уловив безнадёжность в выражении его лица. — В конце концов это для тебя. От этих слов глубоко внутри что-то затрепетало. Что-то, чего он не мог толком осознать, но этого было достаточно, чтобы начать ощупывать круглые ягодицы Кроули, развести их ещё шире, чтобы только посмотреть, как его анус плотно обхватывает ствол игрушки. Было умопомрачительно наблюдать, как сладостно-медленно Кроули насаживался на искусственный член, лениво подкручивая таз. Азирафель задумался, как много в него может поместиться. — Ты можешь принять всё? — спросил он слабым тихим голосом. — Весь член целиком? Лёгким движением запястья, словно отвечая на вопрос Азирафеля, Кроули вогнал дилдо до основания. Вместе с этим жестом из его глотки вырвался глубокий низкий стон. — В смысле вот так? Картина и сам факт, что маленький сжатый анус Кроули теперь был неприлично растянут на искусственном члене, несомненно, очень возбуждали. Азирафель сжал его бедро. Горло Азирафеля сжалось вокруг стона, когда Кроули вынул игрушку и тут же вогнал её обратно. Пальцы Азирафеля уже обводили нежное подрагивающее колечко мышц, касались места, где Кроули был так беззащитно раскрыт. Слегка надавливая, он размазывал лубрикант вокруг его входа и наблюдал за тем, как яички Кроули сжимались, а его член подбрасывало от каждого резкого толчка дилдо. — Ах, блять, да! — стонал Кроули, его бёдра дрожали, длинное тело потряхивало от напряжения. — Вот так, трогай меня так… Ах! Горящее желание взять ситуацию под контроль жаром разливалось по венам Азирафеля. Он чувствовал, как легко скользил по пальцам влажный силиконовый ствол, слышал пошлое хлюпанье лишней смазки. Между ног Кроули всё было мокрое и перепачканное. Азирафель поднёс руку к висящим яичкам Кроули, замер и дотронулся до чувствительной кожи. — Это правда приятно? — Да, — Кроули вздохнул, — иначе у меня бы так не стоял. Можешь ещё потрогать меня. Ни в чём себе не отказывай. Тебе нужно учиться. Иметь возможность свободно бродить руками по телу Кроули ощущалось как привилегия, и Азирафель отнёсся к его словам со всей серьёзностью. Он накрывал ладонью яички Кроули, обводил пальцами скользкий анус снова и снова, вытягивая из него тихие звуки удовольствия. — Иди сюда, — задыхаясь, сказал Кроули, притянув Азирафеля ближе за рубашку. — Нельзя трахать девушку без поцелуев. — Мне стоит?.. Кроули ещё раз дёрнул его на себя, и Азирафель упал на него грудью. Он сразу начал жадно и глубоко его целовать. Живот Азирафеля скрутило от сильного возбуждения, когда Кроули свободной рукой начал ощупывать его член через пижамные штаны. — Блять, какой же ты твёрдый, — выдохнул Кроули, языком скользя по нижней губе Азирафеля. — Хочешь, я сделаю с этим что-нибудь? — Да. Кроули запустил руку под резинку штанов Азирафеля, беря его член в скользкий кулак. Его накрыл водоворот ощущений: пальцы всё ещё поглаживали анус Кроули, он чувствовал, как дилдо лениво погружается внутрь и заполняет Кроули, и при этом они целовались взасос. Тем не менее этого было недостаточно. — Можно мне? — Азирафель услышал, как задаёт вопрос вслух; его дыхание опаляло губы Кроули. — Можно… — Хочешь испытать игрушку на мне? — спросил Кроули, в словах почти чувствовался голод. Он ведь этого хотел? — Можно? — вопрос прозвучал с надрывом. С жаждой. — Конечно, можно. Только дай мне… Кроули собрал ноги вместе, вытаскивая дилдо, но прежде, чем Азирафель смог пожаловаться, что лишился великолепного вида, поцелуя и прикосновения руки Кроули к его члену, тот перевернулся и упёрся коленями в матрас. Кроули стоял на четвереньках для него. Нет, не совсем для него. — Давай так, — сказал Кроули, прогнувшись в спине в глубокую U и согнув руки в локтях. — Так тебе будет видно, что ты делаешь. — Ладно. Азирафель пристроился сзади к Кроули и взял смазанный дилдо с прохладных простыней. Отсюда ему было видно эту округлую и упругую, приподнятую попу. Он протянул руку, чтобы просто помять ягодицу, потрогать мягкую кожу, погрузить большой палец в растянутую дырочку и смотреть, как она принимает его. Вид был такой великолепный, что на мгновение Азирафель рассеянно подумал, что его привлекало и возбуждало это всё потому, что у Кроули было такое же телосложение, какое он предпочитал у женщин в порно. Тонкая талия, маленькая, но упругая попа. Это не было лишено смысла. Кроули издал раздосадованный неудовлетворённый звук, его плечи медленно поднимались и опускались, в то время как он ублажал себя. — Я сейчас нахер откинусь, Азирафель. — Ой, да, конечно. Азирафель прижал скруглённую головку игрушки к анусу Кроули, которая на секунду встретила сопротивление, а затем плавно вошла внутрь, погрузившись на половину длины. — Ах! Наконец-то, — Кроули словно ещё глубже прогнулся в локтях, а Азирафель прижался ближе, нетерпеливыми движениями стягивая свои штаны до середины бедра. Его выпирающий ствол спружинил наверх, зацепив заднюю часть ляжек Кроули. Он трахал Кроули игрушкой, глубоко и влажно входя в него, а другой рукой он ласкал свой обделённый вниманием член, проводя пальцем по щёлке и распределяя выделяющийся оттуда предэякулят. Было трудно не отвлекаться мысленно от происходящего, от последовательных движений рук, и не представлять, как он сам погружается в Кроули до основания, растягивает его на своём члене, как его бёдра упираются в задницу Кроули, а не в собственный кулак. Он плотнее обхватил свой член и отогнал эту мысль. Они не этим занимались. Он наглядно учился тому, как работает пенетрация, — и всё. Жаркие вибрации опьяняющего возбуждения уже засели в основании позвоночника Азирафеля и его конечностях. Он двигался искусственным членом внутри Кроули, слышал, как тот стонет и протяжно всхлипывает, толкается узкими бёдрами назад, чтобы насадиться ещё глубже. — Ах, блять! Блять, ангел, да, вот так. Ещё. Так хорошо. Азирафель простонал от этих слов, от крепкой хватки на собственном члене, от вида порозовевшей и блестящей от пота кожи Кроули. — Ты ласкаешь себя? — спросил он, сгорая от любопытства. Кроули, простонав, с силой толкнулся навстречу его руке. — Мне это не нужно. Могу и так кончить. Так хорошо. Блять. Да. Ещё… Попой он прижался к члену Азирафеля, и тот ахнул. Такое уж ли это прегрешение? На прошлой неделе Кроули довёл себя до оргазма, толкаясь между ляжками Азирафеля. Он стиснул бедро Кроули и начал тереться о его ягодицы, капая смазкой на кожу и оставляя пошлые следы. Он хотел бы скользить членом по влажной коже Кроули, тереться о впадину на его бедре, может, прижаться к складке между ягодицами. Но и без того было прекрасно. Он долго не протянул бы. Он чувствовал это по сильно натянутой коже, по собственному сбитому дыханию и вздохам каждый раз, когда он сильнее оттягивал свой член. По напряженному перекатыванию мышц Кроули было очевидно, что и он близко. Выкрики становились более резкими, а анус сильнее сжимался вокруг силикона. Низкие вибрации собственного оргазма стали нарастать. Он тёрся об задницу Кроули, давление в яичках увеличивалось, член был чувствительным и истекал. Кроули кончил со стоном, подавшись назад, вскидывая бёдра, а Азирафель тем временем вынул игрушку и отбросил её в сторону. Он видел, как подрагивает анус Кроули, сжимаясь вокруг воздуха, вокруг ничего, как будто ему снова нужно было ощутить член внутри. Это подлило масло в и без того непомерно сильный огонь внутри Азирафеля. Он начал снова ласкать себя. Азирафель не мог больше сдерживаться, он охнул и излился на попу Кроули. Густые брызги стекали по ягодицам и вниз по бёдрам; розовая и мокрая от лубриканта дырочка была вся в азирафелевой сперме. Кроули рухнул на кровать, и колени Азирафеля подкосились, он упал рядом с Кроули. — Фу, у меня вся жопа в сперме, — сказал Кроули, перекатившись набок. Он поморщился и посмотрел на Азирафеля с широченной улыбкой. — Но это было охренеть как круто. Ты как? — Я ног не чувствую, — сказал Азирафель, не в силах говорить ничего, кроме правды. Этот оргазм был фееричным, его скосило с неожиданной силой, и он до сих пор наслаждался этой истомой. Кроули с усмешкой на губах убрал мокрый завиток со лба Азирафеля. Его взгляд был откровенным и ярким, и в животе Азирафеля завыла накопившаяся тоска. Какое-то странное тяжёлое чувство осело в пустоте внутри, как будто чего-то не хватало. Чего? В этом он был не уверен, однако он прочитал достаточно книг про секс, чтобы списать это всё на быстрый откат после удовольствия. Химия играла свою роль. Организм выполнял свою работу. — Пойдём, ангел, нужно привести себя в порядок, — сказал Кроули, потянув его за руку. Они побрели в ванную через ворох сброшенной одежды; пижамные штаны Азирафеля остались лежать на постели. Рука Кроули была тёплой и приятной; он не отпускал его, пока они не остановились на холодной плитке. — Ты всего меня вымазал, — по-доброму сказал Кроули, взяв влажную мочалку для себя и передав одну Азирафелю. — Ты мог целиться куда-то ещё? Ну, там, не знаю, на простыни? — Прости! Я не вполне могу это контролировать, — пожаловался Азирафель. Он взял мочалку, чтобы освежиться, и смотрел, как Кроули вытирает сперму с задницы. — К тому же, на прошлой неделе ты кончил на меня, так что, по-моему, всё честно. На это Кроули громко расхохотался и плеснул в него водой из раковины. Кроули мыл руки, пока Азирафель споласкивал свою мочалку. Они стояли вплотную, наплевав на личное пространство, как и всегда, пихаясь руками и подходя ближе друг к другу. Азирафель посмотрел, как Кроули обернул вокруг себя полотенце и начал чистить зубы, и оттолкнул его бедром в сторону, чтобы сделать то же самое. — Ты уже спать? — спросил Кроули, закончив водные процедуры. В его голосе было что-то осторожное и мягкое. — Думаю, нет, — сказал Азирафель. Он также обернул полотенце вокруг талии. Кроули начал стучать пальцами по холодной раковине от порыва неудержимой энергии, послеоргазменной дымки или от чего-то совсем иного. Кроули сглотнул, движение его кадыка захватило всё внимание Азирафеля. — Тогда мы могли бы что-то посмотреть. Или… не знаю… — слова, подхваченные его неровным дыханием, прозвучали как вздох. — Чем бы ты хотел заняться? Вместе не спать казалось правильным. Азирафелю всегда нравились тихие ночи, когда он мог просто молча сидеть рядом с Кроули и коротать время. Это было правильно. Этим они занимались. Он и Кроули. Они сидели на диване, ища успокоение друг в друге, как всегда. — Может, «Ведьмака»? Нам осталось две серии, — предложил Азирафель, и Кроули усмехнулся. — Но только если ты разрешишь держать тебя за руку на самых жутких сценах. Кроули прыснул. — Ты всегда можешь держать меня за руку, ангел. И возможно — но это неточно — заниматься сексом и правда могло быть просто, тепло и естественно, и он мог не спотыкаться на каждом шагу. Если Азирафель мог получить такое удовольствие, такое удовлетворение от мастурбации с Кроули, хотя он не чувствовал к нему влечения, то, когда настанет момент, секс с девушкой, которая будет ему нравиться, будет наверняка в тысячу раз лучше.