Капитан Грей

11 июня 1943 год, лагерь полковника Раймонда Батлера в г.Лондон, 107-й пехотный полк, Англия Спеша на общее собрание офицеров, мы с Джеймсом перебрасывались своими догадками касательно причины сбора. Раймонд Батлер оперативно решил вопрос со снабжением, все успели сходить в увольнительные за предыдущие дни, СНР получил отчет, так что по-хорошему нам стоило выдвигаться в Брайтон, чтобы затем переправиться через Ла-Манш, но мы задерживались и, по всей видимости, что-то случилось. Прослушав стандартные вводные касательно нашего будущего маршрута, указы тем или иным офицерам, а также распоряжения, которые нужно будет донести рядовым, полковник Батлер огорошил нас заявлением о награждении. - Награждение, сэр? - переспросил капитан Холт, тотчас смутившись, когда понял, что перебил реплику старшего по званию. Его наградили укоризненным взглядом, но ничего не сказали. - Именно. Я рад сообщить вам, что наш полк проявил себя как одна из самых результативных частей Соединенных Штатов Америки, направленная для помощи союзникам в борьбе с немецкими захватчиками. Успешно проведенные операции в Кидуэлле и Лландири, снятие блокады с городов Порт-Берри и Суонси, а также благополучное завершение переговоров в Бристоле, снискали расположение в Генштабе и были высоко оценены президентом Рузвельтом, - полковник обвел всех нас стальными глазами и добавил с едва заметной теплотой в голосе. - Я горд тем, что такие выдающиеся офицеры как вы, служите под моим началом. После чего Батлер на минуту замолчал, давая нам проникнуться моментом. Честно говоря, от похвалы и впрямь было очень приятно. Раньше меня награждали пару раз, но учитывая характер и специфику моих миссий, все происходило камерно - в кабинете начальства. Меня буднично поздравляли, отдавали медаль в коробочке и выпроваживали вон. Сейчас же, судя по словам руководства, мероприятие будет публичным и широко освещающимся. -...состоится завтра в 12.00. Присутствовать на награждении обязательно - там будут находиться высшие чины из нашего штаба, офицеры англичан, а также представители прессы, как нашей, так и британской. Парадная форма и приличный внешний вид - обязателен, нас будут фотографировать. Если у кого-то есть полученные ранее награды и медали - надеть обязательно, - голосом выделяя очередное "обязательно", полковник доносил до нас всю серьезность данного мероприятия. Офицеры прочувствовали каждое слово, умудряясь вытянуться по стойке смирно, даже сидя на стуле. - Вечером, в 19.00, мы все приглашены в офицерский клуб на Сент-Джеймс-стрит. Поедем все вместе, транспорт будет выделен. Все должны вести себя прилично - мероприятие обещают закрытым, а значит будут присутствовать только офицеры и их жены. Многие мужчины заблестели было глазами, но поняв, что свободных девиц не будет, заметно скисли. Подтверждая их мысли, Батлер многозначительно покивал. - Именно. Поэтому всем вести себя как порядочным и хорошо воспитанным гостям. Если кто-то попытается сорвать мероприятие - что первое, что второе - пеняйте на себя. Все дружно состроили самые серьезные и невозмутимые лица, показывая, что уж они-то ни в коем случае не подведут. Уже расходясь после собрания, полковник попросил меня задержаться. - Сэр? - Капитан Грей, я говорил, что в клубе будут присутствовать только супруги офицеров, так что, как вы понимаете, дам будет существенно меньше джентльменов, - немного неловко, и оттого крайне необычно для него, начал Батлер. - Вы хотите, чтобы я присутствовала не в форме? - с легкостью считываю его намерения. - Да. - Хорошо, я буду в платье, сэр. Мужчина облегченно выдыхает, понимая, что сопротивления в этом вопросе не будет, и продолжает: - Кроме того... Все высшее руководство будет с супругами, а я, как вы знаете, иду один. Вы не могли бы составить мне пару на первые два танца? После я вас не потревожу. Почему бы и нет? Приходить одной на такое мероприятие для дамы - моветон, раз уж я буду не в форме. Уверена, полковник будет вести себя прилично, и точно не станет распускать руки. А после я смогу затеряться где-нибудь в зале, если не встретится достойный партнер для танцев. - Буду рада составить вам компанию, сэр. Батлер светлеет лицом. - Отлично. Благодарю вас, капитан. После чего я прощаюсь с мужчиной и выхожу из зала, направляясь в холл. Нужно сделать звонок мистеру Боуди, чтобы мне привезли подходящий наряд - ничего достойного офицерского клуба у меня с собой нет, а выглядеть хуже местных дам я не желаю. Заказав доставку подходящего платья и аксессуаров из нашего поместья, направляюсь на обед. После нужно будет заняться парадной формой и наградами, ну а купаться буду уже вечером. *** Пока парни устроили настоящее столпотворение в душевых и постирочной, я благоразумно пропустила их вперед. Представляю, какой дурдом там сейчас творится. Кто-то спешно стирает брюки, кто-то вспоминает, что так и не пришил оторванные пуговицы, затем развернется битва за утюги и ваксу, чтобы ботинки блестели, как зеркало... Спасибо моей аккуратности и чистоплотности - большую часть этого веселья я пропущу. Моя форма в полном порядке - только чуть отгладить нужно, а сделать это можно и позднее. Поэтому достаю жестяную коробочку из-под драже с самого дна вещмешка, и вытряхиваю свои сокровища на постель. Значки и медали тускло блестят на сером покрывале. Беру в руки пасту Гои, маленькую тряпицу, и начинаю методично полировать свой "иконостас", как насмешливо сказали бы мои русские коллеги. Вот золотистый значок члена Стратегического Научного Резерва - раскинувший крылья орел, заключенный в круге. Он занимает свое место на лицевой стороне отложного воротника парадного кителя. В СНР мне интересно, неплохая работа, да и миссии порой бывают очень необычные. Вот серебристо-стальной значок капитана, похожий на букву Н. Прикалываю его к погону на правом плече. Капитан Грей - звучит просто отлично, может не стоит расти в звании и дальше?.. Прямоугольный голубой значок Боевого пехотинца, с изображением винтовки и серебристым лавровым венком позади, помещаю на верхнюю часть правого нагрудного кармана. Это мой любимый. По соседству с ним оказывается серебряный значок Мастера-парашютиста армии США - раскрытый купол парашюта и крылья по бокам от него. Такой дают за двенадцать и более дневных и ночных прыжков. Теперь черед медалей. Зачерпываю побольше пасты, тщательно протирая каждый выступ. Офицерская медаль "За заслуги перед Отечеством", похожая не то на диковинный цветок, не то на желто-зеленую звезду, висящую на ленте винного цвета - прикалываю ее к левой стороне груди. Жаркая тогда операция выдалась в Марокко, но я справилась, выжила, и получила награду. Никто так и не узнал, что я спасла целую страну от серьезного военного конфликта. Медаль за заслуги в области обороны США. Круглая золотистая медаль, на желтой ленте с полосками, похожая на старинную монету, из-за рыцаря с мечом и щитом, отображенном на ней. Ее я получила за совокупность операций различной сложности в СССР, Германии, Австрии и Боливии. Тогда я еще служила в ЦРУ. Размещаю ее слева от первой медали. Ну а теперь последняя, ненавидимая мной всей душой. По страшной иронии судьбы она выполнена в форме сердца. Ее вручают всем американским военнослужащим, погибшим или получившим ранения в результате действия противника. И чем тут, спрашивается, гордиться? Тем что ты выжил, а вся твоя команда - нет?.. Кожа словно вновь ощущает жар пламени, побирающегося ко мне со всех сторон. Чудится, что воздух смердит порохом, химикатами, кровью и смертью. "Брось меня! - хрипит командир на моих руках. Его голова в крови, а ноги зажаты рухнувшей балкой, которую я с натугой поднимаю куском какой-то трубы, словно рычагом. Все наши ребята уже мертвы. - Не брошу! - упрямо твержу я, вытаскивая его из-под завала. Огонь наступает все ближе, от запаха гари нечем дышать, даже фильтры в маске не спасают. - Глупая девчонка, - сипит Виктор, едва шевеля конечностями, пока я тащу его к выходу, шатаясь все сильнее. Шаг, другой... Я смогу, я справлюсь. Взрыв расцветает гигантским огненным шаром прямо под нашими ногами. Сгорать заживо было очень больно. Прощай Виктор, прощай, любовь моя. И - темнота, как опрокинувшаяся бездна". Крохотная слезинка падает прямо на китель, я тяжело сглатываю и с трудом беру эмоции под контроль. В который уже раз задумываюсь о том, чтобы бросить эту побрякушку в какую-нибудь реку поглубже. Неподалеку от нас раскинулась Темза, так может... - Это что, "Пурпурное сердце"? - раздается голос сержанта со стороны открытой двери. Свежевымытый Барнс радует глаз легким румянцем на щеках и тонкой рубашкой, облепившей чуть влажный торс. С его мокрых волос падают капли воды. - Как видишь, - с непроницаемым лицом суховато отзываюсь я, пока парень проходит внутрь и развешивает полотенце на спинке кровати. Взгляд Джеймса скользит по наградам на моем кителе, но он чутко улавливает мое настроение и помалкивает. Я вешаю одежду, и ложусь подремать - время до ужина еще есть, а меня нестерпимо клонит в сон. Джей тихо читает книгу, мельком поглядывая на меня. Очертания комнаты расплываются, и я засыпаю. *** Через два часа я просыпаюсь, словно от толчка. А нет, это просто кто-то громко хлопнул дверью на этаже. Барнса в комнате нет. Рядом с моей подушкой лежит томик "Человек-амфибия", авторства советского фантаста Беляева, и горсть фруктовых карамелек. Улыбка против воли появляется на моем лице. Джейми-Джейми, ты определенно знаешь, как поднять настроение девушке. Я переворачиваюсь на бок, шурша фантиком и открываю первую главу. "Наступила душная январская ночь аргентинского лета..." На душе спокойно, а интересная книга и грушевый привкус на чуть липких губах только способствует этому. Хороший у меня все-таки друг. А даже если и не только друг - все равно хороший. *** 12 июня 1943 год, лагерь полковника Раймонда Батлера в г.Лондон, 107-й пехотный полк, Англия Никогда не любила пристального внимания к своей персоне, но кажется сегодня все смотрят прямо на нас. Время перед церемонией награждения пролетает незаметно. Лейтенант Моретти громко шепчет, от волнения сбиваясь на итальянский, что возможно, нас удостоит вниманием сам король Георг VI и принцесса Елизавета. - Вы только представьте, ragazzi*, какая честь! - с придыханием восклицает смуглый лейтенант, умудряясь вертеться даже в строю. - Мне жаль тебя расстраивать, Юджин, но их сегодня точно не будет, - едва слышно отзываюсь я, почти не разжимая губ, стоя в первом ряду. - Perché?* - Король Георг сейчас ведет наблюдение за войсками союзников в Северной Африке, с борта самолета "Авро Йорк" - об этом писали в "Таймс". - А bella* Елизавета? - Никто не пустит семнадцатилетнюю принцессу к толпе неженатых американских героев, - насмешливо фыркаю я, и многие парни с трудом давят ухмылки. Краем глаза замечаю пристальный взгляд Джеймса. - Тоже расстроен, что не увидишь девицу Виндзор? - подкалываю я сержанта. - Ничуть, - уверенно отзывается он. - Елизавета меня не интересует, - после чего меня награждают таким темным обжигающим взглядом, что я с трудом могу удержать лицо. Спешно отворачиваюсь, тщетно надеясь, что скулы не залило алым румянцем. Если это был не флирт, я съем свою фуражку. Ощущая, как начало печь кончики ушей и щеки, мысленно проклинаю свою тонкую светлую кожу. Сердце билось с перебоями, словно у меня аритмия, и сержант вот ни чуточки не помогал - его взгляд я чувствовала и спиной, и шеей, слишком тяжелым он был. Какого черта, спрашивается?! К счастью, с боковой сцены начала раздаваться бравурная музыка и церемония награждения наконец началась. *** Толпы нарядных офицеров и единицы таких же нарядных рядовых. Генералы и полковники в парадных мундирах. Наблюдатели от различных ведомств. Представители прессы, сразу бросающиеся в глаза в своей гражданской одежде, среди наших стройных рядов. Началось награждение. Некоторых солдатов, особо отличившихся, удостаивали личной похвалы и коротким диалогом. Большинство наших ребят получили различные значки и почетные грамоты от президента Рузвельта, многие офицеры - и сержант Барнс в том числе, были удостоены Бронзовой звезды* и крепкого рукопожатия. Насколько я поняла, Джеймса наградили за храбрость на поле боя во всех предыдущих операциях, и за уничтожение немецкого снайпера на переговорах в Бристоле. Наконец очередь дошла до меня. Генерал Джордж Маршалл-младший внимательно смотрел в мои глаза, пока герольд зачитывал мои достижения и внесенный вклад в дело помощи нашим британским союзникам. От волнения было трудно дышать, но я только прямее держала спину. Для меня огромная честь быть представленной этому выдающемуся человеку, и уж тем более получать награду из его рук. В 1941 году президент Рузвельт сделал Маршалла своим советником по вопросам стратегии и тактики. Он является одним из основных американских военачальников Второй мировой войны, отвечает не только за положение дел в армии США, но и за её взаимодействие с европейскими союзниками - именно поэтому сегодня он здесь. Генерал Маршалл является активным участником всех крупных военных компаний, начиная с Первой Мировой, где он и проявил себя, как один из лучших полководцев нашего времени. И вот сейчас, эта легенда среди любого человека, мало-мальски разбирающегося в военной иерархии, будет вручать мне награду. Никогда еще я не чувствовала себя столь польщенной. Видимо найдя то, что искал, генерал Маршалл едва заметно теплеет взглядом и прикалывает к моему кителю орден "Легион почета" третьей степени. Эту награду я получаю за уничтожение немецких офицеров в Порт-Берри, а также за существенный вклад в снятии осады с города Суонси. Фотографы щелкают камерами беспрестанно, вспышки следуют одна за другой. Серебряная звезда занимает свое место на другой стороне мундира. Эту награду мне выдают за уничтожение снайпера-аса Максимилиана Вассера, попортившего немало крови нашим войскам, а также за участие во всех последующих операциях до Хангерфорда включительно. Генерал протягивает мне мозолистую сухую руку и я гордостью пожимаю ее своей, гораздо меньшей по размеру, но такой же крепкой и твердой рукой, с характерными мозолями от винтовки. Он чуть прищуривается и смотрит на меня серьезным взглядом. - Капитан Грей, я уверен, что вам неоднократно задавали этот вопрос, но не могу не поинтересоваться. Тишина оглушает, только вспышки фотоаппаратов слепят нас, а пресса ловит каждое наше слово. - Почему вы выбрали работу именно в армии? Военная сфера подходит не всякому, и для женщины такой выбор - большая редкость. Он не насмехается, не лукавит - действительно хочет знать мои мотивы. Я поднимаю голову, чтобы хоть немного сравняться в росте. Видит Бог, эту фразу я хотела сказать очень давно. - Есть такая профессия - Родину защищать*. Я гордо и уверенно смотрю на генерала Маршалла, и он едва заметно улыбается мне. - Лучше и не скажешь. Журналисты строчат в своих блокнотах как заведенные, полковник Батлер смотрит на нас с торжеством, весь зал сияет от света и вспышек камер - время словно замирает. Этот момент я запомню навсегда. Миг моего триумфа. *** Несколько часов после награждения мне почти не запомнились, так счастлива я была. Нас несколько раз сфотографировали, пообещав отдать снимки на званом вечере чуть позднее. У ребят из нашего полка брали интервью, даже меня вниманием не обделили. Я с трудом могу вспомнить, что говорила - надеюсь только не ляпнула ничего совсем уж неподобающего. Хотя журналисты вроде бы были довольны - еще бы!.. Отличный материал для их статей, поднимающих боевой дух. Особенно нашим ребятам, которые сейчас воюют на континенте. Пускай знают, что и мы усердно бьем фашистов. Затем нас наконец отпустили и мы поспешили в нашу часть - обедать и готовиться ко второму важному мероприятию за сегодняшний день. Да, в офицерском клубе людей будет поменьше, обстановка - менее официальной, но все равно нельзя ударить в грязь лицом и посрамить честь мундира. Так что время на "прихорошиться" у нас было достаточно. Джеймс быстро навел лоск, так что я уверенно выставила его из нашей комнаты, начав готовиться к торжеству. Вытаскиваю платье из футляра и замираю от такой красоты. Старина Боуди определенно знал, чем меня можно порадовать. Золотисто-бежевый атлас с элегантной цветочной вышивкой того же оттенка, пышная юбка, длиной до середины лодыжек, и просто умопомрачительное декольте, открывающее не только шикарный вид на ложбинку груди, но и оголяющее плечи. Да, палантин определенно будет кстати - по вечерам бывает довольно прохладно. Чулки, туфли-лодочки в тон платья, короткие белые перчатки на руках - все согласно правилам этикета. Поправляю высоко заколотые волосы, уложенные модной "холодной волной" и аккуратно подкрашиваю глаза. Теперь помада и последний штрих - украшения. Достаю бриллиантовый гарнитур бабушки Аделин - серьги, колье, крупную брошь, которую прикалываю на левую сторону груди. Алмазы ярко переливаются в свете ламп. Смотрю в зеркало, и замираю на мгновение. Будь я мужчиной, точно бы влюбилась в такую прелестницу! Посмотрим, как на это отреагирует сержант Барнс - не все же ему меня смущать. Довольно усмехаюсь и накидываю на голые плечи песцовый палантин. Выхожу из комнаты и спускаюсь по лестнице, слыша гул голосов собравшихся в холле офицеров. Похоже я последняя, кого ждут. - Все собрались? - спрашивает майор Винчестер, скользя взглядом по мужчинам, пока его глаза не останавливаются на мне, удивленно расширившись. - Грей не хватает, - слышится из толпы, на что я немедленно отвечаю, споро преодолевая последние ступени. - Уже здесь. После чего офицеры ошарашенно смотрят на меня и молча расступаются, не в силах вымолвить ни слова. Их красноречивые взгляды говорят сами за себя - я определенно не зря потратила столько времени. Изгибаю пухлые алые губы в улыбке и бросаю лукавый взгляд на замершего Джеймса. Он смотрит на меня совершенно черными глазами - тонкая кайма серебряной радужки едва виднеется, и беспрестанно скользит взглядом по моей фигуре. Выражение его глаз трудно расшифровать - то ли наглядеться не может, то ли хочет закутать меня в палантин поплотнее, рявкнуть на пялящихся солдат и утащить куда-нибудь подальше. Я определенно не зря старалась. Довольно прищурив зеленые глаза, летящим легким шагом подхожу к замершему полковнику, довольно быстро взявшему себя в руки. - Капитан Грей, вы превосходно выглядите. Я счастлив, что вы согласились стать моей спутницей сегодня, - ровно произносит мужчина, но я замечаю, что и на него подействовала сила красоты. - Благодарю, полковник Батлер. Рада, что столь учтивый джентльмен, сопроводит меня на этот вечер, - чуть склоняю голову, и кладу ладонь на предложенный локоть, после чего мы выходим из помещения. Офицеры молча следуют за нами и занимают места в автомобилях. Я буду добираться вместе с полковником и майором. *** Офицерский клуб на Сент-Джеймс-стрит встречает нас огнями и приятной музыкой. Запах табака и едва уловимый запах духов, смешиваются с ароматом шампанского, дорогого коньяка и лимонной полироли для паркета. Генералы, полковники, майоры, капитаны и рядовые офицеры со своими спутницами, действительно весьма малочисленными, разбились на компании по всему залу. Кто-то общается с сослуживцами, кто-то курит сигары и дегустирует винную карту клуба, несколько пар уже танцуют медленный вальс. Наше появление встретили приветственным гулом, после чего ребята рассредоточились по залу. Бросив на меня нечитаемый взгляд, Джеймс исчез где-то возле барной стойки. Разумеется, в первую очередь полковнику нужно было поприветствовать руководство из Генштаба, поэтому мы направились к их столу. Под воздействием алкоголя и атмосферы праздника, все были чуть расслаблены, веселы и весьма расположены друг к другу. Генералы беседовали о ходе военных действий в Северной Африке; говорили о знатной промашке военно-морского флота США в Балтиморе, из-за которой корабль с грузом взрывчатки протаранил танкер "Монтана", входящий в гавань; шептались о формировании Французского комитета национального освобождения - и том, как это отразится на жителях Франции, которые сейчас страдают от немецкой оккупации... Я молча пила шампанское, изображала очаровательную спутницу и жалела, что у меня не десять ушей. Столько ценной информации, дающей пищу для размышлений! Вот где действительно вершится политика - в кулуарах и беседах за бокалом чего-нибудь горячительного. - Государственный переворот в Аргентине... Рамирес теперь новый президент... - Британцы торпедировали и потопили подлодку немцев в Норвежском море... - Адмирал Ямамото скончался... Туда и дорога... Кто займет его место во главе японского флота?... - Итальянцы и греки вступили в битву при Порту... Макаронники побеждают... - Да неужели? То-то им пришлось сдать Пантеллерию... - Британцы бомбят Дюссельдорф и Мюнстер... - Наши им ничем не уступают - дневной налет на Вильгельмсхафен и Куксхафен тому пример! Было сброшено 462 тонны бомб - новый рекорд для Штатов... С каждым бокалом мужчины становились все разговорчивее и свободнее в действиях. Кто-то предложил сыграть в покер, другие дымили гаванскими сигарами, я же приметила для себя традиционное британское развлечение, пока полковник не наговорится с друзьями. Я ведь обещала ему пару танцев, раньше все равно уйти не получится. У круглой мишени собралось несколько офицеров, и поначалу мое появление встретили с насмешливыми улыбками, которые быстро увяли, стоило мне попасть всеми тремя дротиками в "бычий глаз", или как говорят американцы - в яблочко. - Сто пятьдесят очков! Вы это видели, джентльмены? Дамы сегодня ведут! - задорно расхохотался немолодой майор, не выпуская трубки из зубов. - Не дамы, а дама, - поправляет его худощавый мистер Смит. Как же, "Смит". Всем известно, что сей господин с неприметной внешностью представляет MI6. Заклятые британские коллеги, чтоб их. - Снайперу, что избавил нас от Максимилиана Вассера, и до́лжно быть профессионалом, не так ли, капитан Грей? - Абсолютно верно, мистер... Смит, - делаю я крохотную заминку, намекая присутствующим, что прекрасно знаю об их иерархических играх. Водянистые глаза разведчика холодно блеснули. - Капитан у нас исключение из правил. Восхищение для прочих женщин можете придержать, майор Эванс. Они не представляют из себя ничего особенного - всего лишь прекрасные цветы, украшающие жизнь мужчин. Слабый пол, не так ли, агент Грей? - издевательски тянет "мистер Смит". Слишком уж личное отношение. Мы с ним случаем не пересекались, пока я служила в ЦРУ?.. Подумаю об этом позже, иначе мое молчание могут превратно истолковать. - Не так, агент Смит, - я смотрю исключительно в его глаза, выдерживая пристальный взгляд, и не глядя посылаю дротики в мишень. Вновь выбиваю на дартсе 150 очков, и майор удивленно присвистывает. Атмосфера накаляется. - "Женщины - это не слабый пол. Слабый пол - это гнилые доски!" - цитирую я одну из самых любимых своих зарубежных актрис. Разведчик почти скалится. - Цитируете наших "друзей"-коммунистов? - Умную женщину цитировать не зазорно, - парирую я, вновь выбивая страйк. Неизвестно, чем бы закончилась эта пикировка, но нашу милую беседу прерывает появление Батлера. - Капитан, помнится, вы обещали мне танец, - невозмутимо произносит он, оглядывая нашу компанию острым взглядом. - Начинается новый тур вальса, вы позволите? Я беру Батлера за ладонь, посылаю последний испепеляющий взгляд британскому шовинисту (ух, как я их терпеть не могу!), после чего разворачиваюсь и бросаю последний дротик через плечо. В спину мне раздается приглушенное ругательство "мистера Смита" и громогласный смех майора. Даже поворачиваться не нужно. Я и так знаю, что попала. Прямо в яблочко. Но говорить о том, что представляла вместо цели водянистый глаз разведчика, пожалуй не стоит. Вдруг неправильно поймут? Хотя, зная этих господ, меня наоборот - могут понять очень даже правильно. С-с-союзнички, мать их за ногу. *** Оттанцевав с полковником медленный и венский вальс (танго мы благоразумно пропустили), он целует воздух над моей рукой и откланивается, оставляя меня у столика с закусками, где собралась небольшая компания офицерских жен. Все как одна, накрашенные, надушенные, завитые... и ужасно похожие на кукол выражением своих миловидных лиц. Я тоже и накрашена, и наряжена, но внешне совершенно с ними не сливаюсь. То ли дело в характере, то ли хищная натура проглядывает... Дегустируя весьма неплохие канапе, тарталетки с паштетом и превосходный ягодный пунш, я видела испытующие взгляды этих долли*, но первая подходить не стала. Через некоторое время, женское любопытство перевесило снайперское терпение и дамы подобрались ко мне поближе. Непринужденные разговоры о последних тенденциях моды я вполне могла поддержать, но непрерывное щебетание этих пташек здорово утомляло и вызывало легкую головную боль. Как их мужья терпят? Я бы уже посоветовала взять паузу и поберечь голосок. - Какие приятные у вас духи, миссис Чемберс! Что это? - чуть визгливо интересуется дама в розовом платье, похожая на безе. - Ягоды черной смородины и цветочные розовые ноты, - отвечает ей миссис Чемберс, затянутая в ворох лиловых кружев. - О! А я люблю классику, Шанель №5, - чирикает мадам в светло-зеленом шелке. - Астория, а какие у вас духи? - пытливо интересуется другая, в персиковом бархате, и с таким сногсшибательным ароматом, словно принимала ванну из парфюма целиком. Пожалуй, хватит с меня социализации. Хорошенького понемножку. - О, никакие, - отвечаю я этой миссис с самым невинным видом. - Для работы с отравляющими веществами обоняние должно быть идеальным, чтобы вовремя почуять опасность. А у меня однажды уже был инцидент с соляной кислотой во время обучения в Вест-Пойнте. Почти все реснички в ноздрях сожгло, но, к счастью, они восстановились. Больше я не рискую, - я мило улыбаюсь этим дамочкам, в душе ухохатываясь над ошарашенным выражением их смазливых мордашек. Не объяснять же им, что от любого парфюма, нанесенного на кожу, у меня зверски начинает болеть голова? После той трагедии, случившийся более года назад, и без того тонкое обоняние стало просто безупречным, что существенно помогает в работе, даруя больше плюсов, чем минусов. Да и инцидент с кислотой действительно имел место быть. Дамочки неловко мнутся и я отпрашиваюсь попудрить носик, сбегая из этого курятника. Мне нужно выпить. *** Потягивая мартини за барной стойкой, я почувствовала, что сзади ко мне приближаются. Чутье молчит - знает, что Джеймса можно не опасаться. Обнаженной верхней частью спины ощущаю холод металлических пуговиц кителя, после чего с обеих сторон от меня, на стойку опускаются руки с крупными ладонями и длинными чуткими пальцами снайпера. Мне тепло выдыхают в макушку: - Попалась. Я оборачиваюсь в кольце рук осмелевшего (или набравшегося?) сержанта Барнса, чуть отклоняя голову назад, чтобы иметь хоть какую-то дистанцию. - Разве я скрывалась? - кокетливо повожу плечом, и взгляд Джеймса предсказуемо скользит по нему. Та-а-к, даме больше не наливать. - Если подумать... - Джей задумчиво стучит пальцем по губам, и теперь уже мой черед нахально разглядывать. Иметь губы такой красивой формы, для мужчины - просто преступление. Девиц можно выносить сразу. - Сначала ты ускользнула с Батлером, потом общалась с британцами, затем беседовала в дамском кружке... я смог настичь тебя только сейчас. - Следил за мной? - склоняю голову к плечу, глубоко вздыхая. Шикарное декольте делает свою работу - Барнс застрял взглядом намертво, благо внешние данные позволяют. А меня словно что-то подталкивает и дальше кокетничать напропалую. Даже знаю что - шампанское, пунш и мартини. Хотя... алкоголь моим организмом перерабатывается быстро, так что, возможно, это только я. Очень игривая я. - Приглядывал, - бархатным мурлычущим баритоном, отзывается сержант. - За вами, прекрасная леди, нужен глаз да глаз. - А я прекрасна? - Безусловно. Как сияющая звезда на ночном небосклоне, сегодня ты затмила всех. Я тону в серых штормовых глазах, не чувствуя ни капли лжи. Для Джеймса я действительно - прекрасней всех. В груди разливается теплая волна чувств, от которой хочется нравиться, хочется быть желанной, хочется, чтобы смотрели только на тебя. Я не сопротивляюсь ей. Раздаются первые ноты до боли знакомой мелодии*, и на танцпол вновь выходят пары. Джеймс протягивает мне руку. - Позволь пригласить тебя на танец, - его глаза так серьезны, но сколько же чувств я в них вижу! Целую бездну - ни больше, ни меньше. - Позволю, если ты хорошо танцуешь, - лукаво прищуриваюсь я. - Перед вами, мэм, лучший танцор Бруклина, а то и всего Нью-Йорка, - чуточку хвастливо и самодовольно тянет Барнс, крепко и нежно обхватывая мою ладонь. Я следую за ним на площадку, и, чуть поводя плечом, решаюсь активировать свою вторую суперспособность. "Отражение" - так я ее назвала. В основном я использую ее в бою, подстраиваясь под напарника, она позволяет мне угадывать все его движения, чувствовать эмоции, мы даже дышим одинаково, и сердца стучат в унисон. Эффективность возрастает многократно, мы становимся словно одним организмом - полное единение и взаимопонимание. Но вне миссий я использую ее нечасто - люди беззащитны перед этой эмпатией, да и мне хочется приватности, поэтому этот случай - исключение из правил. Танец - это тоже бой, и весьма чувственный, поэтому я прочувствую все эмоции Джеймса, и наконец пойму, как он ко мне относится. В последнее время я совершенно запуталась, да и сержант подает мне крайне противоречивые сигналы, отчего я никак не могу понять, кем он меня видит. В любви и на войне все средства хороши, поэтому я только вдыхаю глубже, ощущая лавину моих-чужих эмоций. Восхищение. Предвкушение. Азарт. Джеймс раскручивает меня вокруг себя. Я скольжу вдоль него быстрым шассé. Поворот, его руки скользят по моей спине. Левой ладонью я чувствую крепкие мышцы плеча под кителем сержанта. Восторг. Желание. Радость. Квикстеп требует определенной грации и гибкости, у нас обоих этого вдосталь. Мы кружим друг с другом, идеально предугадывая желания партнера. Джеймс словно тоже на меня настроен - так идеально он танцует со мной. Словно мы всегда были парой. Благодарность. Нежность. Удовольствие. Шаг назад, и еще, Джеймс преследует меня в танце, в его глазах мелькает темный огонек. Желание. Ревность. Желание. От такой насыщенной палитры у меня сбивается дыхание и я быстро облизываю губы. Желание. Эйфория. Желание. От подбрасывает меня в воздух, после чего быстро перехватывает, и я скольжу вдоль его тела, быстро возвращаясь в исходную позицию. Желание. Счастье. Счастье. Мы то сближаемся, то отталкиваемся, кружим друг вокруг друга, его рука обжигает мою поясницу, когда я прогибаюсь назад. Удовольствие. Желание. Счастье. Я не вижу никого вокруг - только его, а в глазах Джеймса отражаюсь только я. Танец заканчивается легким поворотом, и мы замираем с финальными переливали аккордов. Я стою в его объятиях, который никто из нас не смеет размыкать, дышу тем же воздухом, что и он, его улыбка отражается в моей, как в зеркале, и как же я счастлива сейчас!.. Он делает шаг назад, и, держа меня за руку, ведет обратно к стойке. Сейчас нам не нужны слова - мы и так все чувствуем. Ну а я теперь знаю ответ на свой вопрос. Это еще не любовь. Но она может ей стать. Предпосылки, во всяком случае, очень многообещающие. С обеих сторон. Нам лишь нужно немного времени. *** Остаток вечера проходит так же насыщенно и довольно весело. Еще один танец спустя мы перемещаемся к столу, занятому компанией наших парней, где нас встречают чуть ли не аплодисментами. Да, наш танец видели все, и многие запомнят это зрелище на всю свою жизнь. Как сказал Юджин Моретти, "una coppia estremamente armoniosa" и "perfetto l'uno per l'altro"*. Мы и впрямь отлично понимали друг друга, и дело вовсе не в способностях. Просто с некоторыми людьми случается маленькое чудо - они находят своего человека. А дальше все зависит от них. Джеймс не хочет выпускать меня из рук, и уже тем более - уступать танцы другим, но правила этикета знает. Девушка не может танцевать с мужчиной три танца подряд, если он не является ее родственником, мужем или любовником. Так что я прохожусь с лейтенантом Льюисом в романтичном медленном фокстроте. А затем на два танца меня похищает Джеймс. Юджин Моретти танцует со мной быстрый и задорный джайв, так что лица окружающих сливаются в сплошное пятно, и я задыхаюсь от забавных шуток на итальянском. А потом на два танца меня вновь похищает Джеймс. Капрал Дуган ведет меня в медленном вальсе, для такого великана на удивление изящно и элегантно двигаясь. Нужно ли говорить, что после меня снова забирает Джеймс?.. Кажется кто-то из наших парней начал делать ставки, и с трудом давят нахальные улыбки, поглядывая на нашу парочку. Давно я так не веселилась. Даже Пол Фаррелл не может испортить мне вечер своими сальными взглядами, сказавший в развязной манере: - А мне тоже что-нибудь светит, или вы только Барнса привечаете? На что я выгибаю бровь, глядя на этот знатно набравшийся экземпляр рода человеческого и отвечаю шелковым голосом: - Вам, сержант Фаррелл, светят отношения только со своей правой рукой. Сходите, проветритесь. И прежде, чем побагровевший хам успел что-то ляпнуть, давящиеся от гомерического хохота парни, быстро утащили его дышать свежим воздухом. Мы пили, болтали, смеялись, вновь танцевали - Джей не отходил от меня ни на шаг, и, кажется, большинство наших ребят осознало изменившийся формат наших отношений. Уже не друзья, но еще не любовники. Но у нас есть время стать ими. Это был прекрасный вечер. *** Вернувшись из клуба и собрав вещи - завтра нам выходить в Брайтон, готовлюсь ко сну и накрываюсь одеялом. Недалеко от меня сержант Барнс лежит на спине, заложив руки за голову и довольно улыбается - я даже в темноте это ощущаю. А может, это все еще моя способность транслирует мне покой, умиротворение и счастье, я же так ее и не отключила - слишком хорошо и спокойно мне было на душе. Уже засыпая, я решаюсь чуть подшутить и самым соблазнительным голосом говорю сержанту: - Спокойной ночи, Джеймс. Сладких тебе снов, - эффект наступает мгновенно. Меня прошибает мощной волной возбуждения пополам с желанием, ведь я так и не отключила эмпатию, после чего Барнс отзывается охрипшим от волнения голосом. - И тебе тоже спокойной ночи. В этих словах мне чудится легкая насмешка, потому что даже выключив способность, я все еще ощущаю отголоски тлеющего в теле напряжения. Я накрываюсь одеялом целиком, и жалею, что не могу побиться головой о подушку - слишком мягкая. Вот он - мгновенный кармический эффект. Похоже не только сержант будет сегодня видеть красочные сны - меня также ждет ночь незабываемых ощущений.