Капитан Грей

6 июня 1943 год, лагерь полковника Раймонда Батлера в г.Лондон, 107-й пехотный полк, Англия Глядя в окно на хмурые тучи, цепляющиеся за высокий шпиль Биг-Бена, я прокручивала в голове события последних недель. От Рединга и до Лондона наш полк добирался двенадцать дней. Транспортировка пострадавших солдат вынуждала передвигаться чуть медленнее, да и наши вылазки на охоту отнимали время. Впрочем, не скажу что бы кто-то жаловался. Чилтерн-Хилс был богат на добычу, даже с учетом того, что мы шли по самому краю заповедника, особо не углубляясь внутрь. Каждая наша охота заканчивалась удачно, да и другим ребятам тоже везло - никто не приходил с пустыми руками. Так что солдаты питались свежим мясом и рыбой, и были как бы не довольнее, чем когда у нас были только консервы. Для нас же с Джеймсом, каждая охота стала маленьким приключением. Мы довольно быстро заканчивали с добычей, благодаря тому, что оба были отличными стрелками, а после моих советов, сержант вполне уверенно чувствовал себя в лесной чаще. Так что у нас оставалось довольно приличное время до сбора на общей точке, а значит мы могли заниматься всем, чем пожелаем. Джей делился со мной историями своих приключений в Нью-Йорке, много говорил о семье, ещё больше - о Стиве. Рассказывал, где ему удалось поработать и сколько профессий освоить - а их и впрямь было довольно много. Он подрабатывал грузчиком в доках Ред-Хука*, имел лицензию спасателя на пляже Статен-Айленда, вполне профессионально занимался боксом в "Голди" и брал денежные призы, попутно тренируя новичков. Был курьером на Уолл-стрит, помогал отцу с инвентаризацией и учетом - мистер Барнс работает заведующим продовольственного склада, ну а перед войной он год работал в весьма приличной автомастерской, нарабатывая опыт. Джеймс метил выше - хотел стать инженером на заводе в Старк Индастриз, но без опыта работы и минимального технического образования его бы нипочём не взяли. После школы он заочно закончил колледж, по специальности "Инженер-разработчик", но высшее образование ему не светило - не хватало ни денег, ни времени на более тщательную подготовку для поступления в какой-либо технический университет. Подработки и помощь семье, а также осиротевшему другу - тот потерял мать, едва ему исполнилось восемнадцать - съедали все его силы и время. Так что, работая в бруклинской автомастерской, Барнс не только неплохо зарабатывал, но и набивал руку на различных машинах и мотоциклах. Мотоциклы стали его отдельной любовью, о них он мог говорить часами. Технические характеристики, производители, какие ему довелось чинить и испытывать - весь этот поток информации лился в мои уши, но я вовсе не была против. Мне всегда нравилось узнавать новое - никогда не знаешь, что может тебе пригодиться, а еще мне все больше нравилось общество Джеймса - его живой голос, широкие жесты, забавные шутки... С ним было очень тепло, и в последнее время я начала ловить себя на том, что думаю о нем непозволительно часто, чем это до́лжно делать другу. Сержант Барнс начинал мне нравиться как мужчина, и я решительно не знала, что с этим делать. Я не хотела лишаться нашего общения - слишком приятным оно было, но и отдалиться друг от друга не было никакой возможности. Мы все время проводили вместе, и рушить это все, чтобы сохранить исключительно дружеские отношения, было бы неправильно. Поэтому со своей стороны, я старалась ограничиваться лишь дружескими жестами - много говорила о разных, полезных в лесу умениях, рассказывала истории о работе (в очень урезанном виде и, разумеется, без имен) и командировках в другие страны, о семье говорила мало - в основном о брате и племяннике. Ну а друг у меня был лишь один, и тот стремился перейти в совершенно иную категорию. На каждой охоте Джеймс притаскивал мне то горсть дикой вишни ("Знаешь какая сладкая?"), то букеты из мяты и земляничного листа ("Ты же любишь ароматный чай!"), то слегка кривоватый цветочный венок (в авторстве я даже не сомневалась). Все это сопровождалось обаятельной солнечной улыбкой, заразительным смехом, легкими прикосновениями и дружескими (ведь дружескими же?) объятиями. Становилось все труднее понять, где находится грань между дружбой и полушутливым флиртом. Наше сближение было медленным, но неотвратимым. Так что в Лондон я прибыла весьма задумчивой и несколько растерянной. *** Столица находилась под контролем союзников, так что опасаться было нечего. Ну кроме пьяного сброда в доках Ист-Энда, уличных банд Хакни и вездесущих карманников. Нас оперативно расселили в казармах близ Вестминстерского дворца, поставили на довольствие, и полковник Батлер, прихватив с собой майора Винчестера, отправился решать вопрос с нашим снабжением, не откладывая это дело в долгий ящик. Нам же дали время привести себя в порядок, и немного отдохнуть после марш-броска по лесам и полям. - Астер, если нам дадут увольнительную в один день, пойдем вместе? - интересуется сержант, пока я заплетаю высохшие волосы. - Не уверена, что получится. У меня кое-какие дела, да и в штаб нужно заглянуть, отчитаться, - задумчиво отзываюсь я, мысленно прикидывая список дел. - У СНР есть штаб-квартира в Лондоне? Я думал, что британцы не разрешат размещение военных-американцев на своей территории на постоянной основе, - удивленно тянет Джей. - У нас есть договоренность с Лондоном, но военных здесь почти и нет. В основном ученые, их лаборатории, мастерские и пара кабинетов руководства. Нужно же иметь хоть какую-то базу поближе к континенту. - Это точно, от нас не наплаваешься, - фыркает Джеймс. Нас прерывает стук в дверь, и после разрешения на пороге появляется рядовой с донесением. - Капитан Грей, вам послание. - Благодарю. Вскрываю конверт - как я и думала, агентство уже знает, что я в городе и настойчиво просит явиться. - Сержант Барнс, мне нужно уйти. Когда майор вернется, передайте ему, что меня вызвали в СНР. - Так точно, мэм, - отзывается Джеймс с самым серьезным лицом, но пляшущие в глазах чертенята выдают его с головой. Три месяца - и конец субординации! Наградив его укоризненным взглядом (не возымевшим никакого действия), я выхожу с рядовым и направляюсь к КПП. *** Город встречает меня шумом, столь похожим на никогда не утихающий Нью-Йорк. Ревущие моторы автомобилей, тарахтение автобусов, крики мальчишек-газетчиков, у которых я прихватила свежий номер, лоточники, продающие различный стритфуд, и люди. Очень много людей. Начиная с 1930-х годов, в Лондон из нацистской Германии бежали многие евреи, надеющиеся найти здесь приют. Вот только с наступлением войны, столица Великобритании неоднократно подвергалась авиабомбардировкам, самые тяжелые из которых пришлись с сентября 1940 года по май 1941 года - печально знаменитый Лондонский Блиц. Блиц был направлен на многие города по всей стране, но Лондон начали бомбить первыми и делали это в течении 57 ночей подряд. Целью Гитлера было уничтожение промышленности и выведение Британии из войны. Вот только англичане отчаянно сопротивлялись, ведь идти им было некуда. Поэтому, несмотря на множество разрушенных и восстанавливающихся ныне зданий, несколько массовых эвакуаций жителей, и обустроенные бомбоубежища в станциях метрополитена, люди все равно продолжали прибывать в столицу. Здесь было опасно, но вариантов было немного. Или регулярно обстреливаемая столица, или более мелкие города, которые немцы частенько пробуют на зуб. Что уж говорить о разоренной сельской местности. И все же... Более пятнадцати тысяч человек погибло, и еще более двадцати пяти получили ранения. Война никого не щадит. Тряхнув головой, отогнала гнетущие мысли и повернула на Ливерпуль-стрит. Здесь, в высотном здании, выложенным серым камнем, и располагалась штаб-квартира СНР. *** Через три часа, выйдя из кабинета начальства, почувствовала пульсирующую головную боль. Отчеты! Как много в этом слове!.. Боли, в основном. Пройдя два коридора, я устало прислонилась виском к приятно прохладной стене. Вот уж что я всегда ненавидела, так это отчеты. Подробные, детальные, со всеми мельчайшими подробностями - и даже если на свой и сторонний взгляд ты все выполнила идеально, начальство всегда найдет к чему придраться. Впрочем, ко мне всегда было повышенное внимание: среди агентов, женщин-то - единицы, поэтому я с первого же раза старалась все делать правильно. Надо отметить, такая тактика здорово стимулировала и повышала профессиональный рост. После отчетов последовал черед важных указаний и комментариев, а также следующее задание, к слову, совсем несложное. Мне вручили портфель с кодовым замком и ценным (неизвестным) содержимым, которое нужно будет доставить определенному господину в Брайтоне. После Лондона, наш полк отправится туда же, так что мне не придется надолго их покидать. Ну а после Брайтона нас ждет переправа в раздираемую немецкими войсками Францию. Вот уж где будет жарко!.. - Грей? - я так задумалась, что едва не пропустила человека, подходящего ко мне со спины. Впрочем, этому человеку я до определенной степени доверяла, как бы не смешно это может звучать при нашей-то профессии... - Агент Суза! Рада тебя видеть! - коротко улыбаюсь подошедшему смуглому брюнету, и пожимаю его руку. - Я тоже. Не ожидал тебя здесь встретить, - чуть удивленно приподнимает брови молодой мужчина. Всего двадцать четыре года, а уже спецагент, превосходный стрелок и один из лучших аналитиков, что я знаю. У этого парня светлая голова и большое будущее, не зря же нас несколько раз ставили напарниками на различные задания. - Аналогично. Наш 107-й только сегодня прибыл в Лондон, но я смотрю, судя по форме, ты сейчас тоже в армии? - и действительно, на лейтенанте надета такая же форма пехотинца, как и на мне. - Двадцать восьмая пехотная дивизия, - утвердительно кивает он. - Уже завтра отходим в Брайтон, а затем в Бретань. - Высадитесь в Ренне? - Все верно. Астер, может пообедаем вместе, заодно и обменяемся новостями? - Суза дружелюбно смотрит на меня, и я охотно соглашаюсь. Время шло к раннему ужину, но учитывая, что обед я пропустила, перекусить лишним не будет. Тем более, что компания будет приятной. Мы неспешно идем до небольшого ресторанчика на углу улицы, попутно перебрасываясь новостями. Я узнаю, что Дэниела отправили на неделю позже меня, но они в основном занимались зачисткой северных территорий, а также изымали все полученные документы противников, после чего с ними начинал работать агент Суза. С его-то аналитическим складом ума, полученные карты, чертежи и донесения с легкостью складывались в общую картину. Если однажды он решит уйти из агентства на вольные хлеба, наш мир получит второго Шерлока Холмса. В ресторане активируем "глушилку", занимаем угловой столик и наслаждаемся запечённой говяжьей вырезкой, поданной с грибным паштетом. Запивая эту вкуснятину прекрасным Каберне, мы предаемся любимому занятию шпионов всей мастей - сплетничаем. Так я узнаю, что недавно в СНР стоял жуткий переполох: агент Гидры проник на жутко секретный эксперимент, проводящийся в одном из бункеров, устроил взрыв, убил ведущего генетика Авраама Эрскина и едва не украл его разработку. - Это настолько дико, что в голове не укладывается. Как гидровец смог попасть на защищенный объект? - недоуменно интересуюсь я. - Приехал на машине с сенатором Брандтом, можешь себе представить? - кривит губы Дэниел, усердно работая вилкой. - Также там были и другие влиятельные люди - политики, генералы, наблюдатели от разных ведомств... и такой афронт! - Теперь поди и наши, и администрация сенатора дружно валят вину друг на друга, - насмешливо прищуриваюсь я. - Еще бы, отвечать-то никто не захочет, - Суза пожимает плечами. - В чем заключалась суть эксперимента? - Имен и особых подробностей не жди, - откровенно заявлет Дэн, - сама понимаешь, как у нас обычно бывает. Я только согласно киваю. - Поскольку наша команда генетиков так и не сумела создать стабильную вакцину, улучшающую человеческий геном, СНР договорилась об эксперименте с доктором из Германии, которого едва не подгребла под себя Гидра. Он сумел создать устойчивую формулу, Говард Старк разработал "закрепитель" - установку, облучающую дозой радиации, и в результате процесса ускоренной мутации получился настоящий суперсолдат - быстрый, сильный, ловкий. Парень вроде как действительно стал образчиком нового вида человека, но... - Но? - мрачно спрашиваю я, прекрасно зная, как заканчиваются все эти эксперименты. - Но он один, а руководство рассчитывало на целый отряд. Вмешался гидровец, перебил все ампулы с сывороткой, кроме одной, которую затем разбили в ходе погони - тот самый подопытный паренек поучаствовал. Эрскин унес все свои тайны в могилу, но и Гидре состав не достался. Могло быть и хуже, - Суза барабанит пальцами по столу. - А что стало с парнем? Его не запрут на веки вечные, пытаясь синтезировать состав? - не то, чтобы мне было дело до постороннего, но судьбы лабораторной крысы в руках вивисекторов от науки никому не пожелаю. - Взяли кучу анализов, но выделить сыворотку пока не удалось. Эрскин все же был гением, и позаботился о том, чтобы его творение даже так не попало в дурные руки. Один человек, каким бы он сильным не был, не может переломить ход войны, к тому же СНР он нужен живым. - Как донор генетического материала и единственный носитель эталонной сыворотки, - понимающе киваю я головой. - Именно. Так что особо рисковать им не будут, и на фронт не отправят. Говорят, сенатор Брандт предложил ему рекламировать военные займы - поедет в тур по стране, будет поднимать боевой дух в тылу. Я могу только тяжко вздохнуть. - Ну и дела... Хотя ты прав, могло быть и хуже. Интересно, чем руководствовался этот парень, принимая решение, которое изменит всю его жизнь? Понимал ли, что больше никогда он не будет принадлежать только себе?.. Надо будет с ним познакомиться, когда вернусь в Америку. Меня всегда привлекали неординарные люди. Не верю, что для такого важного проекта, выбрали бы пустышку. Он точно должен быть интересной личностью. *** Не слушая моих возражений, агент Суза твердо намерен сопроводить меня до нашей части. Неисправимый джентльмен. - На твоем месте, я бы беспокоилась за тех потенциальных смертников, которые рискнут напасть на меня в темном переулке, - иронизирую я, спокойным шагом переходя мост. - А я за них и беспокоюсь, - так же иронично отвечает мне Дэниел. - Ограждаю бедняг от, так сказать, опасного элемента. Вот шельмец!.. - Твое человеколюбие когда-нибудь тебя погубит, - фыркаю я как рассерженный еж. - Всенепременно, о смертоносная Астория! - прижимает руку к груди этот шут. Мы проходим еще два квартала, и видя телефонную будку, я вспоминаю, что хотела сделать звонок. - Дэн, подождешь меня пять минут? Нужно позвонить. - Хоть десять, - добродушно предлагает мне Суза, и я притворно ахаю от такой щедрости. - Как ты любезен, просто невероятно! Зайдя в будку, и прокручивая диск с цифрами, упорно дожидаюсь ответа. Да ладно, Боуди, не так уж и поздно... - Греймор-мэнор**, мистер Боуди у аппарата, - наконец раздается чуть дребезжащий старческий голос, преисполненный достоинства потомственного аристократа. - Мистер Боуди, это Астория Грей. Сейчас моя часть находится в Лондоне, я хотела узнать, не требуется ли мое присутствие? Быть может, подписи?.. *** С Дэниэлом мы прощаемся у дверей моей части. Я пожимаю ему руку: - Удачи тебе, Дэн. Вернись домой живым. Он также крепко держит мою ладонь. - Обязательно. Ты тоже возвращайся и удачи тебе, Астер. Я улыбаюсь ему на прощание и отворачиваюсь, толкая тяжелую дверь. Искренне надеюсь, что мое пожелание сработает. Такие хорошие и честные люди как Дэниел Суза, верно и преданно служащие своей стране - большая редкость, на самом деле. Пусть он вернется с войны. *** В свете того звонка понимаю, что увольнительная мне требуется срочно, поэтому стоит зайти к майору Винчестеру. Надеюсь для этого еще не слишком поздно. Всего полчаса спустя, вертя увольнительный лист в руках, поднимаюсь наверх, в нашу комнату. Джеймс уже спит, прикрыв лицо рукой, и я не решаюсь его будить. Утром предупрежу, что вновь собираюсь уйти в город. *** 7 июня 1943 год, лагерь полковника Раймонда Батлера в г.Лондон, 107-й пехотный полк, Англия Встав рано утром и приведя себя в порядок, смотрю на все еще сладко спящего сержанта. Помня о нашей едва не случившийся размолвке на бристольской базе, не решаюсь уходить, не сказав ни слова. Ладно уж. Напишу записку поподробней. "Джеймс! Ты крепко спал и я не стала тебя будить, поэтому вновь пишу записку. Мне дали увольнительную на сегодня. В городе есть дела, требующие моего безотлагательного вмешательства. По местам с сомнительной репутацией ходить не буду, честное слово. Так что можешь не волноваться, вернусь невредимой в 7.00. Астория Грей" *** Покинув часть еще до завтрака, прохожу КПП и направляюсь к концу улицы. Меня ждет машина, черный роллс-ройс, сев в который я уверенно произношу: - Греймор-мэнор, Хэмпстед-Хит, 216. - Как прикажете, мисс. Машина плавно едет на северо-восток, мимо мелькают рестораны и дома в георгианском стиле, со множеством зеленых насаждений. Проносятся стороной парк Уотерлоу и пустошь Хэмпстед-Хит, церковь Святого Михаила и шпили церкви Святого Иосифа, после чего надвигается темно-зеленая громада древнего леса, а ройс сворачивает на подъездную дорожку. Передо мной вырастает трехэтажный каменный особняк, не смотря на все перестройки, сохранивший свой старинный колорит. Когда-то ветвь нашей семьи жила здесь, но теперь мы обитаем в Америке, ставшей нашей новой родиной, бывая в Британии лишь наездами или по вопросам бизнеса. *** История семьи Греймор началась еще в ХIV веке, когда ювелир Эдмунд Греймор взял на воспитание талантливого сироту, с диковинным даже по тем временам именем Арден. Ювелир был немолод, обеспечен и имел всего одну дочь, юную Аннабель. Отдавать свое дело и все накопления государству он и помыслить не мог, его дочь непременно обобрали бы дальние родственники, после его смерти, поэтому предприимчивый мастер сделал ход конем, решив взять себе ученика и воспитать его по своему образу и подобию. Он учил и наставлял юношу, чей талант под руками Эдмунда со временем стал сверкать как бриллиант чистой воды. Золотоволосый и зеленоглазый Арден впитывал знания как губка, а его работы с каждым годом становились все лучше, затмевая даже изделия придворных мастеров. Когда пришел смертный час старого мастера, он уходил со спокойной душой. Все секреты и таинства мастерства он передал ученику, который стал его зятем и вошел в семью на правах родича, продолжив дело Эдмунда и его род. Шли годы, сменялись династии на королевском престоле, а богатство и влияние Грейморов только увеличивалось. Талант к ювелирному делу и умение удачно вкладывать деньги, позволили этой семье процветать там, где другие оступались, зачастую фатально. Завистники шептались об удачливости и чересчур одаренных потомках этого рода, которым не иначе как Дьявол ворожит, но доказать ничего не могли. Необычайно сильная кровь того самого ученика ювелира, проявляющаяся в каждом потомке, только усиливала почву для пересудов. И действительно - начиная с Ардена Греймора, все его дети, и внуки, и правнуки обладали весьма примечательной внешностью - светлокожие, золотоволосые, зеленоглазые и похожие друг на друга как горошины в одном стручке. Но эта семья не обращала внимания на сплетников, и с каждым последующим годом все больше увеличивала свое влияние. К ХVI веку они имели титул и существенный земельный надел в графстве Корнуолл, известным своими богатыми залежами металлов. Олово, медь, серебро - род Греймор владел изрядным количество рудников, и эти годы воистину стали для него золотым веком. Было усилено влияние при дворе, произведено несколько весьма удачных экспедиций на недавно открытый континент, названный Америкой*, который был весьма богат на ресурсы и Греймор смогли развернуться во всю ширь своих талантов. Тогда же, в 1649 году, было закончено строительство Греймор-мэнора, лондонской резиденции этой семьи. Многие аристократы морщили носы, что ставшие титулованными дворянами Греймор, не перестали заниматься ведением торговых дел. Но эта семья знала, что сидеть на своих капиталах нельзя, если ты хочешь и дальше преумножать свои богатства и влияние. Помимо сыновей, племянников и всевозможных дальних родственников, на тот момент в этой семье особенно выделялись два брата - Бартоломью и Реджинальд Греймор. Бартоломью был главой рода, умным, дальновидным и степенным, ведущим дела очень мудро. Реджинальд же, обладая деловой хваткой, свойственной всей отпрыскам этого семейства, отличался повышенной активностью, любознательностью и тягой к приключениям. Именно он занимался организацией экспедиций, самолично ездил по всем предприятиям, искал более удобные пути и выгодные маршруты. Реджинальду и пришла в голову идея, освоить новые земли более плотно, купить рудники по бросовой цене, договориться с местными племенами о натуральном обмене и обустроить полноценную базу, дабы импорт драгоценных камней и металлов в Англию стал регулярным. Сказано - сделано. Реджинальд, получив одобрение старшего брата, перебрался в недавно основанный Бостон со своими домочадцами и начал осваивать новые территории. Сделки, купля, продажа, ввоз и вывоз товаров сделали его одним из богатейших людей города, со временем ставшим одним из крупнейших портов Восточного побережья. Бартоломью вел политические дела семьи, вкладывал свои финансы в общий бизнес, а спустя некоторое время, Реджинальд возвращал все эти капиталы с существенной прибылью, делающий семью только богаче, и занимался всеми торговыми делами. Шли годы, в Бостоне был построен Греймор-холл, названный по аналогии со своим английским собратом, американская ветвь Грейморов все крепче врастала в земли своей новой родины, обзаводилась друзьями и связями. Но любой золотой век рано или поздно проходит. Сменялись поколения, и несмотря на хорошие родственные и деловые отношения, к началу ХIХ века крепкие прежде связи начали давать трещину. Высшее сословное общество Британии не уставало напоминать старшей ветви, что занятие торговлей - неблагородное и недостойное аристократа дело. И если сыновья и внуки Бартоломью только отшучивались, а то и вовсе пропускали эти высказывания мимо ушей, то уже его праправнуки позволили закрасться зерну сомнения в свои головы. Английские Грейморы начали стыдиться своих процветающих, но более простых американских родственников. Выражалось это во многом: перехват подходящих партий для мужчин этой семьи, пренебрежение, то и дело мелькающее в письмах и при встречах, отсутствие финансовых вливаний и поиска деловых партнеров в Старом Свете - при этом свою долю от бизнеса, английские родственники требовать не забывали. Вот только совместно трудиться не хотели. Не благородное это видите ли дело - работать. Череда неудач, начавшая преследовать английскую ветвь, только больше озлобила их на более успешных американских родственников. Несколько неудачных вложений и разорившихся торговых партнеров, пропавшая экспедиция в Бразилии, заразившиеся сыпным тифом старшие члены рода - и вот, от некогда многочисленного семейства в Англии остался лишь один наследник и парочка дальних родичей. Кристофер Греймор, несмотря на всю внешнюю похожесть на своих предков, казался подброшенным кукушонком в этой семье. Ни талантов, ни деловой хватки, ни торгового чутья, столь свойственного этому роду. При попустительстве старших родственников он был чудовищно избалован, любил развлечения и кутежи, азартные игры и дорогие покупки. Когда родители и дядья скончались от тифа, горевал молодой человек недолго - бесконечные званые вечера, маскарады и праздники закружили его в вихре бездумных дней и ночей. Когда Кристофер наконец очнулся, то понял, что финансы подходят к концу, фамильные драгоценности либо заложены, либо подарены любовницам, кредиторы требуют возвращения долгов, а фамильный особняк был проигран в новомодную карточную игру - покер. Играл Кристофер плохо, но усердия ему было не занимать, поэтому он пытался снова и снова, пока не остался даже без крыши над головой. Возвращаться в родной Корнуолл после шумной и яркой столицы новоиспеченный денди не пожелал - ведь за землями и хозяйством на нем тоже нужно следить, а без постоянного пригляда удел постепенно приходил в запустение, постройки ветшали, а фермеры перебирались к более рачительным соседям, которые не брали с них огромный налог. Тогда в его голову пришла гениальная идея, что младшая преуспевающая ветвь будет просто счастлива оказать помощь своему родственнику, оказавшемуся в затруднительном положении, и написал тогдашнему главе американских Грейморов - Валентайну. Когда преуспевающий бизнесмен, Валентайн Греймор, появился в номере захудалого отеля, занятого обиженного жизнью золотым наследничком, и узнал о состоянии дел, то мог только схватиться руками за голову. Особенно было горько от потери фамильного особняка. Полы, отделанные каррарским мрамором, потолки, расписанные лучшими флорентийскими живописцами, несколько шикарных витражей из муранской мозаики, не говоря уж об антикварной мебели, помнящей еще Бартоломью Греймора и коллекции картин голландских живописцев... Продолжать можно бесконечно, но Валентайн был бизнесменом и ценил свое время, поэтому предложил сразу перейти к делу. Кристофер презрительно поморщился на эту американскую деловитость, но согласно кивнул и... достал ветхозаветные бумаги, по которым бостонские Грейморы обязаны были выплачивать долю с бизнеса своим английским родственникам. Он не просил помощи. Не предлагал найти какой-либо выход из положения, в которое загнал себя своей глупостью. О, нет. Он настойчиво требовал исполнения условий, которые были нарушены их ветвью давным-давно и незамутненно полагал, что вот прямо сейчас Валентайн кивнет, оплатит всего его долги, выкупит недвижимость и позволит сесть на свою шею, дабы молодой наследник мог и дальше жить в свое удовольствие, пить и веселиться. Старший Греймор даже объяснять ему ничего не стал. Ведь свое время он ценил, и тратить его на перевоспитание высокомерных глупцов не желал. Лишь бросил: "Нет", и ушел как ни в чем не бывало, жалея лишь о том, что вообще сюда приехал. Кристофер еще пытался что-то там доказать, сумел нанять адвоката, но все его притязания в суде были разбиты подчистую, ведь английские Грейморы действительно уже давно и неоднократно нарушили все договоренности, контракты и поставки. Тогда ему пришла в голову идея подослать наемного убийцу, чтобы разобраться с неуступчивым родственником и отхватить хоть часть богатств. Вот только денег после провального суда почти не было, поэтому и наемник оставлял желать лучшего - неудивительно, что телохранители Валентайна сделали его вчистую, да еще и намяли бока болвану-Кристоферу. Что стало с этим повесой, и в какой канаве он окончил свою жизнь, история умалчивает. Американские Грейморы уже давно перенесли свои интересы в Америку, так что постепенно иссякающие рудники Корнуолла, как и титул, уже не слишком-то были им нужны. Это в Средневековье никто из влиятельных людей не стал бы вести серьезные дела с безродными торговцами, а сейчас, в девятнадцатом столетии, люди существенно изменились. Тем более, что в Америке больше ценились не корни и родовитые предки, а личные достижения человека. Так что более Грейморов ничего в Англии не держало. Валентайн же, закончив все свои торговые дела (а чего зря время терять?), сел на корабль и отплыл из Англии, тем более, что в последнее время отношения США с ней оставляли желать лучшего, поговаривали о скорой войне. Вот только, подходя к берегам родного Бостона, его застигла страшная буря. Валентайна и пару матросов смыло за борт огромной волной, а шквальный ветер и течение разделило его и корабль. На самом деле ему повезло - он не утонул, не скончался от переохлаждения, не разбился о камни, не был съеден акулами. Один из ящиков, закрепленных на палубе, сорвался и рухнул в воду, а Валентайн сумел за него уцепиться и дотянуть до берега. Так его и нашли - в бессознательном состоянии, но живого и держащегося за обломок ящика, разломившегося пополам, отчего нарисованная белой краской надпись "Греймор", стала выглядеть как "Грей". Когда Валентайн пришел в себя, то счел все произошедшее знаком. Английская ветвь отказалась от них давным-давно, что и подтвердилось действиями Кристофера Греймора, так что и у его рода теперь будет другая судьба и другое имя, пускай корнями оно и уходит в глубины веков. Так в Бостоне и стало известно семейство Грей - бизнесмены, владельцы ювелирных домов, рудников и шахт. *** Вынырнув из воспоминаний о возвышении и падении нашего рода, я вышла из машины и направилась к особняку. Забавно, но внук того самого Валентайна - Ричард Грей, сумел вернуть английский Греймор-мэнор обратно в список наших владений. По иронии судьбы, его вновь проиграли в покер, вот только в отличии от Кристофера Греймора, Ричарду в картах везло. Не успела я подняться на крыльцо, как тяжелые дубовые двери распахнулись и моему взгляду предстал пожилой мужчина, с седой головой и выцветшими голубыми глазами. Вот только горделивое выражение лица, и прямо-таки королевская, не смотря на возраст, осанка, с легкостью позволяли догадаться о роде его занятий. - Леди Грей, большая радость видеть вас снова и принимать в Греймор-мэнор, - характерный британский акцент чуть резанул слух. - Здравствуй, Боуди. Я тоже по тебе соскучилась, но в очередной раз напоминаю - я не леди, - привычно поправляю мужчину, а тот также привычно пропускает мои слова мимо ушей. Но это действительно так. Мы потеряли титул с землями полтора века назад, и не сказать, чтобы сильно печалились. Вот только дворецкого старой школы уже не исправить - служить семье с корнями, уходящими в глубь веков, для него большая честь. "Ну и что, что вы теперь стали Грей и живете в Америке? Произошли-то вы отсюда, из старой доброй Англии", - считает Арчибальд Боуди, свято уверенный в своей правоте. - Подать утренний чай, мисс? - интересуется он, пока я осматриваю нетронутый холл. Ну хоть основное здание уцелело. - Лучше легкий завтрак - я сегодня еще не ела, и не в столовую - а в кабинет. Отчеты ведь там? - спрашиваю я, намеренно игнорируя этикет, предписывающий принимать пищу исключительно в столовой (в кабинете и на кухне едят только плебеи!), быстрым шагом двигаясь по знакомому маршруту в правый коридор. - Все верно, мисс Грей. Счета и скопившаяся корреспонденция там же, кроме того, требуется осмотреть разрушения в левом крыле. Бомба едва зацепила его, но подземные коммуникации были повреждены и требуют ремонта. - Хорошо, посмотрю, после того как закончу с этим бумажным Эверестом, - усилием воли подавляю я тяжкий вздох, глядя на скопившиеся отчеты. Раньше всеми этими документами ведал Эдвард, но с уходом на войну ему стало не до того. А отец и носа не собирается казать в Европу, пока здесь ведутся боевые действия. Удачно, что наша часть зашла в столицу. - С вами-то все в порядке? - Да, мисс. Начиная с 1940 года, мы с миссис Пулл остаемся на ночь в бункере, благо там есть все необходимые удобства. Как хорошо, что ваш батюшка обустроил его еще во времена Первой Мировой! Сейчас мы редко навещаем этот особняк, так что большая часть прислуги распущена. Остался только дворецкий Боуди и повариха миссис Пулл, наотрез отказавшиеся покидать мэнор, да еще пара приходящих горничных. - Да, отец всегда беспокоился за свою безопасность, - задумчиво тяну я, пододвигая к себе первый отчет. Боуди неслышно испаряется, чтобы отдать распоряжения насчет еды. День определенно будет долгим... *** 7 июня 1943 год, лагерь полковника Раймонда Батлера в г.Лондон, 107-й пехотный полк, Англия POV Джеймса Барнса Поняв, что подходит время ужина, а Астория так и не появилась на базе, Баки с трудом подавил нервную дрожь. Еще раз сходив ко входу узнал, что капитан Грей так и не появилась, после чего, не в силах выносить волнение, отправился в столовую, надеясь перехватить майора Винчестера - уж он-то должен знать, где она может быть. Что если с ней что-то случилось? Что если на нее напали, ударили, обидели? Что, если ее убили?.. Уняв волну тошноты, Барнс продолжил идти стремительным шагом. Лондон - большой и опасный город, рядом крупный порт, с девушкой там может случится что угодно. Разумеется Астер может за себя постоять, но вдруг противников было гораздо больше? Числом можно задавить кого угодно - сержант это точно знает, они все-таки на войне сейчас находятся. Винчестер совершенно не прояснил ситуацию, открыв подробности только потому, что видел трясущиеся руки Барнса и его неприкрытое волнение. Астория взяла увольнительную на максимальные 24 часа, покинула КПП в семь утра и больше ее никто не видел. Доведя часовых до трясучки, заставил одного из них вспомнить, что в конце улицы ее забрал черный роллс-ройс, после чего увез в неизвестном направлении. У Баки упало сердце. Что, если у нее была назначена встреча с кем-то? Кем-то, имеющим такую дорогую тачку?.. Ну не к родственникам же она уехала! Здесь мысли сероглазого сержанта приняли совсем дурной оборот. Из слухов и сплетен, курсирующих по всему полку, он знал, что красавица-снайпер не замужем, у нее есть брат и племянник, которым она регулярно пишет. И все. Грей нечасто говорила о семье, предпочитая отмалчиваться. А что, если она уехала к мужчине? У такой видной и свободолюбивой девушки может быть состоятельный любовник. Джеймс почувствовал холодные кольца змеи, свернувшейся на сердце. Пульс частил, хотелось куда-то бежать, что-то делать, возможно бить кому-то наглую морду... Он сам себя не понимал. Получается, он волнуется за Астер не только, как за друга?.. В растрепанных чувствах молодой мужчина забылся тяжелым сном, хотя надеялся дождаться легких шагов к двери их общей комнаты. *** 8 июня 1943 год, лагерь полковника Раймонда Батлера в г.Лондон, 107-й пехотный полк, Англия POV Джеймса Барнса Утром, даже не позавтракав, Джеймс вновь отправился на пропускной пункт. На улице моросил дождь, поэтому он мерил шагами просторный холл, то и дело кидая взгляд на висящие на стене часы. Шесть... шесть пятнадцать... шесть тридцать... Нервы натягивались как струны. "Если она не появится к семи, я сам пойду ее искать и пусть хоть сгноят на штрафных работах!" - с ледяной яростью подумал сержант Барнс. Шесть сорок... услышав у двери знакомый голос, рванул наружу быстрее, чем успел что-то подумать. Капитан Грей протягивала пропускной бланк сержанту Льюису. Облегчение затопило Джея с головой. - Ты вернулась! - Астер не успела ответить, как Баки буквально подлетел и сгреб ее в крепком объятии, заставив Грей сделать шаг назад для сохранения равновесия. Солдаты-часовые со значением переглянулись, но сейчас Барнсу было плевать на все, кроме девушки, которую он сжимал в своих руках. Она здесь, с ним, теперь все точно хорошо! *** - Привет! Что-то случилось? - чуть встревоженно спросила я. Что могло произойти за сутки, что я отсутствовала? Джеймс слегка отстраняется, впрочем не отпуская до конца, и прожигая меня взглядом, выпаливает: - Ты не вернулась ночевать на базу! Я места себе не находил, думал, что-то случилось! Что на тебя напали или тебя кто-то обидел... - он обрывает себя, продолжая смотреть на меня немигающим взглядом. Часовые греют уши, наблюдая за этим представлением. - Я же специально взяла увольнительную на сутки, написала тебе, что буду в городе, руководство в курсе, так что все в порядке, - отзываюсь я, все еще продолжая недоумевать. Какая муха его укусила?.. - Ты не писала, что уйдешь на сутки! Я думал, ты вернешься к вечеру, как обычно, - чуть спокойнее говорит сержант, но его глаза вновь холодеют. - Где ты была? - Дома, - чуть отстраненно говорю я, думая, что и впрямь стоило объяснить все Барнсу, ведь знаю, какая он курица-наседка. Наверняка накрутил себя чуть ли не до побега с базы. - У кого дома? - настойчиво выспрашивает он, и промолчать язык не поворачивается, его радужка выцветает до какого-то белесого цвета, а голосе звучит странное напряжение. - У себя, - глядя на едва не звенящего от негодования сержанта, добавляю подробностей. - У моей семьи есть дом в Лондоне и раз уж мы задерживаемся здесь, пока полковник утрясает все вопросы в штабе, я решила воспользоваться возможностью и навестить его. Джеймс медленно моргает и кажется его немного отпускает. Во всяком случае напряжения в фигуре гораздо меньше. - И ты была там целые сутки? - все еще слегка недоверчиво интересуется он, и я поясняю, пока Барнс еще что-то не навыдумывал. - Особняк большой, - пожимаю я плечами. - Нужно было проверить, все ли в порядке после бомбардировок районов, просмотреть счета и доходную книгу, подписать несколько договоров, поговорить с прислугой - без хозяйского пригляда они имеют свойство распускаться... Пока со всем закончила, уже была ночь. Я и осталась, комнату мне подготовили. - Ясно. Прости, я чего только не передумал!.. Уже хотел сбегать в самоволку и искать тебя по притонам, больницам и моргам, - немного смущенно говорит Барнс. - Если бы не узнал, что ты сама села в машину, отправился бы еще ночью... - Джей замолкает, окончательно смешавшись, что является для него большой редкостью. Обычно он более уверен в себе. Перенервничал, похоже. - Какая интересная градация, - иронично отмечаю я. - Прощаю, за этот импровизированный допрос. *** POV Джеймса Барнса Баки наконец решается ее отпустить и машинально отмечает вслух: - Вкусно пахнешь, кстати, - какого черта он это выпалил?! - Приняла горячую ванну с миндальной пеной, - лукаво улыбаясь, отвечает Астория. - Решила воспользоваться благами цивилизации, пока есть такая возможность. Джеймс отчего-то представил ее обнаженное тело в ванне, полной белой пены, и почувствовал, как у него что-то отзывается в душе. Осознание ударило в его голову, как молния - сильно, ярко и четко. Он боялся, ревновал, не хотел ее выпускать из своих рук и просто хотел, чтобы она была рядом. С ним. Всегда. Как же со всем своим опытом в обольщении девушек, он не понял, что и сам давным-давно влюбился?.. Это уже давно не просто дружба и интерес к необычной девушке. Он хотел ее себе. И просто хотел. Эти мысли прерываются насмешливым голосом сержанта Льюиса, протягивающему Астории заполненные документы обратно. - Все с вами ясно, голубки. Не забудьте позвать на свадьбу! - второй солдат только ухмыляется в усы и глядит понимающим взглядом. *** POV Джеймса Барнса Идя по коридорам базы рука об руку с Астер, потому что отпускать ее сейчас совсем не хотелось, ловлю со всех сторон веселые взгляды и восклицания. - Нашлась, пропажа!.. - А вот и загулявший капитан!.. - Барнс, куда это ты конвоируешь агента Грей?.. Мазнув предупреждающим взглядом по этим болванам, я говорю им заткнуться, а у самого в голове вертится фраза о конвое. Я бы не отказался сопроводить ее до своей постели и отдать честь несколько раз подряд... Оборвав шальную мысль, от которого тело начало напрягаться в неположенных местах, машинально попытался вспомнить, когда же у меня последний раз была женщина. Разум выталкивает воспоминание. Порт-Берри, почти три месяца назад. После мне даже никого и не хотелось, общение с Астер заменило все. Я не реагировал на девиц в танцевальном клубе в Суонси, а также на портовых красоток Кардиффа, на базе в Бристоле женщин было мало, и я думал совсем не о них - все мысли были о капитане Грей. На медсестричек в Хангерфорде и Рединге даже не посмотрел. Лондонские барышни также оставили меня равнодушными, хотя я никогда не упускал возможности причаститься прекрасным - особенно сейчас, когда мы можем погибнуть в любой атаке. Осознание своих чувств было даже каким-то естественным, и пускай вызывало бурю в душе, но было самой правильной вещью в мире. Как дышать. Я влюблен в Асторию Грей. И уже давно. Эта мысль ровно и четко отпечаталась в сознании, встала на место, как идеально подходящая деталь. Словно так всегда и было. Дышать отчего-то стало легче. Джеймс не любил самообман и долгие рефлексии - приняв какое-либо решение, он незамедлительно воплощал его в жизнь. ...Вот только она считает меня исключительно другом. И как ее переубедить, учитывая, что всех солдат, пытающихся ухаживать за ней, капитан отшивает?.. Я не могу лишиться ее расположения, нашей дружбы, разговоров по вечерам, совместных тренировок и охоты, патрулей и диверсий. Ее ясных глаз глубокого зеленого цвета, потрясающей улыбки и мелодичного смеха, ее запаха и дружеских объятий... я не могу лишиться ее. Просто не могу.