Капитан Грей

17 мая 1943 год, лагерь полковника Раймонда Батлера в г.Хангерфорд, 107-й пехотный полк, Англия Устало вытянувшись на кровати, я едва слышно вздохнула. Рухнувший на соседнюю постель сержант Барнс не сдержался - его вздох облегчения должно быть и в Лондоне услышали! - Мы точно находимся в Англии? - риторически спросил Джеймс, глядя в бревенчатый потолок. - Судя по жаре, нас явно отправили в Африку! - Жар костей не ломит, - едва слышно проворчала я русскую поговорку, которую тут же перевела, заинтересованно навострившему уши Джею. - Поверь, если бы нас поливали более характерные для Британии дожди, было бы гораздо хуже. Маршировать - уж точно. Сержант что-то утвердительно промычал себе под нос и вновь затих. Прекрасно его понимаю. Меня тоже разморило. Сейчас мы находимся на юге Англии, но погода стоит и впрямь на удивление теплая и сухая - не по-майски горячее солнце палит почти нестерпимо. Запахи разнотравья, нагретой земли и уже зацветающих водоемов перемешиваются, создавая совершенно особенный аромат. На зеленеющих лугах тут и там мелькают алые тюльпаны, белеют нарциссы, дикие фиолетовые ирисы часто встречаются у дороги, а низины и тенистые поляны облюбовали нежные ландыши. Наш полк скорым маршем прошелся от Бристоля до Хангерфорда, по пути заходя в Бат, Чиппенхэм и Девизес, зачищая немецкие патрули, мелькающие в окрестностях. Крупных формирований нам не встречалось, так что можно было представить, будто мы находимся в длительном походе. Тем более, что проверенные городки были настолько маленькими, что разместить весь наш полк там не было никакой возможности, поэтому все мы ночевали в палатках. Разбивка палаточного лагеря требует изрядной сноровки, но к счастью, и полковник Батлер, и майор Винчестер не первый год воевали и знали, как все должно быть устроено. Относительно ровная местность, выставленные часовые вокруг, костры, наскоро выкопанные походные туалеты... Походная романтика, как она есть. Самое главное требование большого лагеря - наличие поблизости источника воды, что в Англии обычно не вызывало у нас затруднений - речки, ручьи, озера, подземные источники были к нашим услугам. Главное - не забывать кипятить воду, иначе болезни желудка тебе гарантированы. Рядовых солдат приставляют к подсобным работам - ставить палатки, собирать валежник для костра, помочь в походной кухне... Офицеры либо контролируют эти работы, либо высшее руководство находит им занятия, чтобы никто не скучал. Нас с Джеймсом, например, часто отправляли на разведку. Легкие ноги и острое зрение зачастую позволяли нам обнаружить патрули противника раньше, чем они заметят нас. Я научила Джейми правильно ставить ноги, чтобы бесшумно ходить по лесу; ориентироваться не только по компасу, но и по мху, и муравейникам; показывала ему, как выглядят следы животных, и как звучат крики птиц, гнездящихся в этой местности... Сержант Барнс впитывал новые знания как губка, хотя до Англии еще ни разу не бывал так далеко, являя собой образчик стопроцентного городского жителя, который не отличит борщевик* от укропа, а вороний глаз от черники. Так что приходилось бдить, одергивать и регулярно хватать за руку. *** Сейчас же мы достигли Хангерфорда, где нас дожидаются консервы и боеприпасы, доставленные из Генштаба, а я получу посылку из СНР, которая пополнит мои запасы гранат, пуль и различных отравляющих веществ. Город был средним по размеру, так что подобно Кидуэллу, офицеров разместили в небольших домах, а рядовые останутся в палатках. Впрочем, учитывая погоду, не думаю, что они будут против. Навестив коменданта Тернера перед обедом, и тщательно сверив опись с полученной посылкой из СНР, я забросила вещи в наш домик, и поспешила к походной кухне, разбитой под открытым небом. Вся наша компания уже была здесь. Джеймс только сел, подвинув свои тарелки, а я взяла ложку в руки, зачерпнув суп, как чутье, неоднократно спасавшее мне жизнь, взвыло пароходной сиреной. Я замерла и чуткий Джеймс тотчас встревожился, глядя на мое застывшее лицо. - Что случилось? - с тревогой спросил он. Ребята, поняв, что происходит что-то неординарное, замерли как суслики, глядя на нас. С соседних столов начали оборачиваться рядовые. Под тревожный звон в голове, медленно кладу ложку в тарелку, после чего беру ее обеими руками и подношу с лицу, вдыхая показавшийся мне странным запах. Вдох и выдох. Вдо-о-х... Вот оно. Легчайший, едва уловимый, почти не заметный на фоне запаха тушенки, аромат плесени. Но даже если тушенка, из которой делали суп, чуть попорчена, мое чутье не звенело бы так, только если это не... Догадка озаряет мои мысли яркой вспышкой. - Не ешь! - резко бросаю я Барнсу, после чего встаю и оглядываюсь на парней, заполонивших собой наспех сколоченные столы и скамейки. - Никому не есть суп из тушенки, это приказ! - громко объявляю я солдатам. - Отравлено? - напряженно спрашивает Барнс, видимо припомнив, как недавно я "угостила" диоксином немцев под Суонси. Его лицо выражает замешательство. Еще бы. - Скорее испорчено, - чуть хмурю брови. - Так может нет такого повода для... - чуть мнется Джеймс, не зная, как выразиться покорректнее. - Паники? - иронически выгибаю бровь. - Если моя догадка не подтвердится, официально разрешаю назвать себя паникершей, вместе посмеемся. Ну а пока... - я оглядываюсь на соседний стол. - Рядовой Джонс, приведите в столовую полкового доктора, - Сейчас вернусь, - поясняю в Барнсу и стремительным шагом вылетаю из столовой, слыша рой шепотков вслед. Плевать, не впервой уже. Если я действительно не ошиблась, это стоит того, чтобы меня посчитали чересчур мнительной особой. Быстро дохожу до нашего домика и вытаскиваю из вещмешка маленький кожаный чемоданчик, больше похожий на разжиревшую косметичку какой-нибудь кокотки**. Взяв его под мышку, почти бегом возвращаюсь обратно в столовую, к встревоженным парням. Раскладываю чемоданчик, и ровные ряды различных ампул, пробирок и пипеток, приковывают взгляды ребят. Набираю суп в мензурку, после чего отмеряю семь капель детектора "Спектр ОВ-156". Ярко-синие капли падают в мензурку, после чего нужно подождать минуту. Прибывает доктор Фишер и я кратко объясню ситуацию, уже замечая, что жидкость в мензурке стала ядовито-зеленой. - Этот цвет означает присутствие в еде токсина. Я подозреваю Clostridium botulinum, - заканчиваю я доклад доктору, уже утратившему первоначальный скепсис. - Ботулизм? Вы уверены, что это не яд? - хмурится Фишер, глядя в мензурку на просвет. - Если бы это был растительный яд, жидкость переливалась бы всеми оттенками алого. Минеральный яд - все оттенки черного, плюс выпадение осадка. Ну а если бы суп был чист - цвет просто не поменялся бы вовсе. Док отдает приказ изъять всю кастрюлю и тарелки с супом, нам заменяют его на второе и Фишер уже собирается уходить, чтобы все проверить, но тут к нам подбегает запыхавшийся рядовой. - Док... Доктор Фишер... Там Дэниэлса и Ковальски сильно рвет, а у Аткинсона лицо парализовало! - едва дыша выпалил солдат. - Иду. Еще раз - никому не есть суп! И доложите майору Винчестеру, это срочно! - отрывисто говорит Фишер, покидая нас. Пара рядовых, уже закончивших обед, отправляются во временный командный пункт, ну а мы наконец доедаем свое несколько остывшее второе. На бедолагу-повара страшно смотреть - парни косятся на него, как на врага народа. Я задумчиво пью кофе, глядя на свой чемоданчик, так и лежащий на краю стола. Мои мысли прерывает вкрадчивый баритон Джеймса: - Как ты догадалась? - любопытствует он. - Ботулизм ведь довольно трудно обнаружить по виду и запаху. - Но возможно. Легкий запах плесени от супа из консервов всегда настораживает, - дергаю я уголком губ, и на скептический взгляд сержанта поясняю. - У меня довольно тонкое обоняние, я ведь регулярно работаю с отравляющими веществами, а походный анализ лишь подтвердил мои умозаключения. Это объяснение удовлетворяет всех, ну а я не стану информировать о некоторых своих особенностях, вроде удивительного чутья на опасность, проявившегося у меня после той трагедии, случившейся чуть больше года назад... Не стоит об этом вспоминать. - Это могла быть диверсия? Я усмехаюсь - после знакомства со мной, многие люди начинают подозревать диверсии в каждом чихе, и с подозрением коситься на свою еду. Р - Репутация. - Маловероятно. Отравить консервы довольно трудно, я бы поставила на неправильное хранение, перевозку, либо, что они испортились еще на заводе. Человеческий фактор тоже нельзя исключать, - пожимаю я плечами. - В любом случае, скоро мы все узнаем. - И то верно, - рассудительно соглашается со мной Джей. *** К вечеру ситуация действительно проясняется. После проведенной проверки от полковника и ревизии всех полученных нами консервов, было выяснено, что почти вся полученная нами в Хангерфорде тушенка была испорчена. Да, версия о ботулизме подтвердилась. У части овощных консервов также обнаружили чуть вздувшиеся крышки, но из них еще ничего не успели приготовить. Тем не менее, их все придется выбросить, чтобы не подвергать никого опасности. К сожалению часть солдат успела пообедать раньше всех, и признаки отравления полностью проявились через пару часов - семеро человек лежало в лазарете с острым отравлением, и еще пять метались то с рвотой, то с поносом. Доктор Фишер и медсестры носились как наскипидаренные, пытаясь им помочь. Пока что никто не умер. Перед нами же встала другая проблема - свою часть припасов мы получили, и в ближайшее время нам не должны ничего прислать. По плану, следующий раз мы должны были получить снабжение уже в Лондоне, а до него идти еще не менее двух с половиной недель. Казалось бы - пустяк, но полк насчитывал более тысячи ста человек, которых нужно кормить не реже двух раз в день, и, желательно, чем-то существенным. Все же здоровые мужчины и парни потребляли много калорий. Да, полковник Батлер отправит сообщение о непригодной еде в штаб, вот только нам от этого ни жарко, ни холодно - что-то делать нужно уже сейчас. Кое-что у нас осталось - крупы, немного нормальных консерв, чай, кофе, сухофрукты. И все. Может получится закупить что-то у местных жителей? Не то, чтобы у них было много, но хоть что-то. В любом случае, задерживаться в Хангерфорде мы не будем. Теперь наша задача - как можно быстрее попасть в Лондон, иначе на подножном корму мы долго не протянем. *** 24 мая 1943 год, лагерь полковника Раймонда Батлера в г.Рединг, 107-й пехотный полк, Англия Парни уныло болтали ложками в пустом бульоне, тяжко вздыхая. Теперь проблема с едой стояла еще более остро. Через неделю мы добрались до Рединга, попутно пройдя Ньюбери и закупившись там едой. Вот только, как мы и предполагали, у местных жителей не было особых излишков, учитывая, что их регулярно грабили немцы. Поэтому все купленное ушло уже за пару дней, и ситуация назревала нехорошая. Среди солдат то и дело слышалось бурчание о некомпетентности руководства, небрежности и наплевательском отношении к простому люду. Громче всех разорялись дружки Пола Фаррелла, не пострадавшие в этой ситуации никоим образом. Вот уж кому не помешало бы немного посидеть в районе выгребной ямы и подумать как следует, но увы. Положение ухудшало еще и то, что двое солдат скончались от отравления, а оставшиеся десять пребывали в стабильно-тяжелом состоянии. И у доктора не было никаких гарантий, что они смогут дотянуть до госпиталя в Лондоне. Идти нам туда еще полторы-две недели, учитывая, что пациентов приходится везти. Нужно было что-то срочно придумать. Мой взгляд скользнул по виднеющимся вдали необычайно густым лесам. Лесам... Чилтерн-Хилс, ну конечно же! Похоже от недоедания мои мозги совершенно перестали работать, раз я сразу об этом не подумала. Мне нужно срочно поговорить с Батлером. Я быстро встала. - Что-то случилось? - тут же встрепенулся Джеймс. Ну да, теперь ребята очень настороженно реагируют на все мои резкие движения. Кроме того, я заметила, что многие не начинают есть, пока не поем я, и это было бы смешно, не будь так грустно. - У меня есть идея, которую стоит обсудить с полковником, - успокаивающим тоном ответила я, но Барнс еще сильнее насторожился, хмуря густые брови. - Поделишься? - Если ее не завернут на стадии обсуждения, сам все узнаешь. С этими словами я направилась в комнату нашего временного штаба, сейчас занятую начальством. Майор Винчестер и капитан Холт также были здесь. -...а во-вторых, полковая казна не рассчитана на дополнительную нагрузку. Но даже если бы у нас были эти деньги, покупать-то все равно нечего! Не грабить же нам окрестные поселения, подобно немцам! - громко раздалось из-за двери, прежде чем я успела постучать. - Войдите! Я бесшумно скользнула в кабинет. Да уж. Судя по усталым синякам вокруг глаз Раймонда Батлера, и морщинам, сильнее обычного залегшим на хмуром лице, наши дела и впрямь шли неважно. А Фаррелл еще трепался, что уж начальство-то непременно зажилило себе что-то съедобное! Пустобрёх. Судя по осунувшемуся полковнику, он ел как бы не меньше всех нас. - Полковник Батлер, разрешите обратиться. - Капитан Грей, если это не враг на подходе, и у вас не появилась блестящая идея касательно добычи продовольствия, то это может подождать, - устало вздохнул полковник. - Я как раз по поводу еды. - Слушаю, - мгновенно оживился и подобрался мужчина. - Сэр, мы находимся рядом с заповедником Чилтерн-Хилс. Здесь водится много непуганых животных - кабаны, олени, косули, кролики. Полно диких птиц. В реках есть форель и лосось. Можем попробовать добыть пропитание самим. - Здесь ведь запрещено охотиться? - В мирное время - да, все животные принадлежат королевской семье, но в военное время разрешается вести промысел. Местные фермеры, которых то и дело обирают фрицы, только охотой и спасаются. Если мы соберем всех снайперов полка, а еще бывших егерей, охотников и фермеров, можно отправить их на охоту. На некоторое время этого хватит, а через полторы недели мы будем уже в Лондоне, и вопрос с продовольствием решится. Полковник Батлер задумчиво смотрит на меня. - Это хорошая идея, капитан Грей. Пожалуй, так мы и сделаем. *** 25 мая 1943 год, лагерь полковника Раймонда Батлера в г.Рединг - заповедник Чилтерн-Хилс, 107-й пехотный полк, Англия Ткнув локтем зевающего Барнса, я с самым внимательным выражением лица продолжила слушать начальство. Батлер нашел мою идею стоящей, поэтому всех снайперов, охотников и фермеров собрали спозаранку на ответственное задание - добыть еды для полка. Полковник решил, что мы пойдем по самому краю заповедника, на северо-восток, пока не достигнем Лондона, попутно уходя на охоту. Пока парни будут маршировать, мы углубимся в леса, а к условленному времени должны будем выйти к точке сбора с добычей... ну или с пустыми руками, как уж повезет. Там нас будет ждать грузовик, который и доставит нас к лагерю. Патронов у нас достаточно, так что снайперы должны попытаться кого-нибудь подстрелить, ну а фермеры отправятся на "тихую" охоту - за грибами и зеленью, а также попробуют порыбачить в местной реке - она узкая, но довольно глубокая. Получив вводные и запомнив точку сбора на карте, мы разбились на двойки и отправились в лес. Я шла первой, а за мной довольно тихо шагал сержант - все-таки мои уроки не пропали даром, я слышала как топали остальные парни, пока они не рассредоточились по лесу. Найдя удобную полянку, я замерла, внимательно прислушиваясь к звукам леса. Необычайно молчаливый Джеймс замер рядом со мной. Вот оно! Едва слышный плеск воды на востоке. Если карта майора была точна, то именно там находится небольшое озеро. А где озеро - там и утки. Я скользила по редколесью, отмечая довольно старые буки и грабы, попадающиеся нам на встречу, сержант шел следом. Выйдя к зарослям камыша я поняла, что не прогадала, здесь действительно гнездились утки. Вот только я не собиралась на них охотиться. Вторя моим мыслям Джей едва слышно шепнул мне на ухо: - Не слишком ли мелкая добыча? Нам их попросту не хватит. - Я не собираюсь стрелять в них. Здесь меня интересует кое-что другое. Жди. С этими словами я направилась прямиком в заросли. Большинство взрослых птиц сейчас охотились на озере, а те, что были, не могли помешать беспардонному грабежу. Через пять минут я вылезла из камышей, обеими руками прижимая к себе широкий лист лопуха, в котором находилось не менее десятка крупных утиных яиц. На удивленный взгляд сержанта я только улыбнулась. - Я отказываюсь охотиться на полупустой желудок. Еще выдадим себя бурчанием живота. У меня с собой есть маленькая сковородка - выпросила у Тернера, кусок сала и галеты. Яичницу будешь? Сержант рассмеялся, распугав тех уток, что еще не распугала я, и смог только согласно кивнуть. *** Спустя полчаса, мы затоптали наспех разведенный из валежника костер, и отправились на северо-восток. Как я и говорила, шагать сытыми было гораздо веселее. Яичница с зеленым луком (нарвали по дороге) и галетами пошла у нас на ура. Прямо-таки солдатский завтрак! Так что теперь можно было и приступить к нашей основной миссии. Мы углублялись в лес, и всякий раз, видя дубовую рощу, я сворачивала к ней, в надежде отыскать подходящую добычу. В первых двух нам не повезло - я отметила лишь птичьи гнезда на верхушках деревьев, а вот в третьей начали встречаться характерные следы. Обломанные ветки кустарников, крохотные кусочки щетины, подрытые и погрызенные корни дубов... Я присела, смахнув лесной мусор с виднеющегося на земле следа. - Джей, смотри. Барнс послушно присел рядом со мной. - След кабана. Судя по размеру, крупный секач, совсем свежий. Будь начеку, они очень быстрые. Мы начали проверять свое оружие. Джеймс тихо щелкнул затвором винтовки, а я положила стрелу на тетиву. Да, сегодня я с луком, потому что при охоте на дичь это оружие гораздо удобнее, и, что немаловажно, бесшумнее. Дав знак разделиться, мы начали обходить дубраву с двух сторон, стараясь ступать как можно тише, и находиться с подветренной стороны - чтобы секач не учуял нас раньше времени. Зрение у кабанов слабое, но вот нюх и слух - отменный. В тридцати футах от меня раздалось шуршание и тихое похрюкивание. Так и есть, кабан. Он стоял вполоборота ко мне, подрывал корни дуба и выискивал упавшие жёлуди. Вот только по весне их было немного, а потому зверь сердился и грыз корневища. Ох и упитанный - не меньше четырехсот фунтов! Тащить замучаешься... Я навожу стрелу, выдох... короткий свист - прямо в цель! Кабан взревел, но вторая стрела оборвала жизнь этого прекрасного экземпляра. Выхожу из-за деревьев, но не успеваю позвать сержанта, как слышу оглушительный визг с противоположной стороны. Так верещат только самки, и Барнс прямо в той стороне. Это же его первая охота, а потому мгновенно выхожу из ступора и бегу на помощь. Перемахиваю через кабана, несусь мимо дубов, вылетая на другую сторону рощи. Краем глаза успеваю заметить труп молодой самки на краю обрыва и вторую самку, уводящую поросят в глубь леса. Где сержант?! Плевать на скрытность, мы уже достаточно настреляли, поэтому кричу: - Дже-е-ей! - Я здесь, внизу... - едва слышно раздается со стороны обрыва. Сердце камнем падает вниз, но я тут же подбегаю к краю и наконец вижу сержанта. Внизу оказался средний по размеру овраг, куда и упал парень, на которого, по всей видимости, выбежала разъяренная самка, защищающая поросят. Для первого раза, это пожалуй, слишком. - Не шевелись, я сейчас спущусь, - Боже, пускай только не спина... Цепляясь на выступающие из земли корневища, шустро добираюсь вниз. Джеймс лежит в здоровенной грязевой луже на самом дне - видимо, скопившаяся дождевая вода и грязь образовали тут мини-болото. Из-за буро-коричневых пятен, покрывающих Барнса с ног до головы, никак не разберу, ранен он или нет. Запаха крови вроде не чувствую - открытых переломов нет, уже неплохо. - Джей, ты как? Что болит, спина, ноги? - присаживаюсь рядом, начиная аккуратно ощупывать его на предмет ранений. - О-о-о, я самый больной в мире человек, - стонет Джеймс. - Доктор, пощупайте ниже, - нахально просит сержант, приоткрывая один глаз, пока я пальпирую его живот на предмет ран и ушибов. - Ах ты, поросенок! Симулянт несчастный! Я думала, ты себе что-то сломал, а ты еще и шутишь! - меня и впрямь разбирает смех, пополам с возмущением. Я протягиваю руку, и Джеймс осторожно садится. - Астер, все в порядке, только спину немного отбил, когда вниз катился, - примирительно говорит он, поглядывая на меня. - Эта грязевая лужа стала отличной подушкой, когда бешеная свинья едва не протаранила меня, - кивает на лужу Барнс. - Но я ее застрелил, прямо в глаз! Только с дороги убраться не успел, оступился на каком-то корне и навернулся вниз... - Точно ничего не сломал? - пристально вглядываюсь в фигуру парня. Держится вроде ровно, не шатается. - Точно. Пойдем, заберем мой трофей. А у тебя какие успехи?.. - интересуется сержант, пока мы карабкаемся наверх. *** Добыча наша действительно оказалась богатой - трехсотфунтовая самка, подстреленная Джеймсом, и мой четырехсотфунтовый секач. Тащить такое в руках было нереально, поэтому пришлось сделать волокуши из веток. Ну и что, что останется след на земле - зато не надорвемся. Потрошить зверье не стали - кровь, кишки, куча потраченного времени, ввиду того, что Джей даже близко не знает, как подходить к этой задаче. Ну его, пускай повара занимаются. Перед нами стояла более тривиальная задача - отмыть Джеймса Барнса от грязи, пока никто не принял его за родственника тех кабанов, все же изгваздался он существенно. Мы дотащили волокуши с кабанами до того самого озера с утками, после чего я отпустила ношу и скомандовала замершему сержанту: - Раздевайся. - Вот так сразу?! Я девушка приличная! - пропищал Джеймс жеманным голоском, прикрываясь руками, как трепетная девица. В сочетании с грязевым камуфляжем смотрелось просто убойно. Я прыснула со смеху. - Раздевайтесь-раздевайтесь, голубушка, не стесняйтесь. Я отвернусь, - и действительно отвернулась, рыская по карманам прихваченной с собой котомки. Фляга с водой, спички, давешняя сковородка... Да где же оно?.. Нашла! У меня был с собой небольшой кусочек мыла, как раз брала на случай, если кто-то из нас в крови или грязи испачкается. Позади меня раздается шорох ткани. Я подаю Джеймсу мыло через плечо. - Держи и не используй все, еще твою форму отстирывать, иначе в таком виде парни тебя в грузовик не пустят, - кителю и брюкам и впрямь досталось изрядно. Плотная ткань была цела, но толстый слой грязи уже успел подсохнуть, пока мы добирались от того оврага. - Спасибо. И не поворачивайся, - предупреждает сержант, после чего раздается плеск воды. - А впрочем, можешь и повернуться! - насмешливо отфыркивается от воды Джеймс уже с середины озера. - Боюсь моя хрупкая психика этого не переживет, так что остерегусь, - в ответ фыркаю я, но на озеро действительно не смотрю. Сгребаю китель и брюки, после чего отправляюсь в соседнюю заводь, чтобы хоть немного отмочить ткань, пока грязь окончательно не высохла. Под моими руками вода быстро мутнеет, а тихий плеск со стороны выдает, что Барнс уже выбрался на берег и наверняка одевается в исподнее. Хоть что-то осталось чистым. - Спасибо, давай помогу, - появляется он рядом со мной, забирая брюки и вручая мне оставшийся кусочек мыла. - Пожалуйста, - намыливая ткань кителя, я кошусь на сержанта с мокрыми взъерошенными волосами в одной рубашке и боксерах. - Ну и как тебе первая охота? - Незабываемо, - с чувством выдает Джей. - Не желаешь тоже искупаться? - кивает мне на заманчиво поблескивающую синюю гладь воды. - Нет, спасибо, я воздержусь, - хмыкаю я, отжимая тяжелую ткань. Барнс синхронно со мной выжимает брюки. - Время до сбора еще есть, разведем костер и повесим сушиться на ветках-распорках, иначе боюсь ехать тебе придется в сыром. Так и поступаем. Когда сержант поворачивается спиной, невольно ахаю. - Что? - У тебя синяк от шеи и на всю спину, аж через рубашку просвечивает, - обеспокоенно отмечаю я. - Если не заняться им сейчас, завтра с постели не встанешь. Сильно болит? - Немного, - слегка неохотно отвечает Джеймс. - Сейчас, погоди, - вновь роюсь в котомке, если я не выложила банку при последней стирке, она должна быть здесь. - Нашла! - Что это? - Мазь от ушибов, очень хорошая, меня СНР ей снабжает. Поворачивайся и задери рубашку повыше. - Как прикажете, мэм, - по-бруклински растягивая гласные тянет сержант, садясь на ствол поваленного дерева и полностью оголяя спину. Сев на бревно, чтобы не нависать, я легкими круговыми движениями втираю мазь, остро пахнущую ментолом. Джеймс как-то подозрительно притих. Что, если он терпит, хотя ему дискомфортно, но пытается мне этого не показать из гордости?.. - Тебе не больно? - мои ладони замирают на пояснице сержанта. - Нет, - немного сдавленно отзывается Барнс, - приятно даже. Только сейчас до меня в полной мере доходит, что я по сути делаю массаж полуголому мужчине. Очень красивому мужчине. С широкой крепкой спиной, под которой перекатываются тугие мышцы, подрагивающие под моими пальцами, горячей кожей, по которой пробегают мурашки... Мысленно отвешиваю себе оплеуху, радуясь, что Джеймс сидит ко мне спиной и не видит пунцового румянца на щеках. О чем я только думаю?! Заканчиваю втирать мазь, и с трудом взяв голос под контроль, говорю: - Все, можешь опускать. Вечером нужно будет повторить, тогда через пару дней и следа не останется. - Спасибо, - все также тихо отзывается тот, не поворачиваясь ко мне лицом. - Пойду проверю, как там твоя форма, - едва слышно отзываюсь я, чуть ли не телепортируясь к костру, подальше от мужчины. Сердце колотится как сумасшедшее. *** Два часа, пока китель и брюки сохнут у костра, мы все также проводим порознь и почти не разговариваем. От странного напряжения, возникшего между нами, как-то и маятно, и душно. Впрочем, когда сержант наконец одевается в чуть влажную одежду, и, подхватив свою волокушу, устремляется к выходу из леса, наши отношения возвращаются к прежней дружелюбно-смешливой манере. Мы перебрасываемся репликами об охоте, приятельски пикируемся друг с другом, и по молчаливому обоюдному согласию, не вспоминаем о той странной сцене у озера. Не вспоминаем же?.. Дойдя до грузовика, ожидающего нас, встречаемся с другими охотниками, вернувшимися с добычей. Никто не пришел с пустыми руками. Равельски и Гордон подстрелили оленя, Даррен и Митчелл тащат косулю, Флеминг с напарником принесли целую связку диких гусей и несколько кроликов... У фермеров дела тоже неплохи - Холзи наловил полный садок форели, а Дункан едва донес полную корзину грибов, распространяющую потрясающий запах. Здесь и сыроежки, и вешенки, сморчки, маслята, даже подберезовики. Наши кабаны были встречены одобрительными восклицанием, как и большая охапка перьев дикого чеснока, нарванного по дороге обратно. Прекрасно их понимаю - похлебка из кабанины с острым чесноком просто невероятна на вкус! Кто не пробовал - многое упустил. Так что сегодня никто из нашего полка не останется голодным. Мы все просто молодцы. Грузовик везет нас и добычу к временному лагерю, а сидящий рядом Джеймс, улучив момент, пока на нас никто не обращает внимание, шепчет мне на ухо: - Астер, ты говорила, что спину нужно мазать пару дней до полного заживления... Я чувствую подвох, но подтверждаю свои слова - с таким ушибом лучше не шутить. - Тогда ты не могла бы мне помочь, втирать мазь вечером и все последующие дни? Боюсь самому мне будет неудобно, - невинным голосом просит Барнс, таинственно мерцая глазами. - Разумеется, - высоким голосом отвечаю я, невольно сглотнув. Улегшееся было волнение вернулось с новой силой. Отвернувшись от довольно улыбнувшегося сержанта, сейчас отчего-то напоминающего сытого кота, я с трудом пытаюсь обуздать предательский румянец, взметнувшийся по щекам и кончикам ушей. Спокойно, Астория, вдох-выдох. Я сильная и смелая, и могу выживать в экстремальных условиях. Даже рядом с нахальным сержантом, от которого в последнее время сердце бьется гораздо чаще положенного.