***
— Да твою ж… — пробормотал Маккой, когда Джим нарисовался у него на пороге несколько дней спустя. — Ну что? — невинно спросил Джим. Или изо всех сил постарался её изобразить. — Если бы ты был полуголый и с пустой бутылкой виски, ты бы всё равно не выглядел таким потасканным. Была бы Джо дома, я бы тебя на порог не пустил, — сказал он, отступая. — Что б ты знал — я очень много времени провёл в душе, чтобы всё это с себя смыть. — Если ты в душе не один, это не считается, — сказал Маккой, заходя на кухню за пивом. — Вулканцы не любят мокнуть. — Джим взял у него бутылку и оскалился: — Водой. Маккой его стукнул. — Я не для того тебя впустил, чтобы ты рассказывал мне про свою сексуальную жизнь. Для этого у тебя есть орионка. — Но она не рычит так забавно, как ты. Маккой сделал глубокий вдох и собрался с силами: — Джим, я задам тебе один вопрос. И ты ответишь на него коротко и без каких-либо деталей о своей сексуальной жизни, ты меня понял? — Да, сэр, — снова изображая невинный вид. — У вас был мелдинг? — О боже, Боунс, ты себе представляешь, какой кайфовый секс с контактным теле… ай! — вскрикнул он, потирая плечо, в которое Маккой его стукнул. — Сам виноват — нечего правила нарушать. — Маккой сел на диван и сделал большой глоток пива. — Итак, ты можешь обсуждать хобгоблина цивилизованно или хочешь ещё получить? — Попытаюсь, но ничего не обещаю. Ну нравилось ему играть на нервах — что тут поделаешь? Хотя Маккой, кажется, не просто так его позвал. Придётся вести себя как взрослый. Маккой закатил на него глаза, как обычно, но перешёл к делу: — Можешь ли ты описать его состояние как стабильное? Очень хотелось снова забросать его сальными подробностями на тему «Как нормальный Спок заставляет пальцы Джима подгибаться», но в то же время хотелось все эти подробности оставить только для себя — свидетельства уверенного в себе, открытого, чувственного Спока, — раз уж это случается так редко. — Да. — Он потеребил этикетку на бутылке. — Когда я упомянул мелдинг, он передергался, а когда мы впервые попробовали, у него случилась очередная паническая атака. Но потом стало лучше. — Чёрт, он покраснел. — Намного. — Оууу, принцесса Джейми наконец дорвалась до последней базы. Джим его пнул. Маккой только усмехнулся. — И мозги у тебя, я смотрю, не вытекли. — В первый раз почти вытекли. Но чем больше делаешь, тем лучше получается, — не удержался от подкола он. Маккой решил проигнорировать двойной смысл. — Он медитирует? — Понятия не имею. Я только один раз видел, как он пытался. Но мы… отвлеклись. Маккой снова закатил глаза. — Думаешь, он сможет выйти из квартиры? Джим подумал и медленно покачал головой. — Нет. Он выходит — честно, я думаю, ему становится лучше, когда он оттуда выходит, — но только ко мне. У меня один раз получилось затащить его на крышу, — но для этого пришлось сделать так, чтобы мы точно никого не встретили по дороге туда и обратно. Во второй раз не прокатит, и у него не хватит духу подняться туда ещё раз. Маккой кивал, и Джим видел, как у него руки чешутся всё записать, но он сдерживается ради сохранения приватности. — Как думаешь, он хочет оттуда выйти на самом деле? Потому что я знаю нескольких агорафобов, которые громко жалуются как им плохо, но по сути им гораздо комфортнее, чтобы всё оставалось как есть. Джим покачал головой. — Нет, он ненавидит свою квартиру. Там столько всего случилось, — думаю, он чувствует себя там как в тюрьме. Он хочет выйти. Да видел бы ты его тогда на крыше. Столько восторга в глазах. Из моего панорамного окна звёзд не видно, только пляж. Он хочет выйти, это точно. — Ну, уже хорошо. — Маккой допил пиво и стал вертеть в руках бутылку. — Ладно, пусть из дома он не выйдет — со мной он согласится встретиться, как думаешь? — Я… Это сложно. Рядом с ним Спок вёл себя всё более и более уверенно, свободнее проявлял свои чувства и с ним реже случались панические атаки. Но и до полного исцеления ещё очень далеко. — Не знаю. Он не любит врачей. А может, просто чужаков у себя дома. Может, у меня можно будет провернуть. — А если приманить его Джоанной? — поднял бровь Маккой. Джим не удержался от смешка. — Используешь родную дочь как приманку? Ты ужасный отец. — Нет, просто использую все доступные мне ресурсы. Ты же говорил, что он её любит. — С чего это ты так хочешь с ним познакомиться, что готов использовать Джоанну? Маккой поставил бутылку на стол и потянулся за аптечкой. — М’Бенга прислал мне несколько исследований о ментальных болезнях вулканцев. — Ты вроде говорил, что не слышал раньше о ментально нестабильных вулканцах. — С тревожным расстройством-то уж точно. — Маккой достал из сумки трикодер. — Зато полно прецедентов проблем с телепатией, — в основном, в парах, где внезапно умирает партнёр. Вот так крепко они связаны друг с другом. Когда один умирает, связь разрывается, и это, вроде как, очень больно. Джим думал о Стонне, что тот не смог вынести вышедшую из-под контроля телепатию Спока. Что он вернулся на Вулкан и там с помощью целителей разорвал связь. Думал о своём первом мелдинге со Споком и том ощущении внутреннего кровотечения и желании уцепиться за что-то, чего уже не существует. Он вздрогнул и поджал под себя ноги. — Очень. — Существуют химические растворы, которые помогают справляться со стрессом от потери партнёра, — продолжил Маккой, то ли не уловив эмоциональной подоплёки, то ли притворившись, что ничего не заметил. Джим всё равно был ему за это благодарен. — В прошлом, кажется, были прецеденты, когда выживший партнёр умирал от остановки сердца. Они в принципе часто умирают вскоре после партнёра. Люди, когда об этом услышали, прозвали это Синдром разбитого сердца — вулканцы презрительно кривились на эмоциональную окраску, но по сути так и есть. И если не стабилизировать выжившего в первые же часы, — с помощью семейных уз, мелдинга, медитации и тех самых препаратов, — они могут и умереть за эти несколько часов. Джим ещё раз вздрогнул и отставил бутылку. Пить почему-то расхотелось. Будь Споку хоть немного хуже… — Думаешь, ему могут помочь препараты? — Не знаю. Сначала придётся похимичить с формулой. Их разрабатывали для чистокровных вулканцев в первые часы после разрыва уз. Спок частично человек, и проблема у него уже далеко не такая серьёзная. Джиму не хотелось снова нарушать приватность Спока, но Маккою нужна полная информация. — Он же и был связан узами. — Да что ты говоришь. Мы видели это у него в медкарте. Джим облегчённо выдохнул: значит, ничего нового не рассказал. — Окей. Значит, ты знаешь, что частично из-за этого его проблемы и развились. Маккой пожал плечами. — Ну, частично. Но катализатором были запаниковавшие в симуляторе земляне, правда ведь? Это привело к тому, что он стал избегать Академии, а потом и вообще выходить из дома. Упрощённая версия, но так же? — Наверно. Маккой напугал его своими рассказами. — Ты уверен, что проблема не в разорванных узах? — Дружок, если бы это было основной проблемой, он бы не смог вступить с тобой в мелдинг. Из-за этой своей телепатии вулканцы ахренеть какие моногамные. Никаких сил не хватит поддерживать целый клубок связей — они оставляют, в основном, родителей, братьев и сестёр, ну, и партнёров. С его химическим дисбалансом, Спок не смог бы сформировать с тобой даже самую лёгкую вязь, если бы всё ещё страдал от разрыва уз с этим… Стормом? Стомпом? — Стонном. — Понапридумывают одинаковых имён. В общем, я хочу подогнать под него какой-нибудь препарат. Может, это поможет ему больше, чем общение с тобой. Не то чтобы это не работало, потому что это очевидно работает. Но если он хочет когда-нибудь выйти из дома, с таблетками это случится раньше, чем без них. Но для этого нужно его согласие, потому что придётся экспериментировать с дозировками. Джим кивнул. — Хочешь, чтобы я с ним поговорил? Или просто уговорить его встретиться с тобой, а про таблетки ты уже сам? — Просто подготовь его к встрече. С остальным я сам разберусь — это же я ходил в медшколу, а не ты. — Да, да, — отмахнулся Джим, улыбаясь. — А про Джоанну это ты хорошо придумал. Он её обожает. С ней ваше знакомство точно пройдёт более гладко. Черт, да он бы и со мной не стал общаться, если бы не её неотразимость. — Он посмотрел на Маккоя с чистосердечным недоумением. — Интересно, в кого это она. Джосс же корова, а ты, ну… Маккой снова его стукнул, но уже с любовью. — И почему я с тобой общаюсь? — Потому что наблевал на меня. И потому что мой вулканский друг подарил тебе опеку над твоей неотразимой засранкой. Маккой невольно улыбнулся. — Справедливо, дружок, ничего не скажешь.Глава 24
19 мая 2024 г. в 18:13
В сознание Джим вернулся несколько часов спустя. Тихий писк хронометра, видневшегося за белым плечом, сообщил ему, что проспал он лишь немногим дольше обычного, и потерял половину дня. Он что-то пробурчал и снова укутался в одеяло, чтобы проморгаться.
Спок лежал рядом: волнистые волосы раскинуты по Джимовой подушке, а грудная клетка вздымается в такт дыханию. Их ноги под одеялом были переплетены. И Джим почувствовал, как его распирает от нежности и восторга. Он прижался грудью к тёплой Споковой спине и стал гладить сильные руки, рёбра с бьющимся под ним сердцем, густые кудрявые волосы на груди. Пока Спок спит, можно столько угодно его гладить и не объяснять, откуда у людей эта нелогичная тактильность и эмоциональность. Спок от этого иногда напрягался и чувствовал потребность как-то это назвать, это Джимово желание.
Спок лежал размякший и тёплый — прямо из его фантазий, которым он предавался, пока не понял, что Спок от них начинает паниковать. И вот воплощение такой фантазии лежит перед ним, и его член, разумеется, тут же начал проявлять интерес.
Послышался глубокий медленный вдох, и Джим понял, что Спок вообще-то не спит. Джим приподнялся на локте, чтобы заглянуть ему в лицо и понять, насколько тот в сознании. Спок выглядел абсолютно спокойным, глаза полузакрыты, губы расслаблены. Но он не спал — каким-то образом Джим это точно знал. Что-то там ворошилось под этой черепушкой. Он провёл пальцами по руке, вверх по плечу, шее, вокруг уха и остановился на виске. И пусть он и пси-нулевой и у них всего два раза был мелдинг, он почти мог ощутить кончиками пальцев активность мозга под кожей и наслаждение от его прикосновений.
— Не спишь? — прошептал он, внимательно наблюдая за его лицом.
Повисла долгая тишина и, несмотря на то, что в комнате было тихо и абсолютно ничего не шевелилось, Джим чувствовал, как Спок приходит в себя. Он медленно открыл глаза, посмотрел на хронометр и повернулся к Джиму.
— Уже нет.
Джим почувствовал облегчение от того, что во второй раз, в отличие от первого, Спок, кажется, не собирается паниковать от того, что они провели ночь вместе. Он улыбнулся и поцеловал его в лоб.
— А что это сейчас было? Я знаю, что ты не спал.
Бровь взлетела под чёлку, а тело медленно перевернулась на спину, растягиваясь на кровати.
— И как же ты это понял?
Джим пожал плечами и провёл пальцем по этой брови. Оторвать от него рук он не мог физически.
— Просто понял и всё. Почувствовал.
— Хм. — То ли ответ, то ли просто выражение удовлетворения. — Я пытался медитировать.
— Ой, прости что прервал. Боунс говорит, тебе надо чаще. Я бы не стал тебя дёргать, если бы…
Спок накрыл его губы пальцами.
— Я рад, что ты меня прервал, — сказал он, омывая его теплом своих карих глаз. Джим почувствовал, что тает.
— Ты был такой расслабленный. — Он поцеловал эти пальцы и эту ладонь. — Я боялся, что ты проснёшься с очередным приступом.
Спок покачал головой.
— Наш мелдинг помог мне… Помог стабилизировать эмоции. Я чувствую тебя здесь. — Он указал на их руки и везде, где они соприкасались кожей. — И я не могу стыдиться потере самоконтроля, когда ты так очевидно доволен вчерашними событиями.
Джим ощутил одновременно бесконечное самодовольство и лёгкий стыд.
— Да, эмм… Обычно я так не вырубаюсь.
Спок почти улыбнулся, и Джим увидел в его лице тоже намёк на самодовольство.
— Я понимаю, что люди по-разному реагируют на мелдинг.
Джим рассмеялся тому удовлетворению, которое Спок пытался спрятать под спокойным лицом, покачал головой и поцеловал его.
— Наверное, мне надо выработать к нему иммунитет. Придётся провести дополнительные опыты.
— Возможно, — согласился Спок, более заинтересованный в поцелуе, чем в продолжении беседы.
И господи, как же просто было прижаться к нему, переплетя пальцы и запустив руку в густые чёрные волосы, и наслаждаться поцелуем, а потом ещё одним, и ещё. Свободная рука Спока лежала у него на бедре, прижималась пониже спины, заставляя придвинуться ещё ближе, членом к члену, бёдрами к бёдрам.
— Ммм… — Джим вылизывал Споку нёбо, стараясь уловить металлические оттенки вкуса. — Ты?.. Может?.. — попытался спросить Джим, наслаждаясь ленивыми утренними ласками, следами смазки на животе и всё сильнее прижимающимся к нему членом Спока.
Пожалуйста, хватит разговаривать, послышалось откуда-то из затылка, и он вздрогнул от голой чувственности, пробежавшей по синапсам.
Ебать — только и смог выдать он в ответ, судорожно припоминая все свои фантазии на тему телепатии за последние недели.
Если пожелаешь. Спок закинул ногу ему на бедро и притянул к себе.
Устойчивый ритм движений запнулся об эту открытую демонстрацию… не столько покорности, решил Джим, потому что дело вовсе не в этом, сколько бесконечного доверия. Не могу, мысленно ответил он, прижимаясь губами к губам Спока и погружаясь в изучение его горячего, влажного рта, счастливый, что можно болтать и целоваться одновременно. Я уже сейчас.
Спок высказал ему — не столько словами, сколько ощущением — самодовольство от самоконтроля, превосходящего человеческий. И вонзил ногти ему в спину.
Джим толкнулся вперёд, и его стон утонул у Спока во рту. Заткнись. Я потом наверстаю. Когда… когда…
Ещё одна картинка возникла перед мысленным взором — его собственный оргазм глазами Спока, заворожённого свободой выражения, полного отчаянного желания разделить с ним эту свободу и это чувство. Сила желания Спока, тонкой нитью сплетённая с его собственным, взлетала всё выше и выше, пока уже нельзя было отличить, где чьё.
Спок, простонал Джим то ли вслух, то ли мысленно, сквозь мелдинг, спонтанно связавший их во время поцелуев.
Да, последовал хриплый ответ, вспыхивая удовольствием в основании спины и разжигая что-то глубокое в них обоих. Прошу тебя. Хочу тебя почувствовать. Твоя свобода — моя свобода. И снова это слово, которое Джим не понял. Но в нём было столько смысла, столько сочащейся преданности и желания, что перевод не требовался. Хватало того, что этот смысл вскипал у него под кожей, и вот ещё несколько толчков, и он разделил их губы, чтобы вскрикнуть и кончить и добавить ещё порцию спермы поверх размазанной по коже Споковой смазки.
Мозг от ощущения глубокого, первобытного чувства завершённости, прошедшего по узам, кажется, ушёл в перегруз, пока Спок кончал вслед за ним, спровоцированный его ощущениями. В низком стоне послышалось мурчание, а широко открытые глаза казались совсем тёмными в льющемся в окно дневном солнечном свете.
— Ох, — выдохнул Джим, не отрывая глаз от выражения эйфории на лице Спока. Он понял, что никогда не пресытится этим выражением. — О боже. — Он отпустил его руку, чтобы обнять лицо ладонями и осыпать поцелуями губы, уголки глаз и зеленоватые пятна на щеках. — Какой же ты красивый.
Спок возвращался в сознание; тело спокойно и расслабленно, смотрит глаза в глаза. Он словно потерялся на мгновение, а потом нашёл ответ в его лице, потому что беспокойство сменилось открытым обожанием, которое словно обернулось вокруг сердца Джима и так осталось.
— Джим, — благоговейно выдохнул он и прижался поцелуем к виску, к точке мелдинга.
Джим вздрогнул от этого ощущения и прижался к нему снова как можно ближе, кожа к коже.
— Надо в душ сходить. Ионный, так и быть, — прошептал он Споку в шею, вовсе не желая покидать этот кокон блаженства. — Сейчас, ещё чуть-чуть.
Спок обнял его обеими руками и прижал к себе.
— План… приемлемый.
Джим хмыкнул, распираемый от нежности, и прижался губами к коже под ухом.
— Вот и чудненько.