Вечная ноющая боль

      Арама напряженно следил за Романом. За тем, как тот галантно ставит чашку на блюдце, как с интересом и восхищением смотрит на неловко ерзавшего на стуле Рому, как изредка бросал и на него, Араму, странные презрительные взгляды. На эти взгляды самому Араме было откровенно говоря наплевать, он лишь с разочарованием понимал, что как же эта его версия неимоверно бесит. Но было еще кое-что очень важное, что привлекло его внимание — глаза двойника, почти черные, изредка блестевшие красным. И от этих глаз ему становилось не по себе. Потому что, что же за сила великая и уничтожительная скрывалась в этой версии? Насколько он всесилен, если глаза стали такого оттенка? Он вздрогнул, представляя, столько разрушений потребовалось для этого.       А ведь Джон....Джон тоже приносит ему силу. К глотке подступила вновь тошнота, господство и власть — все еще не то, что ему нужно. Эта мысль приносит лишь подступающую мигрень, нежели какое-то предвкушение. Слишком много мороки от власти. —Что...вы хотели знать?—начал Рома, нервно постукивая пальцами по столу.       Арама исподолобья глянул на них, вертя в руках чашку с чаем. Но пить он не собирался, отравят еще. А уж от этого Романа можно было чего-то подобного ожидать. По крайней мере создавалось такое ощущение...       Конечно, вопрос остается открытым, каким образом он вообще перенес сюда стол, если по сути ни у кого из них не должно было быть сил? Какая-то чертовщина, не иначе. Хотя, настолько ли точно это суждение о силах?       Роман улыбнулся и легким движением руки поправил монокль: —Я просто желал увидеть вас, Ромочка. А вопросы — это было в основном, предлогом. Хотя, нет, есть у меня кое-что, что я бы хотел узнать у вас,—неожиданно он потянулся к руке Ромы, обхватывая ее за запястье. Сам Рома дергается, напряженно глядя на двойника.       Араме же только остается порадоваться, что этот хмырь не трогает его. Иначе, точно пришлось бы блевать дальше чем видеть. Фу, даже мерзко о таком думать. А потому ему было жаль ....свой оригинал. Надо же, кто бы мог подумать что у него есть оригинал. Вот действительно дожили. Хотя, с другой стороны, как хорошо, что этим оригиналом не был он сам, ибо тогда второго Джона он не вынес, лучше просто убейте сразу.       А после вдруг их ослепила яркая голубая вспышка. Арама зажмурился, из его уст вырвалось громкое грязное ругательство.       Бляха, могли хоть предупредить? Он не желает ослепнуть по вине этого ублюдка!       Вспышка тут же меркнет и Арама вытирает рукавом толстовки слезящиеся глаза, для того что бы в следующий миг увидеть совершенно довольное лицо Романа. И читалось в нем столько больного, слишком возвышенного восхищения и обожания, что ему стало не по себе....ведь так же на него смотрит и сам Джон. Фу, мать его....чтоб не видеть этой рожи больше никогда! —Ах, я так и думал. Что ваша сила....это будет нечто иное, нечто совершенно великое. Такое чистое и манящее, —Роман улыбнулся, проводя по кисти Ромы пальцем, — ваша сила абсолютно велика, вы могли бы столько сделать, покорить всю вселенную только одним желанием! Что там вселенную, —реальность!       Его глаза вновь блеснули алым безумием. —И потому, я бы хотел знать, почему вы все еще существуете в этом скромном мирке, вместе со своим созданием, когда могли бы властвовать?!       Рома скованно улыбнулся, мягко выдергивая свою руку из чужой хватки: —Прошу прощения, я...не желаю власти. Мне хорошо и так, исследуя миры и помогая жителям. Именно все это делает меня счастливым,—его тон на удивление оказался твердым и решительным, в нем не было ни привычной игровости или мягкости. Арама удивленно вздернул брови, надо же. А он-то думал, Рома совсем уж мягкая зефирка, ну и дает конечно.       Но Роман, кажется, не расстроился, напротив, блаженно прикрыл глаза, все так же довольно улыбаясь: —Этого от вас я и ожидал, Ромочка. Таким вас я и представлял: благородным и добрым. Это и делает вас исключительным. В то время, как мы ...с еще одним вашим двойником,—он поморщился на этой фразе. Арама же закатил глаза, скрестив руки на груди. Господи, ну сколько можно уже! За эти, дай бог, полчаса, он так заебался от этого ублюдка. Даже еще больше чем от самого Джона. Вот же действительно неожиданно. А он то думал это его создание рекордсмен по выбешиванию. Оказывается нет. — Наша сила —это власть и разрушения, ваша, же Рома — вера в этот бренный мир. И это так захватывающе сознавать, что вы еще дорожите им, так же как и дорожили своей земной жизнью. Я бы сказал, что вы все еще переоцениваете, романтизируете даже, земную жизнь, — он вновь скривился, — ведь куда лучше жить там, где тебя считают творцом, божеством... и мне, если уж признаться честно, было так жаль вас видеть таким расстроенным и подавленным! И как жаль, что вы тогда не осознавали все свои преимущества и даже сейчас не до конца понимаете их! Но не мне вас осуждать, не вправе я Вас судить, в общем-то говоря. Да и не желаю этого делать, если быть уж совсем откровенным.       Роман поднял чашку чая, делая глоток и замолкая на мгновение. Арама же незаметно вздохнул. Какая прелесть, тишина. Пусть тишина эта и будет мимолетной, но такой прекрасной. Потому что это лучше чем слушать его бесконечную болтовню.       И подождите у Джона, что появляется конкурент еще и по болтливости? Надо же. Он обязательно отметит это событие недельным сном, где-нибудь на краю света, желательно в тишине.       Но тут вновь подал голос Рома, от следующих слов и сам Арама вздрогнул: — Прошу прощения...откуда вы знаете, что я дорожил своей реальной жизнью? А ведь действительно откуда?       Роман щурится, не переставая все так же мягко улыбаться: — В этом нет ничего удивительного, мне так хотелось узнать о своем оригинале, как можно больше с того момента, как я только узнал о своих возможностях. Конечно, открыть окно в вашу реальность было сложно, особенно на первых порах, но благодаря Ви, это получилось. Все же его бушующая энергия и ненависть — это действительно нечто завораживающее и еще более полезное.       Еб вашу мать! Он что, сталкер?       Арама вновь ощутил тошноту. Нет....ну это вообще полный...афиг. Он поднимает голову от разглядывания своих почему-то дрожащих рук, на двойников. Рома напрягся, его лицо казалось на первый взгляд все еще добродушным, но только на первый взгляд. Глаза оригинала чуть потемнели, а он сам выпрямился на стуле: — Вы следили за мной,—хрипло проговорил он.       Роман же вновь хищно оскалился. Создавалось впечатление, что он упивался всякой эмоцией Ромы, всяким его словом и движением. — Ах, не беспокойтесь. Я не пытался нарушить ваше личное пространство. Сперва, мне просто хотелось посмотреть на вас. А уже после того, как и Вы наконец попали в другой мир, туда где вам изначально было суждено оказаться, мне захотелось наконец встретиться с Вами, ощутить вашу ауру в полной мере, прикоснуться к ней хоть на миг. Но как бы прискорбно не было, даже я, при, казалось бы, своем могуществе, силен только в пределах своей вселенной, а потому, организовать нашу встречу никак не мог, оставалось только ждать милосердия от технических работ. И вот она, какая удивительная удача. Пришлось не так много ждать, каких-то пару столетий.       Ага...пару столетий. Выходит для одного Арамы эти пару столетий оказываются самыми мучительными и тягостными?       Но так же у него закралось подозрение. Роман говорил, что открыл окно в мир Ромы, когда тот еще был в своем реальном мире....но это возможно лишь после полноценного перехода...могло ли случиться так, что двойник оказался в другом мире намного раньше чем они оба? — Ах, какая жалость, время подходит к концу, — Роман, посмотрел на свои часы, зачем-то щелкнул пальцами и медленно поднялся из-за стола, подходя к Роме и протягивая ему руку.       Рома напряженно смотрел на двойника, но руку все же вложил, после чего, ее легко поцеловали. — Я был неимоверно рад вас увидеть, Ромочка. Надеюсь у нас получится вновь вот так вот встретиться. Я был бы весьма рад, если бы это было наедине, но,к сожалению, видимо мне остается только мечтать о подобном.       Рябь начинает усиливаться и Роман тут же пропадает в черных искрах, больше похожих на пепел. От них даже пахло пеплом.       Арама последний раз кинул взгляд на хмурого Рому прежде чем обреченно подумать о том, что возвращаться в свой мир до ужаса тошно.       Перед глазами вновь все сливается, рябит.       Мгновение, и он вновь оказывается в своем мире. Арама оглядывается по сторонам. Его встречает огромное выжженное поле, а неподалеку от него стояла знакомая фигура в белом костюме.       Арама обреченно вздохнул, встречаясь с испуганным, почти обезумевшим взглядом Джона. И подождите, это что, кровь на его рукавах? Какого черта? Что этот паршивец успел учудить? Не прилетит ли ему по башке от какого-нибудь ещё более сильного бога за действия персонажа? Уф, всё же он не столько сильный что бы тягаться с самими творцами этого мира. Да и Джон... Тоже наврядли потянет.       Джон делает нерешительный шаг вперед, роняя на землю меч. Арама же мысленно ругается, представляя, что может последовать дальше. Ну вашуж мать. Теперь этот чертила не отлипнет от него точно минимум месяц. И никакие задания не помогут.       Отлично....       Приступаем к плану Б. К его нелюбимому, но иногда действенному плану.       Джон резко кидается к нему, но успевает протянуть только руку, как Арама исчезает, растворяясь уже в своих родных алых искрах.       Догонялки — не то, что он любит, но объяснять или же тем более терпеть еще большую опеку от Джона...нет уж, извольте.       Ему все еще нужна тишина. Этот чертов Роман вытряс оставшиеся крупицы терпения и, кажется, нервов. Не то,чтобы они были когда-то крепкими. А поживя со своим же игровым персонажем, так и вовсе расхлебались к чертовой матери.       Другой вопрос, что ему делать, когда он устанет от догонялок и его все же найдет Джон?       Что ж...потом. ...Он подумает об этом потом. А пока Араме просто нужно прийти в себя.