Беда

Ужасная головная боль. Нарастающий раздражающий шум мучал. Больно..Все болит. Жутко болит. Трудно даже глаза открыть, или вообще дышать, он не зн— —Маммон, сэр? Голос медсестры вывел Шута из столь херового состояния. Держась за голову, он чуть приподнялся, страдальчески мыча и открывая глаза. Почему, блять, так ярко... Ааа...круг лени... —Как вы чувствуете себя, Ваше Высочество?... Робко спросила демонесса, держась подальше от греха. —Нормально... Мгх..кто привез меня сюда? —В-вчера вечером король Асмодей вызвал вам скорую из своей б-башни... Значит все таки сжалился..ТАКБЛЯТЬ —Понятно, сп..спасибо, пр-кх..проваливай... —Я..я н-настоятельно прошу в-вас принять лекарства... Вон там, на тумбочке. —В следующей жизни, уёбывай.. Медсестра вышла, оставив Маммона в тишине. Такой гудящей, давящей... Просто ужасно. Отвратительно. Он даже не слышал что-либо вне своей палаты, ибо ахуеть какие они умные, сделали толстые стены и двери. Но, наверное, это лучше, если бы он с болящей головой слушал нытье больных детей. Да, сидеть в тишине точно лучше. Шут глубоко вздохнул, закрывая глаза... Даже не понял, как провалился в сон. Проснулся от чувства, что рядом кто-то сидит и пристально на него смотрит... Приоткрыв глаза, он увидел обеспокоенную Вельзи, которая заметно расслабилась, увидев, что Маммон проснулся. —Мон! Ты как? Мне жаль, что я тебя вечером одного оставила! Прости меня пожалуйста!! Я, честно, никогда больше... Сонный Шут не особо вникал в слова королевы пчёл, даже, можно сказать, не слышал её из-за звона в ушах. —Эй, эй!! Слушаешь? —минут через пять активных извинений, сказала она.—Медсестра сказала, чтобы ты лекарства принял, но перед этим поесть надо. Протараторила Вельзевул, уже начиная пихать в Маммона еду. Он особо и не сопротивлялся, потому что, блять, не мог. После, можно сказать, насильного кормления и пихания в бедного шута таблеток, Вельз немного успокоилась, чуть ли не плача обнимая его, до боли сжимая. —Бляять... Би, и так голова болит... Мучительно промычал Маммон, пытаясь оттолкнуть королеву пчел. Та сразу отпустила его. —С тобой все нормально?? —Догадайся с трёх раз.. блять... Он скрутился в три погибели, придерживаясь за живот. Тошнит. Пиздец. Не хватало ему ещё блевать в общественном туалете. —Что такое? Может медсестру позвать?? —Забеспокоилась Вельзевул. —Может успокоишься? Это меня в переулке чуть не пристрелили, а не тебя. В дверь постучали. —А это что за хрен?.. Ну, не хрен, а петух. Асмодей вошёл в палату, прикрыв за собой дверь. —Оззи! Это ты его в больницу привез?? Почему ты мне не позвонил?! —сразу же накинулась на греха похоти Вельз, подскакивая с койки. —Чт..я... Я не знал, что мне делать! Мы впервые видимся спустя год! Тем более, он сам на себя не похож, я вообще сначала подумал, что это какой-то бес у него колпак спиздил! —Почему то начал оправдываться петушок, немного попятившись. Маммон сложил руки на груди, прищурившись. Вель прижала его к себе, поглаживая по голове и осуждающе смотря на Асмодея. —И что вообще случилось...—начал было Оззи, но Мон его резко прервал. —Да, ослабевшего меня блять скрутили в подворотне и чуть не убили. Но это, сука, не моя вина! Я даже не думал о том, что со мной что-то не так, но вы, суки, на протяжении десяти тысяч лет говорили, что я толстый! Меня это, блять, заебало!! Даже ты, Асмодей, с таким же давлением вообще бы трахаться перестал! —резко выпалил шут, отталкивая от себя Вельзевул и чудом не срываясь на крик. У него голова болит, вы заебали ему мозги ебать с этими расспросами. —Мон?... —СЪЕБИ НАХУЙ. Ну и оставили Маммона думать о своем поведении, чтобы больше не выебывался на тех, кто ему помог. И вообще у него голова болит, ему кричать нельзя, пусть успокоится.