«Важно вертит перья
И мне машет в рожу веером…
Я хлопаю в ладоши, а ты дверью,
И нам весело, придуркам.»
Аромат старых книг навевал всегда приятные воспоминания о детстве, когда бабушка приносила девочкам молитвословы, тяжёлые, с лентами вместо закладок. Они садились рано утром, когда только затевалась заря, и изучали любопытным взглядом незнакомые буквы, затем слоги и сами слова. После завтрака бабушка бралась за шитьё, и Ира, младшенькая из сестёр, стаскивала катушки и бегала от прибившегося к ним котёнка по двору, волоча за собой длинную шерстяную нить. В архиве этого знакомого аромата не было. Здесь вообще ничем не пахло. Всюду — невообразимое количество стеллажей, на которых умещались тысячи связок книг, свитков и пергаментов. Именно в них хранились тайны веков, магические заклинания, истории и легенды, передаваемые из поколения в поколение. Певчая послушно следовала за мужчиной, обращая внимание на винтажные фонари, что освещали коридоры и залы библиотеки, создавая таинственное сияние, наполненное белой энергией. Её пытливый взгляд приковывали также различные скульптуры и фрески, раскрывающие тайны древних артефактов. Они сели в углу читального зала так, чтобы наблюдать за входом, но они бы оставались вне зоны видимости, и Саков спокойным голосом попросил хранителя архива принести им несколько свитков из секции номер «867», что и было прописано у него в билете, и, как только они с Ириной снова остались наедине, прошептал ей в самое ухо, задевая тонкими губами тёплую мочку: — Секция номер «1295» находится левее, если пройти мимо скульптуры Дарины и миновать шесть портретов первых правителей России после начала гонения на чёрных магов. — Зачем ты мне это объясняешь? — девушка изогнула бровь, озираясь по сторонам. — Потому что сейчас ты туда и пойдёшь, — Александр не терял лицо, наоборот, ему определённо нравилось такое положение дел, — у меня есть билет, согласно которому я могу занимать конкретно этот стол и пользоваться книгами конкретно из секции «867». Проще придумать что угодно насчёт тебя, а я останусь тут и буду контролировать всё, что будет твориться в архиве. — Никуда я не пойду! Меня потом под ручки и на выход. — паниковала Ира довольно оправданно. — Это — запретная секция, туда не выдают талоны. Ты ловкая и наученная опытом девушка, которой не составит труда втайне от всех украсть какой-нибудь артефакт. Сейчас я говорю об особой книге, в которой содержатся сведения о древних заклятиях и пророчестве, которое и движет сейчас нами. Эта книга не станет показываться простым колдунам и будет прятаться, как барабашка, которому лишь бы пошалить. Мы с тобой храним в себе ханахаки, значит, перед тобой она и появится. — Как я пойму, что это — то, что нам нужно? — Ирина задвинула стул и маленькими шажочками пошла в сторону секции номер «1295». — О, поверь, ты это почувствуешь. — Саков улыбнулся, всем видом показывая, что абсолютно уверен в своих замыслах, и ведьма, решив, что ничего не может сделать, всё-таки рискнула пройти мимо Дарины, стараясь не замечать её, а после и мимо шести портретов, к которым, к счастью или к сожалению, не питала ни малейшего интереса. Двигаясь спешно, чтобы не стать предметом для пристального разглядывания, Ирина прошла вглубь коридора, что вёл к лестнице. Несколько раз обернувшись и убедившись в том, что никто не идёт за ней, она ступила на первый порожек и, создав вокруг себя магический защитный купол на всякий случай, шагнула в полумрак. Всего было около десяти ступенек, что опустили её в новое помещение, где отдалённо пахло чем-то сладким. Это давало ей понять, что тут скопилась её родная чёрная магия, которую попытались спрятать, но не убедились проверить, получилось ли это или нет, так как частенько сюда захаживали, что-то искали, куда-то проникали, доставали с верхних полок, путались в алфавитном порядке. Ирина, не растерявшись, взмахнула рукой, между пальцами которой через мгновение возник огонь. Он не обжигал её кожу, дарил только тепло и свет, благодаря которому она могла идти дальше. Свободной рукой касаясь стен, девушка доверяла собственным ногам, что ступали теперь по плитке. В главном зале архива, между прочим, лежал ковёр, а тут, видимо, из ненадобности, его не было, так как никому не хотелось задерживаться дольше обычного, приводя в порядок его ворсинки. Ей не было страшно, лишь напрягавшая тревога не отпускала. Ей чудилось, будто кто-то наблюдает за ней, и дело было далеко не в изваяниях безобразных гаргулий, что высились над её головой у самого потолка. Изучая стеллажи, Ирина подходила то к одной полке, то к другой, надеясь уловить жжение или касание чудодейственной магии, от которой заколыхались бы ромашки внутри её лёгких. Она остановилась, покрутилась вокруг себя, пытаясь различить хоть что-нибудь, но, увы, это было бестолковой затеей. Может, это всё из-за её ранга? Судьба, наверное, ошиблась, доверив неопытной колдунье столь великую участь... Как вдруг что-то в груди её больно кольнуло. Погасло пламя в руке. Подкатила к горлу тошнота. Не выстояв на ногах, Прощина покачнулась и ударилась боком о стеллаж, предвосхищая появление крупного синяка. Её страшно мутило. И кончилась эта дикая пытка безудержным кашлем, выводящим её на такую рвоту, что, кроме воды и букетиков ромашек, из неё не выходило больше ничего. Прямо на голову ей свалилась увесистая книга, бросившаяся потом на пол. Её страницы, покрытые золотым напылением, листались с невероятной скоростью, и Ира оставила какие-либо попытки остановить их. Она просто смотрела на это всё, гладя свой затылок и прикладывая рукав блузки из влажным губам. — Свет и тьма... Свет и тьма... — скандировали голоса, и ей подумалось, что она сходит с ума, — свет и тьма... — повторял невидимый хор снова и снова, заставляя оседать девушку к полу. Её температурило. Из угла вышла чья-то высокая фигура, звеня цепями. Певчая надеялась, что это игры её разума, но, когда эта самая фигура вышла под лампу, она тяжело вздохнула, набрав ртом прохладный воздух. Сначала ей протянули руку, однако отвечать на такой жест она ни в коем случае не стала. Только не он. Кто угодно, но пусть не он. Она не боялась его. Она не могла переносить его на дух. — Брось, Ира, тебе же плохо, я вижу. — говорил этот мужчина с отличимой издёвкой. Ведьма поползла на четвереньках за книгой, но он опередил её, поднял с пола и принялся листать переставшие двигаться страницы. — Отдай немедленно, — процедила сквозь зубы Ира, — Артём, отдай! Названный Артёмом огладил обритую голову, галантно расправил галстук и в очередной раз попробовал её поднять. У него это получилось с лёгкостью, и теперь Ира грозилась ударить его томиком любовных заговоров. — Зачем тебе эта книга? — он усмехнулся, остановился на одной из страниц и, определив, что это точно то, что ему нужно, захлопнул её и прошёлся ладонью по переплёту. — А зачем она тебе? Сомневаюсь, что ты читаешь подобную литературу. На ней не написано «Мизогиния и всё, что с ней связано». — огрызнулась она, пытаясь выхватить у него книгу. — Оценил твою мозговую активность, а сейчас уйди с дороги. Поговорим как-нибудь в другой раз. Обязательно. — Артём двинулся вперёд, но Ира преградила ему путь, вцепившись в книгу и поставив ногу между его двумя. — Какой ты дерзкий! — Я зайка, Ира. Самый пушистый и милый. — А моё тотемное животное — пантера. И я сейчас перегрызу тебе горло, если не отдашь мне эту чёртову книгу. Как ты вообще сюда попал? Ты чёрный безродный маг! — Мне помогла небезразличная дама. — прошипел он ей на ухо таким язвительным тоном, будто планировал вывести её на ревность. — Катись со своей дамой на все четыре стороны, отдай её сюда! — она наступила каблуком ему на ногу, и мужчина вскрикнул, закладывая между зубами кулак. Второй рукой он продолжал удерживать книгу, но Ира уже чувствовала приближающуюся победу. — Твоё тотемное животное — панда, крошка, уж явно не тебе лезть в сакральную магию и искать ответы на те вопросы, которые ты даже не можешь сформулировать. Мой ранг выше твоего. Тебя не могли сюда пустить. — М-м, — Ира вывернулась и укусила его запястье, идя на крайние меры, — я выхожу замуж за белого мага первого ранга. Я имею полное право здесь находиться, Краснов. Артём воспользовался моментом и выдернул книгу из её пальцев, а затем побежал прочь. Ей ничего не оставалось делать, как собрать волю в кулак и двинуться за ним, поправив на ходу замочек на ботильонах, чтобы не упасть. Они бежали быстро, сталкиваясь то со стеллажами, то с другой мебелью. Краснов оказался ловким и сообразительным, он сразу представил карту этой секции и свернул влево, где навалился плечом на одну из стен, заставив механизм внутри неё заработать, а пластину — отъехать. Было ясно, что он не первый раз бывает здесь. Появившийся проход разросся в обе стороны с треском. Эти потайные лазы, которые перестали быть потайными в полном смысле этого определения, были слишком тёмными и пыльными, чтобы идти по ним вслепую. Ирина, выскочив из-за угла, сбила несколько пергаментов, повалив урну, в которой они находились, и проскользнула прямо между отодвинувшейся пластиной и стоявшей стеной, во тьму. Механизм раскрутился в обратную сторону и спрятал двух чернокнижников в лабиринте. Певчая жмурилась. Было слишком темно, чтобы понять, закрыты её глаза или открыты. Касаясь стены, она надеялась, что её руки не окажутся в паутине. Шаг за шагом — она пыталась привыкнуть к новой обстановке. Всё же до этого момента она не бывала в потайном лазе в отличие от Артёма, который помнил расположение поворотов, а также и то, что ровно через семь шагов их ожидает резкий спуск, из-за которого вполне возможно было переломать ноги. Она сосредоточилась на ощущениях: сейчас стена должна стать гладкой, начнутся покрытые лаком доски. Девушка остановилась, выставив вперёд правую ногу, которую затем медленно опустила. Нащупав начало спуска, она машинально схватилась за выступ в стене, на котором вскоре повисла. Перекинув ноги и потянувшись свободной рукой к следующему выступу, она на цыпочках кралась к низине, где, уверенная в том, что пол выдержит её прыжок, расслабила руки и соскочила со стены с характерным выдохом. Ира была собой не довольна — слишком быстро устала. Сориентировавшись, она шумно шмыгнула носом и побежала вперёд. Её глаза наконец привыкли к темноте, что позволило передвигаться быстрее. Краснов выпрыгнул прямо на неё. Он, ожидавший, что за она навалится на него по инерции, использовал против ведьмы защитное заклятье, отбросившее её внезапным воздушным потоком на несколько метров. Она потеряла равновесие, но успела выставить руку, чтобы опереться на неё в момент падения. — Ты больной! — выкрикнула она на выдохе, вставая с пола, — ты чуть меня не убил! А если бы я ударилась головой? — Извини, что не добил! — Артём остро рявкнул, не давая ей прийти в себя. Внезапный спазм сковал запястье. Девушка округлила глаза; не отдавая себе отчёта, она направила огонь куда-то вперёд — лишь бы избавиться от жгучего чувства, выворачивающего кость. Пошатнувшись, Ирина стала беспомощно глотать воздух, разводя руками в тщетной попытке поймать неспокойное пламя. Но было уже поздно. Пиджак вампира оказался в объятиях неуправляемой стихии. Парень завопил — он резким движением снял с себя горящий элемент одежды, схватившись пальцами за не успевшие пострадать лацканы. Он старался действовать быстро и чётко, сбивая огонь с пиджака сильными ударами о пол, пока не стал стаптывать его ещё и ногами. Девушка бросилась бы его спасать, если бы не какая-то непроглядная пелена не лишила её зрения на некоторое время. Опираясь о стену, она тяжело дышала и тёрла глаза в попытке проморгаться. Когда огонь был потушен, а в воздухе витал едкий аромат жжённого бархата, появившийся, как будто из воздуха, Саков протянул руку ведьме, и она, не осознавая, приняла её. По крайней мере, именно в этом она и нуждалась. Перед глазами всё так же плыло. В глубине подсознания таилась мысль, что перед Артёмом ни в коем случае ей было нельзя показывать свою слабость, но столь неожиданная помощь лишила её возможности сопротивляться. Александр не просто поднял её, он вытащил её из тьмы и довёл до выхода из лаза. Только потом она поняла, что руки её прижимали к груди книгу, несмотря на то, что дрожали. — Святой Аскольд! Саша, это ты? — Ира коснулась ладошкой его щеки, пока он усаживал её на стул в читальном зале. Тот смотрел на неё явно обеспокоенно, тормошил ей ножки, чтобы разогнать кровь по всему телу. Со временем ей заметно становилось легче. — Что там случилось? Я запереживал, когда ты не вернулась спустя двадцать минут... — мужчина не находил себе места, чувствуя вину перед Ирой, но та лишь махнула рукой. — Скажу тебе одно: не только мы заинтересованы в пророчестве. Есть ещё чернокнижники, которым хочется подчинить ханахаки себе. Я встретила одного из них в секции. Он пытался отобрать у меня книгу, но я смогла ему противостоять. Как ты понял, что я там, между стенами? — Я услышал крики. И входная пластина была немного отклонена. Дай мне тебя осмотреть. Ты расшибла руку... — Саша ласково прошёлся большим пальцем поверх её ранки, и Ира смущённо заалела. — Так, мы здесь закончили? Можем уезжать? — в её глазах кипел адреналин, мешаясь с напряжением и страхом. Она не хотела попадать ни в какие ситуации. Она бежала от прямой опасности. Не пряталась. Позволяла опережать. Но не давала загонять себя в угол. Певчая чувствовала, что им следует срочно уходить, потому что она не видела, куда в конце концов делся вампир после того, как потух огонь. Она спрятала книгу под блузку, боясь, что её снова отнимут, но Саков попросил передать её ему. — Как мы пронесём её? У нас нет разрешения... — Нам разрешили сами боги. Кто мы такие, чтобы противиться их воле? — он подмигнул ей, убирая книгу уже под свою рубашку, — а теперь бежим. Я ещё разберусь с тем, кто посмел тебя обидеть. — Для начала я бы выпила чашку какао... — выдохнула Ирина, опираясь на его сильное плечо. С Сашей ей хорошо. Спокойно. Рядом с ним хочется жить. И пламя не жжёт руку. Оно жжёт сердце.