«Этот социум напоминает сено,
А ты ищешь в нём иголку,
Чтобы стать с ней одним целым ненадолго, на толику,
А я наоборот всю жизнь ищу в горе иголок одинокую соломинку.»
Коробки, пакеты, сумка, коробки, пакеты, ещё сумка — будто Ира перевезла сюда какой-нибудь склад, а не просто личные вещи, без которых не могла представить своё комфортное существование в стенах этой двухкомнатной тёплой квартиры с балконом, выходившим на солнечную сторону. Район, в котором расположился комплекс белых магов, был живописным. Он находился в историческом центре Москвы, в окружении зелёных парков и уютных улиц с мощёными дорожками. Здания данного комплекса были выполнены в стиле старинной архитектуры, конечно, с элементами магии — высокие башни, узорчатые фасады, таинственные скульптуры. Ире будто задышалось легче. Пока чёрные маги были вынуждены ютиться в частном секторе на окраине города, их противники жили в полном достатке, возводя храмы различной высоты и святыни в честь богини Дарины. Подобной роскоши она ещё не видела. — Ты, наверное, не успела позавтракать. Я приготовил глазунью с томатами и зеленью, но на тарелку не выкладывал. Если хочешь... — Александр помогал девушке распаковывать привезённые с собой вещи, выделил ей отдельный шкаф и несколько полочек, прикрутил и ещё парочку на случай, если тех не хватит. — Ты так суетишься и всё что-то бормочешь, бормочешь... Проклинаешь меня, наверное, — Ирина усмехнулась, ставя очередную баночку с иглами на выделенную полку у окна, — я свалилась тебе на голову нежданно-негаданно... — Не говори так. Я принял нашу с тобой судьбу и тебе советую сделать то же самое. Я просто чувствую острую потребность заботиться о тебе и ничего не могу с собой поделать. Цветы это, не цветы... Какая разница? Ты гость в моём доме, который должен настолько привыкнуть к этому всему, чтобы считать его и своим домом тоже. — Прощиной начинало нравиться то, как тот ловко балансировал на грани между уверенностью и смущением. Он был каким-то удивительным, не похожим на тех, кого она знала раньше. И всё же схожи они были во многом, будто намеренно зеркалили друг друга то словами, то движениями. — Ты случайно не родом из какой-нибудь деревни? — этот вопрос почему-то не пришёл в голову к ней ночью, когда они обсуждали жизни друг друга и придумывали легенду, которую будут пересказывать всем, объясняя начало их отношений, — просто у тебя порой проскакивают такие смешные фразочки. — Да, ты права. Я далеко не москвич и ещё не успел тут обжиться нормально, — Саков нечаянно коснулся её плеча, когда слезал с табурета и определил девушку в качестве опоры, — ох, прости. Так вот. Я родом на самом деле из Реброво, это небольшая деревня в Ивановской области. Мой укромный уголок, за который я поручился перед Министерством. Там нет и ста человек, но все они — либо обыкновенные люди, даже без способностей, либо чёрные маги, которых я окрестил белыми, чтобы сохранить нашу общую тайну. Я назначен у них старостой и провожу в мир мёртвых усопших. И поверь, сейчас там безопаснее, чем где-либо ещё. — Почему мы не можем туда уехать на совсем? — ведьма закрыла наконец ящик комода с характерным хлопком и произнесла особое заклинание, делающее содержимое невидимым для посторонних глаз. — Ты же понимаешь, я нужен Министерству и не могу так просто покинуть столицу, как бы мне того ни хотелось. Но поверь, у нас будет возможность наведаться в Реброво. Не обещаю, но предполагаю, — он, как оказалось, остаток ночи не мог уснуть и за это время заказал Ире собственный рабочий стол, на котором разместил зачарованный дневник, перо и чернильницу, в которую вливать бычью кровь пока не спешил — чтоб не свернулась, — нам нужно продумать всё досконально, чтобы не попасться на лжи перед более представительными людьми. — Я бы поспала, честно говоря. Слишком уж насыщенной выдалась ночка. Всё, к чему я привыкла, перевернулось с ног на голову. И теперь я чувствую себя полной дурой. Я с рождения знала, что я чёрная ведьма, что ничто не вправе обращать меня к свету, но сейчас всё резко изменилось, выкрутилось на триста шестьдесят градусов! Вчера я отпевальщица, плакальщица на похоронах, сегодня — та, кто обязана спасти мир от магического раскола. Во мне не просто ромашки. Во мне ураган. Пожар. Мне больно смотреть на себя такую. — поначалу она хотела всё это свести к шутке, но эмоции взяли верх над ней, и девушка, растеряв самообладание, потускнела, усевшись на край кресла и устремив взгляд в никуда. Ещё вчера Ира беззаботно хихикала на главной площади, мечтая сорвать с повешенной рубиновую брошь, а уже сегодня она сидит в квартире абсолютно чужого человека, уверенная в том, что он и есть её судьба. Вернее сказать, её убедили в этом, и она не сумела найти сил и оправдания, чтобы этому противостоять. Саша помолчал с минуту, чтобы дать Певчей собраться с мыслями, затем присел перед ней на корточки и ласково обхватил её руки своими. Не говоря ни слова, он просто вглядывался в её чудесные глаза и таил в себе сумасшедшее желание прильнуть к её губам. Он узнавал её, потому что за несколько дней до их встречи ему снились прекрасные сны, в которых эта замечательная девушка, красивая и улыбчивая, касалась кончиком носа его щеки и шептала нежности ему на ушко. Ему ведь тридцать. Он, наверное, не способен на такие ласки, он разучился делать комплименты, он давно не целовал никого страстно, потому что не любил и, если такое случалось, то обязательно оно было лишено чувств, выглядело, как удовлетворение потребностей двух зверей, не готовых очеловечиваться. Она другая. Она ещё... Маленькая (?). Её не хочется обижать и к чему-то принуждать. Она должна сама прийти к той же нужде, которая буквально за неделю поглотила его. Нет. Не должна. Она бы могла... — Ладно, всё, я в порядке, честное слово, давай сюда свою глазунью, — она мгновенно просияла, испугавшись, что мужчина может ощутить неподдельную жалость по отношению к ней. Меньше всего она хотела, чтобы её жалели, — и не будут ли меня проверять на входе в архив? Тебя там все знают, а я?.. У меня и ранг-то недотягивает. Как бы меня оттуда не вышвырнули... — Не вышвырнут. Обещаю. Доверься мне и всё. Я решу все твои проблемы и мои, соответственно, тоже. Ты отныне под моей защитой, ясно? — Ясно-то оно, ясно, но я же не безвольная кукла. Давай обусловимся так: мы помогаем друг другу, мы защищаем друг друга, и мы в ответе друг за друга. Я за равноправие. Вот тебе моя искренняя позиция. Но я всё равно тебе очень признательна за эту гиперопеку. Это льстит. — она поднялась с кресла и отправилась в ванную комнату, где принялась расставлять всякие шампуни, крема, скрабы, коробочки с салфетками, косметикой и прочими мелочами, столь необходимыми ей для личной гигиены. Саша не успел ничем ей ответить, но пошёл следом, где вскоре встал в дверном проёме, облокотившись на косяк. — А? — Ирина не сразу обратила на него внимание, — ты решил мне всё же рассказать, под каким таким предлогом меня пустят в архив? — Я хотел спросить, что ты будешь пить: чай или кофе, но могу объяснить и это. Опять же... Я предупреждал, что врать придётся очень и очень много, иначе... Не видать удачи. — он развёл руками, и Певчая бросила в него полотенце. — Колись давай! Я должна быть в курсе всего, что касается нас обоих. Если за нас прописали всю совместную жизнь, то я хочу в этом хоть как-то поучаствовать. — Ира с лёгкостью отправила зубную щётку в стаканчик рядом с щёткой Саши, и та с радостью ударилась о его стеклянные стенки. — Я объявлю тебя своей невестой, вот и всё. Скажу, что ты хочешь повысить ранг путём приобретения новых теоретических знаний, а после прокачаем и твою практику. У Влада, если не секрет, какой ранг?.. — Первый. — полусмешком ответила она, встретившись с Сашей в узком проёме. Он был так близок к тому, чтобы схватить её и обнять, но воздержался. Приличие есть приличие, а он милорд воспитанный. Она, может, не совсем, но ничего злопыхательного совершать не собирается. Пусть всё идёт так, как идёт. Ненавязчиво. Аккуратно. — Он обучал тебя, верно? — Да. Но люблю я его не только из-за этого. Он просто великолепен. И я очень рада за Лену. Именно такой партнёр ей всегда нужен был. Я чувствовала это, знала, — Ира встала на носочки, чтобы быть одного роста с Саковым, и провела пальцами по его щеке, — щетину полагается сбривать. Займись тут делом, мой будущий муж, а я сама разберусь и с глазуньей, и с кофе, но я, кстати, люблю какао. — Я запомню. — как кот, промурлыкал этот деревенский колдун, воспалённый жаром её мягкой ладони. И вот, пока он готовил пену для бритья, обнажал острейшую бритву, Певчая расхаживала по кухне, запоминая, где стоит холодильник, а где плита. Планировка здесь была п-образной, у Череватых всё шло треугольником, поэтому приходилось переучиваться. Так или иначе, адаптироваться у неё получилось быстро, поэтому она окончила все приготовления уже через несколько минут, но к еде не притрагивалась. Она ждала его — ждала, когда он, вкусно пахнущий одеколоном, войдёт в кухоньку, первым сделает глоток какао, приторно отдававший топлёным молоком, первым наколет на вилку томат с пряностями и отправит его в рот, и будет так миленько на неё поглядывать, словно они давным-давно обручились. Или обвенчались. Или и то, и другое в строгой последовательности. Ира тряхнула головой — ромашки опять сумасбродили. Пускай она не кашляла ими, и они не сдавливали ей горло, они всё равно находили способ напомнить о себе, поглощая её мысли и заменяя их своими. И когда Саков пришёл, всё было именно так, как она представляла. Несмотря на то, что было далеко за полдень, для них этот момент счастья казался первым завтраком, за котором они не спешили ничего обсуждать, а просто наслаждались компанией друг друга, медленно растягивая удовольствие от употребления столь вкусной пищи. Иногда Ирина подставляла под щёку кулачок и с прищуром любовалась мужчиной, игриво закинув одну ножку на другую. Свободная клетчая рубашка смотрелась на ней не так обыкновенно, она выглядела в ней привлекательно, и собранные в небрежный пучок волосы лишь подтверждали это. Они обменивались не только взглядами, но и чашками, вилками, пробовали на вкус то, что лежало у другого в тарелке, смеялись, если попадалась остринка. Они учились принимать то, что им вручили Аскольд и Дарина, они хотели дать возможность их любви разрастись. Около трёх Ирина села перед зеркалом, разложив пред собой косметику. Какая она — жена белого мага? Носит ли серьги? Есть ли у неё татуировки, помимо звезды на левой стороне шеи?.. Вот у Иры их было достаточно. Как красится жена Сакова? Что она предпочитает: стрелки или тени, помаду или карандаш? А как она собирает волосы? Может быть, ей по душе косы? У Иры они не такие длинные, но она вполне может попробовать их заплести... Как от неё пахнет? Маслами, ванилью и мёдом? От Иры пахло дождём и черешней. Саше нравилось. Она и была той, кто был ему больше всех нужен, и все её решения оказались правильными. В главный архив Министерства света они добирались на такси. Александр объяснил это тем, что не желает лишний раз давать почву для обсуждения появлением своего автомобиля. Певчая успела пошутить на эту тему, но столкнулась с первым холодом, который она тотчас же простила ему — Саков был сосредоточен, и отвлекать его не хотелось от слова совсем. Дорога была довольно долгой, такой, что Ира смогла уснуть. Её голова была немного откинута подбородком кверху, шея располагалась на мягкой подушке, и, когда автомобиль выехал на кольцевую, она оказалась лежащей на мужском плече. Придремал и Александр, опираясь на руку, согнутую в локте. В салоне царило молчание, и только на фоне играла спокойная классическая музыка, не смевшая прерывать их умиротворение. Просыпалась девушка со значительным трудом, выходила из такси с помощью кавалера, вкладывая ручку в его и сплетаясь пальцами. Она оценила его галантность и поставила ещё один плюсик рядом со списком его качеств. Пока он только и делал, что соответствовал её ожиданиям. Повернула голову с некоторой болью — она, по всей видимости, отлежала шею. Над ними высилось здание центральной библиотеки Министерства света, окружённое старинными деревьями и раскинутыми парками. Его фасад, как отметил вслух Саша, был украшен барочными узорами и высокими башнями, создавая впечатление казённого дворца из древности. Расправив приталенную юбку, край которой торчал из-под пальто, ведьма лишь взмолилась, чтобы апрель наступил как можно скорее. Конец марта пока не радовал её погодой. При входе в библиотеку Певчая удержала себя от того, чтобы открыть рот: её взору открылся грандиозный вестибюль с витражами и узорами, отражающими великолепие беломагического искусства. Мраморные колонны и полукруглые стеклянные окна создавали атмосферу таинственности и величия, отливая блеском и красотой. Она шла под руку с Саковым и поражалась тому, как же легко он мог находиться в центре этой роскоши. Привык, конечно, привык... — Когда-то этот архив принадлежал исключительно чёрным магом. Но белые перестроили его на свой лад, оставив лишь некоторые отголоски прошлого, — пояснил он, поглаживая её ручку и тем самым успокаивая, — нам нужно сейчас свернуть направо, и мы окажемся в гардеробе. Не верить ему было нельзя — они и вправду свернули, а после оставили верхнюю одежду под ответственность миниатюрной старушки, любезно протянувшей им номерки. Какая же красивая она была в этой тёмно-зелёной блузке с бантом на талии и юбке чуть выше колена. В волосах играла сделанная Владом ящерица. Она уложила руку на спину мужчины, облачённую в синюю рубашку, и прошлась ладошкой вдоль позвоночника, создавая иллюзию их долгих отношений. Старушка заулыбалась, пообещав себе разнести новость об избраннице Сакова всему низшему персоналу архива. Далее они миновали холл, выставку для простых гостей и вышли в коридор, после которого они остановились у поста охраны, что велела им продемонстрировать свои удостоверения. Ирина несколько стыдливо протянула Саше свою книжечку и отвернулась, чтобы не видеть реакции магов на её регалии. Но им она была безразлична. Их больше интересовал Саков, который уже во всю листал разрешение на посещение архива перед их носами. — Ирина Прощина... Она Вам кто, простите? — спросил деловито один из них без всякого непрошенного энтузиазма. — Невеста, — ответил Саша, ни разу не солгав, — как следует из её удостоверения, ей необходимо повыситься до хотя бы второго уровня, чтобы мы могли пожениться. В архиве есть секция номер «867». Это указано в моём билете. В ней содержится значительное количество материала, доступное для изучения тем, кто желает продвинуться вверх согласно табелю. — У госпожи Прощиной есть что-то из недопустимых атрибутов? В противном случае нам придётся её обыскать. — нарочито говорил второй, что привело Иру в бешенство. Да как... Как он смеет! То, что она немного слабее, не даёт им право так с ней обращаться. Они не хотят замечать её, говорят о ней так, будто она не стоит сейчас здесь. — Вам следовало бы спросить у неё об этом самостоятельно, но я в любом случае не позволю вам её трогать. Либо вы нас пропускаете, либо я обращаюсь в высшую инстанцию и поднимаю вопрос о вашей компетенции. — дотошность всё-таки ей нравилась. Чёрт. Снова проиграла его жёсткости, которая появлялась в самые неожиданные моменты. Их пропустили. А могло бы быть иначе? О, Саков бы это так просто не оставил. — Готова к получению знаний, госпожа Прощина? — с доброй насмешкой задал он ей причудливый вопрос, и она ответила ему хитрой улыбкой и повела плечиком, с которого вдруг скатилось кружево блузки, оголяя самую нежность. — Только в том случае, если Вы станете моим наставником, Александр.