«Холоден ветер в открытом окне,
Длинные тени лежат на столе.
Я таинственный гость в серебристом плаще,
И ты знаешь зачем я явился к тебе.»
Сплетались пальцы. Ирина даже не поняла, в какой момент она взяла Сакова за руку. Это получилось нечаянно, почти инстинктивно. На подсознательном уровне была уверена в том, что делает. И, благо, он не стал противиться её порыву прикоснуться к его коже. Какое счастье, что ему не потребовались никакие объяснения — хватило одного встревоженного девичьего взгляда для того, чтобы тот расправил воротник чёрной рубашки, поправил очки, готовясь знакомиться со своей будущей семьёй, в дом которой он отныне будет вхож. Александр знал о ней лишь некоторые факты, запомнил самую необходимую выжимку из очереди её огромных ночных сообщений. Ему хотелось познать большее, разделить каждую её эмоцию, и, увы, это не поддавалось никакому контролю. — Разрешаешь мне лгать? — спросила осторожно Певчая, поднимая на него глаза, полные вины. Какими же красивыми они были. Саша только в это мгновение осознал, что они имели один и тот же цвет. У них были одинаковые глаза, одинаковые волосы, только у ведьмы, конечно, значительно длиннее, одинаковый говор, несмотря на то, что Саков являлся человеком из Министерства и считался колдуном первого ранга. Одна и та же боль сверлила им лёгкие. Они были продолжением друг друга, что Ирина яростно отрицала — нельзя любить кого-либо, только потому что так распорядились высшие силы. Нужно и самим принимать в этой любви участие. Она зареклась — полюбит сама, без чьей-либо помощи, без требования, без обязательств. Это чувство следует испытать. Прожить. Пропустить сквозь каждый миллиметр тела. Запереть его в сердце, а затем дать прорасти через всю грудь. — Ложь во благо, Ирина, только во благо. — Саков мило ей улыбнулся, и она улыбнулась в ответ, ступая на порог кухни, где сейчас сидели Лена и Влад, её драгоценные, её бриллиантовые люди, которые знали её всю досконально и в один миг поняли, как сильно ошибались, утверждая, что на более сумасшедшие поступки их Ира не способна. Череватый, как истинный хозяин дома, вышел к гостю первым, но его тёмные глаза уже давали ему оценку, прослеживая каждое движение неизвестного господина. То, как он дышал, смотрел, пытался улыбнуться, водил пальцами по девичьей ладони, делая вид, что между ними давно разгораются серьёзные отношения, вызывало желание его распотрошить. Владислав обладал жестоким недоверием к окружающим, потому что жизнь убедила его в том, что никому верить нельзя. Особенно представителям Министерства света. Все атрибуты были спрятаны его супругой. Елена также ощущала всепоглощающую настороженность и сидела к выходу из кухни спиной, перекрывая возможность двинуться в сторону лестницы и приблизиться к детской. Она была такой же полноправной хозяйкой этого дома и как настоящая мать в первую очередь охраняла своё дитя. — Добро пожаловать, как говорится, — Череватый выдал нечто похожее на радушие, — стол накрыть не успели. — Здравствуйте, Владислав, доброе утро, Елена, — раскланивался Александр слегка смущённо, — да Дарина с вами, какие столы! Не такой уж я долгожданный гость, чтоб меня потчевать. Ирина много о вас говорила. Приятно теперь познакомиться вживую. — Много говорила? Интересно, когда же она успела? — Лена сделала пальцами замочек и стала поглядывать то на младшую сестру, то на её избранника, то порой на мужа, который уже считывал информацию с гостя, пытаясь залезть ему в голову, но врезался в защиту. Это ему импонировало и злило одновременно. Ему нравилось, что тот не даёт посторонним людям узнать о себе больше, чем он мог предоставить, однако Влад не мог оставить это как есть — просто так он не отдаст Иру, не в этот раз. — В общем, знакомьтесь. Это мой Саша. Он у меня белый маг первого ранга, хранитель одного из ключей от великой государственной сокровищницы. Саша, а это моя дорогая старшая сестра Лена. И её муж, считай, мой брат, Влад. Наверху спит мой племянник Лёва. Фроську потом покажу, — девушка рассмеялась как ни в чём не бывало, и её весёлость передалась во многом Лене, но та не спешила демонстрировать счастье за Певчую, потому что всё-таки не могла допустить её союза с тем, кто призван уничтожать подобных им. — Что ж. Заварю, пожалуй, чай. Всё равно блины напекла. Ещё пирожные есть шоколадные. Не хотите? С клубникой. — Лена встала из-за стола, отправляясь к плите, но Ира вдруг отрицательно замотала головой. — Нет-нет, нам уже ехать пора. Столько дел! Ещё вещи нужно перевезти мои, да и купить много всего. И подушку там, и... — она почувствовала руку Саши на своей талии и умолкла, осознав, какое удовольствие ей принесло это обыкновенное, далеко не интимное прикосновение, — у Саши аллергия на клубнику. — добавила она, боясь на него посмотреть. — Прошу извинить меня за подозрительность. Не каждый день родную мне девчонку пытается увезти из дома высокопоставленный человек, — Влад не был хмурым, но холод в его голосе не спешил его покидать, — как вы вообще познакомились? У Прощиной загорелись уши. Ну, конечно. Он будет спрашивать то же самое, что спрашивал у неё, чтобы проверить, насколько правдивыми были её слова. Хочет взглянуть на эту ситуацию с нескольких сторон и вычислить ложь. Ирина облизнула губы, спасая их от нервной сухости, затем подошла к Лене, чтобы помочь той хоть чем-нибудь, и та поручила ей разложить блины по тарелкам и достать из-под пола баночку с вареньем из крыжовника. — Мы познакомились, — начал не спеша Саков, садясь с позволения Влада за стол и укладывая себе на колени кружевную салфетку, протянутую ему Ирой, — мы познакомились полгода назад. Это была опасная ночь, страшная, почти судная. Тогда предводителем полуночников стала Джулия Ванг. — Удивительно. Никогда не думала, что она обращается к белой магии. Как по мне, её уже давно надо было сжечь, — Лена всегда была прямолинейная и говорила то, что думала, чем привлекала многих, — извините, что перебила. Чисто взгляд беспристрастного наблюдателя. — о том, что у Череватой в удостоверении было указано, что она человек со способностями, они не распространялись, но в мире магии ей многое было недоступно. Ей подчинялись руны, которые иногда докладывали обо всём, что она хотела узнать в кратчайшие сроки. Её никто не смел трогать, она имела иную защиту — документ о переселении в их мир на основании подтверждения родства с семьёй Прощиных и доказательства феномена о лишении её сил, а также брака с чернокнижником, который, как и все тёмные маги, имел звезду на левой стороне шеи, чем защищал себя от гибели. — Я не могу говорить о компетентности Джулии, потому что на данный момент её сняли с должности. Но как только она была назначена на этот пост, она стала без разбора казнить всех, кто казался ей не таким, как все, — сейчас Александр говорил чистую правду и даже следующие его фантазии тоже оказались истинными, потому что Ира действительно однажды столкнулась с элитной группировкой полуночников под руководством Ванг, только тогда ей пришлось спасать себя самостоятельно, — она неоднократно убивала собственноручно белых магов, обвиняя их в измене и служении Аскольду. И Ирина, прогуливаясь в ночи по улочкам Москвы, как и всегда забрела на площадь в поисках реликвий. — Давно хотел спросить, почему никто из белых не снимает украшения с осуждённых? Разве это не даёт силы, благодаря которым они впоследствии могут противостоять пыткам? — спросил Влад больше с профессиональной точки зрения. Многие из таких реликвий он сделал в своей мастерской и выставил на продажу за невероятные деньги. — Мы руководствуемся таким правилом, что все кольца, браслеты и прочее теряет смысл, если их владелец страдает, — здесь Александр лукавил. Он изучил этот вопрос ещё очень и очень давно, прежде чем выдвигаться на должность главного инженера. Являясь чернокнижником, он знал, что украшения в самом деле помогут снизить уровень боли, которую он будет вынужден причинять собратьям, — но речь сейчас не об этом. Ира попалась под руку Джулии, которая была готова нанести смертоносный удар. Но что-то в ней её заинтересовало, и Ванг притащила её ко мне, надеясь, что я займусь Ирой как подопытной. Но я помог ей сбежать. — Ты не говорила нам, что ты бывала в лаборатории... — Лена уронила деревянную лопатку на пол и со страхом ахнула, — ты могла погибнуть!.. — Я о многом вам не рассказываю, чтобы лишний раз не подвергать опасности! — девушка тяжело выдохнула ртом, подходя к Сакову со спины и укладывая руки ему на крепкие плечи, силу которых она чувствовала сквозь плащ, который он так и не снял. Да и не собирался. У них было слишком мало времени. — Я сразу понял, что Ирина — не белая ведьма. В её глазах пляшут черти. Мне нет смысла убивать её или сдавать Верховному суду, чтобы те отправили её херувимам. Я по-настоящему люблю её и готов ради неё нарушить все законы и уставы, что провозглашает Министерство, — чётко и громко произнёс Александр, и сердце Певчей сжалось. Ну, не бывает же такого! Он специально выдумывает. — Это огромный риск для всей нашей семьи. Почему я должен вам обоим верить? Иру я очень люблю, но... — Влад даже как-то сдавленно рассмеялся. Разворачивалось нечто максимально причудливое. — Я хочу Вам кое-что показать... — Прощина сжала его плечи, надавила на несколько точек, намекая, что никакую рубашку поднимать не следует; она не желает, чтобы кто-то из Череватых знал про ханахаки, но Саша решил пойти иным путём. Он попросил Елену дать ему пустой стакан и чистый нож. — Я понимаю, к чему ты клонишь. Но вынужден отказаться. — Влад отвернулся к жене, взглядом намекая ей, что никакой стакан из шкафчика доставать не нужно, но Лена и сама была в этом крайне заинтересована, поэтому вопреки его запретам протянула Сакову и этот стакан, и нож, затем отошла к столешнице, складывая руки крест-накрест позади себя и располагая их ладонями к краю каменного покрытия. Мужчина снял очки, откладывая их чуть дальше от себя, зажмурился, массируя веки и готовясь к небольшому ритуалу, а после вытянул руку и ножом надрезал ладонь правой руки, там, где пульсировала вена. Ирина только смогла сглотнуть, не смея отойти от него. Ей казалось, что так она оберегает его. Тем временем Саков продолжал резать собственную плоть, вынуждая алую кровь стремиться по пальцам и скапливаться на дне стакана. Когда этой жидкости набралось на два глотка, Прощина взяла с его колен салфетку и заботливо обмотала ему руку. Он молчаливо поблагодарил её и всё-таки приподнял сначала плащ, расстёгивая его пуговицы, потом уже и саму рубашку, там он сорвал несколько лепестков лилий и добавил их в кровь. — Вы... — Лена отвернулась, не найдя в себе силы продолжать на это всё смотреть. — Да, мы. — кивнула Ира, чувствуя, как неприятно слёзы жгут ей глаза. Тыльной стороной ладони она старалась вытереть их, но они не слушались и всё текли по щекам. Хотели солгать, но тайное... Тайное не могло больше таковым оставаться. Девушка безумно любила свою семью, и каждое неверное слово наносило ей всё новую и новую рану, словно её били розгами. Нужно сознаться, пока не стало слишком поздно. Череватый с пониманием отнёсся к происходящему. О ханахаки он знал достаточно, но надеялся, что в этом столетии эта напасть обойдёт их стороной. Он обхватил пальцами теперь тёплый стакан, прищурился, принюхиваясь. Металлический аромат перебивал негу лилий, но это не помешало ему без показного отвращения осушить его и прикрыть глаза. В голове зашумело. Он приложился пальцами к губам, стараясь не реагировать не тошноту. Лена хотела сесть рядышком, но тот остановил её, желая познать это горькое зерно правды. И он наконец узрел его — во мгле показался луч света, направленный на бутон лилии, готовившийся вот-вот раскрыться; подле него он увидел саму Дарину, златовласую румяную деву, с любовью поливавшей цветок кристально чистой водой из кувшина; рядом восседал Аскольд, его длинные чёрные волосы ниспадали на его плечи, которые порой вздрагивали, пока он плёл венок из полевых ромашек. Они заметили Влада не сразу, только после того, как они обнялись, а он зачем-то криво усмехнулся. Это разрушило иллюзию, и он открыл глаза. — Вы хотите сказать, что белый маг и чёрная колдунья отныне обручены? — Влада заметно мутило. — Обречены, я бы сказала. — Лена закрыла лицо руками, обдумывая, что им делать дальше. — Кто-то ещё об этом знает? — требовательно спросил Череватый, даже не пытаясь подняться. Шум никуда не спешил уходить. — Да. Две ведьмы, мать и дочь, они обособились от других чёрных магов. Я им многим обязан. Как и они, собственно говоря. Им можно верить, они и сами-то действуют против Министерства... — последнее предложение Александр озвучил полушёпотом. Он не думал, что откроется Череватым. Просто они были всем для Ирины, и он хотел, чтобы и он таковым стал для неё через единение с её семьёй. Слова лились сами собой. — Вы оппозиционер? — хмыкнул Влад после того, как супруга напоила его прохладной водой. — Я такой же, как и вы, — ладонь давала о себе знать, поднывая в месте разреза, — но не такой, как и Ира. — Что это значит? Она... Она человек со способностями? — сестра покосилась на неё недоверчиво. Нет, Ира ни за что бы не отдала свою магию. Она другая, это факт. Она более стойкая в этом плане. — Мы обнаружили, что внутри неё ведётся противоборство между чёрной и белой магией. Чтобы нам вершить правосудие и восстановить баланс во всём мире, Ирина должна принять светлую часть себя, чтобы я как чёрный маг испил с ней из чаши слёз. — объяснял Александр вполне доступно, на что Череватый отвечал строгим взглядом. Его глаза казались чернее обычного. — Этого не может быть. Свет её уничтожит. Нельзя насильно переходить в зону действия иного эгрегора, просто потому что так кому-то выгодно. Ты обманываешь всех, как и мы, но ты же сам других и рубишь. Ты можешь выдать её Министерству. Знаешь, что делают с родственными душами? То же, что ты делаешь с невиновными колдунами, которые еле-еле пытаются выжить! — не выдержал тут Череватый, но вовремя велел себе замолчать, приметив на лестнице сына. Лев выглядывал из-за перил, боясь подойти ближе. Его мать тотчас же бросилась к нему, уводя обратно наверх и оставаясь там с ним, чтобы ребёнок не слышал, о каких страшных вещах рассуждает его семейство. — Меня гложет несоразмерно вина! Да, на моих руках кровь, но намерен искупить свои грехи, принеся себя в жертву всеобщему равновесию. Если вы хотите, чтобы продолжались гонения и истязания, то можете запереть Иру на чердаке, но ханахаки приковало меня к ней, поэтому вы вольны запирать нас обоих, и уж там мы найдём, чем заняться, чтобы хоть как-то повлиять на этот мир. — Я понимаю, это всё звучит дико. И я не хотела бы ничего из того, что сейчас назвал Саша, но такова судьба. Я лично не желаю, чтобы мой племянник рос в рамках этого режима, я не желаю, чтобы он подвергался пыткам. Власть Министерства растёт в геометрической прогрессии. Никто не знает, что будет завтра. Они могут внезапно ворваться в наш дом и поубивать всех. А он, — Певчая поравнялась с Александром, уже более не стоя за его спиной, — он и есть наша гарантия счастливой жизни. Прости меня, Влад, но я выросла. Выросла для более глобальных свершений, чем жарка картошки по ночам специально для тебя. Мы уходим. Её невозможно было остановить. Прощина действовала так, как велел ей разум, а ему вторило сердце. Она не прощалась ни с кем, потому что была уверена в том, что ничто не помешает им частенько видеться. Лишь наспех обняла крепко племянника, взяв с него слово дожидаться её, несмотря ни на что, чмокнула размашисто сестру в щёку, и та невольно расплакалась, всем существом болея за судьбу Ирочки. Череватый же сентиментальность не показывал. Он был вполне себе нежен, но вынудил её поклясться, что он будет в курсе всего, что отныне будет происходить в её жизни. Всё-таки лишняя помощь не помешает. У него было много связей, и сам он был полон невероятных знаний, коих можно было использовать в борьбе с Министерством. Обговорив ещё некоторые моменты Ириного проживания в квартире Сакова, они сошлись на мнении, что будут общаться через зачарованные дневники, основанные на том, что любое сообщение передавалось одним дневником другому посредством записей в них, сделанных гусиным пером и бычьей кровью. Никаких звонков, никаких мессенджеров. Только дневники. — Я взял билет в архив Министерства на пять вечера. Ты можешь пойти со мной, если хочешь. Но предупреждаю, снова придётся много врать. Успеешь научиться к назначенному времени? — мужчина забавно подмигнул ей, отъезжая от дома Череватых. Ира пожала плечами. — Что ты надеешься отыскать в этих книжках? Хочешь снять ханахаки? — Полностью снять не получится. Оно и понятно. Я бы хотел облегчить его влияние, уменьшить что ли... Подбери правильное слово. — Надоело жить с лилиями? — Я успел их полюбить. — А меня?.. — Саша заметно смутился из-за этого вопроса, озвученного с долей надежды. — Милая черепашка. — он кивнул на Фроськин аквариум и саму Фроську, что так и намеревалась вылезти в салон автомобиля, пока хозяйка держала её домик в руках. И всё-таки переезд оказался проще, чем она думала. Почти то же самое, что сменить Фроське аквариум. Всё самое сложное ждало их впереди.