Довериться врагу

Сказанное тегином могло быть, а могло и не быть правдой, в любом случае ему незачем было раскрывать планы своей пленнице, если ей не отведена в них какая-то достаточно важная роль. Она сказала, что не предаст свою страну, и надеялась, тегин понимал — ни шантаж, ни насилие не заставят ее отступить от своих слов. Значит, дело было в чем-то другом. Пока что она не могла себе представить, в чем, поэтому в ожидании ответа смотрела на него напряженным, но заинтересованным взглядом. Тегин помедлил, потом, глядя перед собой чуть сузившимися глазами, заговорил: — Принцесса права. В нас, варварах, — слегка язвительно повторил он ее слова, отчего Чангэ досадливо поморщилась, — нет благородства. Военные походы служат целям завоевания и обогащения. Тан богат, имеет плодородные земли, производит множество различных товаров и поддерживает обширные торговые связи. Очень привлекательная цель. Поэтому, даже если этот поход закончится в Чанъане, война начнется намного раньше и в других местах. Тебе же известно, защита ваших северных границ пала, крепость Цзинчжоу остается единственным препятствием для наших войск, но ей не продержаться долго. И, конечно, мирные жители пострадают так или иначе. Но, поверь мне, если Ли Шимин предпочтет сражаться до конца, отказавшись от мира, пусть и не на лучших для Тан условиях, пострадают еще гораздо больше людей. Чангэ тяжело сглотнула, избавляясь от вставшего в горле от беспощадно отровенных слов тегина кома, и хрипло спросила: — Но как все это связано со мной? — Мое личное желание, — он поднял взгляд и заглянул ей в глаза, — чтобы ты, принцесса, стала моей… — А?!.. — ошеломленно выдохнула Чангэ, сраженная таким странным и внезапным переходом. Но прежде чем она опомнилась, прежде чем прозвучало еще хоть слово, в шатер вбежал Му Цзинь с очень встревоженным выражением лица и с порога начал что-то частить на языке степей. — Говори на ханьском, — прервал его тегин, коротким кивком в сторону Чангэ показывая, что ей можно это услышать. — Большой отряд? — Слушаюсь, тегин, — стрельнув в нее недобрым взглядом, тот перешел на язык Центральных равнин и продолжил немного спокойнее: — Полсотни охранного войска Великого хана в пяти ли. Яло скакал во весь опор, чтобы предупредить. Тегин, это плохо, Великий хан почти никогда не приходит лично, если что нужно, зовет тебя в Главный Шатер. А сейчас с ним еще шад, и человек с Центральных равнин. Яло сказал, это «тот генерал из Ючжоу». — Генерал из Ючжоу? Ван Цзюнько? — нахмурившись, пробормотала Чангэ, мгновенно забывая, на чем был прерван их с тегином разговор. Одна только мысль о Ван Цзюнько вызывала отвращение. Тегин пристально посмотрел на нее. — Знаком с ним? Чангэ помедлила, решая, стоит ли открывать рот, в конце концов Ван Цзюнько явно имел дела с Ашилэ, по крайней мере, с шадом. Но в ее голове уже выстраивалась логическая цепочка, связавшая слова Му Цзиня с упоминанием тегина о плохих отношениях с шадом, воспоминаниями о предательстве Ван Цзюнько, собиравшегося сдать Ючжоу шаду и чуть не убившего Вэй Шуюя, неудачной попыткой шада вывезти из Ючжоу ценности и военные карты, и замеченным ею странным поведением Медвежьего войска в Шочжоу. И она все же решила высказаться. — Ван Цзюнько — продажный мерзавец, ради наживы и собственной выгоды он пойдет на что угодно. Если шад желает, чтобы хан в чем-то подозревал тегина, он без зазрения совести расскажет и подтвердит любую придуманную шадом ложь. Но при этом он труслив, и если заставить его опасаться за свою жизнь, со страху он может забыть обо всем на свете. — С чего ты решил, что шад хочет настроить отца против меня? — полюбопытствовал тегин, не проявляя никаких эмоций. — И тем более, что у него это может получиться? — Ты сам сказал, что шад тебя недолюбливает, — спокойно ответила Чангэ, игнорируя недовольный взгляд Му Цзиня. — Шад — настоящий принц крови, в то время как ты всего лишь приемный сын, однако повсюду славится имя тегина Соколиного войска, а не его. Вряд ли ему это по нраву. Это ответ на первый вопрос. В Шочжоу я несколько раз замечал, что между Медвежьим и Соколиным войсками не было слаженности, они открыто действовали наперекор друг другу. Но если ты — наследный принц, как осмелился тегин Медвежьего войска идти против твоих решений? Возможно, он знает, что доверие хана к тебе не так уж непоколебимо. Это ответ на второй вопрос. — Ты… — возмущенно воскликнул Му Цзинь, неприязненно уставившись на Чангэ, но тегин жестом руки остановил его и, кивнув, поднялся с места. Глаза его насмешливо сверкнули. — Ясно. Так что, переживаешь за меня? Поэтому рассказал о Ван Цзюнько? — С чего бы мне переживать? — фыркнула Чангэ. — Ты, тегин, разве что меньшее из зол, но все равно враг. Просто такого, как Ван Цзюнько, я не пожелал бы и врагу. — Хорошо. — Посерьезнев, тегин к обратился Му Цзиню: — Му Цзинь, отведи его к Нуэру, пусть пока присмотрит за ним. Приготовь дары для Великого хана. Я пойду встречать «гостей». Он повернулся к Чангэ и добавил: — Тебе лучше не покидать шатер Нуэра, раз Ван Цзюнько тебя уже видел. Я позову, как освобожусь. «Тогда и продолжим разговор», — досказал его взгляд. Не тратя больше слов, все трое покинули шатер: тегин направился к воротам, возле которых уже строились, готовясь приветствовать Великого хана, воины, Чангэ, прихрамывая, последовала за Му Цзинем, который молча подвел ее к одному из пяти окружающих шатер тегина шатров, быстро переговорил с его владельцем, с обеспокоенным видом наблюдавшим за суетой у ворот, и спешно пошел куда-то вглубь лагеря. Нуэр кивком пригласил Чангэ внутрь и, усевшись возле входа, принялся полировать свой изогнутый клинок, не обращая на нее внимания. Помявшись на середине шатра, Чангэ подошла к столу и отодвинув от него одно из трех низких кресел, осторожно опустилась на сидение, скрестив ноги. Почему-то ей было неспокойно, она чувствовала стеснение в груди, похожее на панику. Было неимоверно сложно терпеливо ожидать неизвестного без возможности что-то предпринять. Ее хаотичные мысли бесцельно перебегали с одного на другое, нигде не задерживаясь, но возвращаясь снова и снова; крутились вокруг приезда хана и его возможных последствий; вокруг странных слов тегина, ошеломляющих и возмутительных, в которых, казалось, скрывалось желание заставить ее смириться с неволей до конца жизни; вокруг судьбы семьи Гунсун Хэна, из-за ее не до конца продуманного решения оказавшейся в плену варваров; вокруг Лэянь, каким-то образом пойманной в ловушку брака, от которого ее всеми силами стремился уберечь Ли Шимин; вокруг ужасающих картин неотвратимо приближающего нападения Ашилэ на Тан. Спустя некоторое время Чангэ поняла, что сильнее всего ее беспокоит исход визита хана. Она слишком мало знала о тегине Соколиного войска, ничего — о его отношениях с приемным отцом, но инстинктивно чувствовала, что тегину может если не доверять, то, по крайней мере, попробовать договориться с ним хотя бы о некоторых вещах. При всей своей холодности и жалящих словах он не производил впечатления жестокого и неприступного варвара. «Договариваться с врагом» звучало неправильно, почти предательски, но был ли у нее выбор? Речь шла не только о ней… Однако, договариваться о чем-либо имело смысл только с тем, кто обладал властью принимать решения или мог влиять на решения, принимаемые ханом. А вот тут начинались сомнения, слишком уж всполошенно реагировал Му Цзинь, да и сам тегин, хоть и выглядел все так же невозмутимо, сразу подобрался, будто готовясь к нелегкой схватке. Резкая дергающая боль в потревоженной ране прервала ее размышления, когда она бессознательно попыталась вытянуть ногу. Она слишком долго сидела неподвижно. Чангэ встала и принялась медленно прохаживаться по шатру, осторожно потирая больное место. Закончивший начищать меч Нуэр искоса взглянул на нее, поднялся и безмолвно вышел. Вскоре она услышала, как он заговорил с кем-то снаружи, а потом в шатер не чинясь вошел почему-то смутно знакомый Чангэ паренек примерно ее лет с широким простодушным лицом. В руках у него был поднос с двумя большими чашками, одна с темным отваром, другая с рисовым супом, в котором плавали кусочки мяса и какие-то корешки. Он поставил поднос на стол, добродушно ухмыльнулся и сказал: — Тегин велел принести обезболивающий отвар. А суп только приготовили. Ты, наверно, голодный, поешь, он вкусный. Чангэ наклонила голову, благодаря без слов, и спросила: — Великий хан все еще здесь? Паренек замотал головой и оживленно ответил: — Неа. Забрал дары и уехал. Молодой хан тоже. Молодой хан был сердит, даже убил генерала-перебежчика. И поделом ему, наш тегин не любит предателей. Он вдруг смутился, смешно сморщил нос и почти бегом удалился из шатра. А Чангэ почувствовала, как отступает накопившееся напряжение. Облегченно вздохнув, она взяла с подноса чашку с отваром, улыбнулась греющей мысли о заботе тегина и залпом выпила горькое лекарство. Потом взяла чашку с супом, вдохнула пряный аромат и вдруг вспомнила, где встречала парнишку. На пути из Шочжоу в стан Соколиного войска он несколько раз дружелюбно пытался предложить ей еды и утешить, говоря, что в степи тоже неплохо жить. Она ни разу не взяла еду и не ответила ему ни словом, но добродушный паренек все равно не оставлял своих попыток скрасить ей путь. Выпитый отвар, теплый суп, сброшенное напряжение, или, может, все вместе, привели к тому, что у Чангэ вскоре начали слипаться глаза. Снова садиться не хотелось, и поскольку Нуэр все еще не вернулся, Чангэ рискнула прилечь на его кровать. Сон сморил ее мгновенно, а когда она снова открыла глаза, в шатре заметно потемнело. Снаружи что-то весело обсуждали, распивая вино из мехов и прерывая обсуждение взрывами смеха, трое молодых мужчин, устроившиеся вокруг разведенного неподалеку костра. Заметив вышедшую из шатра Чангэ, Нуэр махнул ей рукой. — Тегин сказал, чтобы ты приходил, когда проснешься. Она кивнула и пошла туда. Тегин, видимо, услышал Нуэра, его внимательный взгляд встретил ее, едва она переступила порог. Он ничего не говорил, поэтому Чангэ заговорила первой. — Все в порядке? — осторожно спросила она. — Я слышала, шад убил Ван Цзюнько. — Мгм. Идея принцессы напугать его до смерти сработала великолепно, — ровно ответил тегин. Слишком ровно, как будто мысли его были заняты чем-то другим. — Тогда… — Чангэ замялась. — Вернемся к утреннему разговору? Что значит «хочу, чтобы ты стала моей»? Несколько мгновений ничего не происходило, потом тегин тряхнул головой, прогоняя оцепенение, и чуть приподнял уголок губ в намеке на усмешку. — А на что это похоже? Чтобы была рядом, в моей жизни… ну, и в моей постели тоже. Чтобы мой дом стал твоим домом. Чтобы в этом доме счастливо росли наши дети. Чтобы мы старились рядом друг с другом. Хочу, чтобы ты стала моей женой. Чангэ ошалело уставилась на него, не находя слов. Несколько раз она открывала рот и снова закрывала, не издав ни звука. Тегин после своей ошеломительной речи молчал, спокойно наблюдая за ее реакцией. Наконец она в трудом выдавила: — Тегин… Ты сошел с ума?