Волчьи легенды

— Дасон? — с сомнением повторяет Чонгук, но на его вопрос уже никто не отвечает, потому что происходит… Воссоединение родных людей. Чонгуку эта картина проходится ножом по сердцу, но он продолжает смотреть на то, как Хваён, поджав губы и сдерживая слезы, тянет руки вверх — старший сын очень высокий. И Дасон наклоняется к папе, крепко обнимая его за спину. Хваён поддается инстинктам — шумно втягивает воздух около щеки сына и прислоняется к его лбу своим. Пальцами он зарывается в темные пряди, бороздит между ними, не сдерживая слезливого всхлипа, и Дасон мягко выдыхает. Он тоже скучал по своей семье и родным людям. Поверженный от счастья Хваён не может перестать отпустить своего старшего сына. Его первенец. Чонгук отводит стойкий и неловкий взгляд в сторону. Ему невыносимо тяжело видеть Хваёна таким, в шаге от счастливой истерики. Он сразу же вспоминает Джиана в этот момент, припоминая то, что радовался его приходам, как Хваён сейчас. — Вернулся, — выдыхает взрослый омега с облегчением. Теперь на его сердце не было тяжести, и он наконец мог быть полностью спокойным. — Не мог не вернуться, — шепчет в ответ альфа, совершенно не стесняясь такой открытости. — Нужно сходить за Хосоком и Бёлем. Нужно накрыть на стол, — начал перечислять Хваён, — позвать соседей! Господи, столько всего нужно сделать. — Не нужно, меня видели наши жители, наверняка передали в Совет, — улыбнулся Дасон, кивнув в сторону сидящего на стуле омеги, — познакомишь? — Да! — Хваён поймал взгляд Чонгука и улыбнулся, — это Чонгук, наш волчонок. У него сложная история, поэтому не доставай его. Чонгук, это Дасон, мой старший сын. Хваён все еще любовно осматривал черты лица повзрослевшего сына. Не мог отвести взгляд. Дасон протянул ладонь к Чонгуку, чтобы поздороваться и познакомиться с ним нормально. — Привет, Чонгук. Прости, если напугал. Я удивился, когда увидел в доме… Чонгук морщится. Он сейчас скажет: увидел чужака. Тогда первое впечатление точно будет испорчено! — Незнакомого мне человека, — заканчивает альфа. Омега мгновенно поднимает взгляд на Дасона, рассматривая его, потом слабо кивает и переводит взгляд на Хваёна. Его впервые здесь назвали не чужаком, а просто незнакомцем. Дасон умел подбирать слова. — Давай хоть покормлю тебя, — сложил ладони Хваён, — Чонгук, пойдем с нами. До кухни дошли спокойно. Чонгук скромно сел на место за круглым столом и слегка напрягся, когда рядом с ним сел альфа. Он еще и наклонился к нему, опаляя щёку своим дыханием. — Ты сидишь на моем месте. — Пересесть? — тихо уточняет Чонгук. — Нет, все в порядке, — Дасон с легкой улыбкой переводит взгляд на папу и щурится, — папа! Не свадебный обряд! Зачем столько еды? Омега не слушает — ему виднее. Он ставит на стол все, что у него есть. Запеченная рыба с овощами, суп с мясом, кусок пирога, пирожки с грибами и яблоками, соленья. — Кушай, — просит Хваён. — Сейчас отец придет и завалит разговорами, не даст тебе поесть. — Бёль подрос хоть? — Да, — вздохнул омега, — уже получил деревянное изделие. Зимой, я думаю, уже официально объявим о свадебном обряде. — Это кто такой смелый? — Чихён. — О-о-о, помню его вот таким, — Дасон поднял ладонь на уровень стола, — а чего не Чимин? Чонгук опустил взгляд в стол. Он постарался не напрягаться, чтобы не выдавать свои эмоции, но Хваён и тут за него отлично справился. — Да что он, — махнул рукой омега, — все мечется от брака, но Джено уже прижал. Сам не выбрал себе хорошего и красивого омегу, теперь будет в мужья брать сына советника Со. — Хансона? — удивился Дасон. — Нет. Гоюна, — разгладив лежащий на столе небольшой платок, Хваён поднял взгляд на загрустившего Чонгука, — а тут… между прочим, ходят очень красивые омеги. — Это я заметил, — Дасон пожал плечами с лёгкой улыбкой. — Хваён, я пойду, — Чонгук встал из-за стола, уперевшись в него ладонями. Он не сильно много поел — поклевал, как птичка, небольшой кусочек рыбы и съел одну картофелину. Кусок в горло ему абсолютно не лез, особенно с разговорами про Чимина. — Куда? — в свою очередь удивился Хваён, — останься еще, милый. — Мне нужно Юнги помочь, — быстро соврал Чонгук, слегка улыбаясь, чтобы выглядеть уверенным. Хваён ему не поверил. Дасон тоже встал из-за стола, бросив взгляд на омег. Он положил ложку в тарелку с супом. И на самом деле он скучал по папиной еде, но не был голоден. — Давай провожу, — Дасон не дождался ответа — направился к коридору, чтобы одеться. Чонгук смущенно хлопнул губами и удивленно посмотрел на Хваёна. Потом помчался в сторону коридора и замер на месте, рассматривая альфу. — Не надо, я сам дойду, — протестовал омега. — Да брось, — отмахнулся альфа, обуваясь. — Познакомимся поближе. Не хочешь? — Не хочу, — отрезал Чонгук с надутыми губами. Хваён прищурился, бросив многозначительный взгляд сыну. Просил же его не доставать омегу. Но Дасон… настырный. Всегда таким был. И если он чего-то хотел, то обязательно этого добивался. Так получилось и сейчас. Чонгук психовал всю дорогу, пока Дасон шел рядом. Он периодически останавливался, чтобы поговорить с жителями, а Чонгук принципиально шел дальше, упрямо спрятав нос в шарфе. Он даже не оглядывался, когда слышал, что Дасон либо отстает, либо догоняет его. Он просто шел домой. Домой к Юнги. Пока на главной улице не увидел Гоюна, с улыбкой гуляющего с омегами. Он словно почувствовал на себе внимательный взгляд, поэтому, повернув голову к Чонгуку, поморщился и закатил глаза. В душе Чонгука всё ещё царила ненависть и злость к этому омеге. Вот же выскочка! — Мне никогда не нравился Гоюн, — раздалось совсем рядом и сверху. Чонгук поджал губы и поднял хмурый взгляд на высокого альфу. — Нет, ну ты посмотри на него, — вздохнул Дасон, кивнув в сторону младшего сына Советника, — коротышка какой-то. — Чимину такие нравятся, — язвительно ответил омега. — Омеги с короткими ногами? Не завидую ему, — усмехнулся Дасон, — хорошего омежки должно быть много. Чонгук промолчал. Вновь направился к дому Юнги и не нашел в себе смелости попрощаться с Дасоном. Альфа и не возражал — он спокойно пошел по обратному пути. В доме Чонгук натолкнулся на Юнги, готовящего ужин. Отказываться от того, чтобы помочь, Чонгук не стал. Он сполоснул руки в специальной миске, закатил рукава кофты и взял нож, чтобы порезать куски мяса на маленькие части. Юнги с ним не разговаривал часто, наверное, еще не мог выбросить увиденные пряди волос на полу. Чонгук же на это никак не реагировал и не спешил комментировать. Его волосы все еще были сцеплены по бокам заколками Бёля. Заколками Бёля, которые делал для него его старший брат — Дасон.

***

Дасон поднимает очередную стопку дров, которые нарубил, и несет в небольшой сарай, чтобы сложить их ровненько друг к другу. С ним во дворе находится Хваён, ухаживая за цветами перед подступающей (наступающей уже на самые пятки) зимой, и Бёль, который просто сидит на небольшой деревянной скамейке. Он помогал папе и выпросил себе несколько минут для отдыха, а теперь не желал возвращаться к труду, продолжая сидеть на скамейке и болтать ногами. Скоро за ним придет Чихён, чтобы позвать на прогулку, а Чимин заглянет к Дасону, чтобы поболтать. Из-за поручений отца они единственные еще не видели Дасона. Хосок же сегодня находился в Совете. — Спина уже болит, — вздохнул Хваён, поднявшись с земли. Он дошел до скамейки и сел рядом с сыном. Бёль мгновенно положил голову на плечо папы, прижавшись поближе, как птенчик. Дасон от всех новостей ушел в свои мысли. Первой поразившей его новостью стала смерть Джиана. Друга папы он уважал и любил, поэтому новость оставила неприятный отпечаток. Чтобы отвлечь себя от этих мыслей, Дасон продолжал рубить дрова. — Дасон найдет себе омегу? — спросил Бёль у папы, посматривая на старшего брата. — Конечно, — уверенно кивнул Хваён, — посмотри, какой он красивый и сильный. Самый лучший альфа на свете. Парень рядом рассмеялся, дрогнув плечами. — Это он для тебя такой, — Бёль перевел взгляд на папу, — а для других он просто альфа. Хваён прищурился: конечно же, его сыновья были самыми любимыми, самыми дорогими и самыми красивыми для него. Правда, сюда еще вписывался Чонгук, потому что он тоже стал родным — этот дикий волчонок. — Дасон! Пойдем горяченького покушаем, чтобы не заболеть! — прикрикнул Хваён. Дасон отложил топор и стряхнул с ног щепки, пока Бёль быстро ушел в сторону дома. Там они уже поставили на печку чайник, кинув в него сушеные травы. На стол поставили кружки и тарелки со сладкими пышками. Альфа помыл руки и устало опустился на стул. — Ой, сидишь прям на месте Чонгука, — улыбнулся Хваён. — Это он на моем месте сидел, — альфа сложил руки на столе и перевел взгляд на подоконник — там неизменно стояла небольшая баночка с медом и ваза с сухими цветами. Бёль сразу же полез за мёдом, пытаясь побыстрее отогреть руки. — Откуда он взялся? — поинтересовался альфа у папы. — Кто? — младший перевел на старшего взгляд. — Этот Чонгук. — Прибежал к нам еще летом, — поделился Хваён, заливая кипяток в кружки, — забежал в дом Юнги, тот его и спрятал. За ним пришли волки, стали рыскать, заходить в наши дома, пока Джено к ним не вышел. Он не согласился спасать Чонгука и отдал его обратно его же поселению. Джиан тогда распереживался, не мог уговорить Джено, ну и попросил Чимина втайне спасти омегу. — Так его спас Чимин? — удивился Дасон. — Да. Принес его в домик Джиана в лесу, позвал меня туда, а Чонгук… Ох, Дасон, ты даже не представляешь в каком он был состоянии. С разодранной от хлыста щекой, с израненными ногами. Его били ногами, потому что синяки на груди и спине были просто огромные. — Почему домой-то себе не забрали? — Да как же? Джено был против. Бёль тоже сел рядом, с интересом слушая историю от самого начала. Он знал детали, почти вслушивался, когда папа что-то рассказывал, но не придавал значения. А теперь и ему стало интересно. Хваён продолжал рассказывать. — Он очень пугливый волчонок. Дикий. Плакал сильно, когда я нити убирал с щеки. Потом мы с Джианом поняли, что он рос без папы, и Чонгук это через время подтвердил: рос в поселении, в большом доме с другими брошенными детьми. Родителей у него не было. Там их воспитывали либо на убой, либо на похотливые извращения. В любом случае — на продажу. — Так вот оно что, — задумчиво прищурился Дасон, — скорее всего для извращений, потому что у него редкий цвет волос — такой светлый. Когда я путешествовал и был на Западе, в одном пабе узнал, что таких светловолосых волчат просто воровали или родители сами продавали за гроши, чтобы на что-то жить. — Только ему этого не говори, он сейчас опечален, — Хваён положил ложку с мёдом в свой чай и помешал, — грустит. — Из-за чего? — поинтересовался Бёль, — мы его с Чихёном в пабе видели, он разговаривал с Чимином, а потом ушел. И вот на днях уже приходил с короткими волосами. Зачем отрезал? — Захотел, — усмехнулся Дасон, — ты не на волосы чужие смотри, а лучше расскажи, как дружишь с Чихёном. Ты его любишь? Он тебя не обижает? Хваён тепло улыбнулся, подставив кулак под щеку. Он с любовью посмотрел на своих детей. — Люблю, и он меня тоже, — Бёль дернул волосами, собранными в хвост, — это ты просидишь, как Чимин, без пары. — У меня пара будет получше, чем у Чимина, — Дасон потянул пальцы к щеке брата, потрепав её, и улыбнулся. — Ты слишком быстро вырос. — А ты почти старик, — Бёль улыбнулся еще шире, приобняв брата, — будешь любить моих волчат? — Как своих родных, — Дасон прижался щекой к макушке брата и прикрыл глаза. Родной аромат успокаивал. В дверь постучали. Бёль вспомнил, что к ним должны были прийти Чимин и Чихён, поэтому слегка отодвинулся от брата, пока Хваён пошел открывать дверь. — Заходите, — он махнул альфам рукой, запуская их, — мы чай пьем, давайте с нами. — Я не буду, я за Бёлем зашёл, — быстро ответил Чихён. Пока Дасон и Чимин приветствовали друг друга после долгой разлуки, Бёль быстро одевался под наставления папы: теплые штаны с начесом, вязаные носки, свитер и что-нибудь под низ обязательно. Провожал парочку Хваён со вздохом, потом вернулся на кухню к старшему сыну и Чимину. Он налил еще чая в кружку и передал Чимину. — Как дела? Как Джено? — Держится. В Совете пропадает, чтобы домой позже возвращаться, Чихён тоже еще немного грустит. — Да и ты тоже, — вздохнул Хваён, — на тебе лица нет. Джено еще и на свадебный обряд, наверное, намекает. — Уже все решили, — махнул рукой Чимин. Решали без него. — Гоюн. Младший сын советника Со, — продолжил Чимин. — Тебе разве хочется брать его в мужья? — удивился Дасон, понизив голос, — он же… такой некрасивый. — Дасон! — Хваён строго окликнул сына. — Да разве у меня выбор есть? — Чимин посмотрел на друга. — Я бы был против. И Чихёну пару щелбанов отвесил бы, если бы торопил меня. Бёль еще мог бы подождать. Это же не дело — брать в мужья того, кого отец советует. Я буду выбирать только по зову сердца, — уверенно заявил Дасон, — даже Чонгук вон и то приятнее, чем Гоюн. И цвет волос необычный — если волчатам передастся, представь, какие они красивые будут. Хваён прищурился — бросил взгляд от сына к Чимину, чтобы проследить за его реакцией. Ему-то понятно, что Чонгук неравнодушен к Чимину и испытывает разные чувства, вплоть от симпатии до земной благодарности. И он, скорее всего, просто ревнует Чимина к Гоюну, сам того не понимая. Но больше всего его удивили слова сына. Звучит так, словно он не против, чтобы Чонгук был его мужем. — Чонгук еще молодой, — отмахнулся Чимин. — Он ровесник Гоюна, ему тоже восемнадцать, — вступил в разговор Хваён. — Все равно Чонгук не подошел бы. — Почему? Потому что из чужого поселения? Твой папа был таким же, — вздохнул Хваён, — Джиан тоже пришел из чужого поселения. Думаешь, твой дед всеми руками и ногами был за? Да он первый был против, только против твердого слова сына не пошел наперекор. А ты молчишь так, словно тебе наплевать на свою будущую жизнь, — поругался омега. Он сразу же смягчился, поджав губы. Не должен был так говорить, но не смог промолчать. Он прекрасно помнит, как в Джиана все тыкали пальцами и называли чужаком, и он видит сейчас, как Чонгука тоже за глаза называют чужаком и беглецом, и от этого накатывают дурные воспоминания. Только тогда Джиана защищал Джено, оберегая от плохих слов, а Чонгука сейчас не защищает никто. — Чимин, — вздохнул Хваён, — ты должен сам распоряжаться своей жизнью. Свадебный обряд — это серьезно. Если потом, когда будешь вожаком, ты полюбишь другого омегу… сам знаешь, что будет. Брать чужую кровь на руки… такой грех перед семьей омеги, которого ты брал в мужья. Оно в тебе сидеть будет. Ненависть к самому себе за убийство. И с места вожака тебе придется будет уйти. А это позор на все оставшиеся годы. — Ну что ты хочешь от меня, Хваён? — устало вздохнул Чимин. — Не торопись брать его в мужья. Проведи с ним зимнюю течку. Может быть, вы совсем друг другу не будете подходить, и Гоюн сам поймет это. — Тянуть до весны со свадебным обрядом? Если не отец, так Чихён потом перегрызет мне глотку от негодования, — поморщился альфа. Он тяжело вздохнул и отпил свой чай. Уже остыл. — Да ну, — Дасон улыбнулся, — весной свадебные обряды самые красивые. В речке и лесу среди распустившихся цветов. Омеги венки плетут красивые, перед течкой дарят тому, кого хотят чувствовать рядом. Помнишь, как Намджун по пять венков за ночь собирал? Вот же времена были. — И остепенился, муж и ребенок уже есть, — Хваён улыбнулся, — всему свое время. Пусть отец что хочет говорит, не слушай его. — Ты точно не должен давать такие советы, пап, — посмеялся Дасон. — Просто не хочу, чтобы рушились чужие жизни. Вдруг подрастет еще кто-нибудь и очарует холодное сердце Чимина. — Ты мне все на Чонгука намекаешь? — вздыхает Чимин, — Хваён, в нем абсолютно ничего нет необычного и притягательного. Это папа увидел в нем что-то, а не я. — А ты просто еще слепой, — отмахнулся омега, собрав грязные кружки со стола. — Мне кажется, он симпатичный, — Дасон пожал плечами, поймав на себе удивленный взгляд, — что? Интересный парень. С прытью. Диковатый, да, но в этом его шарм. Чимин бы сказал: «так забирай», но сомнение поселяется в груди. Отчего-то ведь папа захотел спасти его. Что-то ведь в нем почувствовал. Вдруг Хваён прав, и ему просто нужно подождать, пока шарм Чонгука и его красота раскроется? Вдруг он действительно сможет влюбиться в этого беглеца?