Волчьи легенды

В пабе душно и много людей. Веселая атмосфера вскруживает голову сразу же, как только Чонгук в нее попадает. Они с Юнги решили принарядиться: надеть то, что красивее, чем обычный теплый свитер, намазать губы ярким соком от свеклы — совсем немного, но эффект был. Щеки были румяными после легкого мороза и теперь уже от духоты помещения. Юнги красиво заплел Чонгука, и теперь его волосы были уложены на одно плечо и не скрывали лица, из-за чего Чонгук чувствовал себя немного неловко, постоянно дёргая прядки волос на глаза, стараясь прикрыться. Некоторые люди пристально смотрели на него, что вызывало ещё большую долю смущения и волнения. Сам Юнги же выглядел по-особенному притягательно в период подступающей течки. У него были прищурены темные глаза, а яркая красная рубашка приковывала к себе взгляды людей. В пабе было шумно: люди, играя в настольные игры, постоянно весело и шутливо спорили об игре и нечестности своих соперников. Каждый пытался уличить друг друга в шарлатанстве. Они смеялись, хлопая в ладоши, пытались высматривать обман так, как могли на пьяную голову. Правила игр Чонгуку оказались знакомы. Еще в старом поселении их, детей, сажали смотреть, как играют взрослые, чтобы выявить жуликов. Тогда они внимательно всматривались в ловкие пальцы альф и бет, следили одними лишь глазами. Поэтому Чонгуку не составило труда понаблюдать за хитрыми взглядами и ловкими пальцами рук. К его подглядыванию присоединился и Чимин, который хотел немного отдохнуть. Альфа встал рядом, вальяжно прислонившись спиной к стене позади себя. — Внимательно смотришь, — альфа прищурился, — хочешь научиться играть? — М-м, нет, — протянул Чонгук, дернув подбородком, — просто один из них жульничает, прикрывая карту мизинцем. Нужную. — Правда? — Чимин удивленно перевел взгляд на играющих альф и присмотрелся к их рукам. — Разбираешься в этом? — Совсем немного, — скромно выдал Чонгук, повернув голову в сторону альфы. Щеки Чимина тоже были покрыты румянцем из-за духоты и, возможно, из-за кружки крепкого напитка. Здесь было много бутылок и высокая стойка, за которой стояли омега и бета, подавая напитки жителям поселения. Они весело хохотали, принимая комплименты от свободных альф, одаривали напитками тех, кто был постарше. Помимо главного центрального стола, на котором играли жители, были еще и другие небольшие столики со стульями, на двух-трех человек. За ними люди тоже сидели. Большинство столиков были заняты компаниями из друзей. Мало кто из подрастающего поколения альф проявлял смелость, чтобы в открытую подойти к омеге и предложить выпить вместе. — Знаешь, я не сильно разбираюсь в том, будет ли кто-то обманывать или нет, — признается Чимин, — просто наслаждаюсь игрой. — Значит не следишь за тем, что и кто тебя окружает, — делает вывод Чонгук. Он вновь переводит взгляд на альфу и шумно вздыхает, чтобы сказать то, к чему долго готовился. Просто предложить… Хваён сказал, за вопрос никто ругать не станет и смеяться тоже не будут, поэтому попробовать стоит. Но волнение в груди омеги присутствовало. Оно отдавалось тяжёлым дыханием и учащённым сердцебиением. Рядом с Чимином он постоянно чувствовал себ глупым, несмышлёным ребёнком. Стоило просить альфу о таком? — Чимин… — позвал Чонгук слегка неуверенно. — М? — альфа перевел на него взгляд, убрав руки в карманы своих штанов. — Я хотел спросить, — продолжал тянуть Чонгук. — Спрашивай. — Там… в домике в лесу… ты был очень добр ко мне, — омега глубоко вздохнул, переживая, — ты помог мне научиться читать и не оставил без теплых вещей и дров. Ты приносил мне еду и ты… спас меня. Позвал лекаря, был рядом как волк, когда мне становилось страшно. И ты читал мне на ночь… Чонгук моргнул — воспоминания того дня, когда он впервые очнулся, мерцали в голове яркими вспышками. Он пытался подобрать нужные слова и не мог понять, почему в груди так сильно горело. — Я хотел сказать, что если ты хочешь… — Эй, Чимин! К ним подбежал омега низкого роста, с забавным и смешным хвостиком на макушке, с веснушками, что отражались на лице совсем по-детски, омолаживая его. Его вздёрнутый нос намекал о характере его обладателя. Он поправил длинные рукава на своем желтом свитере и широко улыбнулся альфе, прислонившись к нему поближе и приобняв за талию. Слишком нагло. Чонгук поджал губы от лёгкого разочарования. Его прервали. Из-за этого подошедшего омеги накатила невероятная злость. Он не знал, кем был этот парень, но уже его ненавидел. — Гоюн, ты что-то хотел? — Чимин отвечал с неохотой. Омега переложил свою руку на плечо альфы, вцепился в него, словно клещ, и стал висеть. Это был Гоюн Со. Младший сын советника отца. Тот, на которого все возлагают надежды и чуть ли не ставят ставки. Именно этого омегу Чимин должен взять в свои мужья, и Гоюн это прекрасно знает из-за болтливого и длинного языка своего отца. Вернувшись из Совета, тот сразу поведал младшему сыну о планах вожака и его старшего сына. А ещё посоветовал быть милым рядом с Чимином, постоянно находиться рядом и не спускать с него глаз. — Да! — парнишка, ровесник Чонгука, весело улыбнулся и кивнул в сторону другой части паба. — Это наедине. — Мы не договорили, — прервал Чонгук, наверняка выглядя безумно обиженным. — И что? — Гоюн округлил большие голубые глаза, пару раз моргнув, — с будущим вожаком разговаривать — честь, поэтому знай свое место. Ты здесь всего лишь чужак. — Я не чужак, — с обидой в голосе выдал Чонгук. Такие слова терзали его душу и сердце. Он не хотел быть чужим. Он так сильно хотел быть чьим-нибудь — родным, важным и нужным. А получилось так, что он теперь даже Юнги не нужен, раз тот сидит за столиком вместе с Тэхеном, выпивая крепкие напитки. Юнги прижимался к плечу альфы и позволил тому положить ладонь на свою талию. Тэхён выглядел самым настоящим победителем, заполучившим главный трофей. Для Чонгука это выглядело трогательно: Тэхён не отводил взгляда от своего омеги и смотрел на него так пристально и нежно, что даже ему, стоящему на дальнем расстоянии от этой парочки, хотелось от смущения прикрыть глаза. — Гоюн, не надо так грубо, — осадил Чимин омегу. — Прости, — сразу же извинился парень, посмотрев на альфу крайне виновато. Выглядеть в глазах Чимина плохим он не хотел. — Чонгук, я отойду ненадолго, и мы вернемся к тому разговору, — пообещал Чимин. Чонгук ему поверил. Не мог иначе. Он ушел за длинную стойку, чтобы сесть на стул и попросить себе кружку чего-нибудь крепкого. От алкоголя наверняка будет горячо в желудке, но Чонгук не был против. Рядом с ним сидели другие омеги, хитро посматривающие на него и в сторону Чимина, стоящего рядом с омегой. — Вот сучка какая, — выдал один с прищуром, — знает ведь, что Чимин выберет его, а все равно крутится рядом и не отходит, никому шанса не дает. — Да. Вот увел из-под носа, — кивнул на Чонгука другой омега. Оказавшись зажатым между двумя болтающими омегами, Чонгук вновь поднял взгляд на альфу. Чимин выберет Гоюна? Это точно? Он не ослышался? — Он может поменять свое решение, — вступив в разговор, начал Чонгук. — Нет, не поменяет, — первый омега глубоко вздохнул, — там его отец всем заправляет. Гоюн всем растрепал, что Джено предложил его кандидатуру на роль мужа Чимина. Поэтому это лишь дело времени. — Да, — поддержал другой омега, — тем более понравиться Чимину очень сложно. — Почему? — удивился Чонгук. — Он ненавидит длинные волосы у омег, — раздалось сбоку. — Любит глупенькие мордашки и очаровательные глазки, — подхватил другой. — Будет изменять мужу, если тот не удовлетворит его. — Да, а ещё он любит быть грубым в постели! Чонсо жаловался, что у него остались синяки на бедрах после секса с Чимином. Чонгук шумно выдохнул. Он вновь пристально посмотрел на Чимина с легким ужасом в глазах. Они точно говорят про Чимина? Он ведь… совсем не такой. Он не кажется таким грубым и безжалостным, как о нём говорят. Омега знает его с другой стороны. — Кто такой Чонсо? — спросил едва слышно Чонгук, стараясь не выдавать своего расстроенного голоса. — О, это омега, с которым он трахался. Тоже на самом деле ждет, что Чимин возьмет его в мужья. Да и все, с кем он спал, ждут этого. — Все, с кем он спал?.. Разочарование захлестнуло Чонгука, словно волна на море во время шторма. Он почувствовал жар на щеках не от напитка и духоты, а от обиды. Он-то думал, что Чимин добр ко всем и серьезно подходит к выбору будущей пары. Он ведь так тепло относился к нему, когда спас! Значит ли это, что как только он покидал его домик, то шёл греть чужую постель? Чонгук жалостливо выдыхает, представляя, каково Чимину было возиться с ним, как с ребёнком. Особенно, когда альфа приходил рубить для него дрова и учил читать. Другие омеги в таком не жаловались. Они были взрослыми, поэтому могли и по-взрослому отблагодарить. — Ох, не расстраивайся, — сочувственно подмигнул омега, — ты не подходишь по всем параметрам, к сожалению. Ты совсем не в теле, очень тощий, и у тебя очень длинные волосы. — Да и на лицо… не сказал бы, что ты глупенький смазливый волчонок, — подхватил второй. Чонгук растерянно коснулся пальцами кончиков волос и замер, когда Гоюн потянулся к щеке Чимина, задержав на ней свои губы в поцелуе. Вот так нагло? Это было отправной точкой до истерики. Чонгук выскочил из паба, как из душной бани. Он шел в сторону дома Юнги и стирал злые слезы, текущие по щекам. В груди перемешались все чувства: злость и предательство, переживания и обида. Альфе не нравятся длинные волосы? Не нравятся умные мордашки? Он со многими здесь спал? Злость отзывается в Чонгуке каждым раздраженным шагом. Он даже не застегивает куртку, а пар валит изо рта. У дома он вновь нагоняет злые слезы, понимая, что даже не предупредил Юнги, что уйдет пораньше. Перед глазами все еще стоял образ миленького Гоюна, потянувшегося к альфе, чтобы подарить ему поцелуй. Чимин не оттолкнул. Это значит, он действительно принимает решение своего отца и будет брать Гоюна в мужья? Значит у Чонгука нет никаких шансов. Омега не знает, как объяснить свои чувства. Он такого никогда не испытывал по отношению к Чимину раньше. Если бы здесь находился Джиан, он бы точно рассказал ему, в чём дело, точно бы объяснил, что волчонок всего лишь ревнует. Дома Чонгук первым делом снимает обувь и куртку и находит в общей комнате ножницы. Его злости хватает на то, чтобы взмахнуть ими и срезать косу, горько заплакав. Словно от этого ему должно стать лучше. Он ложится в свою постель, укрываясь одеялом, отворачивается лицом к стене и надеется, что больше не будет испытывать таких чувств. Вернувшийся домой Юнги вздыхает с очень сильным сожалением, когда обращает внимание на «место преступления» на полу, а именно — косу и пряди волос. Он видит брошенные на пол ножницы, отчего только тяжелее вздыхает, наклоняясь, чтобы поднять всё это. Да, возможно ему не следовало бы оставлять Чонгука в пабе совсем одного, но он так сильно увлекся беседой Тэхена, что просто не мог остановиться и перестать показывать жесты, желая узнать много нового от альфы. Они выпили всего лишь по две кружки крепкого напитка, когда Юнги начал искать Чонгука, и тогда он уже наткнулся на Чимина, который тоже искал волчонка. Только другие омеги сказали, что он ушел из паба в странном состоянии. Почему в странном и что произошло — неизвестно, на эти вопросы никто отвечать не стал. Юнги поспешил домой и не прогадал, когда первым делом наткнулся на сброшенные в порыве злости вещи. На полу валялась упавшая книга и пряди срезанных волос. Омега не знал, зачем и почему Чонгук это сделал. Спросить сразу не получилось: Чонгук спал либо же тихо лежал, отвернувшись к стене. Утром Чонгук вел себя спокойно и слегка отрешенно. Он заметил, что Юнги навел порядок и даже проснулся раньше положенного, но поддерживать разговор — отвечать на жесты друга — он не стал. Позволил разве что подровнять пряди, пока сидел на стуле с тканью на плечах. Теперь волосы лезли в лицо, цеплялись за ресницы и вызывали щекотку. Чонгук раздражённо убирал их за уши лёгкими движениями. Он больше не спешил спрашивать что-либо о вожаке. Когда на пороге дома появился Тэхен, ему вообще захотелось спрятаться в своей комнате, закрыв проход в неё темной шторой, которую он обычно двигал на ночь. — О, тебе идет, — первым делом вместо приветствия выдал Тэхен. Он внимательно, с легким прищуром осмотрел новую стрижку омеги, а потом возмутился. — Почему убежал вчера? — Пошел домой, — пожал плечами Чонгук. — Не понравилось в пабе? — Понравилось, — честно признался омега. — Ты сегодня спокойный, — улыбнулся альфа, — не злишься на меня. Юнги тихо вздохнул. Чонгук на него не злился, потому что явно был расстроен чем-то другим, и он это понимал. Он подтвердил это, когда не стал задерживаться вместе с ними. Чонгук тепло оделся, укутался в вязанный шарф, нацепил куртку… Юнги. Надевать вещи Чимина абсолютно не хотелось. Он желал выкинуть их все подальше, чтобы забыть об этом альфе навсегда. Чонгук вышел из дома ближе к обеду. Изо рта все еще валил пар, а кончик носа подмерз мгновенно. На улице погода не радовала: подступала зима. Люди уже ждали первый снег и зимние обряды, гуляния и возможность немного отдохнуть от трудовых месяцев. Чонгук знал, куда ему стоит идти. В то место, откуда его никогда не прогонят и поймут без слов. Дверь дома открыл Бёль. — Привет, Чонгук, — омега улыбнулся уголком губ, — заходи. Папа у себя. — Привет, спасибо, — проявлять злость и недружелюбие в этом доме Чонгук не хотел. Тем более Бёль всегда был добр к нему. Пусть они практически и не общались, Бёль никогда не возвышал себя и не обижал Чонгука, наоборот — мило приветствовал, спрашивал, как у него дела, и отводил к своему папе. Возможно, Хваён много говорил о нём, Чонгук этого не знал. Теперь для омеги было важным составляющим только честное и дружелюбное поведение. Лжи от близких и своих друзей он больше не хотел. Ему было почти все равно на то, как закончился вечер Чимина. Так Чонгук себя убеждал, но думал все равно наоборот. Долго ли он разговаривал с Гоюном? Целовался ли он с ним после? А может, он и вовсе затащил будущего мужа в постель? Дотронувшись до своих губ, Чонгук горько вздохнул. Потянулся, чтобы снять шарф и повесить на выделенный для него крючок. Туда же он повесил и куртку, а пока разувался, к нему вышел Хваён, громко ахнув. — Божечки! — омега хлопнул руками и удивленно улыбнулся, — что с твоими волосами? — Не нравится? — первым делом спросил Чонгук, разнервничавшись. Хваён слегка замялся, поджав губы. Он осмотрел всего Чонгука и вновь остановил взор на его постриженных волосах. Те от короткой длины слегка завились на концах и в растрепанном состоянии выглядели привлекательно, но Хваён был другого мнения. Он приверженец традиций. Для него важно, чтобы у омег были длинные волосы. Хотя бы до брака. Срезав их, Чонгук срезал приобретенную с нажитыми годами мудрость и силу. — Ты не утратил своей красоты, — нашел слова омега, — я люблю длинные волосы, но тебе идет и так. Тебе самому как? Нравится? — В глаза лезут, — признался Чонгук. — Попрошу у Бёля две заколки. Сейчас сделаем что-нибудь. Чонгук охотно кивнул и ушел в сторону комнаты Хваёна. Заглянув в раскрытые блокноты на столе, омега прочитал написанное, придерживая указательный палец у строчек. Шум со стороны его отвлек. Хваён держал в ладони две маленькие заколки. Они решили собрать волосы по бокам, чтобы не лезли в глаза. — Вот и милое личико, — Хваён придержал омегу пальцем у подбородка, заглянув в глаза, — ты виделся вчера с Чимином? По глазам Чонгука, наверное, можно было сразу понять, что он думает и чувствует. Для этого много ума не надо. Хваён тоже это понял. Он грустно вздохнул и приобнял омегу за плечи. — Ладно, — начал Хваён, — во всем нужно искать свои плюсы! Посидишь тут? Я провожу Хосока и Бёля, они собираются к Джено в Совет. — Посижу, — Чонгук ткнул пальцами в блокноты, — можно почитаю это? — Конечно. Не грусти только. Заботливо оставив поцелуй на светлой макушке, Хваён выскочил из комнаты, начав что-то говорить и ворчать. Непонятно, на мужа или на младшего сына, но там точно кто-то был под прицелом. А может, сразу оба. Когда хлопнула входная дверь и в доме воцарилась тишина, Чонгук пересел за большой стол Хваёна. Здесь было уютно. Необычно прекрасно. Карандаши разных размеров лежали в деревянной коробке без крышки, рядом стоял букет из сухих веток. Множество блокнотов были открыты. В них были записи омеги и его рисунки, разборы до самых схем. Чонгуку это было интересно. Он представлял себя здешним учителем. Перед ним тоже будет лежать какой-нибудь блокнот или книга, на него будут смотреть несколько любопытных глаз, которые хотят узнать новое об окружающем их мире. Волнительная дрожь пробежала по позвоночнику Чонгука. Холодок? Звук открывшейся двери заставил навострить уши. Хваён так быстро вернулся из Совета? Он что — бежал? Повернув голову в сторону проёма, Чонгук удивленно замер. Шокировано распахнул свои большие глаза и приоткрыл сухие губы, карандаш невольно выскочил из его пальцев, громко упав на пол. — Неожиданно, — выдал хриплым грудным голосом высокий альфа, тоже надеясь увидеть в комнате не незнакомца, а родного человека. Он первым делом направился именно в свой дом. — А? — глуповато выдал Чонгук. — Приятный сюрприз. У братишки появились друзья? Чонгук сощурился. Он ничего не понимал. Кто этот человек? — А ты молчаливый, — подстегнул альфа, делясь своей усмешкой. Он был похож на Хваёна, но взгляд перенял от Хосока. — Ты кто? — возмущенно выдал Чонгук. — Это я должен спрашивать, кто ты и что ты делаешь в моем доме, — усмехнулся альфа, подойдя поближе. Он слегка прищурился, нависнув над Чонгуком и с интересом рассмотрев его волосы, — светлые? Такие красивые. Чонгук кинул испуганный взгляд в сторону проёма. Он отодвинулся на стуле подальше от улыбчивого альфы и сильно нахмурился. — Меня зовут… — Дасон! Громкий голос Хваёна заставил вздрогнуть. Омега и не уходил до самого Совета, ведь сын шёл вместе со своим отцом, а значит он мог вернуться к Чонгуку. Омега не понимает как, но он все равно успел пропустить важное для их поселения событие. Домой вернулся долгожданный старший сын.