Нам нужен корабль, нам нужен попутный ветер,
и уж как минимум нам необходимо море.
«Айболит-66».
25 декабря 2013 года, половина восьмого утра, Джинни-Харбор, Саргассум Сегодняшний день, Рождество, обещал быть таким же длинным и сумасшедше-насыщенным, как и вчерашний. Гарри уже представлял себе, как с наслаждением усядется за письменный стол в тиши своего начальственного кабинета. И будет это только второго января — именно до тех пор Гарри отпросился у своего заместителя, если не произойдет ничего экстренного. Правда, Перси уже прислал Гарри несколько сообщений, которые требовали внимания министра — сводя его с ума конспирацией, которую тот полагал необходимой при столь важной переписке. По этой причине Гарри, поминутно закатывая глаза, продирался сквозь дебри таких иносказаний, как «кентавры вышли из Зачарованного леса», «Седой прыгнул в колодец», «гиппогрифы летят на север» и «Хадсон рассказал о мухобойках все, фазаньих курочек берегитесь». У всего есть цена: за исключением некоторых закидонов, на Перси можно было положиться. Ради недели отпуска на Саргассуме Гарри был готов платить. На десять утра в Форте Губернатора был назначен утренник для детей из колоний, которым должен был руководить губернатор Шеклболт лично. Но двенадцатилетние близнецы Фреда и Кэти Уизли перебудили всех в Лагере капитана Поттера уже в пять утра — как же, вдруг подарки вручат без них! В полшестого утра в шатре Молли и Артура собрались перевозбужденные дети со сверкающими предвкушением глазками и покачивающиеся, бледные спросонья взрослые. Тесно спаянный прошлой враждой, а ныне близкой дружбой и родственными связями клан Уизли, Малфоев, Лонгботтомов, Тонксов, Люпинов, Блэков, Лавгудов и Поттер-Снейпов был многочислен и разветвлен, а посему процедура продолжалась два часа и сопровождалась восторженными визгами, изредка перемежающимися разочарованным ревом. В конце концов все успокоились, перессорились, передрались, помирились, обменялись подарками и, сидя в горах оберточной бумаги и обнимая фамильяров, игрушечные метлы, «Наборы юного зельевара» или магические шахматы, жевали сладости и пили традиционное какао. Был небольшой шанс, что детей удастся уложить на часик перед утренником. Молли, Артур, Августа и Ксенофилиус левитировали отяжелевших ангелочков по постелям, на цыпочках идя за ними вслед. Остальные собирались на «Меч Годрика», и удобнее случая, чтобы убраться незаметно, не могло представиться. Гарри наблюдал за погрузкой «Меча Годрика», не спеша докуривая сигариллу перед тем, как аппарировать на борт шхуны-брига рука об руку со Снейпом. Ровно в восемь утра корабль должен был отплыть и взять курс на запад. В центре Саргассова моря медленно вращался по кругу огромный водоворот, состоящий из водорослей и деревянных обломков сотен затонувших в нем судов. И недаром моряки всех времен и народов боялись его как огня и называли «Кладбищем погибших кораблей». Когда 16 сентября 1492 года Христофор Колумб открыл Саргассово море, судовой журнал мореплавателя пополнился описанием водной поверхности, сплошь затянутой водорослями, рассказами о необычном поведении стрелки компаса, о внезапно возникшем огромном языке пламени, о странном свечении поверхности воды. Именно благодаря Колумбу этот район оказался окутанным атмосферой тайны, которая с годами становилась все более интригующей. Гарри и его команда давно подозревали, что в числе небольшой флотилии Колумба, состоящей лишь из девяноста человек и трех кораблей — одной каракки и двух судов поменьше, — были маги, посланные наследниками Основателей. Три недели, которые потребовались экспедиции Колумба, чтобы пересечь Саргассово море, магические наблюдатели провели бок о бок с командой, в тайне от магглов собирая сведения об этом зловещем участке Атлантического океана. Сведения попали в закрытую секцию библиотеки Хогвартса. Очевидно, маги-мореплаватели снарядили собственную тайную экспедицию, о которой отсутствовали документальные свидетельства. Магический корабль, снабженный волшебными картами тех времен и оснащенный уникальными артефактами, перевозил груз алмазов, добытых в богатейших месторождениях Бразилии в провинции Минас-Жерайс. Партия алмазов была столь велика, что часть их на месте обратили в золотые галлеоны. Всего ценность камней и золота составляла астрономическую сумму в восемьсот миллионов галлеонов, что примерно в три раза превышало состояние Малфоев. А ведь в общем маггло-магическом рейтинге волшебного выпуска Forbes за 2007 года Люциус Малфой был единственным магом, вошедшим в первую двадцатку и занявшим четырнадцатое место, и его состояние аналитики оценили в 1,6 млрд. маггловских долларов США. Каравелла «Диадема Ровены», пересекавшая Атлантику с сокровищем в семнадцатом столетии, предположительно не раньше 1610 и не позже 1640, затонула в Саргассовом море, попав в сильнейший магический шторм, ибо могущественные волшебники прошлого, способные укротить ревущие ветра, гигантские волны и дьявольски коварные течения, тоже имели свою ахиллесову пяту. Переломанные во многих местах мачты обрушились на палубу, большинство артефактов загорелось и расплавилось. Каравелла дала крен и зачерпнула бортом воды, но ее команда не способна была выпрямить гибнущий корабль: маги были мертвы, их магические ядра выжжены, а хрупкие тела раздавлены магическим тайфуном чудовищной силы. «Диадема Ровены», обнаруженная волшебниками Саргассума уже во время правления губернатора Шеклболта, была наглядным примером опасности подобных штормов для волшебных кораблей: она лежала на дне на боку со стоящей почти отвесно палубой, мачты снесены, такелажные цепи оборваны, крепление и обшивка втянуты внутрь огромных пробоин в правом и левом бортах. Корабль покоился на дне Саргассова моря, а Шеклболт и его люди время от времени поднимали небольшую партию алмазов и галлеонов — как совершенно верно выразился Рон, добрая тысяча обитателей острова сама себя не прокормит, — сбывая их через налаженную агентурную сеть капитана Поттера. Однако, несмотря на все предосторожности, сведения о невероятном сокровище достигли черного рынка, и на драгоценную «начинку» каравеллы началась нешуточная охота. Главный аврор был вынужден основать специальную группу, которая денно и нощно следила за подпольными аквалангистами, организованными в преступные группировки, и их каналами сбыта. Брали одну банду, но на ее месте возникала другая, а отчеты по фигурантам этого дела стали обязательными на планерках у министра Магии. Так продолжалось около года, пока у Муди, отвечавшего за снятие с затонувших в «Кладбище» ценностей, не лопнуло терпение. Необходимо было поднять корабль, забрать все ценное на остров и раз и навсегда устранить источник интереса со стороны организованных банд. Пусть-ка попробуют подобраться к Саргассуму, ненаходимому, защищенному и вооруженному так, как Гарри в бытность его губернатором и не снилось. Подъемом руководил, собственно, сам Аластор Муди — хотя сидящий у него на плече джарви считал иначе. Что было понятно — Аластор никаких распоряжений не давал. Во-первых, маги и магглы, грузящие на корабль необходимые для подъема устройства, работали грамотно и в указаниях не нуждались. Во-вторых, у него все равно не было ни малейшего шанса вставить слово, потому что исстрадавшемуся джарви, который вчерашним вечером вынужденно был паинькой, требовались слушатели, причем необязательно добровольные. — Уебок, куда ты поволок эту деревянную хрень! — надрывался достопочтенный сквайр. — Еб твою мать, я не могу на это смотреть, он же сейчас уронит бревно на вон тех опездалов, и мы их от земли отскребать будем! А-а-а, выколите мне глаза! — Бойтесь своих желаний, — пробормотал стоящий рядом с Гарри Северус, зажав в уголке рта ментоловую сигарету. Но очень тихо пробормотал — связываться лишний раз себе дороже. — Еще лучше язык вырвать, — шепотом ответила стоящая между Северусом и Роном Гермиона, так же с интересом наблюдающая за погрузкой. Живоглот у нее на руках приоткрыл один узкий зеленый глаз, утвердительно мяукнул и снова сонно замурчал. Мяуканье врага джарви услышал. — Ты там на кого бочку катишь, шерстяной пидорас? А хуем по ебалу? — заорал он, и Гермиона выпрямилась, возмущенно раскрыв рот и чуть не выронив любимца. — Но-но, это уж чересчур, — попытался урезонить охальника стоящий по другую руку от Аластора Сириус Блэк, что было ошибкой во многих смыслах. Главным образом потому, что джарви еще и не начинал. — Что чересчур? Что чересчур, я тебя спрашиваю? Эй, блохастая шавка, я вообще-то к тебе обращаюсь! Одноглазый хам велел промерить рельеф и положение корабля на грунте, и что выяснилось, а? Корабль расколот на несколько частей, ты это знал, псина шелудивая? А раз не знал, то вот и молчи! — во время своей страстной речи джарви фыркал, что означало крайнюю степень раздражения, предшествующую истерике. Гарри покосился на мужа. Тот беззвучно ржал, подлец, и Гарри его хорошо понимал. Ну еще бы, такой театр, причем в первом ряду и совершенно бесплатно. — Безмозглые ослы, куда вы потащили эти доски! — визжал тем временем одаренный инженерными талантами магический зверь. — Аластор, они у тебя совсем тупенькие, вставь им в жопу фитиль! К доскам же нужно прикрепить грузы! Ты хочешь, чтобы пробоины разорвало нахуй, когда внутрь ебучей каравеллы начнет поступать под давлением ебучий воздух? — Грузы прикрепят перед самым погружением, — успокоительно гудел Аластор, размеренно поглаживая беспокойное создание по спинке — еще оставался шанс предотвратить истерику. — Посмейся мне еще, длинноносая уродина, — проворчал слегка было успокоившийся джарви, но тут же немедленно заверещал. — Оставьте в покое парусину! Когда вы собираетесь изготавливать щиты для пробоин, говнюки? Аластор! Ты забыл ебаные крючья с гайками! Признайся! — Я ничего не забыл, они уже погружены, — журчал, дико вращая искусственным глазом, Аластор. — Ну смотри у меня, насекомое, — благодушно ответил ему джарви. — Если бы не я!.. Вы б тут такого наворотили, долбоебы, что хуй проссышь. Я хочу тефтельку! — внезапно потребовал он. — На корабле будут тебе тефтельки, — проворчал Аластор, пальцы которого рефлекторно дернулись на пушистой шейке, будто искушение придушить мехового мерзавца на мгновение взяло над ним верх. Оглушительно свистнув, Муди приказал. — Все на борт! — Что стоите, все на борт, отморозки! — завизжал джарви, и его визг заглушили бесчисленные аппарационные хлопки. Участие Билла с Флёр, Фреда с Кэти, Джорджа с Анджелиной, Драко с Джинни, Рона с Гермионой (и Живоглотом), Невилла с Луной, Гарри с Северусом, Ремуса с Дорой, Чарли с Ионом, а также Сириуса Блэка и Аластора Муди с Огюстеном Эдмондом Соланж де Сент-Клером было условлено заранее. Некоторым сюрпризом оказалось желание присоединиться со стороны Люциуса и Нарциссы Малфоев, но Муди не мог разбрасываться палочками, поскольку уже хотел наконец вытащить гребаный корабль. И еще сильнее этого хотел джарви. — Поднять гребаный якорь, — орал он. — Белобрысый полупавлин, к штурвалу! Кудрявая дура, что стоишь, глазами лупаешь! Брось шерстяного пидораса и ищи ветер! Эй вы, рыжие долбоебы! И ты, патлатый белый павлин, да-да, я к тебе обращаюсь! Спустить верхние паруса! — Аластор, дай ему уже тефтелек, иначе я за себя не ручаюсь, — прошипел багровый Рон. Аластор похромал на камбуз кормить тефтельками своего капризного фамильяра, и на палубе стало тихо. — Мерлин, — потрясенно проговорил Сириус. — У вас весело. Это всегда так? — Ты бы посмотрел, что творилось во время Битвы за Саргассум, — ответил Фред. — Животное считает, что битву оно выиграло единолично. — И возразить на это нечего, — добавил Джордж. Шхуной-бригом управлял Драко, крепко вцепившись в рулевое колесо, с румянцем на лице и оживленно сверкающими серыми глазами. Рядом с ним с палочкой наготове стояла Гермиона. Закрыв глаза и слегка улыбаясь, она полностью отрешилась от реальности, погрузившись в симфонию стихий. Джинни, Анжелина, Нарцисса и Кэти готовились по ее команде плести заклинания и ловить в сети ветер. Гермионе удалось найти удачный коридор с очень крепким юго-западным ветром и подходящим течением, и они шли к месту назначения по курсу вест-зюйд-вест в полный бакштаг с головокружительной скоростью в двадцать узлов, то есть делали двадцать миль в час. Джарви оказался не только сведущим инженером, но и грамотным мореходом, а главное – прекрасным начальником, ведь даже в его отсутствие команда работала как идеально отлаженный механизм. Поскольку при таком ветре требовалось уменьшить парусность, Чарли, Джордж, Фред и Люциус стали карабкаться вверх по выбленкам вант фок-мачты. Широко раскрыв рот, Сириус смотрел, как они, добравшись до брам-рея и бом-брам-рея, спускают верхние паруса — брамсель, бом-брамсель и топсель — и стягивают их сезнями. У парусов на нижней палубе дежурили Северус, Ион и Гарри. По палубе расхаживал, покрикивая на матросов на мачтах, Муди — он смог удовлетворить взыскательный вкус своего фамильяра горячими тефтельками с хрустящей корочкой, и грозный пушистый адмирал, устав командовать, заснул прямо там, на камбузе. Рон, Невилл и Луна готовили трюмы к приему товара с каравеллы. Крикнув на Сириуса, чтобы тот не разевал рот, Аластор услал его к бушприту с омниноклем, а сам время от времени веером высылал поисковые заклинания, на которые должен был отозваться магический маячок, установленный на «Диадеме Ровены». На корабле у каждого было дело — вчерашний капитан, не ропща, нес матросские обязанности. Закрыв глаза и крепко держась за поручни, Гарри стоял у штирборта, и ему казалось, что за эти шесть лет он жил только ночами в объятиях Северуса да в редкие посещения Саргассума и еще более редкие выходы в море. Закутавшись от пронизывающего ветра в кожаную куртку, он прижался боком к твердому телу мужа и взглянул прямо в темные глаза с короткими густыми ресницами. Тот улыбнулся краешком губ, взгляд азартно сверкал — тоже наслаждался приключением. Потянувшись к нему, Гарри коротко прикоснулся поцелуем к капризно изогнутым бледным губам, слегка шершавым от ветра, и они шевельнулись и ответили. А Сириус пусть смотрит и привыкает. Гарри не собирался его щадить и делать ему в угоду вид, что этого аспекта его брака не существует. Они уже приближались к тому месту в восьмидесяти милях от Саргассума, где на дне, в самом сердце Саргассова моря, куда сносило дрейфующие или тонущие корабли, лежала затонувшая каравелла. Муди приказал лечь в дрейф не ближе, чем в миле от центра огромного водоворота, чтобы «Меч Годрика» не тянуло в воронку. Плетельщицы Гермионы утихомирили попутный ветер, и туго натянутые кливера тут же сдулись. Вращая кончик палочки, Гермиона произнесла нараспев длинное заклинание, и тонкая струя созданного ею течения, отделившись от водоворота, стала слегка подталкивать «Меч Годрика» в обратном направлении. Для дрейфа паруса следовало обрасопить таким образом, чтобы они создавали друг другу противодействие, и тогда корабль остался бы практически неподвижным благодаря Гермионе и ее компенсирующему противотечению. Маневр был хорошо знаком, но Аластор все равно приказал Драко одерживать и приводить шхуну-бриг в бейдевинд. Драко закатил глаза, но тронул слегка руль, и «Меч Годрика» послушно повернулся влево. В дальнейших приказах команда не нуждалась, и все, кроме рулевого, вахтенного, плетельщиц и занятых в трюме, уже сосредоточились на нижней палубе и стали карабкаться на мачты. Предсказуемо, именно в этот момент отдохнувший и переполненный энергией джарви выпрыгнул на палубу и, высоко задрав хвост, поскакал к фок-мачте. — Куда вы полезли, идиотские идиоты? — разинув усеянную мелкими зубами пасть, завизжал он. — Стеньги не выдержат ваших жирных рыжих туш! Ты, вот ты, с веснушками на жопе! Лезь давай на бом-брам-стеньгу! Откуда знаю? Не твое дело, знаю, и все! Что значит «почему именно ты»? Очень просто: если ты наебнешься, тебя заменят такой же веснушчатой жопой, и никто не заметит разницы! Эй, вторая жопа! Твое место на стеньге, брасопить марсель! Бросившись к грот-мачте, животное продолжало орать: — Павлин, трави шкот! Теперь крепи! Вот так! Смотри-ка, павлин, а понимает. Теперь пшел вон поднимать гребаный топсель! Взять на гитовы! Да не скалься мне тут! Скалиться он еще будет. Я скалиться тоже умею! На крики и шум приковылял Муди и тут же получил свою порцию ценных указаний. — Аластор, где твои водоплавающие обезьянки-ныряльщики? Имей в виду — когда я их обезьянами называю, я обезьян оскорбляю! Основать носовые и кормовые стропы! Проверить крепления! Взять стропы на шкентель! На палубе действительно собрались водолазы, готовые разгружать затонувший корпус внутри и снаружи. Поднимать разломанный корабль, пусть и имеющий для Магической Британии большое историческое значение, решили в другой раз. Сейчас было важнее снять все ценности. Поэтому забивать пробоины щитами не было никакой необходимости, джарви напрасно беспокоился. Затонувшая каравелла была загодя обвешана буйками с магическими маячками, так что команда могла легко ориентироваться в глубине. Опустить понтоны, разместить на них водолазов-волшебников и с помощью чар левитации и уменьшения веса постепенно поднять на «Меч Годрика» сокровище было делом нескольких часов. А точное расположение алмазов и золота в затопленных внутренних помещениях корабля подскажет нюхлер. Убедившись, что хоть ори, хоть не ори, а «Диадему Ровены» поднимать никто не собирается, джарви решил обратить свое пристальное внимание на дисциплину личного состава: — Не понял, а куда делись жирный, краснорожий и блондинка со сладкой попкой? А, в трюмах? А за каким хером их понесло в трюмы, хотелось бы знать, они там что, потрахаться решили? Ты там не отвлекайся, кудрявая, скажи лучше — ушастая скотина упала за борт? Да же, да? Что-о-о? Он побежал за нюхлером? — и неугомонное животное поскакало по трапу на капитанский мостик — именно там стояла магически усиленная клетка с беснующимся внутри нюхлером по кличке «Граббер», которого гипнотизировал неподвижным взглядом Живоглот. Драко и Гермиона переглянулись. Луны поблизости не было. Пальцы Гермионы на палочке слегка дернулись, будто непроизвольно сжались, и оба охотника на нюхлера свалились у клетки как меховые мешки, сраженные легкими сонными чарами. Гуманное отношение — это, конечно, хорошо, но нервы ведь не железные. Уши тем более. Остальное было делом нескольких погружений, и через три часа несметные сокровища в почерневших и разбухших от длительного пребывания под водой деревянных сундуках горой громоздились посреди кают-компании «Меча Годрика». Здесь собрались все, кроме вахтенной Нарциссы. Радостно переговариваясь и согреваясь после погружений или дежурства на палубе чаем с ромом, волшебники обсуждали, на что в первую очередь будут потрачены средства, как вдруг посреди кают-компании в вихре ослепительного света материализовалась огромная призрачная рысь — патронус губернатора Саргассума Кингсли Шеклболта. — Немедленно на остров, код девятнадцать десять, — рявкнула рысь. — Повторяю, всем, кроме вахтенного, немедленно прибыть на остров. Код девятнадцать десять. Код «девятнадцать» означал в Ордене Феникса «магическое воздействие неизвестной природы». Код «десять» — «личный состав в опасности, возможны жертвы». Тишина наступила столь резко, что у Гарри зазвенело в ушах. Воздух в груди как-то сразу закончился, а нового неоткуда было взять. Сжимая как тисками руку Северуса, он повернул голову к Рону и Гермионе. Серое лицо его самой близкой подруги, яркие точки веснушек на белом как мел лице лучшего друга — чувство дежа-вю накатило неотвратимо. Спустя секунду стоявшая столбом Гермиона отмерла и, схватив на руки Живоглота, аппарировала прямо из кают-компании. Еще доля секунды, и за ней последовал Рон. Нужный момент представится сам. Возникнет какой-нибудь переполох. Чувствуя, как застыло, будто обледенело, лицо, он повернулся и взглянул в чуть раскосые темные глаза. Хмуро сведенные густые брови, вертикальная складка на лбу и сжатые в тонкую бледную нитку губы все сказали ему без слов. — Отправляйся, — еле слышно сказал ему Северус. Беспорядочные хлопки аппарации постепенно стихли. На полу все также громоздились кованые железом сундуки с сокровищем. Мрачно-невозмутимый Северус, напряженный как натянутая струна Сириус, бледный как смерть, но решительный Ремус и плотно сжавший челюсти Люциус — те четверо, что остались в кают-компании помимо него. И стоявший возле кучи драгоценностей одноногий Аластор Муди со своим посохом и стеклянным глазом, переводивший цепкий взгляд с одного на другого. Снейп и Блэк переглянулись и, не сговариваясь, уставились на Аластора. — Отправляйся, Гарри, — настойчиво приказал ему Блэк, не отводя глаз от Муди. — Делай свою работу, предоставь нам нашу. Гарри глубоко вздохнул и, подхватив клетку с нюхлером, аппарировал, оставив за спиной «Меч Годрика». *** 25 декабря 2013 года, шесть часов вечера, Лагерь капитана Поттера, Саргассум Гарри протащило по бесконечной трубе аппарации и выплюнуло на площадке возле Колодца жизни. Сгруппировавшись, он настороженно огляделся, палочка в левой руке, клетка с нюхлером в правой. Что-то было не так… Поставив клетку, он подошел поближе к Колодцу жизни… вернее, к тому месту, где он должен был находиться. Теперь здесь возвышался плотный непрозрачный купол, и его окружили уже все обитатели Лагеря капитана Поттера, как те, что остались с детьми, так и те, которые только что прибыли с корабля. Но сами дети… детей нигде не было. Подбежав ближе и пытаясь изучить глухую стену, Гарри краем уха выхватывал объяснения Шеклболта. На утренник собрались все дети Саргассума, и маги, и магглы. Детям вручили подарки, они играли, для них подготовили конкурсы, затем их покормили обедом в Форте Губернатора. После обеда ребятня отправилась к Колодцу жизни, где эльфы построили фонтан-шутиху. Форсунки, из которых били струйки голубой воды, были замаскированы кустиками, яркими цветами, разноцветными плитками, и дети всех возрастов, с визгом прыгая по площадке, никогда не знали, где в следующий раз ударит в воздух мерцающая струя. Постепенно все больше голубоватых струек становилось ярко-зелеными, и дети восхищались замечательным волшебством эльфов. Это продолжалось около часа, все дети уже были мокрыми с головы до ног, и Августа с Молли и Винки, которые за ними присматривали, безуспешно пытались угомонить демонов и прекратить развлечение, чтобы уложить самых маленьких спать. Наконец Молли приказала Винки выключить фонтан. Это было последнее отчетливое воспоминание Августы и Молли: Кингсли, который через некоторое время вышел к Колодцу жизни из Форта, обнаружил и обеих дам, и Винки крепко спящими. Детей не было видно, а то место, где они играли, было накрыто куполом. Разбудив женщин, Кингсли смог лишь выяснить, что они пали жертвой комбинации конфундуса и сонных чар. Сцепив зубы, Гарри плел одну диагностическую сеть за другой. Никакого результата они не давали. Он не смог даже определить, из какого материала сделан купол, не говоря уже о том, какие чары использовались при его создании. Рядом с ним Билл шептал заклинания, выводя руны кончиком палочки. Артур пытался успокоить Молли, но она уже истерически всхлипывала, будучи в полной панике. Гермиона и Джинни отчаянно колотили кулаками по гладкой стене, но та не поддавалась их усилиям. Августа была первой, кто, потеряв терпение, навела палочку на купол и рявкнула: — Бомбарда! Заклинание с грохотом отразилось от купола, не нанеся ему никакого ущерба, и в ту же секунду наступило светопреставление — отчаявшиеся родители, бабушки и дедушки, как по команде, принялись палить по куполу всеми возможными заклинаниями, от хитрых взламывающих чар из арсенала Билла Уизли до экспульсо и конфринго. Все, кроме Гарри. Стена что-то напоминала ему. Он уже видел нечто подобное — гладкую, сплошную, без малейшего шва, поверхность… И было это здесь, на Саргассуме, в этом самом лагере, когда он… — Остановитесь! — во всю мощь своих легких заорал он. Никакого эффекта — в этом аду за взрывами его никто не услышал. Схватив Гермиону за руку, он попытался оттащить ее, но она вырвалась, тогда он попробовал оттолкнуть от стены Джинни и чувствительно получил локтем по ребрам. — Остановитесь! — усилив голос сонорусом максима, прогремел на весь лагерь Гарри. В наступившей тишине с кончика палочки Невилла сорвалось шальное заклинание, которое он не успел остановить. С глухим ударом оно разбилось о стену, и изнутри раздался отчаянный детский визг. — Что же это такое, — простонала Гермиона, отбросив палочку и обхватывая себя руками. — Я еще точно не знаю, Гермиона, но это сделали дети, — пробормотал Гарри, ведя рукой по стене. — Я уверен, что купол — это их рук дело, и мы причиняем им боль, когда пытаемся взломать его. — Гарри… — рыдала Молли. — Гарри, пожалуйста… Гарри поднял глаза и встретился взглядом с бледным до зелени Драко. Со всех сторон на него с отчаянной надеждой смотрели родные ему люди. Они прошли войну, а многие две, они десятки лет провели в смертельной опасности, но здесь и сейчас, в центре мирного, безопасного тропического острова, в раю на земле, неведомая сила угрожала их детям и внукам, и они не могли сделать абсолютно ни-че-го. Большего ужаса им еще переживать не доводилось. — Дайте мне несколько минут, — попросил Гарри. Усевшись по-турецки на землю, он закрыл глаза и отпустил свою магию, позволив ей скользить по поверхности. Пробовать, давить, отступать, рассредоточиваться, клубиться мягким облаком, окутывать, давить, отступать, и снова пробовать, и снова, и снова — искать мельчайшую лазейку, тончайшую трещинку. Щит ментальный, в этом нет сомнения. Материализованный ментальный щит. Но почему дети создали этот щит и как оказались на это способны? Нащупав наконец еле заметную щель, он поднялся и, вытянув палочку вперед и вверх, произнес: — Легилименс! В куполе появился светящийся проем, видимый — в этом Гарри был уверен — только ему, и он медленно, чтобы не напугать того, кто будет ждать его в этом проеме, двинулся вперед. Он ожидал, что попадет в «Чертоги разума» наподобие тех, которые обнаружил у Снейпа, но, конечно, гораздо менее организованные и более яркие и беспорядочные. Но он не ожидал, что окажется на каменистой площадке возле Колодца жизни, где эльфы построили фонтан-шутиху, и что на него вихрем налетит рыдающий Хьюго Уизли, а остальные дети — все дети Саргассума! — будут стоять поодаль тесной группой, целые и внешне невредимые. С трудом удержав равновесие, Гарри присел на корточки, и Хьюго, горестно завывая, вцепился в него как клещ. Гарри машинально обхватил рукой маленькое тельце и зарылся лицом в мягкие влажные волосы. — Ну что ты, дорогой, что ты так плачешь, не надо плакать, все будет хорошо… все будет хорошо… — кругообразно поглаживая мальчика по спинке, приговаривал он. На колено опустилась тяжесть: заплаканный белокурый Скорпи тоже захотел на ручки к дяде Гарри, чтобы уткнуться ему в шею сопливым носом. Гарри, пошатнувшись и едва на завалившись на спину, обнял другой рукой Скорпи. В ту же секунду все дети, рыдая на разные голоса, окружили Гарри, Хьюго и Скорпи. Гарри пришлось сесть на землю, потому что все они, даже те, которых он видел всего несколько раз на праздниках и которые отчаянно стеснялись важного «дяди-министра», хотели прижаться к нему в поисках утешения. Он огляделся, ища Тедди. Тот обнаружился за спиной, тоже присев уже на корточки и придерживая Гарри за рукав — чтобы не сбежал ненароком, и неважно, что Тедди уже было почти шестнадцать и он был здесь самым старшим. — Что произошло? — спросил его Гарри, пытаясь перекричать многоголосые рыдания. — Я подозреваю, что вода внезапно изменила свойства, — на ухо ему ответил Тедди. — Как именно? — резко повернулся к Тедди Гарри, и Хьюго отчаянно взвизгнул. — Прости, дорогой, прости, — поглаживая спинку, попытался успокоить мальчика Гарри. — Это вопрос не ко мне, — пробормотал Тедди и кивнул в сторону Хьюго и Скорпи. Гарри поднял голову и взглянул в зареванные ореховые глаза Гермионы на личике крестника Люпина, затем перевел взгляд на полные слез серые глаза крестника Северуса. Заикаясь и всхлипывая, Хьюго начал рассказ: — Винки говорила нам, что нужно загадать желание в ночь перед Рождеством, и оно сбудется. Мы хотели, чтобы Шарли тоже стала ведьмой, а то как же — Тедди умеет колдовать, а Шарли нет? Они поженятся, и Шарли будет обидно! Гарри нашел взглядом пятнадцатилетнюю Шарлотту Бриггс, держащуюся за руку Тедди и белую как мел, хотя до сих пор ничто не могло напугать или хотя бы вывести из равновесия стойкую духом дочь девятнадцатого столетия — даже зловещий силуэт «Летучего голландца» и сам морской черт Дэви Джонс на палубе «Мэри-Селест». — А мы с Рози хотели, чтобы наши мамы и папы почаще бывали с нами, и вообще хотели жить на Саргассуме, — шмыгнув носом, добавил Скорпиус. — У маггловских детей пробудились магические способности. У всех маггловских детей, не только у Шарлотты, — объяснила Мари-Виктуар, дочь Билла и Флёр, которой скоро должно было исполниться четырнадцать. — Мерлин… — бледнея, проговорил Гарри. — Как?.. — Малышня прыгала в фонтане, — начал Тедди. — Тед, да мы все прыгали в фонтане, — усмехнулась Мари-Виктуар. — Мы не сразу поняли, что произошло, — мрачно сказал Тедди. — Думали, вода в фонтане просто наделяет способностями на время. Решили, что эльфы устроили отличное развлечение. Родж из поселка Сьюзен-виллидж вдруг подпрыгнул и завис в воздухе. Фрэнк и Алекс Лонгботтомы стали превращаться в разных зверей попеременно, то в льва, то в белку. Стали бегать вокруг фонтана и вдруг исчезли. — Мы их еле нашли, — сказала Шарлотта. — Они превратились в голубых божьих коровок с оранжевыми крапинками, а обратно превратиться не могли. Тедди и Мари-Виктуар долго старались вернуть им форму, а в это время… — Родж взлетел очень высоко, а потом упал и сильно ударился. Мы хотели позвать Винки и отвести его к бабушке Молли и бабушке Августе, чтобы они залечили ушиб, но тут выяснилось, что Скорпиус их давно уже усыпил. Они, дескать, приказали Винки выключить фонтан, чтобы уложить детей спать, а он сказал им «Сами спите». А мы этого даже не заметили, потому что сначала веселились, а потом вдруг начались странности, — продолжала рассказ Мари-Виктуар. — Тут мы поняли — что-то не так, — сказал Тедди. — Такие проявления стихийной магии, как у Скорпиуса и близнецов Лонгботтомов? Ну, допустим. Но ведь Родж — маггл. А пока мы разбирались, вдруг вскрикнула Мэри-Энн из Ханна-Кап… Шарлотта подожгла на ней платье. Нечаянно. Шарлотту передернуло, и Тедди прижал ее к себе. — И тогда Хьюго ее заморозил, — буднично произнесла Мари-Виктуар. — И это, дядя Гарри, была совсем не стихийная магия, а осознанно направленная. В ледяной столб он Шарли превратить сумел, а вот обратно — никак, только сидел и ревел. Пока мы с Тедди ее разморозили… вот тут и появился купол. — Это мы втроем с Хьюго и Скорпи поставили купол, дядя Гарри, — объяснила Рози. — Мы не хотим никому сделать больно, как Хьюго сделал Шарли. Ни маме, ни папе, ни Джинни, ни Драко… Вдруг они станут нас ругать, а мы нечаянно подумаем про них плохое… И про тебя. Мы боимся плохое думать, а оно само думается! Ты должен уйти. — И Рози упала рядом с ним на колени и разрыдалась. Будто по сигналу, малыши с ревом, перебивая друг друга, стали одновременно жаловаться дяде Гарри, что еще произошло, пока обе бабушки и эльф спали, а они прыгали в чудесной водичке. Постепенно у Гарри выстроилась пугающая картина. Магглы стали волшебниками — одаренными, но совершенно не обученными и с невероятно мощными стихийными выбросами. Магические дети тоже оказались щедро одарены сверхспособностями. Все они теперь были метаморфами. Кроме того, несколько из них стали интуитивными целителями и стихийными легилиментами, а Лонгботтомы — супер-анимагами, способными принять форму практически любого животного. Но пока не способными самостоятельно вернуть себе человеческую. И вишенка на тортике — вундеркинды Хьюго, Рози и Скорпиус. Ментальные маги со способностью материализации идей. Гарри, похолодев от ужаса, сидел на земле и пытался анализировать ситуацию. Чертова Винки с чертовой магией желания. Ее слова, должно быть, упали на благодатную почву, поскольку Рози, Хьюго и Скорпиус не могли не иметь ментальных талантов — они просто были скрыты. Возможно, никогда и не раскрылись бы так полно, и уж точно не столь внезапно и стремительно. Мгновенно поставить материализованный ментальный щит — с такой стихийной магией Гарри еще не сталкивался. Детей нужно обучать. Срочно. Для этого им нужны несколько взрослых опытных волшебников с разной специализацией, поскольку большинство обычных магов и близко не владело подобными талантами, присущими разве что легендарным волшебникам времен Основателей. Что, если не все задатки еще проявились? Парселтанг, вообще способность управлять животными? Заговаривать стихии еще похлеще Гермионы? Некромантия? Боевая магия? На что способны близнецы Фреда Уизли, если унаследованные ими от отца таланты еще увеличить? Они смогут создать Дары Смерти, подобно Певереллам? У корней волос выступил пот. Прежде всего нужно экстренно обучить пятилетних Розу со Скорпиусом и четырехлетнего Хьюго хотя бы зачаткам окклюменции и дисциплине разума, чувств и желаний, иначе они не снимут щит. Как? Мерлин, как это сделать? Гарри — единственный легилимент, у которого хватило сил пробиться к ним сюда. Северус… как же ты мне нужен… Но Северусу понадобится Мерлин знает сколько времени на дорогу, саму операцию в прошлом и обратный путь. И еще на погружение в прошлое и возвращение в настоящее. Придется справляться своими силами. Через несколько часов измученные маленькие мечтатели вповалку спали у Колодца жизни. Гарри смог научить их, как сделать купол прозрачным и потратил все свое красноречие, чтобы они разрешили эльфам проходить внутрь. С большим трудом, но он убедил малышей, что эльфийская магия способна защитить своих носителей от детских стихийных выбросов. Не в последнюю очередь благодаря тому, что все угощение из корзинок для пикника они уже съели, а фруктов с деревьев внутри купола и воды из волшебного источника — уже снова обычной, голубоватой — было явно недостаточно для растущих и ужасно несчастных организмов. Но для взрослых волшебников купол так и остался непреодолимой преградой, хоть голову себе расшиби. Рон попытался. Дети хотя бы были на виду, и к ним можно было послать эльфов. Это уже что-то. А вот как сообщить новость маггловским родителям новоявленных волшебников — об этом Гарри пока и думать боялся.