***
Стоп-кадр. У кабака Дункана лаются три магички, одна из них запалила дядину крышу. Брат без разговоров опрокинул их звуковой волной. Заодно и пламя сбил. Когда они падали, звуком задрало и мантии. Как выяснилось, носились они на голое тело. На этом моменте тифлинг с дворфом уже начали давиться от смеха, но прорвало их, когда три магички, петляя, побежали по отдельности в свой озёрный аристократский квартал. Ну, собственно, в этот момент уже и я не удержался. Да чего там, все свидетели ржали. Ну, кроме Элани: она так усиленно сдерживала смех, что слёзы полились. Брат потом говорил, что в этот момент изменил будущее, которое ему прежде поведал его бог. Мы так и не познакомились с Куорой, магичкой-пироманкой. И она не погибла в битве со Стражем.***
Вообще в дороге мы неприлично много смеялись. По большому счёту это началось с появления Нишки. В присутствии Элани я как-то старался держаться поближе к ней, подальше от остального веселья, но потом заметил, что, хотя она и не подключалась, её это отвлекало от тяжёлых мыслей. Ну, о гибели семьи, друзей, да и всего Мерделейна. Всего её мира. В Хайклиффе мы с ней ночевали в лесу, за городом. Брат во время транса передавал место и время встречи Лабеласу, тот — Солонору, так узнавал и я. И в Порт-Лласте на ночь мы уходили в лес. Вот в Невервинтере такой возможности не хватало, стража городских ворот — отдельный крайне неприятный тип людей. Это потом Нишка показала, как можно их миновать. Ну, когда брат предавался бдению на Пустыре Одиночества или как его там. Ну, побдеть он не успел, мы явились сразу по уходу рыцаря. Все вчетвером. И веселились, как обычно. Потом я почуял чьё-то приближение. Ну, не я первый, сначала кошка и барсук. Брат сказал, что Лабелас его предупреждал о трёх лусканских наёмных убийцах. Из какой-то там гильдии. Ну, мы рассредоточились в траве и отлично их встретили.***
Сегодня смотрел на Гробнара и вдруг подумал: а что, если он вышел на контакт с этими своими Уэндерснейвенами? Может, в этом всё дело? Даже как-то обидно, что кошка теперь всё время с ним, не со мной. Ну, ничего, завтра я его сплавлю. В лечебницу.***
Перечитал вчерашние записи и подумал, что может возникнуть ощущение, что я не люблю Дункана и Шандру. Да нет. Вообще, использовать одно и то же слово для совершенно разных отношений как-то бестолково. Не, ну нельзя же уравнивать мои отношения с Элани и с братом, например. С Дайгуном и Дунканом. Вообще ничего общего же. И, тем более, называть тем же словом отношение к Шандре. Хотя, если честно, оно... ну, такое. Они в таверне постоянно перемигивались, слали друг другу воздушные поцелуи. Ну, когда не было возможности прижаться там или самозабвенно поцеловаться. Она ещё складывала пальцы в фигуру и показывала ему. Я решил, что это жопа, оказалось, сердечко. Они тут, в городе, часто используют этот символ. Не понимаю: они что, никогда сердце не видели? Вообще не похоже ведь. А как-то она спросила меня, почему я не дарю Элани цветов. Я поперхнулся элем, подумал и решил промолчать. Но рядом была Нишка. — М-м-м, мёртвые цветы друидке? А может, сразу трупики барсучат?***
Взошла кровавая луна, и где-то неподалёку раздался волчий вой. Я вскочил. А потом заметил, что брюнетка и ухом не повела. Понял, что у этого может быть только одна причина — она знает этого волка.