***
Прошло больше недели, и это был первый раз, когда они остановились возле горячего источника. Можно было помыться и расслабиться — мальчишка вместе с Мёгой исчез за камнями сразу после ужина. Сэссёмару отправился следом чуть позже, забросив в костёр последние дрова. Осталось немного. Дайёкай был уверен, что расправа случится завтра — чувствовался запах моря. Скорее всего, сёгун следовал в резиденцию у порта. Возбуждение перед местью уже будоражило кровь, и Сэссёмару не думал ни о чём другом. Даже о том, что всё-таки делать с младшим братом. Когда Сэссёмару подошёл к источнику, Инуяша затравленно прильнул к камню. Уши его прилипли к голове, он сжался и замер так, словно оцепенел. Сэссёмару почуял густой запах страха, даже несмотря на плотный пар и аромат хвои. Дайёкай скинул одежду и вошёл в воду, не спуская с Инуяши взгляда. Ему не была ясна причина, по которой мальчик испугался его. Подумав, Сэссёмару отошёл к противоположному краю источника и сел на тёплые камни, привычно раскинув руки. Инуяша некоторое время сидел, беспокойно, рвано дыша, затем его словно отпустило, и он сполз по шею в воду, прикрывая наготу и по-прежнему обнимая камень. Сэссёмару, наконец, догадался. — Я не трону тебя. Мальчишка не расслабился. Даже закрыв глаза и откинув голову, Сэссёмару чувствовал его напряжённое ожидание, его настороженность. Это было неприятно. В конце концов, Сэссёмару окунулся с головой, ополаскивая волосы, и молча вышел из источника. Он с досадой понял, что никакой ёкай не заставил бы его отступить, но мальчишке было по силам изменить его планы. Пускай и такие ничтожные, как горячая ванна. — То, что делал сёгун, не должны делать с детьми. Инуяша вначале сжался, потом вдруг дёрнулся к брату навстречу, тоже пытаясь вылезти из источника, но поскользнулся… и сослепу стукнулся лбом прямо в лоб Сэссёмару. Дайёкай выронил одежду, которую поднимал с камней. Глаза его расширились. Единение, связь, близость — всё вместе, разом, прошило его с головы до ног. Как давно он не ощущал это сложное чувство! Инуяша осел обратно в источник, потирая лоб, и густо вдруг покраснел — как молния, что-то незнакомое и сильное тоже прошило его насквозь. В отличие от брата, он ничего не понял. Инуяша не знал особенностей дайёкаев: отец умер раньше, чем успел коснуться его лбом. — Полумесяц к полумесяцу, — подал голос Мёга, уснувший было в источнике. Ханьо обернулся к нему, продолжая прижимать пальцы ко лбу. Уши его заинтересованно навострились. — Древняя магия. Теперь-то вы точно знаете, что братья, не так ли? — Замолчи. — А ведь у ханьо нет отметок демона — это странно… Сэссёмару резко, зло поднялся и поспешил уйти, тоже потирая лоб, прямо как Инуяша: всё подводило его к решению, которое он отказывался принимать.***
Это было последнее утро. Сэссёмару снова поднял лицо брата за подбородок — он не делал этого пару дней. Глазные яблоки наполнили глазницы, а болезненный обрубок во рту превратился в маленький розовый язык, у которого не хватало лишь кончика. — Ты уже можешь говорить. Дайёкай убрал пальцы, Инуяша опустил голову. Его щёки по-детски покраснели, невинно и нежно — кажется, он ещё помнил вчерашнее. — Мне всё равно. Не говори, если не хочешь. — Хочу. Впервые Сэссёмару услышал его голос. Осипший немного, чуть ниже, чем, наверное, у мальчишек такого возраста. Словно знакомый. — Я не знаю, о чём. — Хорошо. Мне нужна тишина. В этих словах было бы много холода, если бы Сэссёмару вдруг не провёл согнутым пальцем по щеке Инуяши, стирая невольную слезу, — она появилась, когда воздух попал под веки. Казалось, несмотря на слова, старший брат был внимательным, что, конечно же, привязывало Инуяшу ещё больше — мальчишка всё смелее цеплялся и льнул к нему. Вот и теперь — схватил его руку двумя ладошками. — Почему мы не встречались раньше? — выпалил он вопрос, который явно мучал его. — Я не хотел тебя видеть. — Потому, что я ханьо? Мёга, робко выглядывающий из волос Инуяши, внимательно посмотрел на Сэссёмару. Дайёкай молчал с непроницаемым лицом, не вырывая руки. Это уже значило очень много. Сложно было предсказать, что произойдёт, поэтому старик решил смягчить удар. — Я наблюдал за тобой, малыш, и рассказывал всё Сэссёмару-сама. — Это неправда, — отрезал старший брат. — Правда! Рассказывал! — Я никогда не спрашивал… и не слушал. — Тем не менее, вы пошли со мной, когда узнали, что Инуяша в опасности, разве не так?.. Сэссёмару всё-таки освободил руку — правда, не вырвал, как мог бы, и не оттолкнул. Просто не сжал пальцы Инуяши в ответ и отошёл в сторону, поднимая с земли заточенный и отполированный меч. — Да, потому что ты ханьо, — холодно припечатал он. Мёга вздохнул. Плечи Инуяши опустились, как и его маленькие плюшевые уши. — Всё равно спасибо, — вдруг сказал он. — Я вообще не думал, что за мной кто-то может прийти…