***
Привал устроили поздно ночью. Сэссёмару мог идти дальше, но Инуяша начинал клевать носом и терять след. Умываясь в реке, мальчишка снял на время хаори и теперь сидел перед костром, постоянно ёрзая, — сослепу он оделся как-то чересчур криво. Сэссёмару опустился рядом и протянул руку. Он поправил хаори прежде, чем задумался о том, что делает. Инуяша замер. Для обоих это было странно. Рука дайёкая дрогнула, но он всё же доделал начатое — подтянул и расправил перекрутившийся пояс, и одежда села на мальчишке, как влитая. Сэссёмару почти отстранился, когда Инуяша поймал его руку и сжал выше запястья — там, где под сросшимся рукавом была такая же сросшаяся кожа. От укуса уже не осталось и следа, но Сэссёмару догадался, что мальчишка извиняется: его уши прижались к голове, почти утонув в волосах. — Ты слишком слаб, чтобы навредить мне, — прохладно заметил он, но не оттолкнул детские ладошки, а просто отошёл прочь, заставив Инуяшу отпустить его. — Однако люди боялись тебя. Это достойно похвалы. — Думаю, в Инуяше есть что-то от великого Ину-но-Тайсё, — робко вставил Мёга, всё это время дремавший у мальчишки на макушке, прикрывшись волосами, как одеялом. Было видно, что старик прощупывает почву, — и Сэссёмару не пропустил это мимо ушей. — Ты забываешься, Мёга. Наш отец никогда бы не попал в плен к людям. Инуяша, слегка обрадованный похвалой, тут же сник. Старший брат, заметив это, смягчил удар: — И всё же для ханьо ты справляешься неплохо… Помоги мальчику поесть, Мёга. Я вернусь к утру. — Э? Старик подскочил, но не успел вымолвить ни слова — Сэссёмару оттолкнулся от земли и улетел, оставив брата и Мёгу с озадаченно поднятыми головами. — Он ведь должен понимать, что в округе полно демонов, да? Инуяша пожал плечами и стал искать миску на земле — в котелке уже закипал суп. Ханьо выглядел спокойно и даже немного безразлично — так, словно и не рассчитывал, что кто-то будет защищать его от нападений. Поев, он сразу же вскарабкался на ближайшее дерево, спрятавшись между веток, и затих. Мёге даже не понадобилось ему помогать — настолько привычно это было для Инуяши.***
Привалы делались часто. Хотя мальчишка ничего не просил и не хныкал, Сэссёмару замечал, когда он уставал: Инуяша постоянно спотыкался, падал и главное — терял нюх. Пару раз им даже пришлось возвращаться, потому что ханьо неправильно взял след. Во время привала они просто сидели рядом, иногда Инуяша клевал носом и, в конце концов, засыпал, свернувшись на траве. Так было и в этот раз. Бабочка, распустив крылья, села на ухо, заставив его дрогнуть. Мальчишка пошевелился, но не проснулся. Бабочка перелетела ему на щёку и замерла, словно прилипла к цветку. Старик Мёга, видимо, заметил, что Сэссёмару наблюдает за братом, поэтому повис на ближайшей травинке и аккуратно спросил: — Вы решили, что будете делать с Инуяшей потом? Сэссёмару медленно перевёл на блоху взгляд. Отстранённо-прохладный, как и всегда. — Я уже говорил — ты подыщешь ему место. Такое, чтобы он больше не беспокоил меня. Мёга вздохнул. Он был трусом, но не дураком — поэтому отец держал его возле себя, и Сэссёмару был уверен, что старик всё видит и понимает, но боится сказать вслух. — Не строй иллюзии, Мёга. Я не оставлю его. — Очень жаль. Инуяша такой терпеливый и сильный мальчик. Сэссёмару ничего не ответил — только снова посмотрел на брата, дремлющего в неровном пятне света. Бабочка так и сидела на его щеке, пригревшись, волосы и ресницы поблёскивали на солнце. Казалось, это был обычный ребёнок, заснувший рядом с матерью и отцом, ещё не видевший жизни — и потому беззаботный. Но это было неправдой — Инуяша просто казался таким. — Помню, вы тоже дремали так возле замка, когда были в его возрасте. Ваш батюшка иногда приносил вас и клал в кровать, а вы даже не просыпались. Эх, собачий генерал… Семь лет прошло, а будто вчера… Сэссёмару поднялся, задев травинку, на которой сидел Мёга, и старик с оханьем полетел в траву. Бабочка тоже испугалась движения и вспорхнула со щеки Инуяши. Момент рассеялся. Ханьо сонно поморгал, но безрезультатно — он всё равно ничего не мог видеть. — Идём. Ты достаточно отдохнул. Сэссёмару прошёл мимо, не оглядываясь и не ожидая. Мальчишка среагировал быстро, успев схватить край его мокомоко, чтобы не потеряться, а Мёга в три прыжка оказался у него на затылке. — Поднимай ноги выше — тут большие камни, — начал подсказывать он Инуяше, как обычно. А Сэссёмару шёл впереди, напуганный воспоминаниями об отце… и чувствами. Это было то, от чего он убегал столько лет, и то, с чем он не готов был теперь столкнуться.