Ото сна всегда трудно отходить. Особенно когда сон желанный.
Мия открыла глаза только когда услышала чей-то крик. Крик женский. Девушка размытым взглядом увидела Наташу, рядом с ней стоял Миша, а чуть поодаль полицейские, держащие Рому. Кравченко, словно слепой котенок, порыскала взглядом в поисках Паши, но его нигде не было. В ушах стоял звон. Она ничего не понимала. Руки и ноги почему-то не слушались, а голова неприятно гудела. Ее хватает Наташа, что-то говорит и выводит из помещения, в котором до ужаса жарко. Мия оглядывается и, не слыша свой голос, кричит: «Паша!». Она не успокоится пока не увидит, что с ним все в порядке. Гулина уводит девушку, хватая за руки. Кравченко видит в коридоре некого странного помещения знакомые коридоры и лестницы и только сейчас понимает, что она снова в психиатрической больнице. Она падает на колени, по щекам текут слезы. Что случилось? Ей кто-нибудь объяснит? Что происходит? Очнулась Мия в белой палате. Она в больнице. Снова. Хотя лучше всего сказать как всегда. Но не в своей, а в обычной, но видимо в Московской, в которой она временно работала. Вокруг шныряют медсестры, а рядом с ней никого нет. Девушка попыталась встать, но что-то не дало ей это сделать, дернув назад. Она посмотрела на свои руки, которые неприятно зудели и болели. На обоих руках капельница, вкачивающая в нее кровь, а на ее левой руке… наручники? Мия мягко говоря была в шоке. — Наверняка ты удивлена, не так ли? — откуда ни возьмись появился Миша. Вид у него было злой и довольно разочарованный. — Наручники… — на выдохе произносит Кравченко, вновь делая попытку встать, — Почему на моих руках наручники? Миша опустился напротив нее на стул, сложив руки на груди. — Я впервые в жизни вижу такого человека как ты, Мия. У меня даже таких пациентов не было, они были более приятней, чем ты. — Да о чем ты блин говоришь? — непонимала Кравченко. Он взял с тумбочки какую-то газету и с силой кинул в нее: — Читай. Девушка раскрыла газету и на первой же странице увидела себя. Ее фотография. Самое интересное ее студенческая фотография. Но… откуда она здесь? Вверху над фото красовался заголовок, написанный большими красными буквами, гласивший: «В психиатрической больнице начали сходить с ума медработники». Ниже под заголовком был текст, написанный мелким шрифтом. Кравченко вгляделась в него: «Мия Викторовна Кравченко, медработник психиатрической больницы, совершила побег вместе с пациентом Павлом Андреевичем Вершининым. Позднее их обоих нашли в Морге #12 соседнего здания. Вместе с Романом Алексеевым они находились там около двух суток. Роман утверждает, что они ворвались туда без его ведома и угрожали убийством. Мия вколола себе и Павлу что-то вроде снотворного, как утверждают источники, после чего оба потеряли сознание. Во время сна, Мия истекла кровью, вполне достаточно для летального исхода, но она каким-то образом выжила. Что касается Павла, то прямо сейчас врачи борются за его быстро истекающию жизнь. Роман вступил с ним в рукопашную, в следствии чего Павел получил множество ранений и истекал кровью в течении двух часов». — Какого хрена?! — не выдержала Кравченко. Одной свободной рукой она выкинула газету, — Это все неправда! Миша, ты в это все веришь?! Ты веришь в этот бред?! Ты ведь знаешь меня, я бы никогда так не сделала! Где Паша?! Девушка расплакалась. Миша не стал ее успокаивать. Он встал со стула, поправив на себе свой белый халат. — Прощай… Парень вышел из палаты, оставив Мию захлебываться в своих собственных слезах. Как так? Почему Рома так поступает? Неужели он настолько безумен? А что с Пашей? Что с ним? Он жив? Он выживет? Кравченко вытерла слезы. «Не будь тряпкой! , — приказала она самой себе, — «Надо что-то делать!» Мия посмотрела на капельницу. Рядом с ней была кнопка в стене о вызове медсестры. Девушка довольно улыбнулась. Созрел план.***
Стуча каблуками по кафелю, в палату зашла медсестра. — Здравствуйте, чем я могу помочь? — добродушным тоном спросила она. — Здравствуйте, мне очень плохо, — сказала Кравченко, положив руку на свой живот, — Не могу ли посетить уборную? — Да, но только с моим сопровождением, — кивнула медсестра, отстегивая наручник от ее руки. — Спасибо. Медсестра повела ее в сторону уборной. Мия послушно шла впереди. Она совсем чуть-чуть повернула голову и сразу для самой себя приметила маленькую передвижную тележку с приборами. «То, что надо» Кравченко специально ойкнула и упала на пол, сделав вид, что потеряла сознание. Медсестра тут же позвала других медработников. Мия воспользовалась этим моментом, схватила с тележки какой-то скальпель и, вскочив на ноги, выставила вперед: — Не подходите! Медработники замерли. Кравченко направила скальпель в дрожащих руках на какого-то врача в очках. — Где находится Павел Вершинин? Одна из напуганных медсестер попыталась подойти к ней. — Не подходите, иначе я зарежу себя, — Кравченко приставила скальпель к горлу, слегка надавив на него так, чтобы образовалась струйка крови. Ее голос был невероятно спокоен и тих, хотя она думала, что будет орать как резанная. Хотя… почему как? — Д-д-девушка, он в… операционной, — пробормотал врач, — К н-н-ему нельзя… — Какая операционная? Номер! — #2, — ответила медсестра. — Благодарю, — Мия сделала намек на улыбку и убежала, выкинув скальпель. Конечно же, за ней погнались врачи, но девушке было плевать. Она должна была хотя бы убедится в том, что Паша жив. Добежав до операционной, девушка заглянула через окно. Врачи оперировали Пашу. Пульс слабый. Мия опустилась на скамейку напротив операционной, схватившись за голову. Предстоят тяжелые несколько часов. Послышался тихий стук в стекло. Кравченко подняла голову и увидела в окне операционной помахавшую ей Наташу. Девушка вспомнила, что Гулина рассказывала, что у нее есть опыт в хирургии, видимо, поэтому она и вызвалась делать операцию Паше. Грусть быстро сменилась радостью и великому счастью. Мия вскочила и подошла к окну. Наташа кивнула ей, мол — все хорошо, но тут ее подозвали врачи. Она вернулась к столу. Кравченко заглянула ей за спину и с ужасом увидела, что давление Паши падает. Девушка хотела заорать. Она стала ходить кругами. — Девушка, с вами все в порядке? — к ней подошла медсестра. — Нет, можно мне успокоительное в шприце? — попросила хриплым голосом Мия. Медсестра кивнула, ушла и через две минуты вернулось с шприцем в руках. — Что у вас случилось, можно узнать? — Оперируют моего… — она тяжело сглотнула ком в горле, — друга… лучшего друга… самого лучшего и близкого. — Не волнуйтесь, все будет с ним хорошо, — медсестра улыбнулась ей и ушла дальше по своим делам. Но Мия не могла успокоится, надеясь, что успокоительное вскоре сработает. Кравченко исходила весь коридор, смотрела в окно операционной. Все это время пульс у Паши был слабый. Хотелось ворваться туда, обнять его и спасти, но так нельзя было. Когда она вновь бросила взгляд в сторону окна, девушка увидела, что пульса больше нет. В этот момент мир вокруг нее абсолютно весь перестал существовать. Она была готова покончить с собой. Мия не знала какую ей эмоцию выражать. Не знала, что делать. Не знала, что чувствовать. Снова любимый человек погиб и снова из-за нее.