Психиатрическая больница. Чернобыль

— Тихо, она уже приходит в себя. Мия очнулась в Московской больнице. Вокруг шныряют медсестры и врачи, а рядом на соседней кушетке лежит ее Наташа с перебинтованной рукой. Кравченко пытается встать, но ее толкает обратно мужская рука. Девушка туманным взглядом видит перед собой Мишу с вялой улыбкой на устах. Его голова полностью перебинтована. — Привет, как себя чувствуешь? — Не лучше, чем ты, — усмехается Мия, почесав свою макушку, имитируя его голову. Она осмотрела себя; девушка была одета в синюю рубашку, а остальная часть ее изрядно побитого тела была скрыта под белой простыней. На правой руке капельница, на левой — несколько красных царапин и розовых неприятных ссадин. Коснулась свободной рукой лица; на левой щеке красовался зашитый шрам, а на правой — ссадина. На выраженной скуле лица два сильных пореза, сделанные во время случайного ее падения. «Красавица», — с слабой усмешкой подумала Мия, потрогав ухо, на котором была рана, заклеенная пластырем. — Где Паша? — ее охватила легкая паника, — Что произошло? — Пожар в нашей больнице, который устроил Роман, — сообщил психотерапевт, беря в руки пульт, который лежал на тумбочке, и сделал телевизор погромче. На ее вопрос, где Паша он промолчал, — Послушай. В новостях рассказывали, что их психиатрическая больница загорелась, но пожарные вовремя успели потушить пожар, пострадавшие есть, а также погибшие. На экране показали трое погибших. Врач, медсестра, которых Мия плохо знала и Сашу. Она погибла. Была застрелена Ромой. По щекам потекли слезы, бесшумно капающие на белую медицинскую простынь. Вот так. Только-только подружились, только-только познакомились… Умерла. Миша погладил девушку по руке. — Наташка, вон, лежит рядом, — постарался бодро сказать парень, — В соседних палатах другие, тоже из нашей больницы. — А где Паша? — всхлипнула Мия, — Что с ним? Психотерапевт грустно вздохнул. Нет. — В другой палате, он получил несколько ранений, но не таких уж и серьезных, — сообщил Миша, сделав намек на улыбку, но даже эти слова заставили девушку мгновенно повеселеть, — Завтра всех выпишут, — как бы между прочим добавил он. Затем парень встал, держась за больную и перебинтованную голову, и ушел в другую палату. Кравченко перевела взгляд на Наташу, но подруга спала, склонив голову на бок. Мия не могла спать, только не после всего пережитого ею. Слишком сложно было все осознать и понять так быстро. Что с Ромой? Над ним будет суд? Она должна будет на нем присутствовать? Это позже. Сейчас, она вспомнила про Пашу. Девушка медленно встала, держась за поручни на ее кровати, обула белые тапочки, которые стояли на мягком и пушистом коврике, и пошла по белым коридорам, разглядывая больницу, словно была в ней первый раз. Со всех сторон и в каждой палате лежали раненые врачи и медсестры из ее больницы, но девушка никак не могла найти Пашу. Мия прошла еще немного и в конце коридора увидела Пашу, которого вели двое людей. — Паша! — радостно закричала она. Вершинин обернулся и, увидев девушку, улыбнулся своей великолепной улыбкой во весь рот, выбился из рук врачей, ведущих его, и побежал к ней навстречу. — Мия! Как только они добежали друг до друга, они обнялись от всей души. Обнялись искренне. Паша прижал девушку к себе, притягивая за волосы на затылке. Мия обвила руками его шею, со слезами на глазах, принимая его. Она разревелась в голос, как маленький ребенок, капли слез счастья катились по щекам, впитываясь в его белую рубашку. Позабыв о всех обидах и разлуках, они просто стояли посередине коридора и обнимались. Как же им было хорошо вместе, вдвоем. Как же здорово, снова оказаться рядом друг с другом в таких распростертых объятиях.

***

Наконец-то все та же психбольница, как бы странно и страшно это не звучало, все те же врачи и медсестры, все те же коридоры и лестницы. От следов пожара не осталось и следа, так же, как и от безумных опытах Ромы и Ани. Все вернулось на круги своя и на свои места. Все когда-нибудь в этой жизни заканчивается, но что-то в этот момент и начинается. Сергей Александрович вызвал к себе всех врачей и медсестер, которые были тогда, в ту смену, в которую случился пожар, и подробно расспросил каждого из них, включая также и Мию. Все рассказали, как есть; и про Рому, и про их спасение. Костенко верил почему-то только Мише, Мие и Наташе, а остальным поверил, но совсем чуть-чуть, это было видно по его строгому лицу. Но все же он был очень рад, что Мия вернулась в больницу. Мие было очень жалко Сашу. По возвращению в больницу, она почти весь вечер оплакивала девушку, уснув только под раннее утро. Ночной и утренний обход делала Наташа, хотя она тоже плакала пол ночи. На следующее утро ее похоронили. Кравченко с Наташей присутствовали на похоронах, а также и жених Скворцовой. Паша знал о смерти двоюродной сестры и ему было тоже очень жаль. Когда опускали гроб, Мия заметила на глазах парня слезы, но ничего ему не сказала. Она знала какого ему сейчас, ведь, это чувство, когда ты хоронишь близкого тебе человека или просто родственника тебя переполняет горе и утрата, которую не описать всеми словами русского языка. Весь день Паша ходил грустный и подавленный. Даже таблетки, которые ему вновь приносила Мия, не хотел принимать. На приеме у психотерапевта молчал, смотря в одну точку, а вечером Кравченко попросила зайти его к ней, в старую добрую каморку медсестер. — Ты чего такой грустный, Паш? — спросила Мия, когда парень закрыл за собой дверь и зашел в каморку, — Я, конечно, понимаю, что… ты расстроен смертью Саши, но почему же ты такой грустный? Она пересела со стула на подоконник. — Сон плохой приснился сегодня утом, перед похоронами Саши, — грустно объяснил Вершинин, — И все тело так ужасно болит. — Пашенька, — девушка улыбнулась и поманила его рукой к себе. — Миечка, — Вершинин подошел к ней, кладя свои руки ей на плечи. Тут наконец Мия осознает, что ей так хорошо, когда Паша рядом. Она осознает, что ей так не хватало его. Она скучала. Улыбка сама собой появляется на лице девушки и она запрокидывает голову назад, смотря на него. — Грусть пропала? — Думаю, да. Паша в ответ достоверно для нее улыбается, берет ее лицо в свои руки, стараясь запомнить как можно больше о нем, а Кравченко в свою очередь неосознанно разворачивается навстречу парню. Секунда, две и вот наконец их губы соприкоснулись в сладостном и таком желанном первом поцелуе. Вершинин разворачивает девушку к себе, перемещая свои руки на ее бедра. Мия заливается красной краской, но виду особого не подает. Паша, не разрывая французский поцелуй, тянется руками к ее ярко-голубой рубашке, начиная медленно расстегивать ее пуговицы. Мия не может поверить в то, что это наконец-то не сон, а самая что ни на есть настоящая реальность. Вершинин скидывает рубашку с плеч девушки сразу на пол, отстраняется от губ и вонзает свои клыки в ее шею, кусая ее, оставляя багровые укусы и засосы. Кравченко простонала, зарываясь в цвета яркого солнца волосы парня, запрокидывая голову назад. Ее руки переместились на длинную ниже колен белую рубашку Паши и она сняла ее с него, оголяя великолепное и сексуальное подкачанное тело Вершинина. Тем временем Паша уже целовал и покусывал ключицы девушки, краем глаза следя за ее действиями. Мия прошлась своими тонкими ручками по торсу исхудалого за время посещения больницы Паши, царапнув пару раз его пресс, отчего парень сквозь замкнутые крепко губы простонал. Щелкнула застежка и Вершинин выкинул в неизвестное направление бюстгальтер девушки, оголяя ее совсем маленькую грудь, и начал осторожно мять ее в своих руках, покусывая сосочки, набухшие от возбуждения. Кравченко стонет чуть ли не во все горло, закидывая голову назад. Обвив руками и ногами тело Паши, девушка неосознанно притянула его ближе к себе, позволяя продолжать ему столь приятное действие. Укусив Мию за один сосок, Паша услышал приглушенный удовлетворенный стон и ухмыльнулся, посмотрев ей в глаза. Затем укусив за другой, Вершинин одним резким движением стащил с нее белые медицинские брюки и вновь поцеловал девушку в губы. Сквозь поцелуй девушка притянула его ближе к себе за плечи, начав терется об него своими ногами. Одной рукой парень забрался в трусы Кравченко, поглаживая ее намокшую промежность, а другой потянул за резинку и распустил ее длинные ниже лопаток волосы. Мия томно стонет ему в губы, чувствуя, как он массирует ее промежность, а отстранившись, тихо шепчет: — Паш, медленнее… — Я хочу тебя, Мия… Кравченко давно мечтала об этих словах, еще с самой первой их встречи, но вот чтобы Паша сказал их вслух… Эти короткие, скажем даже, глупые вслух только что сказанные слова, кажутся, дурацкими и действительно глупыми, но их сейчас это вообще не волновало. Парочку сейчас интересовали только горячие, до сумасшествия медленные, колкие и нежные прикосновения друг к другу. Парочка начала тяжело дышать; то ли от духоты в комнате, то ли от возбуждения, а их сердца стали стучать намного сильнее и громче. Паша касаясь щеки проводит по ней пальцами, и Мия сразу вспыхивает алой краской. Она всегда краснела, когда он к ней прикасался, и парню это до безумия нравилось. Чувствовать, насколько девушка нуждается в нем, насколько действительно дорожит им и любит его. Мия смотрит в его яркие и пронзительно-голубые глаза, бушующие океаном. Кравченко никогда не выдерживала зрительного контакта, поэтому быстро отвела взгляд в сторону. Это делало ее еще более привлекательной в его глазах; Паша скучал. Вершинин тянется к ее сладостным губам, накрывая их своими горячими и обкусанными. Она сильнее прижалась всем телом к нему, углубляя поцелуй. В комнате до дрожи костей холодно, но их возбужденные и горячие тела согревают друг друга. Паша берет в руки ее подбородок, а Мия нежно стонет в поцелуй от головокружительной ласки с его стороны. Ее грудь совсем близко к груди парня и они соприкасаются сосками. Вершинин снял с нее нижнее белье, откидывая на пол. Оба учащенно дышат и нерешительно касаются друг друга, невесомо проводя по оголенным плечам друг друга. Мия слегка дрожит в его руках. То ли от холода, то ли от страха, но Паша утешительно и нежно целует ее в губы, лоб, шею, ключицу, как бы успокаивая ее. Одной рукой он провел по ее предплечью, окончательно снимая с нее еще висящую рубашку. В комнате холодно. Это чувствуется по мурашкам. Паша прижимает ее к себе, поднимая за подбородок, смотря прямо в глаза. Затем его рука медленно перемещается на ее половые губы, массируя их. Девушка обхватывает себя руками, дрожа от холода в помещении, но Паша прижимается к ней так, чтобы их тела приятно соприкасались друг с другом, убирая ее руки. Вершинин целует ее в макушку, вдыхая свежий и, пожалуй, летний аромат волос. Паша вновь поцеловал Мию в губы, тут же раскрыв половые. Кравченко ахнула от легкого испуга в поцелуй. Отстранившись от губ девушки, Паша просунул свой указательный палец в дырочку девушки, отчего та тихо вскрикнула. Вершинин осторожно пошевелил им внутри, стараясь растянуть каждую неподатливую складочку, чтобы дальнейшее проникновение не было столь болезненным для девушки. Парень поцеловал ее в губы и во время достаточно короткого поцелуя сунул второй палец. Мия вновь всхлипывает, уткнувшись носом в плечо Вершинина, закрывая глаза. Она надеется на него, она доверяет ему, как сказали ей родители. Он шевелит двумя пальцами все быстрее и быстрее, стараясь растянуть складки Мии. Когда же наконец по его пальцам потекла долгожданная смазка, Паша обмазывает ею свой орган. — Если ты скажешь, что тебе больно, я остановлюсь. Кравченко ответно кивает ему. Паша легким движением снимает с себя боксеры и входит в девушку, но не до конца, давая ей возможность привыкнуть. Еще немного подается вперед и плавно входит, отчего оба протяжно, но тихо стонут, находят глаза друг друга и смотрят, не отрываясь. После нескольких секунд длительного зрительного контакта, Мия сама двигает бедрами, как бы говоря парню, что он может продолжать. Это потрясающее ощущение плотного и влажного тепла каждый раз было для парня словно новым. На этот раз она не отвернется. Девушка обхватывает шею парня руками и прижимается своим лбом к нему, касаясь затылка, доверительно закрыв глаза. Вершинин начинает двигаться внутри нее, стараясь пока что не делать резких толчков. Мия слегка вскрикивает, когда парень находит ее слабую точку, и стонет, схватившись за плечи Паши, царапая их. Парень переместил лицо и слегка куснул мочку ее уха, заставляя ее тем самым мило и светло улыбнуться. Вершинин совершенно не увеличивал темп, но чувствовал, что разрядка уже близка. Так чертовски горячо сейчас внутри нее. Так сильно необходимо. Он зашипел от удовольствия. Выйдя из девушки, так и не успев кончить, Паша придвинул к себе стул и сел на него, посадив Мию себе на коленки так, чтобы он мог целовать ее в спинку. Кравченко поняла, чего он хочет, и начала сама насаживаться на орган Вершинина, заставляя теперь уже его самого приглушенно и томно стонать. Ее бедра сначала плавно покачивались, но вскоре она начинала набирать скорость. По мере того как ее темп увеличивался, Мия стала придерживаться за стул. — Ммм, Мия… — Сюда никто не войдет? — забеспокоилась Кравченко, развернув голову к парню. — Я закрыл дверь, — успокаивает он ее, нежно и сладостно целуя в губы. Мия немного откидывает голову назад и тихо стонет, за ней и Паша. Обоим приятно, обоим давно хотелось этого. Затем парень сам начал ускоряться, чтобы наблюдать за реакцией девушки, но та словно на рефлексах запрокинула голову назад, томно застонав. Вершинин не мог не заметить такую реакцию; ей было очень приятно. Она получила то, что так хотела. Теперь его очередь. Пока Мия тяжело дышала, не в силах дальше двигаться сама, ибо орган парня был для нее слишком велик, Паша обеими руками схватил ее за талию и ускорил темп, полностью насаживая Мию на свой орган. Девушка чувствовала как тугие стенки мышц сжимают орган Паши, но это доставляло ей одно сплошное удовольствие. Несмотря на все недавно произошедшее, ей было дико приятно именно сейчас. К черту все на свете, существуют только они вдвоем и больше никто и ничего. Вершинин схватился одной рукой за стул, другой же держал ее за бедра, иногда щекотя их, заставляя девушку покрываться тонными мурашек. Ей так не хватало его прикосновений. Паша нежно и ласково целовал ее лопатки, шейные позвонки, плечи, да все что можно. Он хотел ощутить ее тело во всех смыслах этого слова. Ему еще никогда не было так приятно, как нахождение рядом с Мией. Этот секс намного лучше, чем прежние разы с другими девушками. Еще одно отличие в том, что он мог кончить в нее, но этого лучше делать не стоило бы для их первого раза. Для Вершинина это, наверное, единственный раз, когда он не собирается «поматросить и бросить». Паша обвил руками ее со спины, касаясь груди, приблизил лицо, отодвинув волосы, он поцеловал ее в затылок, заставляя Мию тихо хихикнуть и мило улыбнуться. Кравченко с улыбкой запрокинула голову назад, разворачивая ее к парню, вовлекая его в мягкий поцелуй. — Ах! — против воли вырвался из уст тихий мужской стон, отстранившись от нее. Паша кончил девушке на спину, вовремя выйдя из нее. Но Мия вовсе не собиралась слазить с парня. Еще немного и слегка подвигав бедрами взад-вперед, она тоже кончает и горячая жидкость течет по органу парня, заставляя его покрыться мурашками. Порывшись наощупь в ящиках стола, Вершинин нашел пачку салфеток и поспешно вытер себя и Мию. Кравченко почти сразу же упала на парня сверху спиной, что-то тихо бормоча. Вершинин взял ее на руки, кинул всю их одежду на пол и осторожно положил Мию сверху на себя. — Люблю тебя… — прошептала сквозь сон она, обвивая своими руками его за плечи. — И я тебя, — чмокнув девушку в лоб, ответил Паша, закладывая руки за голову и смотря на улицу, где одиноко красовалась единственная береза, купаясь в лучах луны, тряся своими вечнозелеными веточками.