ID работы: 14634133

Психиатрическая больница. Чернобыль

Гет
NC-17
Завершён
16
Размер:
81 страница, 18 частей
Описание:
Примечания:
Работа написана по заявке:
Публикация на других ресурсах:
Запрещено в любом виде
Поделиться:
Награды от читателей:
16 Нравится 13 Отзывы 5 В сборник Скачать

Глава 10. Нам не быть вместе

Настройки текста
Примечания:
Мия открыла глаза. Да твою ж мать. Она опять в какой-то темной запертой комнате, в придачу еще и привязанная к стулу. Девушка со всей силы дернулась и чуть не грохнулась на пол вместе со стулом; руки были туго завязаны за спиной и прижаты к спинке стула. Кравченко попыталась высвободиться, но это соответственно не помогло. Прямо над ней была единственная электрическая лампочка, которая давала очень мало электричества. Мия оглянулась и неожиданно получила пощечину по лицу. Она вскрикнула, сглотнула, но сушняк во рту все равно оставался. Некто подошел к ней с ножом и каким-то шприцом в руках. Девушка всегда смело смотрела в лицо смерти, поэтому ей было не страшно умереть, но умереть от рук убийцы она не могла. Ее отец погиб во время выполнения долга чести. Он герой советского союза. А вот так умереть прямо сейчас, от рук убийцы, ножом в сердце, она не могла. Пронеслась в голове фраза родителей: «Мы тебе будем помогать». — Кто вы? — помолившись, спросила Мия. — Почему ты сбежала? — ответил вопросом на вопрос знакомый голос. Убийца наклонился и при тусклом свете Мия разглядела лицо Ромы. Она закатила глаза. — Кто бы сомневался, — усмехнулась девушка за что сразу же по щеке прилетела вторая пощечина. На этот раз Мия не вскрикнула, а терпеливо молчала. — Спрашиваю еще раз, для особо одаренных людей: почему ты сбежала? — третья пощечина. — Так надо было, — первое, что пришло в голову выпалила Кравченко, стиснув зубы от боли. Четвертая пощечина. Мия падает на пол, случайно прикусив кончик языка. Она стиснула от боли зубы, но не растерялась. Девушка вгляделась в темноту и увидела дверь, так идеально сливавшуюся со стеной. У нее есть шанс. Она может доползти до двери. Кравченко почувствовала металлический вкус во рту и поняла, что кажется откусила кусок своего языка. Но это ее сейчас не тревожило. Она попыталась поползти, но Рома больно схватил девушку за волосы и поднял вверх над собой. Мия захныкала. — А ты все-таки не такая и дура, как я себе представлял, — усмехнулся он и кинул ее на пол. Девушка вновь упала, прикусив язык. Из глаз предательски брызнули слезы и полились по щекам. Кравченко была на краю срыва. Удар в живот. Мия отлетела к стене вместе со стулом. Девушка судорожно и сбивчиво начала дышать, схватившись за живот. Ещё один удар прилетел по левой щеке. По лицу бедной девушки текли слезы в перемешку с кровью и вся эта жидкость стекала на пол. Нижняя губа распухла и из нее струилась кровь, неприятно капая на одежду. Рома надменно подошел к ней, к ней, схватил за волосы и силой заставил посмотреть на себя. — Предлагаю тебе договор. Все, что происходило сейчас здесь — не было. Все, что ты сейчас испытывала — не было. Все, что сейчас я тебе сказал — осталось между нами. Ты ни одного слова не говоришь своему горячо любимому Паше и он остается жив, — Мия сглотнула, — Ну а если все же твой язык как-то не так повернется, то… Мягко говоря Паша лежит передо мной на кушетке, а я в халате и в перчатках произвожу над ним вскрытие. Ты обязана оборвать с ним все связи! Разговоры, болтовня и хотя бы переглядывания — все это, если будет присутствовать, я убью его. Идет? Кравченко молчала, глаза щипали слезы, кровь текла из нижней губы. Она в подавленном и шоковом состоянии не может произнести ни слова. Рома тряхнул ее за волосы, отчего та вскрикнула. — Идет? — повторил он. — Да. — Не дай Бог Паша или кто-нибудь еще в больнице узнает о нашем с тобой договоре! Это последнее, что услышала Кравченко, перед тем как что-то холодное коснулось ее правой руки, похоже игла, и она закрыла глаза.

***

Прошло около нескольких часов, прежде чем Мия вновь открыла глаза. Она находилась в каморке медсестер. Это уже ее обрадовало, но ненадолго. Девушка попыталась встать, но все тело ужасно болело, а голова трещала. Кравченко посмотрела на свое тело; синяки, царапины, многочисленные порезы и раны, в которых загноилась кровь. С разрывающей болью Мия встала, покачиваясь, словно в пьяном состоянии, и пошла к двери. Взявшись за ручку, она поняла, что ее вид не должен ее выдавать. Еле передвигая чугунные ноги, девушка подошла к шкафу и достала оттуда чистую рубашку с длинным рукавом и переоделась. Взяв тональный крем, Мия замазала все синяки, раны и царапины на лице, затем и на руках. В обработке нуждались только ранения на животе и на ногах, но это позднее. В глазах блестели слезы, но плакать времени не было. Ей предстоит серьезный разговор с Пашей. Она должна объявить Сергею Александровичу, что больше не будет лечить его, чтобы избежать последствий от Ромы. Именно это к сожалению заставило Мию тяжело опуститься на стул и горько расплакаться, как маленький ребенок. Не с таких душераздирающих событий девушка планировала начать новый день.

***

— Билеты! Товарищи, проверка билетов! Кондуктор ходила по полному вагону электрички и проверяла у пассажиров наличие билетов. Мия протянула билет кондуктору, который уже долгое время держала в руках. С кислой миной женщина посмотрела на билет и отдала его обратно девушке. Кравченко посмотрела в окно. Наконец-то ее отпустили навестить своего единственного дядю в ее родной деревне. Как же долго она его не видела. Но она отправляла ему деньги по почте и посылала письма. Дядя Ваня, конечно, не всегда отвечал, но ответные письма, пропахшие копченой рыбой и перегаром, все же писал любимой и единственной племяннице. — Станция Старая Руза, — объявили по динамику на весь вагон. Мия взяла маленькую дорожную сумочку, вышла из плацкарта и пошла по перрону к станции. Выйдя на узкую тропинку, Кравченко отправилась в сторону родного дома. Лесостепная зона как всегда окруженная родниками и ручейками прекрасна. Кругом дома, из которых столбом выходит дым, лай собак, кудахтанье куриц, кукареканье петуха — все это встретило Мию. — Дядя Ваня! — зайдя в предбанник, девушка разулась, — Ты дома? Дверь, как ни странно, была открыта, но он никогда обычно не закрывал ее, ибо объяснялся тем, что тут некого бояться и никто его не ограбит. Мия прошла на кухню и заметила спящего дядю, сидя за столом с пустой бутылкой водки в руках. Кравченко подошла к нему, подергав за плечо. Тот что-то пробурчал, но не пошевелился. — Дядя Ваня, ты пьяный, что-ли? — Мия открыла форточку на проветривание, — Ты получил деньги, которые я тебе отправляла на позапрошлой неделе? — Да, — не разжимая рта, ответил дядя, медленно и тяжело поднимая голову, — О, Эмиль! Здравствуй, племяшка, моя любимая! Я же говорил, что ты всегда можешь вернуться ко мне, если тебе это понадобиться… — Да-да-да, — Мия пошарила в деревянных подвесных шкафчиках в поисках хоть какой-то еды, — Ты… тут сколько уже находишься? — Что? — Дядя Ваня на ватных ногах поднялся со своего места, взглянув на девушку. — На работу ходил? — Кравченко развернулась к нему. — Конечно. — Заметно, — Мия помахала руками, так как от дяди ужасно сильно пахло перегаром и алкоголем, — А деньги откуда взял на проезд? — Ну… твои взял, — почесав затылок, ответил он, произвольно махнув рукой на свою сумку на столе. Вообще-то, Дядя Ваня работает на заводе в Подмосковье и добирается туда на электричке или на автобусе. — Я очень сильно на это надеюсь, — вздохнула Кравченко, выглядывая из окна на улицу, — Как живешь? — Хорошо, Эмиля, а ты как? — Дядя Ваня встал рядом с ней, доставая из кармана сигарету с зажигалкой, — Жениха, хоть, нашла? — Ну Дядя! — Я что? Я просто спросил… Он закурил, напевая что-то себе под нос. Ветер развевал пряди волос Мии, а та молча смотрела на закат солнца. — Ты с ночевкой? — уточнил Дядя Ваня после недолгого молчания. — А? — Если хочешь, можешь в своей комнате спать, я на сеновале посплю, — он выбросил сигарету под окно, — Ну как? Сойдет? — Я не влезу в свою кровать, — впервые за день улыбнулась Мия, — Лучше я посплю на сеновале, а ты в гостиной. — Давай-ка наоборот? — торговался дядя, — А то еще замерзнешь. Забыла, что-ли, какие у нас ночи холодные? — Да нет, не забыла… Мия разглядывала полки с фотографиями в гостиной комнате, при ярком освещении лампы. За окном мычали коровы и пели песни гуляющие люди. Солнце село, луна озаряла лунным светом всю деревню. В доме стоял запах свежеиспеченного хлеба и перегаром. Дядя Ваня сидел на кухне, ждал пока в печи приготовится хлеб и курил. На самом деле он искусно готовил хлебобулочные изделия и крупы, просто иногда стеснялся своих способностей. Мия взяла в руки фотографию родителей, проведя рукой по ней, стряхивая пыль. Дядя Ваня, конечно же, не протирает стекла и рамки фотографий, но уборку по дому все же иногда осуществляет. Девушка протерла пыль с полок тряпкой и случайно уронила фотографию. Стекло, слава Богу, не треснуло. Кравченко подняла рамку с пола, протерла тряпкой и рассмотрела черно-белое фото; на нем была изображена женщина с новорожденным ребенком, но эта дама была Мии не знакома. — Дядя Ваня, подойди пожалуйста сюда! Дядя зашел в гостиную с сигаретой в руках. — Что такое? — спросил он. — Кто это на фотографии? — девушка показала фото. Дядя рассмотрел фотокарточку вблизи, сощурил глаза и ответил: — Так это твоя бабушка, только молодая, а на ее руках — твоя мама. — Как мило… Мия с некой надеждой в глазах неосязаемо провела кончиками пальцев по фото. Дядя уловил ее грустный и пустой взгляд и поддерживающе похлопал по плечу. — Эй, да ты чего? Но Кравченко не отвечала и неустанно смотрела на маленькую маму. Тогда Дядя достал с полки какую-то книгу на очень ветхом переплете, раскрыл ее на самой первой странице и показал девушке. — Эту книгу ты просто обожала в детстве, ведь, именно я ее тебе когда-то подарил, — Мия наконец перевела взгляд на вещь в руках Дяди, — Ты помнишь, что делала каждую ночь перед сном, когда была совсем маленькой? — Читала под одеялом эту книгу при свете фонарика. — А почему не зажигала большой свет? — Чтобы ты думал, что я сплю, в то время как я тайком от тебя исчитала эту книгу всю вдоль и поперек. — Погас ли твой фонарик хоть один раз за все те прошедшие давно годы? — Нет. — А ведь тебе никогда не приходилось менять в нем батарейки… За окном светит яркая луна, отражающая свой свет от солнца. Мия сидит на диване, поджав одеяло под себя и смотрит именно в окно. Шумящих людей становилось все меньше и меньше, а желание как в детстве пойти на речку и покупаться при лунном свете нарастало все больше и больше.

***

Мия с тяжелым как камнем сердцем возвращалась в больницу после своего короткого отпуска, неуверенно шагая по тротуару. Сегодня ей предстоит разорвать отношения с Пашей, хотя они у них разве были? По крайней мере их дружеские отношения… Сойдя на перрон, девушка отправилась сразу в больницу. В глазах слезы, на душе камень, ноги ватные. Она не хочет этого делать, но ради Паши она готова на все. Ну почему все это происходит именно с ней? Почему? За что ей это все?! Мия зашла в больницу и поймала на себе взгляд многих врачей и медсестер. Такое ощущение, что больница стала ей абсолютно чужим местом на всей планете. Ей здесь не рады. Мия, опустив голову вниз, шла по коридорам в сторону кабинета главврача. Ей нужно сказать ему, что она больше не будет лечить Пашу.

***

— Здравствуйте, — Кравченко неловко опустилась на стул напротив Костенко, — Мне нужно вам кое-что сказать… Она совсем позабыла о том конфликте, что произошел у них недавно, но какое это значение имело сейчас? — Это настолько важно, что вы вернулись в ваш отпуск сюда? — поинтересовался Сергей, листая какие-то бумаги. — Да, к сожалению, — последние слова он не услышал. — Чтож, по какому поводу вы приехали? — Я больше не буду лечить Павла, я увольняюсь… Навсегда… Костенко наконец смотрит на нее, но на его лице нет никакого недопонимания или недоумения. Просто спокойное лицо главврача. Мия даже как-то не ожидала такой реакции от мужчины. Даже хотелось скандал устроить. — Хорошо. «Чего?!». Кравченко еле сдержалась, чтобы не вскочить со стула и ударить со всей силы Сергея. Как он может говорить «хорошо», когда все совсем не хорошо?! Глаза девушки аж вспыхнули от накопившейся ярости. Костенко же спокойно смотрел на нее. — Документы об увольнении вы уже подготовили? Даже спокойный тон ее не успокаивал. Мия достала из сумки документы и постаралась положить их на стол, но получилось только беспорядочно бросить их, неосознанно отведя взгляд в сторону. Сергей молча просмотрел их, как учитель, которому плевать на доклад школьника, который тот делал пол ночи, и отдал обратно ей. Девушка забрала документы, засунула их себе в сумку и, попрощавшись, вышла из кабинета главврача навсегда. — Эмиль! — послышался голос. Кравченко с болью в глазах и во всем теле увидела в конце коридора Пашу… Парень с яркой улыбкой на лице смотрел на нее, показывая всем своим видом, что скучал по ней. Девушка не выдерживает и совсем немного, но улыбается ему. Паша бежит к ней. — Наконец-то ты приехала, слушай, я думал, что ты на целую вечность уехала, а то я уж тут совсем… Парень подходит к ней, но Мия непритворно, но невозмутимо обходит его и идет прямо по коридору вперед, на выход из больницы. Ей больно, но так надо. Она сжимает в руках сумочку потными ладошками, не смотря назад. Вершинин в полном ступоре и шоке стоит и смотрит вслед девушке, не пытаясь остановить. Он все без лишних слов понял, но… Паша подбегает к ней, дергает за локоть. — Поговорить. Надо. Мия не смотрит на него. «Ты обязана оборвать с ним все связи! Разговоры, болтовня и хотя бы переглядывания — все это, если будет присутствовать, я убью его», — проносится в ее голове. Девушка молчит, тупо уставив взгляд в пол. Она молча достает из сумки ручку, блокнот и начинает туда что-то писать. Паша в недоумении смотрит и наблюдает за ее действиями, не говоря ни слова. Кравченко протягивает ему бумажку. Вершинин берет ее в руки и читает: «Прощай, я больше не буду тебя лечить». Почему-то последнее слово заставляет Вершинина скарчастично усмехнутся, со всей дури кинуть ничтожную бумажку на пол, растоптать ее и удалится прочь, в то время как Мия тихо стоит, уставив взгляд в пол, и плачет? Не знаете? Вот и я не знаю…

***

— Остановка улица Садовая-5. Мия сходит с автобуса на ровную землю, держа две тяжелые сумки в руках. Вокруг нее шумная и как всегда бурная Москва. Как давно она тут не была. Девушка смотрит на высотные здания кругом, на прекрасные парковые фонтаны и идет в сторону двора, где был ее дом. На квартиру, куда она сейчас шла, ей добавил денег Дядя Ваня и бабушка с наследством. Квартира скудно обставлена, мебели почти нет. Двухкомнатная квартира почти в самом центре города и та казалась ей пустой и брошенной навсегда. Оставив сумки с вещами в прихожей, Мия зашла в спальню. Панорамные окна выходили на огромный город, который теперь девушке казался чужим для нее. Но ничего, постепенно она приживется. Кравченко начала разбирать сумки и раскладывать вещи по полкам. Как жаль, что она забыла попрощаться с Наташей, ведь, они были лучшими подругами. Надо как-нибудь позвонить ей на недельке, но пока что не сейчас, так как Мия хочет проститься с прошлым и забыть о нем навсегда. Девушка вышла из подъезда, вдыхая запах летнего кофе. Надо будет зайти куда-нибудь и взять свежий для нее стаканчик капучино или американо. Она двинулась в сторону знакомой больницы, про которую как-то рассказывала ей Наташа. Мия давно знала ее, поэтому не составило труда добраться до нее на автобусе и устроится туда работать медсестрой. По крайней мере, эта больница намного современнее, лучше и безопаснее, чем психбольница с неадекватными пациентами. Но почему-то, когда Кравченко возвращалась домой у нее дрожали коленки и тряслась нижняя губа от горя. Странно… Мия сидела за столом перед компьютером и залипала на милые видео с котятами в интернете. Перед ней стоял заправленный майонезом доширак с покрошенными в него сосисками и кофе, который еще не успел остыть. Девушка сделала глоток и щелкнула на следующее видео. Завтра у нее первый рабочий день и она немного волновалась, поэтому нужно обязательно лечь пораньше спать. В спальне у нее стояла кровать у самого окна, компьютерный стол и шкаф. В гостиной только диван и старенькое радио, которое ей досталось от бабушки. Даже телевизора пока что нет. Съев половину блюда, Кравченко унесла тарелку на кухню. Она просто устала есть и ничего не делать, поэтому принялась за уборку квартиры. Когда все было сделано, часы пробили лишь восемь вечера. — Ну почему же время так долго тянется? Вроде и занятия себе нахожу и дела по дому, но все доделываю еще до того, как наступает время спать. Грустными глазами Мия посмотрела на сумку и увидела в ней что-то яркое и радужное. Девушка подошла к ней, присела на корточки и достала оттуда кубик-Рубика. Собранный. Идеально. Кравченко даже не задала такой глупый вопрос откуда он у нее в сумке. Она лишь прерывисто вздохнула и разрыдалась, подтянув свои коленки к груди. Лучик солнца упал девушке на заплаканное личико. Она подняла голову и увидела как свет пробивался сквозь маленькую щелку меж затворенными шторами. Значит ли это что-то? Шмыгнув носом, Кравченко встала с холодного пола и, под мирное тиканье часов на стене, отправилась в ванную комнату. Приведя себя в порядок, девушка отметила, что время уже позднее и нужно ложится спать. Ложась в постель, Мия положила рядом с кубик, но глаза не закрывала. Еще долго глядела она на него, пока из глаз вновь не потекли слезы. Зачем же она это сделала? Зачем? Ну кто ее просил? Всех вопросов на свете просто не хватит, чтобы описать ее горе и утрату. — Я люблю тебя, Паша… — только и шепчет она, наконец засыпая под шумный ритм машин под окнами девятого этажа.
Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.