Их маленькая война

На следующий день он услышал робкий стук в дверь своего маленького кабинета. Они должны были занимать одно помещение, но настояли на том, чтобы их разделили. К счастью. Потому что он не смог бы сидеть весь день в одном кабинете с ней. И дело тут не в том, что они постоянно препирались, а в том, что он попросту смотрел бы на неё целыми днями. Пытался бы угадать, какая её кожа на ощупь, представлял бы, как её локоны скользят меж его пальцев, словно шёлк. Старался бы приблизиться, лишь бы наполнить лёгкие её ароматом. А вечером он бы снова и снова топил себя в алкоголе, чтобы забыть всё это. Драко разрешил войти, и на пороге появилась Гермиона. Она принесла ему шарф. Девушка быстро подошла к столу и положила его перед ним. Он усмехнулся. — Могла бы оставить себе на память о нашей войне. — Что это было вчера? — она внимательно посмотрела в его глаза. — Я же сказал, не хочу делать твои отчёты. — Ты в последние дни другой. Тихий какой-то, не ссоришься со мной… Малфой искренне рассмеялся и отложил перо в сторону, которым записывал данные в старый блокнот. — Ты скучаешь по ссорам? Ну, давай поссоримся, назови тему. Она вытаращила на него свои огромные глаза, поражаясь его наглости, отчего он снова улыбнулся. — Что? — Ой, отстань! — Гермиона резко развернулась и направилась к двери, но остановилась на пороге, нерешительно повернулась и бросила ему напоследок: — Если ты что-то задумал, Малфой, то лучше не надо. Это было неприятно, хотя чего он ожидал от неё? От девушки, над которой издевался всю жизнь. Он лишь глубоко вздохнул и постарался отключиться от всего, а затем продолжил работу. На обед Малфой обычно ходил в кафе, но сегодня неведомая сила повела его в местное бистро. Гермиона стояла около Нотта. Было больно видеть её с ним — снова улыбающуюся, что-то оживлённо рассказывающую. Она буквально светилась, но когда их взгляды пересеклись, этот свет погас. Стало ещё больнее. Она спрятала улыбку и отвернулась, заняв очередь. Теодор, заметив перемену, посмотрел в сторону Драко, а затем как-то неопределённо кивнул. Это он так здоровался или звал к себе? Малфою было всё равно, поэтому он резко развернулся и направился к выходу. Аппетит моментально пропал, бурлящая злость текла по венам вместо холодной крови. Она прожигала его насквозь. С такой реакцией он сталкивался всё чаще и, кажется, ему стоит задуматься об увольнении, потому что это становилось невыносимым. Через пару дней он снова услышал стук в дверь. Только на этот раз она открылась без его приглашения. В кабинет ворвалась Грейнджер — слегка растрёпанная и раскрасневшаяся от быстрой ходьбы. Он демонстративно привстал, заглядывая ей за спину. — Ты чего? — Кто за тобой гонится, Грейнджер? Она закатила глаза. — Малфой, нам надо идти в архив. Дирк поручил навести там порядок. — Э-э-м… без меня. Это ты у нас Министр пыли, я пас. — Ты не понял, это распоряжение Дирка, где прописаны наши имена, — она потрясла перед его глазами документом. — И раз уж мы выясняем, кто чего министр, то ты, Малфой — Министр душнил. Иди следом и не отставай! Она направилась к двери с идеально ровной спиной. Ему бы многое хотелось сказать и сделать в ответ. В том, как она командовала им, было что-то сексуальное. Что-то, что заставляло прикусывать губы и набирать больше воздуха. Бросив на стол перо, он повиновался и последовал за ней. В архиве действительно царил беспорядок, словно горный тролль перевернул все стеллажи. Однако самой главной проблемой сейчас было другое — они никак не могли договориться о том, как им выстроить работу. Они спорили и спорили, перебивая друг друга и при этом активно жестикулируя руками. Драко заметил, что при таких ссорах Гермиона становилась ещё более живой, чем когда он видел её с Тео. Слегка упиваясь этим, он подливал масла в огонь каждый раз, когда казалось, что они пришли к компромиссу, после чего она срывалась снова. Наверное, это неправильно, но он не мог остановиться, пока с ужасом не осознал, что она плачет. Гермиона резко развернулась и кинула в него увесистую папку с документами. — Всё! С меня довольно! Хватит, Малфой! Сколько можно?! Почему ты такой засранец? Неужели нельзя хотя бы один раз в жизни стать нормальным и общаться со мной адекватно?! — она часто и прерывисто дышала, а по щеке катилась слеза. — Мне тяжело с тобой! У меня полно проблем в жизни! С моими родителями, с друзьями, я никак не могу наладить личную жизнь, а тут ещё и ты! Меня достали твои издевательства! Мне из-за тебя не хочется на работу ходить! — Грейнджер свалила на пол ещё одну папку и яростно убрала прядь волос, упавшую на глаза. Драко пребывал в лёгком шоке, он знал, что её злили их перепалки, но чтобы настолько… Она впервые выпустила на него всю горькую реальность своей жизни, сказав, что он является одной из проблем, из-за которой ей плохо. Стыд заставил нервно дёрнуть плечом и больно кольнул куда-то в район груди, но он не мог перестать смотреть на её раскрасневшееся лицо. Она вдруг стала казаться ещё более миниатюрной и хрупкой, и ему хотелось спрятать её от самого себя. Прикрыв глаза и успокоив дыхание, Гермиона произнесла: — Пожалуйста, давай просто приведём это место в порядок. Ты начнешь оттуда, — она указала рукой за его спину, — а я с противоположной стороны. Мы быстро восстановим стеллажи, а потом отсортируем всё, — Грейнджер тяжело вздохнула и открыла глаза. — Я понимаю, тебе неприятна моя компания, но я думала … что ты перерос это. Прошло достаточно времени после школы, ты бы уже мог перестать быть… Но он не мог, иначе для него всё закончится. Он просто сломается, роняя перед ней всё своё достоинство. Вступая с ней в ссоры и передёргивания, он защищал самого себя от непредвиденных ошибок, одна из которых будет сделана им в ближайшую секунду… Её голос, подобно сирене, увлекал и притягивал, заставляя очарованно смотреть лишь на её губы. Он медленно сделал шаг, а потом ещё. Драко не понимал, что делает, и не отдавал себе отчёта, он завороженно уставился на шевелящиеся губы, приближаясь к ней. В голове о стенки черепа билась лишь одна фраза — «какая красивая». А затем он поцеловал её. Не смог противостоять своему влечению и не хотел. Прижался губами к её рту, чувствуя как его сердце разрывается от ликования. Руки обхватили её лицо, а большие пальцы нежно выводили круги на скулах. Он слегка втянул её нижнюю губу и провёл по ней языком. А затем в голову, словно молнией, ударило осознание, и он быстро отпрянул, сделав пару шагов назад. Грейнджер стояла перед ним с широко распахнутыми глазами и сжатыми в кулаки ладонями. Она была напугана, будто её поцеловал не Малфой, а сам дементор. Драко быстро дышал, а в голове отчаянно метались вопросы: «Что ты наделал?! Что ты наделал?! Что теперь делать?!» Он чувствовал, что паника берёт над ним вверх и нужно что-то предпринять. Поэтому он зачесал упавшую на лоб чёлку и, запинаясь, проговорил: — Ты права… я начну оттуда. И пока Гермиона ему ничего не ответила из-за своего шока, Драко обошёл стеллаж и скрылся от её пронзительного взгляда. Он закрыл лицо руками и присел на корточки. — Идиот… Какой же я идиот! Он не придумал ничего лучше, кроме как проигнорировать факт поцелуя, иначе… что он мог ей сказать? Руки слегка потряхивало, а в груди бешено стучало сердце, выламывая грудную клетку. Малфой коснулся своих губ подушечками пальцев. Эйфория, вот как она ощущается… Он не мог поверить в то, что совершил. Столько лет мечтал попробовать вкус её губ, и, несмотря на своё шоковое состояние, мог сказать, что был счастлив. Через некоторое время он услышал торопливые шаги — Грейнджер покинула архив. И счастье, охватившее Драко, тут же испарилось. Теперь она будет избегать его, теперь всё будет ещё хуже.