Их маленькая война

Они не виделись два дня. Работу в архиве он закончил один. Драко не собирался ссориться с ней из-за этого, он вообще больше не собирался попадаться ей на глаза и разговаривать. Но это не принесло облегчения, наоборот — он скучал по ней до зудящего чувства внутри. А ещё ему было любопытно, как бы она повела себя, если бы они встретились: засмущалась бы или наоборот сделала вид, что ничего не произошло? А может, врезала бы ему? Малфой улыбнулся и снова коснулся пальцами губ. По ним всё ещё бегала лёгкая волна покалывания, отчего в груди разливалось что-то тёплое, настоящее. Он вздрогнул, когда дверь резко распахнулась. Грейнджер фурией влетела в кабинет, бросила на дверь запирающее заклинание, а следом оглушающее. Малфой нахмурился, не понимая, что происходит. — Ты убивать меня идёшь, Грейнджер? Зачем столько заклинаний? — произнёс он, приподнимаясь со стула. Пока он заканчивал свой вопрос, Гермиона уже подошла вплотную, схватила своими маленькими руками его рубашку и притянула к себе, впиваясь в него самым голодным поцелуем, который когда-либо был в его жизни. Момент длился всего пару секунд, когда Драко разорвал близость. Он непонимающе посмотрел на неё, думая, что увидит в её глазах месть, обиду или злость, но увидел лишь ничем не скрываемое желание. Секунда, две… глаза в глаза и её быстро вздымающаяся грудь на фоне. В его голове будто срывает рубильник, и он притягивает её к себе, запечатывая в объятиях. Он рывком усаживает девушку на стол, по пути скидывая с него всё лишнее — всё, что так чужеродно лежало на поверхности. Важна только она. Малфой страстно целует, блуждая руками по телу и ни в чём себе не отказывая. Толкается языком в рот, проводя кончиком по её небу, вырывает стон, от которого волосы на затылке встают дыбом. Чувствует её руки у себя на спине и почти задыхается от того, как правильно они там располагаются. Чувствует, как она раздвигает ноги и обхватывает ими его бёдра. И снова задыхается. Она расстёгивает его рубашку, пока он ласкает её шею поцелуями, целует ключицу и плечо, когда она избавляется от ремня. Что на неё нашло? Что вообще здесь происходит? Собрав волю в кулак, Драко отстраняется снова, чтобы спросить, но молчит, когда видит её глаза и раскрытые губы. Она понимает его замешательство, но в немом молчании вновь тянется к нему и попутно стягивает рубашку, дав понять, что это её желание. Ткань падает на пол, открыв обзор на упругую грудь. Малфой сглатывает, опуская взгляд. Почувствовав, как она целует линию его челюсти, он судорожно выдыхает. Если бы прямо сейчас рушился весь мир, ему было бы плевать. Потому что его мир здесь, на этом столе. Он хватает палочку и вмиг избавляется от одежды. Драко не знает, что происходит, не понимает, но не может остановиться, поскольку мечтал об этом, поскольку он хочет её. Малфой целует её грудь, вызывая мурашки, а она втягивает в рот мочку его уха, отчего он сдавленно стонет. Он не хочет, чтобы эти танцы, ведущие их прямо в рай или ад, заканчивались. Разведя её ноги в стороны, он ласкает её, предварительно наложив очищающее заклинание. Она ложится на стол и слегка прогибается в спине каждый раз, когда он касается её чувствительного места. Драко любуется ей: её прекрасными волосами, разметавшимися по столу, красивой грудью, лицом, украшенным абсолютным блаженством от происходящего. Её глаза закрыты, на щеках румянец. Нет ничего более совершенного, чем она. Его буквально трясёт от понимания того, что происходит. Она бессовестно громко стонет, совершенно не сдерживая себя, когда он входит в неё и от этого сносит крышу. Что может возбуждать ещё сильнее, чем стоны женщины, которую ты представлял в своих фантазиях на протяжении стольких лет? Он ускоряет ритм и усиливает давление на чувствительную точку, ощущая, что она близится к разрядке. Она мечется по столу, отчего он сильнее удерживает её талию. Когда она взрывается в оргазме, Драко ловит поцелуями её приглушённые стоны и рваное «да», показывая, как она важна для него. А затем ускоряясь отпускает себя, ощущая небывалое чувство любви и блаженства. Вот это значит заниматься любовью, а всё, что было до неё — пустое. Он прижимается к ней, чувствуя пышущее огнём тело, и проводит большим пальцем по её губам, запоминая этот запах. Они не говорят, лишь смотрят друг на друга. Он накладывает очищающее, возвращает одежду и приводит в порядок её волосы. И делает то, что давно хотел — пропускает её локоны меж своих пальцев. Чистый шёлк. Драко улыбается и целует один из них. Гермиона неотрывно смотрит на него, взмах её ресниц подобно порханию крыльев бабочки — приковывает. Она проводит костяшками по слегка небритой щеке, а затем целует, обещая тем самым вернуться, и уходит. Но возвращается на следующий день. Они занимаются любовью спешно, у стены, потому что надо идти на совещание. Он поднимает её ногу, предварительно разорвав юбку, которую позже восстановит заклинанием. И толкается в неё, слушая музыку её стонов, впитывая в себя каждый звук и прикосновение. А потом они снова молчат. Следующим днём они целуются на полу, расположившись на трансфигурированном ковре из его пиджака. Она двигается сверху, отдаваясь ему полностью и хаотично хватая ртом воздух, а затем дрожит от нахлынувшей волны удовольствия. Он видел, как она прикусывала губы, как в сладкой неге закрывала глаза, как подпрыгивала её грудь. Осознание того, что она так реагирует на все эти ощущения из-за него, заставляет влюбиться в неё ещё сильнее. Драко лежит на спине с закрытыми глазами, одной рукой притянув её к себе. Он догадывается, что происходит, но боится спросить. Боится испортить то, что зародилось между ними. Её давно напрягало происходящее в её жизни — родители, отдаление от друзей. Ей просто была нужна разрядка, а его поцелуй стал запуском механизма. Он хочет, чтобы причина скрывалась в этом, а не в другом. Малфой блуждает по своим мыслям, пока её вопрос не вырывает его из раздумий: — Ты думал, что мне нравится Тео? Глаза Малфоя распахнулись. Она знала… Сердце билось, как у загнанного в угол зверька. Он не думал, что Нотт ей всё расскажет. — Что ещё Нотт сказал тебе? — Сказал, что ты считаешь, что он мне нравится, и если мои чувства не взаимны, то он не должен вводить меня в заблуждение… Страх ощутимо блуждал за грудной клеткой, обнимая затылок и плечи. Его губы раскрылись, и он начал делать более глубокие вдохи. Драко не был готов к этому. — А что ещё? — Ничего больше. Но почему ты так сказал ему? — Как? — Хватит валять дурака, почему ты вступился за меня? — Н-у-у… Я не знаю. Он посмотрел на неё. Её взгляд скрывал что-то ещё. Она нахмурилась, а затем встала, надела своё платье и направилась к двери. Сбитый с толку Драко растерянно смотрел ей в спину, не зная, что делать. Как остановить её? Он не хотел, чтобы она уходила, но и боялся узнать правду — догадка, сверлившая сердце, не давала покоя. — Гермиона? — она обернулась. — Что он ещё сказал? Ему было страшно разрушить то, что есть. Осознать, что она использовала его, воспользовалась чувствами, чтобы снять с себя напряжение или того хуже — отомстить. Гермиона медленно вернулась и спросила, внимательно глядя в его глаза: — Откуда ты знаешь про моих родителей? Драко горько усмехнулся, он знал не только про её родителей, но даже то, что они недавно взяли новую собаку. Она так и не вернула им память и решила навсегда отказаться от них. Оставить всё в прошлом. Её друзья назвали это глупостью и настаивали на том, чтобы она не сдавалась, но это лишь оттолкнуло от них. Гермиона осталась одна. Совершенно одна. — Это неважно, — он сглотнул. — Если я спрашиваю, значит, важно. Он потянулся за рубашкой и начал одеваться. Гермиона стояла рядом и смотрела, Драко упорно молчал. Спустя пару мгновений она произнесла то, чего он боялся: — Почему ты издевался надо мной всё это время, если влюблён? И почему не рассказал об этом? Малфой замер. Горечь растеклась по венам, оседая разочарованием. Он хмыкнул, возвращая себе ледяные стены, будто она могла проникнуть в его голову. — А сказала, что он больше ничего не говорил. Зачем врать? — Потому что хотела, чтобы ты сам сказал. Вот она, месть. Он вскипел, готовый разгромить всё вокруг: — Сам сказал? Поэтому ты здесь, чтобы я упал на колени и признался тебе в любви? Умолял простить за всё? Зачем пришла ко мне? Поцеловала? Зачем все эти дни? Ты думаешь, я не знаю, как ты ненавидишь меня? Всегда так было. Но когда ты узнала о моих чувствах к тебе, пришла чтобы что? Ты сказала, что тебе тяжело. Я понимаю и хочу помочь тебе, но не надо меня использовать. Не надо мстить мне подобным образом, играя на моей любви. Глаза девушки округлились, и рот приоткрылся в немом удивлении, Гермиона поражённо вскрикнула: — Что?! Нет! Ты… — Пожалуйста, уходи. Осознание — яд. — Малфой, ты… Разочарование — боль. — Уходи, Грейнджер. — Подожди, дай сказать… Необъятная боль. — Пошла вон! Он яростно прокричал ей эту фразу и указал пальцем на дверь. Злость выжигала всё рациональное. Гермиона, задыхаясь слезами, бросилась прочь из его кабинета. Драко медленно осел на пол и, задыхаясь разочарованием, обхватил руками голову. Он никогда бы не подумал, что она способна на такое. Но поделом ему за всё, что он совершил.