музыкальный приворот

Сегодня у НК концерт в «Алигьери» и это второй раз, когда Катрина и Нина пришли на выступление «На краю». Катя не ходит по понятным причинам, а Журавль, после того самого концерта, на котором познакомилась с Келлой, ходить отказалась из-за гордости, хотя слушать песни продолжала. Ну и этим июньским днем Радову и Нину буквально заставили идти их парни. Блондинка как всегда прекрасна: одета в черное, короткое платье с большим вырезом у декольте, такие же черные каблуки, которые визуально делали ее ноги длиннее. Макияжа было, на удивление, немного — только ресницы и губы. Брюнетка от своей подруги не отставала: белое, короткое платье с голыми руками, чёрный пиджак поверх и, почти такие же как у Журавль, черные каблуки. Мейкап был тоже минималистичный — губы, ресницы, слегка подкрашены брови. Выглядели подруги просто шикарно и, войдя в клуб, на них обратило внимание большое количество парней, что точно не понравилось Ефиму и Антону. Отведя девушек в гримёрную, когда оставалось минут пятнадцать до выступления, группа и подруги разговорились. — Кстати, Кать, ты не пей, – попросил Кей, — и на связи будь. Мало ли какие людишки тут гуляют. — Тох, не переживай, на связи Катрина будет всегда. Я клянусь, будет ядерная война, но ее кнопочный кирпич будет целым! — пошутил Келла. Радова была последним человеком в этой комнате кто до сих пор не купил себе сенсорный телефон. Ей они были просто неудобными. За пять минут до начала девушки ушли из гримёрки и пошли к бару. — Блять, Катька! Какие же сука туфли не удобные, – поворчала блондинка, подходя к стойке. — Девушка, вы бы выражения выбирали. Какому нормальному парню понравится матершиница? – влез не в свое дело незнакомый парень. — Иди отсоси своему папаше, – отправила далеко и на долго незнакомца Журавль. Паренек ушел, а туфли удобными после этого не стали и, оставив подругу одну, Нина ушла на диван, чтобы отдохнуть. Оставшись одной, Катрина, даже можно сказать, запаниковала. Одной в клубе она была раз в сто лет и поэтому не знала, что вообще делать. Однако, к счастью, она заметила знакомую фигуру блондинки с каре, которая была джинсах и коротком топе. Естественно Радова пошла поздороваться. — Маша! Привет! Вот уж не ожидала тебя тут встретить, – сказала кареглазая, обняв знакомую. — Боже, Катька! Привет! А ты чего одна? – спросила Бурундукова, обнимая брюнетку в ответ. — А ты чего одна? – сделала ударение на «ты» Катрина. И Мария принялась за рассказ. Она пришла сюда с одногруппницей, а ту забрал какой-то парень, с которым у них появилась взаимная симпатия, и Машка вынуждена слоняться тут в одиночестве. Судьбы у девушек были похожи, поэтому они решили пойти к бару вместе, выпить безалкогольного коктейля и поговорить тет-а-тет. Проболтав минут 10, параллельно слушая «Эффект Плацебо» НК, Катрина засмотрелась на солиста, и смотрела она с явной нежностью. Таким взглядом на простых кумиров не смотрят. — Вы с ним знакомы? – спросила Маша, махнув головой в сторону сцены. — С кем? С Кеем? Не-е-е-ет, ты что, – ужасно неправдоподобно протянула Катя. — Да ладно тебе, колись. Я как будто всему Интернету про это расскажу — Он мой парень, – непонятно почему, но Радова решила признаться. Бурундукова, за время отношений со Смерчинским, стала его второй копией и при разговоре очень-очень сильно располагала к себе. Ей сразу же хотелось рассказать всю правду. И почему-то Кате Маша без проблем поверила, будто бы изначально знала, что это так. Блондинка не стала задавать вопросов из разряда : «а каково встречаться со звездой?» , «а ты ревнуешь его к фанаткам?». Или же самый ужас: «а каков он в постеле?». Мария просто приняла это к сведению и они продолжили общаться дальше. Выпив уже третий стакан безалкогольного напитка, Бурундуковой захотелось дать Катрине попробовать ту самую «Дымку», которой когда-то споила Дениса, и посмотреть, поймет ли Радова, что напиток алкогольный. При чем сильно алкогольный. — Кать, не хочешь попробовать один напиток? Он безумно вкусный, честное слово! — А давай, почему бы и нет? Заказав один бокал «Дымки», Катрина сразу же сделала глоток и приятно удивилась вкусу.

***

— Не, ну круто отыграли, – сказал Рэн, снимая свой сценический образ и умываясь. — Ну а кто спорит, – подтвердил Арин. Каждый из участников группы занимался рутиной : умывались, переодевались и много-много пили. Не алкоголя, а обычной воды. — Нет, вокал, я считаю, вообще на высоте, барабаны еще вытерпеть можно,бас гитара – норм, а вот электро уши вытрахала, – пожаловался Антон, намекая на Деминых. Оба брата послали солиста далеко и надолго, а в ответ он показал им средний палец. Дверь гримерной резко открылась и тот, кто потревожил группу явно проигнорировал табличку «Того кто зайдёт убьем и сожрем!», которую писал Ефим. На пороге, однако, появилась Журавль. — Клей, за мной, – приказала девушка. — А еще чего? Может ты меня там убьешь. — Фу, надо мне об тебя, грязное животное, руки марать, – не пожалела слов блондинка, — там Катька напилась. Больше всех порвало Игоря и Ефима, которые просто залились смехом. *** — Ма-а-а-аша, ты такая красивая. Ты знаешь, что ты красивая? У меня подруга тоже краса-а-а-авица, – тянула каждое слово брюнетка. Радова вообще не отлипала от Бурундуковой и уже где-то минут семнадцать стояла с ней в обнимку. А Мария не знала как ее отвязать. Сама же виновата, хотя «Дымку» она ей подсунула не с плохими намерениями. — Ты тоже красивая, не переживай, – успокила Катю Маша. — Ну не зна-а-а-аю....Ой, я кстати очень люблю сырные чипсы! Ты знала? Не-е-е-ет... не знала! – все так же не отпускала знакомую девушка, — Ой, а вон мой парень идет...Ничего нам не несет! А, там еще и подруга моя...Ого! К ним действительно шел Антон, рядом с которым была Нина. Тропинин естественно узнал Машу, которую когда-то вновь свел с Денисом, по просьбе Кезона. — Извините, что мешаю, но ,Катрина Томасовна, вам бы домой, – сказал блондин и попытался расцепить объятья девушек. — Катя, ты что мне изменяешь? А ну-ка расцепи объятия! – разозлилась Нина, которая в шутку ревновала подругу к другим девушкам. — Не пойду я никуда ни с тобой, Антон, ни с тобой, Нина. Чешите лесом, оба-а-а-а, — вновь тянула слова Радова. Но все-таки отцепить девушек друг от друга у Тропинина получилось и он, взяв боюнетку за руку, повел ее к выходу, чтобы увести к ним домой. По пути Катя брыкалась, даже била парня по руке и пыталась развернуться и зайти обратно в клуб. Практически запихнув девушку в машину на заднее сиденье, и, невольно, вспомнив момент после дня рождения дочери мэра, Кей сел на водительское место и поехал. — Не-е-е-ет, Антонка-нотка, я никуда не поеду-у-у-у. Я хочу еще «Дымки»! Она вкусная очень, – распласталась, как в кровати, Катя. — «Дымка»? Ты что серьёзно ее пила? – удивился блондин. — Ну да. А тебе какая разница? Я спать, поэтому молчи-и-и-и. И Радова действительно устроилась поудобнее на заднем сиденье и уснула. Ей снилось, как она, будучи 13-летней, вытягивает у Лесковой бумажку с буквой «К» и весь мир рушится. Первой падает елка, а за ней идет все остальное, оставляя после себя только пугающую пустоту. Проснулась уже в кровати, но ночью. Катрина была вся в слезах, чем напугала Антона, который лежал рядом и смотрел на девушку. — Ты чего? Сон плохой? – спросил Кей, гладя по голове брюнетку. — Да! Мне приснилось, что я вытянула тогда другую руку Алины! Мы с тобой не познакомились бы, если бы я вытянула «К»! – ревела Радова, которая все еще была сильно пьяна. — Чего? Какая рука? Ладно, расскажешь мне об этом завтра, иди сюда, – парень развел руки в разные стороны, намекая на то, что девушка может лечь на него. Так она и сделала. Полежав в объятиях минут десять, Тропинин был уверен, что Катя уснула, однако она резко заговорила. — Я тебя люблю. Очень. Очень-очень-очень. Я иногда думаю, что никого больше так не полюблю. И, блин, почему у тебя высокое ЧСД, я порою хочу сказать тебе о том, что при виде тебя у меня сердце ёкает и мне кажется, что ты самый красивый и любимый человек в моей жизни. Бесишь. Мне так нравится твой голос. Мне все в тебе нравится: то, как ты смотришь на мир, то, как смотришь на меня, весь ты нравишься, – резко девушка замолчала, – ты меня что раздел? Только сейчас Катя поняла, что она не в вечернем образе, а в домашней пижаме. —Да, – улыбнулся Антон. —Идиот Тропинин не хотел признаваться, что от только что сказанных девушкой слов ему впервые за много-много лет хотелось плакать. От счастья. От понимания того, что он любит и любим.