Только здесь и сейчас

      — Меня не устраивает такой ответ. Я повторю вопрос еще раз — где вы нашли последнего убитого вами электрожреца?       Эльрина пытается сосредоточиться на человеке перед ней, но перед глазами все еще стоит зрелище смертоносной пытки, которой он подверг свою жертву. Слова доносятся словно сквозь толщу воды — это шумит кровь в ушах. К горлу подкатывает тошнота. Мускулы непроизвольно сокращаются, будто она вновь готовится к неизбежной боли. Она каждый раз так реагирует на пытки. Сложно забыть то, через что прошел сам.       Наконец, человек оборачивается. Высокий брюнет окидывает ее быстрым взглядом — воздух вокруг него чуть потрескивает от сверхъестественного холода. Камзол из дорогой ткани отмечен золотой строчкой и несколькими бурыми пятнами, на поясе висит силовой меч и вокс, а на груди сияет знак Священной Инквизиции.       Эльрина просто стоит и смотрит. И думает, что сейчас ее сердце остановится. Она узнает эти глаза. Ледяные и безжалостные, они абсолютно такие же, как тогда, когда она увидела их больше десяти лет назад в лаборатории. Их, как скот, опять согнали в одно помещение, но на этот раз не для опытов, а для демонстрации аколитам Инквизиции. У сотрудников лаборатории не получилось выудить никакой информации из подопытных, и они запросили помощь самого искусного в этом деле органа власти.       Эльрина готова взмолиться всем богам варпа, чтобы человек, стоящий перед ней, не узнал ее. Их было больше полусотни, они стояли толпой, никто не в состоянии запомнить столько лиц сразу. Но паника не проходит. Чтобы не выдать, как трясутся ее руки, она закладывает их за спину и пытается принять подобающую Лорд-капитану позу. Голос ее почти не дрожит:       — Дознаватель ван Калокс, я полагаю?       На протяжении всего разговора дознаватель никак не показывает, что он узнал ее. Эльрина смотрит, слушает, пытается уловить хоть что-то, что выдало бы его. Но она оказывается ему явно не знакома. Тем не менее, она не спешит расслабляться. Она представляет, чему и как учат агентов Инквизиции. Пока они зачищают электродинамическую обитель от еретиков, Эльрина старается держаться подальше от ван Калокса. Она постоянно косится на него, крепче сжимает снайперскую винтовку и думает… Она думает, что вряд ли Лорд-инквизитор поверит в случайную смерть своего доверенного аколита, на помощь которому был послан Вольный Торговец.       В шаттле Эльрина молчит и смотрит в пол. Абеляр обеспокоенно спрашивает:       — Все хорошо, Лорд-капитан, вы не ранены?       — Просто устала, Абеляр. У нас так и не было возможности нормально отдохнуть после всего случившегося на корабле. А тут оказался такой бардак.       За несколько дней пути до Райкада Минорис с подачи нового Лорд-капитана начала складываться традиция совместных посиделок за завтраком, обедом и ужином. Эльрина плохо спала, ее постоянно что-то тревожило, иногда находиться одной в покоях Лорд-капитана становилось невыносимо. Особенно после того, как в одной из дрем к ней пришла толпа призрачных фигур. Тогда она подумала, что причиной был странный осколок клинка, который остался от оружия Кунрада Войгтвира. Предмет явно отдавал скверной. Она сразу же избавилась от него, приказав сервитору выбросить осколок в ближайшую шлюзовую камеру. Но чувство беспокойства периодически продолжало накатывать на нее. Эльрина списывала это на нервотрепку последних дней и весь сумбур с назначением ее новым Лорд-капитаном. Поэтому она решила, что находиться среди своих старших офицеров в обстановке менее формальной, чем была на мостике, может помочь. Заодно она сможет лучше узнать своих людей. Людей, с которыми ей теперь предстояло жить.       В каком-то смысле это было даже уютно: сидеть за столом с Абеляром, Идирой и Арджентой, слушать их периодические наставления и истории и дымить лхо. Абеляр хмурился, а Идира махала на него рукой.       Сейчас же состав личной свиты Лорд-капитана несколько расширился, и в офицерскую столовую хотя бы из вежливости предстояло пригласить почтенного магоса Ханейманна и дознавателя ван Калокса. У Эльрины начинают ныть зубы при мысли о том, чтобы есть под присмотром недремлющего ока Инквизиции. Она, конечно, всегда может спрятаться в свои покои, она Лорд-капитан как-никак. Но так она ничего не узнает ни о ван Калоксе, ни о том, сколько ему известно. А информация ей очень, катастрофически нужна. Хотя бы касающаяся того, стоит ли ей трястись за свою шкуру или пока не очень.       Разговор с ван Калоксом после возвращения из электродинамической обители не слишком помогает прояснить это. Ее признание о выброшенном в реактор синтеза осколке повергает дознавателя в шок. Но она не собирается ему ничего объяснять. На борту и так произошло много прискорбных событий из-за присутствия еретической дряни. Она сделала то, что должна была.       Когда он вручает ей толкователь, она не может не спросить:       — Сознайтесь, ван Калокс — это какое-то следящее устройство?       Она не верит его заверениям в обратном и решает позже передать аппарат техножрецам, чтобы они удостоверились, что никаких подслушивающих устройств в нем не находится. Интересно, сможет ли он перевести ее родной язык. Конечно же, она не собирается проводить такой эксперимент в его присутствии.       Дознаватель весь разговор внимательно наблюдает за Эльриной, будто пытаясь прочитать ее мысли, и, прежде чем вежливо отвести глаза, окидывает ее быстрым взором — в котором, как она вдруг понимает, сквозит странная, почти личная заинтригованность. Как будто у него имеется очень много вопросов, которые он почему-то не спешит задавать. У нее опять учащается пульс, кровь начинает колотиться в ушах, а на коже липким бисером проступает пот, когда она думает, что он может вспомнить ее.       Проклятая лаборатория, проклятый сектор Каликсис. Десять лет она почти спокойно летала на торговых кораблях. Огромные мощные машины с легкостью рассекали космическое пространство, а иногда и время. Ее современники только мечтали о таком. Ее желание хоть краем глаза заглянуть в межзвездное пространство сбылось в сорок первом тысячелетии, когда воспоминаний о старой Земле не сохранилось даже на нынешней Терре. И воплотилось оно столько жутким образом, что впору было вспомнить старую поговорку. Смерть в этом новом мире была такой же обыденностью, как и завтрак, который для некоторых обыденностью не был. Было тяжело и страшно, голодно и холодно. Только Император знает, как ей удалось выжить.       Сегодня она опять не может спать. Обычно помогает прогулка по кораблю. Новый для нее, такой огромный, ей не терпится изучить все палубы, отсеки, переходы и закоулки. Он ей нравится. Кажется, что он как будто безопаснее и приветливее. И когда она думает: «Мой. Он мой», — что-то восторженное и радостное поднимается в груди. Целый пустотный корабль в полном ее распоряжении!       Впереди раздаются звуки шагов. Рука ложится на рукоятку болт-пистолета. Абеляр постоянно предупреждает о прогулках в одиночестве, но она не собирается бояться своих людей. Особенно после того, как вывела их из демонического пламени, а они в ответ встали на ее защиту. Эльрина не успевает додумать, как человек выходит под свет люменов.       — Трон вас побери, ван Калокс! Что вы здесь делаете? — она даже не пытается сгладить грубость.       — Полагаю то же самое, что и вы — пытаюсь справиться с бессонницей.       — Это так в Инквизиции нынче называется шпионаж? — Эльрина мысленно чертыхается и тянется за лхо.       — Я смотрю вы не слишком любезны с представителем оной. Что-то личное? — в ледяном голосе проскакивает нотка интереса.       — Простите, вы просто меня напугали. Я редко сталкиваюсь с кем-то во время прогулок по кораблю.       — Тогда позвольте проводить вас до вашей каюты во избежание подобных столкновений. Все-таки безопасность Лорд-капитана и моя ответственность тоже, пока я состою в вашей свите. Особенно после истории с амулетами культистов на нижней палубе.       Эльрина старается успокоиться, пока они молча идут до подъемника. Она уже почти не боится, как он внезапно спрашивает:       — Скажите, Лорд-капитан, почему на корабле нет вашего досье? То, что я нашел, содержит крайне мало информации и вызывает ощущение, что наследница династии фон Валанциус возникла буквально из ниоткуда.       Эльрина даже не поворачивает головы, иначе он увидит ужас в ее глазах. Опять сцепив руки за спиной, она как можно спокойнее произносит:       — Кто допустил вас до корабельной документации, мастер ван Калокс?       — Вы забываете, что разговариваете с представителем Инквизиции, — с легким поклоном отвечает он. — В некоторых вещах моя власть превосходит вашу даже на вашем корабле. Вы — величина в Просторе Коронус пока что неизвестная. Мне же по долгу службы полагается разбираться со всем неизвестным.       Эльрина запинается.       — Мой предыдущий корабль, предыдущее место службы… Он потерпел катастрофу. В тот момент было не до документов.       — И где же вы проходили службу?       — Вооруженное грузовое судно «Божья Длань», сектор Каликсис.       Ван Калокс спрашивает, и спрашивает, и спрашивает. О том, как она попала на эту должность, как ухитрилась так быстро продвинуться по службе, не являясь отпрыском членов корабельной команды, и прочая, и прочая. Эльрина отвечает, как по накатанной, и даже почти не врет. Последние десять лет ее жизни незачем скрывать. Она честно исполняла обязанности сначала члена низших бригад, обслуживающих батареи макроорудий. В одном из неудачных боев с пиратами, когда офицер их орудийной палубы погиб, она смогла взять командование на себя и обеспечить работу бригады. Так как на тот момент они находились далеко от планет, на которых можно было набрать людей, командованию не оставалось ничего другого как назначить офицером того, кто по крайней мере делом доказал, что знает, с какой стороны подходить к макропушкам.       За разговором они подходят к подъемнику. Эльрина почти зевает. Голос ван Калокса странно убаюкивает и притупляет внимание, глаза начинают слипаться. Вот уж, действительно, средство от бессонницы. Как вдруг дознаватель произносит:       — Я так и не спросил, на какой планете сектора Каликсис вы родились?       Эльрина спотыкается.       — Я совсем из другого сектора. Планета Гея. Ее больше нет.       И здесь она тоже не врет.