Вот только громче стала гроза

Без трости на гравии было бы тяжело даже сейчас, когда её подпитывал ответ на обращение. От дома тянуло напряжением, не слишком вкусно, но весьма питательно, пусть это и не самая любимая её энергия. Жрица выбрала себе место поустойчивее, с интересом рассматривая встречающую компанию, с которой предстояло работать. Ухо уловило отчётливую фразу "Какая крохотная". В голове отчётливо всплыл блондинистый образ в красном плаще, впрочем, её намёки на рост перестали смущать достаточно давно. - Добрый день. - Здравствуйте, - она кивнула, убирая с лица выбившуюся прядь. - Давайте знакомиться. Меня зовут Андрей. - Алеся. - Очень приятно. - Взаимно. - Расскажите пожалуйста, Алеся, кто из этих людей хозяин - или хозяйка - этого дома. И зачем вас сюда позвали. - Я могу подготовиться? - Конечно. Вам что-то для этого нужно? Розмановски покачала головой. Всё, что ей было нужно - она сама. А всякие мелочи для настройки - не обязательны, пусть и могут облегчить работу в напряжённых ситуациях. Огрызок свечи - буквально огрызок, не так давно пришлось укорачивать свечку зубами - и видавшая виды, многократно заправленная зажигалка. Вот и всё нехитрое содержимое. Если не считать пары специфических колец на пальцах, но их с неё снимут только посмертно, даже в больнице не удалось стянуть украшения с бессознательной жрицы. Она смотрит через пламя сперва на людей, а после - на территорию вокруг. Стоит проступить всей картинке, как свеча тухнет сама по себе, под глазами проступают заметные даже через макияж синяки, а блёклые серо-голубые глаза темнеют, напоминая цветом грозовые тучи. Алеся будто выцветает, прибавляя десяток-полтора лет. От ног двоих участников тянутся корни, которые те пытаются пустить в здешнюю землю, но закрепиться достаточно надёжно не выходит. Между двумя женщинами тянется толстая багровая нить - кровное родство. - Вот вы двое, - трость дёргается, отрываясь от земли на пару мгновений, чтобы указать на владельцев, - здесь живёте. Только не приживаетесь. Думаете, что гонят вас отсюда. Дом действительно был окутан дымкой, вызывающей у людей напряжение. Только вот и причиной этой дымки были люди. Нет, страхи и тени, которые наверняка им являлись, надуманными не были, но причина крылась не в "плохой земле". Впрочем, для подтверждения её теории стоило осмотреться. С молчаливого согласия хозяев жрица шагнула на порог, предварительно отстучав налипшее на ботинки обратно на дорожку. Пара мелких камешков застряла в подошвах. Для неё причина была не в земле, а в самом доме и людях. - Можно мне хозяйку дома? Присядьте, пожалуйста, - с разницей в росте ей было удобнее работать с сидящими людьми. - Посмотрите мне в глаза. Розмановски проваливается в мельтешащие образы, какие-то ошмётки картин, выцепляя то двигающиеся сами по себе предметы, то тёмный силуэт. Приходилось пересиливать себя и комментировать вслух, пусть и обрывочно, отчего контакт ослабевал, будто с перебоями, зато игнорировать вопросы под руку удавалось вполне успешно. А вот в глазах у мужчины ничего такого не обнаружилось, напротив, тот был вполне доволен и местом, и чувствовал себя здесь прекрасно. Смысла работать с ним не было. - Возьмите моё кольцо, наденьте на любой палец, на какой налезет, левой руки, - она стянула тяжёлое украшение, напоминающее смешение глаз и крыльев, этакого библейского ангела. - Подумайте об этом доме и верните мне обратно. На украшение остались обрывки мыслей и чувств. Всё оказалось весьма банально. Глушь, перемены, отрыв от привычной жизни. - А вы супругу-то говорили, что уезжать из города не хотите? - Нет. - Алеся, а как это связано со стуками, тенями и прочим? - Когда владелец жилья на самом деле не хочет здесь жить, вот эта связь "мой дом - моя крепость" нарушается, - жрица опустилась на стул рядом с героиней, от количества непринятия, которым был наполнен дом, немного подташнивало. - Особенно если это делает женщина. Та энергия, которая могла бы стать сердцем дома, не важно, назовёте вы её духом-хранителем, домовым, ещё как-то, в ответ на враждебность сперва пытается договориться. По-своему, как умеет, а дом новый, здесь никто не жил, естественно, что умеет примерно никак. А потом начинает пугать. И, поверьте, то, что вы видели, это ещё попытки "по-хорошему". - И что нам делать? - Мириться. Я могу вам расписать, что как и зачем, если хотите. Писала снова почти вслепую, от непривычных условий работы и избытка энергии внутри один глаз вновь "поплыл". Так что со съемочной площадки Розмановски попросилась сразу на кладбище. Ей нужно было немного холодной силы, чтобы прийти в себя. Тем более, что уже стемнело, и организаторы как раз планировали забирать Сакова, пока не раздался звонок со съёмок. - Что-то случилось? - Не по вашу душу, не переживайте, - мягко улыбнулась одна из девушек-администраторов, - но нам теперь придётся искать Александра в темноте на кладбище... - Я и схожу. Всё равно планировала прогуляться. Что-то передать? - Ему уже позвонили... - Ну, может и сам выйдет. Если что, я на связи. Весенняя земля пружинила под ногами, дышалось удивительно легко и приятно. А в глубине дорожек ощущался огонёк чужого дара, сияющий маяком. Всё-таки искать практиков куда проще, чем обычных людей. - Хай тае апошні снег, - мурлыкала себе под нос жрица, примечая то тут, то там останки зимних сугробов. - Знаешь, в чём ирония? Один из моих прадедов работал смотрителем на кладбище, и с прабабкой они познакомились, когда он в ночи по ней солью шмальнул. - Что ж ты так подкрадываешься-то! - Мне казалось, меня сложно не услышать. Саков сидел на покосившейся скамье у какой-то старой могилы. Алеся скользнула взглядом по камню, по силуэту за ним. Достала из кармана железную коробочку с огарком и, почему-то, куском фруктового сахара. Света крохотная свеча дала неожиданно много, а сладость принялась плакать и будто бы испаряться. - Сладкоежка... Сильно зацепило? - она присела рядом. - А сама как думаешь? - Думаю, что проблем от него будет ещё много. В этом уверен мой чуткий зад, - пробормотала под нос последнюю фразу. - И симпатичный, - если бы не сидела плечом к плечу, то не услышала бы. - А с виду такой приличный молодой человек! - хохотнула, заставляя встрепенуться заскучавших по жизни покойников. - А у нас тут черти в тихом омуте пляшут! Ладно, пойдём. А то нас потеряют, ещё навернутся где-нибудь... Жрица ухватилась за любезно подставленный локоть, стараясь не слишком хромать. Колено всё-таки давало о себе знать в самый внезапные моменты.