Ради неё

Если бы кто-нибудь даже день назад сказал Люциферу, что он будет пытать собственного сына, выбравшего смертную вместо семьи и трона — он бы сварил этого — человека ли, демона ли, неважно, в кипящем масле. Заживо. А потом бы поставил блюдо из сваренного на стол. В назидание. Но истина оказалась таковой, что сейчас он, Люцифер, Правитель Ада (подумать страшно!) вёл по коридорам своего старшего сына (бывшую гордость и нынешний позор), скованного, как последнего лютого грешника, преступника, чтобы пытать его. И даже сказать кому стыдно, за что пытать — ладно там, в назидание, мол «сынок, вот вырастешь — будешь так грешников сам пытать!» Нет же! Всё крутится возле какой-то там смертной, как её? — Светланы! Позор. Стыд. Бесчестье. Срам! Азриэля шатало из стороны в сторону — плечом он налетал то на отца, то на брата и Люцифер понимал — если бы они его не придерживали — он бы рухнул прям тут, в пустом коридоре. Упал бы и не встал. Нет, не умер бы. А просто не встал. — А я вот возьму сейчас и умру, — ехидно выдал стервец, — вот упаду и что будете делать? Мучайтесь теперь! Люцифер поджал губы, на лице заиграли желваки, а ладонь опять начала чесаться — до того захотелось ещё раз зарядить непослушному сыну по губам. Правда, разыскать губы в этом кровавом месиве на лице было бы трудновато, но… Он бы постарался. — А, а, а, не-а, не помрёшь! — Ваал с каким-то совершенно школьно-шкодным видом посмотрел на брата и, раскрыв ладонь, показал на яркий, пляшущий на ней огонёк, — душа-то твоя у меня, забыл? Вот как помрёшь — так и воскресим обратно! — он залился хохотом, взгляд старшего потускнел, а Люцифер в очередной раз испытал глубочайшее уважение к младшему — нет, всё же он был бы лучшим правителем Ада, чем Азриэль. — А я знаю, о чём ты думаешь, отец, — сын совершенно по-хамски посмотрел на Люцифера, — что в семье не без урода, да? Что Ваал был бы лучшим правителем, да? Мыслей он точно прочесть не мог. Наверное, это уже было написано на лице у всех. У Ваала, у него, Люцифера. На лице Азриэля была лишь бесконечная усталость и большими-большими буквами: «Убейте меня, пожалуйста, не мучайте больше. Я уже так больше не могу.» А чуть ниже — приписочка, как в договорах о недобросовестных людях: «но от Светы всё равно не откажусь.» — Ну не знаю, как насчёт урода, но до поры до времени мы оба были красавцами, — протянул Ваал, — а потом что-то пошло не так. Но, если ты в переносном смысле, то безусловно, урод здесь только один. Ты. Он наконец дошли до зала и у Азриэля отказали ноги. Демон буквально повис на руках отца и брата и зашептал: «Умоляю, не надо.» — Четыре слова, — напомнил Ваал, — «я не знаю Свету». Зло опять отрицательно помотал головой и они с Люцифером буквально пинками впихнули его в зал. При виде котлов, булькающих крутым кипятком Зло побледнел. — Пойдём, братик, — Ваал похатил ослабевшего брата к чану и, ухватив за волосы, наклонил в опасной близости от булькающих пузырьков, — и что может пойти не так? Не правда ли?..