Ради неё

— Ты… — Азриэль задохнулся от возмущения, — ты совсем низко пал! — Что ж — спасибо за комплимент, — рассмеялся брат, — знаешь, было бы гораздо хуже, если б я высоко взлетел. А падать я люблю. Ох как люблю! — он нарочно дёрнул ногой и Зло вскрикнул, тут же прикусывая костяшку пальцев. — Ох, что я слышу: неужто крики боли моего братца? А что замолчал-то? Не стесняйся — кричи в голос! Я давно хотел услышать, как ты можешь кричать. Мне кажется, это будет красиво. А то у нас в последнее время с тобой странные разговоры происходят. Я тебя «бац-бац» или «тыщ-тыщ», а ты мне в ответ — или «плак-плак» или «всхлип-всхлип». Хотелось бы чего-нибудь более осознанного. Ну хотя бы банального ора. — Пошёл ты на хр… — не успел Азриэль закончить, как Ваал с силой надавил каблуком на спину, попадая острием в самую рану. И тут уже Азриэль закричал. — Вот! Вот, славно! — Ваал откинул голову назад, — от «плак-плак», мы наконец-то перешли к первой букве алфавита, основе всех основ! А ещё громче можешь? Зло со всхрипом набрал воздуха в рот. Из глаз опять потекли слёзы. Нет, нет, нет, не надо. Надо держаться, не надо показывать слабость, нет, нет, нет… Каблук едет прям по израненной коже, прямо в то самое место, которое и от удара кнутом пострадало, и потом ещё когда отец в стену швырнул. — А-а-а-а! — сознание заполняет крик. Боль и крик, боль и крик. То ли крик рождается от боли, то ли боль основа его крика. Азриэль сам не понимает, насколько он громко кричит. Только после того, как из горла начинают вырываться булькающие звуки и хрипы, а потом подступают рвотные позывы (только рвать совсем нечем), он понимает, насколько громко он орал всё это время. А сколько? Минуту? Две? Пять? В ушах начинает звенеть — с каждой секундой громче, громче, громче… Перед глазами в черноте начинают расползаться яркие, маленькие, беленькие звёздочки. Их становится всё больше, больше, больше… — Эй-эй-эй! Мы так не договаривались! Или ты у нас основоположник Боженьки, любящего троицу, поэтому хочешь отключиться в третий раз?! — Ваал с силой начинает хлестать его по щекам и сознание возвращается. Звёздочек перед глазами нет. Только осточертевшая физиономия брата с его молочно-слепым глазом и уродскими ожогами. — Я тебя повторно макну в котел, — сквозь зубы выдал Зло, — предупреждаю — макну! И ты вообще весь волдырями покрыт будешь, как мухомор белыми пятнышками и до скончания веков по Аду с Цербером вместо собачки-поводыря ходить будешь! И до Второго Пришествия и после него! — Неужели! — Ваал прислонил ладони к щекам и с умилением, чуть ли не пуская слезу, посмотрел на брата, — ну что я слышу! Наконец-то! Хвала отцу! Хвала Аду! Мой брат наконец-то снова начал мне угрожать! Мой братик становится прежним! Ну всё, Азриэльчик, хороший мой, осталось только сказать, что Света тебе не нужна и всё! И всё закончится, и пойдём мы с тобой опять гулять по коридорам и плевать лысым грешникам в их лысины! Ну давай же, мой хороший, четыре словечка — «Я отрекаюсь от Светы». Или — «Света мне не нужна.» — Пошёл на хрен. — Ох, опять ты со своим «на хрен»… — покачал головой Ваал, — нет, ты неисправим. — Ваал! — доносится голос и внутри Азриэля всё снова свернулось в тугую, ледяную спираль, — всё готово. Ты подготовил брата? — Разумеется, отец! — Ваал вскочил по стойке «смирно», прижимая ладонь к груди, — знаешь… Мне кажется… — демон понизил голос до заговорщицкого шепота, но так, что Зло всё слышит, — мне кажется, мой брат возвращается! Слышал бы ты, что он мне сказал вот только что! — И что же? — заинтересовался Люцифер, — отрекся от той смертной? — Нет, — опустил глаза в пол Ваал, — просто пригрозил меня опять в котел с лавой макнуть. — Я не только тебя макну, — Азриэль кивнул головой в сторону отца. Ваал в притворном (или нет) ужасе охнул и прижал ладони ко рту, отходя чуть дальше. — Ну что ж… — с прискорбием сообщил Люцифер, — мой старший сын точно сошёл с ума. Но я не собираюсь отказываться от того, что уже для него приготовил. Ваал улыбнулся, подмигивая Азриэлю: «Всё правильно! Раньше вообще дурь как лечили? — Кровопусканием! Если же в нашем случае кровопускание эффекта не даёт, — Ваал провёл указательным пальцем по вновь разошедшимся ранам на спине брата, вырисовывая какую-то замысловатую спираль, — то мы используем… Что там у нас, отец? Головой в кипяток, да? Испанский сапожок на ногу? Фу ты, вечно забываю, да что ж такое! — Увидишь, — кивнул Люцифер, — для начала надень на него кандалы. Ты должен сказать мне спасибо, Азриэль, что я неимоверными силами спрятал всех грешников и бесов, дабы они не увидели твоего позора. Азриэль прижал скованные руки к груди. — Премного благодарен! А теперь оба. Идите. На хрен.