Ради неё

Ваал стоял неподалёку от камеры (пока из неё раздалось лишь два коротких, хлёстких удара и один довольно громкий, а потом наступила тишина) и то и дело возводил глаза к потолку. Нет, всё же его брат идиот. Нет, даже не так! Его брат — пол-ней-ший, беспросветный и необучаемый идиот. — И чего он вцепился в эту Свету? — пробормотал Ваал, — ну сказал бы мне — ну я бы ему пару таких блудниц из котла выловил, муа! — сжав пальцы щепотью, демон смачно поцеловал их, — я ж и сам, чего уж там молчать… — с ложной застенчивостью поводил ногой по полу, — порой с ними поразвлекаться мог. Какую угодно. Хочешь — шумерскую блудницу — пожалуйста! Хочешь средневековую — пожалуйста! Хочешь современную бабочку — да на тебе! Не-ет. Мы вцепимся в этот непонятный жалкий кусок плоти со светлыми волосиками, который лет через семьдесят помрёт и сгниёт в земле. Логика… Ну что за логика-а… Я не понимаю. И только не надо мне говорить о том, что я сам хотел поразвлекаться с этой смертной. Хотел. На один раз. А у него же чувства какие-то, бла-бла… — Ваал!!! — раздался из камеры громкий рёв. — Ох ты… — бес потёр левое ухо, — такими темпами и глухим на одно ухо станешь, не только слепым на один глаз! Иду, отец! Демон направился к камере и тут же замер — в его голове резко взорвалось: «Я Лерой, Злой Дух, вызываю демона Ваала, и предлагаю ему взамен души демона Азриэля себя вместе со всей своей силой.» Ваал замер, стараясь перевести дыхание, а после — громко рассмеялся: «Нет, не до тебя мне сейчас! У меня тут другие игрушки!» Зайдя в камеру, демон первым делом выцепил взглядом отца — стоит, разъяренный и раскрасневшийся, пытается отдышаться. Потом взгляд Ваала скользнул на стену, на которой расплывалось довольно большое кровавое пятно и присвистнул — неужели Азриэля всё-таки расщепили до одного кровавого пятнышка? Потом демон перевёл взгляд ниже, на пол, увидел бессознательное тело брата и на секундочку выдохнул — нет, хвала Аду, он жив. Просто в очередной раз отключился. Нет, ну что с ним всё-таки будешь делать! Такими темпами он скоро будет открещиваться от родства — ну правда, позорище, а не брат! Повторно в обморок за какие-то жалкие полчаса, это же от стыда сгореть можно! — Отец… — осторожно начал Ваал, сделав маленький шаг вперёд. — Я боюсь, что не сдержусь и убью его, — выдохнул сатана, — а он всё же мой сын, пусть и полный идиот, поэтому учить его будешь ты. — Я? — Ваал чуть ли не подпрыгнул и приложил руку к сердцу, — конечно! Конечно! Спасибо за оказанное доверие! А, а… Отец, а ты же на это посмотришь, да? — Нет, — на этом моменте эмоции на лице Ваала чуть ли не впервые совпали с его душевным состоянием — ни притворяться не пришлось, ни врать, — почему? — демон с какой-то детской обидой посмотрел на отца, — я думал, ты… — Ваал, — с нажимом отозвался Люцифер и бес шагнул в сторону, постаравшись чуть слиться со стеной — ещё не хватало, чтоб вместе с придурочным братцем пришибло! — Ваал, я очень люблю и ценю тебя. Особенно я ценю тебя за то, что ты даже твоё родство с братом не убеждает тебя в правильности его поступков, особенно, когда он предаёт семью. Я очень ценю то, что при всём при этом ты начал его учить и учить правильно, — на этих словах Ваал самодовольно задрал подбородок вверх, — но… Но ты обязан понять меня — сейчас у меня другие, более важные дела! — на этот моменте бес заметно поник, но через мгновение тут же воспрянул, — и дела эти связаны с твоим братом и моим сыном! Я отправляюсь… — Люцифер понизил голос до шёпота и Ваалу пришлось напрячь слух, — понимаешь? — Да ладно?! — в глазах Ваала заплескалось неподдельное счастье, — в тот самый зал?! — Тихо! — поднял руку Люцифер, — в этой камере слишком мало места и возможностей. — О да, да, конечно, отец, — Ваал приложил руку к сердцу, — тогда не смею больше задерживать! Бес вновь почтительно склонил голову и Люцифер покинул камеру. Ваал повернулся к бессознательному брату и издевательски поцокал языком. — Да, братец… Что я могу тебе сказать. Как говорят у вас — ты попал по-крупному. Очень по крупному. И всё же я не понимаю — разве этого того стоило? Вот ответь мне. Ах да, чего это я… — Ваал с глумливой досадой хлопнул себя по лбу, — ты же опять не мо-о-о-жешь. И всё ради какой-то девчонки. Да… Женщины-женщины-женщины… Всё зло от них. Что Ева скушала яблочко, что из-за Елены Прекрасной Троянская война началась, что ты сейчас из-за Светы терпишь побои и пытки. Женщины конечно, бывают, разные. Как там в песне? — Чёрные, белые, красные. Брюнетки, блондинки, рыжие. Знаешь, я вот припоминаю одну особенность. Как именно я любил их убивать. Почему-то брюнеток я всегда душил. Ну как душил? — Когда самостоятельно, руками, а когда и сам, навеваемыми мыслями заставлял их просовывать голову в петлю. Мне нравилось смотреть на их предсмертные хрипы. И мне всегда казалось, что это очень символично — у мёртвых удушёных брюнеток всегда было такое тёмное лицо. Рыженьким я обычно резал глотки, что тоже, как по мне, весьма символично — ярко-алая кровь из бледной шеи рыжей женщины. А вот блондиночек мне нравилось топить. О даа… Опять же — замечаешь в этом какую-то символику? — Светловолосые женщины со светло-синим или бледным-бледным личиком утопленницы. Иногда я думал, а может и твою Свету… А, да перед кем я распинаюсь, опять же! — бес с досадой топнул ногой и стук каблука эхом разнёсся по всей камере — Ваал несколько секунд прислушивался к нему, а потом — широко улыбнувшись, кивнул самому себе, — это мы запомним… А на чём я остановился? Ах да. Женщины бывают разные. Демоны тоже бывают разные — как там дальше в песне? — Чёрные, белые, красные. Ваал говорил и говорил, так и не соизволив повернуться к измученному брату. — Некоторые жестокие, лимемерные, идущие по головам ради достижения своих целей. Это правильные демоны. А есть демоны жертвующие ради собой непонятно ради кого. Вот такие демоны — полные идиоты. Мне жаль, что ты стал одним из них. Второго такого, наверное, не отыщешь. Но мы и не собираемся искать, верно ведь? — демон подошёл к брату и похлопал его по щеке, — ты у нас такой первый и единст-вен-ный, другого нам не надо. «Я Лерой, Злой Дух, вызываю демона Ваала, младшего брата демона Азриэля и предлагаю ему взамен вместо души демона Азриэля себя, вместе со всей своей силой, колдуна Буна, и всех домашних монстров, принадлежащих Свете!» — вновь зазвенело у беса в голове и, обхватив голову руками, Ваал зарычал: Да пошёл ты в адский котёл! Сказано же — не до тебя! Шум ненадолго утих. А вот Азриэль, к огромной радости брата, пришёл в себя. — Ну наконец-то! — Ваал прижал ладонь к груди, — с возвращением, братик! Доброго вечера! Не знаю, в курсе ты или нет, но у смертных сейчас вечер. Азриэль никак не отреагировал. — Где отец? — хрипло спросил он. — А что такое? Хочешь что-то спросить? Или может, извиниться? Так раньше надо было! Но, если ты хочешь — я ему передам! И отговорю его от… А что, собственно, ты хочешь ему сказать? — расплылся в улыбке младший брат, — давай для начала выясним. — Ничего такого, чего я бы не сказал тебе, — огрызнулся Азриэль. — Ах, вот оно что… Ну тогда — жди, жди, — осклабился Ваал, — а перед этим мы ещё немного поиграем. Игр будет две. Первая называется «Угадайка». Сейчас я назову тебе три места. В одно из них пошёл наш с тобой отец. Угадай — куда именно? В пыточный зал, где грешникам заливают в горло расплавленный металл? Или может в пыточный зал, где есть такое милейшее приспособление, как «испанский сапожок»? Или может, в пыточный зал, где есть дыба? Просто в один из них скоро пойдёшь и ты. Азриэль молчал. — Ну конечно же я тебя обманул! — залился смехом Ваал, — ну какой расплавленный металл в горло, ну ты что. Тогда мы от тебя не услышим «Я отрекаюсь от Светы.» Ну ладно. Будешь отвечать, нет? Ах да, вспомнил — отец ещё что-то про зал с кипящими котлами говорил. А я, растяпа, совсем забыл — куда ж он хотел тебя направить? На дыбу? На «сапожок»? — Ваал потёр подбородок, — ну ничего. Скоро сам узнаешь. А пока… Давай поиграем во вторую игру, — Ваал щёлкнул пальцами и в камере появилась небольшая скамейка. Азриэль ожидал чего угодно и даже того, (кто знает, что там у брата в голове), что Ваал сейчас самым примитивным образом огреет его этой скамейкой по голове, но результат превзошёл все ожидания. Младший брат сел на скамейку и вытянул ноги. — Что-то я устал, — пожаловался он, — не возражаешь, если отдохну? Азриэль бы не возражал. Только вот ноги брата, обутые в сапоги с острыми каблуками, упирались в его спину.