Красная вода

***

Бинхэ выбрал быть зверем. Как предсказуемо. Шэнь Цинцю смотрел сверху вниз на закованного в лёд полудракона. Позади захлопнулись двери. Мобэй предусмотрительно добавил ледяной защиты и остался часовым в коридоре на случай, если всё выйдет из-под контроля. Цинцю ощущал его присутствие, должно быть, ощущал и Ло Бинхэ. Взгляд полудракона метался от двери к заклинателю. Нужно было убрать лишние мысли из головы зверя. Шэнь Цинцю склонился и коснулся пальцами одинокой алой чешуйки на бледной щеке. Драконий покров был неравномерным. Цинцю огладил контур чешуйки и двинулся по скуле к заострившемуся уху. Полудемон следил настороженно, дышал тихо, будто боялся спугнуть. Кто ещё кого завлекал. Стоило коснуться мягкой кисточки на ухе, как алый взгляд пригас до опасной темноты, и ци демона взорвалась, отбросив заклинателя и разломав оковы. Шэнь Цинцю крутанулся в воздухе, на мгновение полы платьев взметнулись, открывая взгляду жилистые бледные ноги. Поймав баланс, заклинатель изящно приземлился на полупальцы, затем стопы мягко опустились вниз вместе с тканью, скрывшей наготу. Ло Бинхэ расправил плечи, встал в полный рост, повёл рогатой головой, разминая шею, хвост нетерпеливо хлестнул из стороны в сторону. Полударкон повернулся и впился алым взглядом в Цинцю. Смотрел, изучал, принюхивался. Будто узнавал и не узнавал одновременно. Должно быть, сомнения в смятённом разуме взяли верх. Бинхэ высвободил новую волну демонической ци. Шэнь Цинцю, чьи меридианы уже давно были в плачевном состоянии, держался на упрямстве и злости… и на подарке от ученицы. Пальцы сжали восстанавливающую бусину. Сила впиталась и разошлась по телу. Стало легче. Можно было дать Бинхэ выгулять зверя как следует. Мобэй и копия из другого мира проделали хорошую работу, но сил у полудракона оставалось ещё немерено. Цинцю не сможет плясать до тех пор, пока тварь не выдохнется и не решит себе вернуть человеческий облик. Заклинатель обнажил Сюя. Всё же разговаривать с животным бесполезно, а до Ло Бинхэ нужно достучаться. Следует подобраться поближе. Цинцю метнулся вперёд, ушёл в сторону от когтей, отбил мечом удар хвоста, поднырнул под руку и оказался в опасной близости лицом к лицу. Зверь вцепился в бок, погружая когти в плоть. Цинцю втянул воздух сквозь стиснутые зубы, но не шевельнулся. Запахло кровью. Бинхэ всматривался в лицо перед собой, когти углублялись, заставляя тело в плену дрожать, а гибкий хвост обвился вокруг Сюя, сжал, потянул и выдернул из хватки заклинателя. Меч звякнул, упав на пол. Зверь придвинулся, коснулся кончиком носа кончика носа Цинцю, потёрся о его щёку, как будто проверяя на подлинность, и склонился вниз, рассматривая пропитавшуюся в крови тёмно-зелёную ткань. Втянул воздух, знакомясь с запахом. Стоит ошибиться, и зверь снова соскользнёт в ярость и желание выпотрошить внутренности. Цинцю осторожно поднял ногу, оплетённую золотой вервью, и закинул на бедро Бинхэ, притиснулся ближе так, чтобы вжаться пахом в пах. Бинхэ удивлённо вскинулся. Зельевар постарался на славу. Возбуждение не сбили ни когти, вспоровшие бок, ни близость с получеловеком-полузверем. У Цинцю стояло крепко, а ткань, прижатая к члену, намокла. Зверь растерялся, когти выпустили добычу, и Цинцю поторопился зарастить раны, воспользовавшись второй бусиной, зажатой в руке. Меньше крови, больше запаха плотских желаний. Цинцю потёрся о зверя, размазывая проступившую влагу и утоляя желания близости. Бинхэ сжал бёдра пойманного заклинателя и придвинул к себе ближе. Зверь настороженно всматривался в лицо перед собой. Как будто наткнулся на противоречие. Противоречие пугало и отталкивало. Цинцю с удивлением и досадой догадался, что человека в Бинхэ больше, чем рогатой твари даже сейчас, а значит, не получится обезоружить, используя только примитивные уловки. Цинцю сглотнул, задумался, подбирая слова: — И чего же ты ждёшь, животное? Голос заклинателя вырвал зверя из своих мыслей. Зрачки в алом мареве расширились. Цинцю считал узнавание. Значит, Бинхэ цеплялся за его истинный облик и характер. Как сложно… — Только посмотри на себя. Не демон и не человек, — Цинцю склонился ближе, почти касаясь губами губ зверя, чтобы презрительно выдохнуть. — Отвратительно. Бинхэ в ответ зарычал, скаля зубы. Цинцю почувствовал, как когти впились в бёдра, не разрывая, но царапая до лёгкой крови, какую часто в постели пускают и люди, теряя контроль. Низкий вибрирующий звук прошёлся в теле и заставил член дёрнуться. Цинцю досадливо сжал губы. Зелье сделало тело слишком отзывчивым. Бинхэ тоже почувствовал отклик между ног заклинателя. Слегка отодвинул от себя Цинцю, чтобы посмотреть вниз, где под складками платья угадывался контур болезненно стоящего желания. Зверь шумно сглотнул. Цинцю подумал, что соображал Бинхэ в этой форме на редкость медленно. Как будто не верил ни своим глазам, ни нюху. Успокаивался полудракон, кажется, только от едких комментариев. — Тебе несказанно повезло, тварь. При других обстоятельствах подпустил бы я тебя к себе? Зверь снова впился взглядом в лицо, как будто что-то выискивая и проверяя, а затем затылок и лопатки заклинателя встретились с жёстким обледенелым полом. — Блять! Сверху придавили тяжесть и жар, серебряная завеса звякнула, чуть съехав в сторону. Перед глазами плясали точки. Цинцю упёрся рукой в жёсткую грудь, где гладкость кожи сменялась неравномерной чешуёй. Было бы проще, будь Бинхэ либо зверем, либо человеком. Восприятие полуобращённого металось между двумя берегами. Предсказывать поведение столь шаткого разума воистину занятие для учёных умов. Однако отдельные закономерности Цинцю всё же успел заметить. Бинхэ, как и было прописано в свитках, лояльность тела Цинцю успокаивала, но она же и настораживала. Бинхэ не верил в расположение Цинцю, но вполне принимал разведённые ноги из холодной расчётливости. Значит, играть фальшивое желание не придётся. Цинцю будет честен и откровенен, кажется, зверёныш именно это от него и ждёт. Бинхэ снова замер, в глазах плескалась борьба, метка болезненно запульсировала, как будто призывая к действию, и зверь склонился к шее заклинателя, втянул запах, прошёлся кончиком носа вниз и наткнулся на белоснежный воротник нижнего платья, плотно прилегавший к коже. Бинхэ шумно выдохнул и чуть подался назад, встал на колени, заключив Цинцю между своих ног. Когтистая рука потянулась к отвороту платья, вцепилась в зелёную ткань, чтобы отвести в сторону. Цинцю перехватил запястье Бинхэ, останавливая. Зверь тихо зарычал, но тут же замолк, увидев, как заклинатель под ним свободной рукой развязывает пояс, а затем сам высвобождает плечи и грудь из раздражающего плена ткани. Зверь немедля припал к оголившемуся изгибу между плечом и шеей, вдыхая дразнящий аромат, повёл носом до впадинки между ключиц и с наслаждением лизнул солёную от проступившего пота кожу. Эффект от зелья перешёл в стадию нестерпимого зуда и болезненного желания. Лопатки холодил промёрзший пол, сверху грело дыханье полудракона. Контраст изводил. Цинцю нырнул рукой под складки платья, обхватил свой член у основания и осторожно скользнул вверх и вниз. Бинхэ, занятый вылизыванием плеч и груди, остановился. Демон приподнялся, распрямив руки, и опустил взгляд вниз, туда, где Шэнь Цинцю пытался незаметно себя ублажать, пряча действие под двумя слоями платья. Под внимательным горящим взглядом Цинцю сделал ещё несколько скользящих движений, а затем почувствовал широкую ладонь на коленке. Когтистая рука медленно скользнула вверх, собирая платье в складки и оголяя кожу. Цинцю ощутил прохладу на внутренней стороне бедра. Из выбитого во время сражения окна залетали ветер, капли дождя и рассеянный свет полной луны. Мурашки пробежали по коже. Обнажив ногу заклинателя, демон остановился. Ткань всё ещё скрывала мокрый стоящий член и всё, что ниже. Бинхэ не торопился, пальцы впились в бедро, и Цинцю почувствовал давящий напор, побуждающий отвести ногу в сторону. Делал демон всё как будто через сопротивление, замедлял себя, как мучимый жаждой, но с самообладанием человек не торопится осушить бокал с водой и отпивает спасительную жидкость маленькими глотками. Цинцю знал этот контроль. Чем медленнее пьёшь, тем быстрее придёт осознание насыщения. Глупец вольёт в себя больше, чем нужно и останется неудовлетворённым. Бывший Лорд мог собой гордиться. Этому Бинхэ он научил, запирая после побоев и выдавая крохи еды и воды. Ткань сверху мешала, но как будто сдерживала обоих. Цинцю облизал пересохшие губ, прикрыл глаза и задвигал рукой, пытаясь игнорировать присутствие зверя. Нужно потерпеть ещё немного, дождаться момента. По крышам стучал дождь, внизу слышались напевы заклинателей. Хвост полудракона раздражённо ударил рядом с головой. Цинцю распахнул глаза от неожиданности. Бинхэ смотрел на него с недовольством, а затем, убедившись, что внимание заклинателя снова сосредоточено на нём, опустился вниз. — Что ты… Длинный нечеловеческий язык выскользнул из клыкастого рта и прошёлся по тёмно-зелёной ткани, прикрывавшей стояк. Цинцю сжал челюсти, стало жарко. Жарче, чем было. Бинхэ облизнулся, смотря в глаза Цинцю. К возбуждению начало примешиваться раздражение. — Этого хочешь ты или проклятье? Бинхэ склонил голову набок, слушая Цинцю с интересом. — Когда оно покинет твоё тело, какие желания останутся? Цинцю привстал на локтях, захотелось отодвинуться. Тело полудракона накрывало удушающей волной, мысли путались. Опасно. Можно упустить момент. Отползти далеко не дали. Схватили за щиколотку и потянули назад, а затем впились в бёдра, широко развели в стороны. Полы платьев были с яростью распахнуты. Цинцю снова оказался под зверем, но на этот раз нагой и раскрытый. Вспыхнула молния за окном, на мгновение выбелив белоснежную кожу в шрамах до неестественного сияющего цвета. Будто статуя в храме. Бинхэ завороженно сдавил длинную шею заклинателя, погладил большим пальцем дёрнувшийся кадык и спустился ладонью вниз, медленно, оглаживая и будто заново изучая до упругих мышц живота. Рука остановилась, согревая своим теплом. Цинцю ощутил, как ожил браслет на руке. Серебряные кольца задвигались, впиваясь в кожу. Змея сопротивлялась напору хозяина крови. Паразиты внутри пока едва давали о себе знать. Браслет справлялся, но надолго ли? Рука Бинхэ чуть сильнее надавила на живот, как будто зверь учуял своё клеймо под кожей и захотел до него добраться, пробудить. Цинцю задышал сбито, вспомнил распирающее чувство наполненности и тугое-жгучее удовольствие от касания к чувствительному месту внутри. Живот дрогнул под пальцами Бинхэ. Захотелось свести ноги и сжаться. К ноющему члену добавилась голодная пульсация внутри. Хвост Бинхэ снова ударил где-то совсем рядом, взметая снежное крошево. Шэнь Цинцю, выругавшись про себя, вернул руку на текущий член, а второй потянулся к сжавшемуся входу. Бинхэ остановил. Сдавил оба запястья и деликатно развёл руки в стороны, прижал к холодному полу. Когти прошлись, едва касаясь, по раскрытым ладоням и по дорожкам синих вен на запястьях. Бинхэ требовал не двигаться. А затем ногти заклинателя впились в кожу. Горячий рот демона накрыл, поглотил, а длинный язык обвился на всю длину, сжимая и отпуская, вылизывая и дразня. Перед глазами снова заплясали точки. Цинцю пытался сосредоточиться на напевах внизу, на стуке капель и на хлёстких порывах ветра. Бинхэ не позволил. Впился когтями в бедро, заставив зашипеть, а затем мстительно уткнулся между ягодиц и пропихнул упругий язык внутрь. Цинцю выгнулся, ударил пяткой по согнутой спине, а затем выругался, когда его грубо дёрнули на себя, сжав и зафиксировав бёдра. Бинхэ вылизывал и трахал своей шершавой драконьей дрянью упоительно долго. Пальцы на ногах подгибались, а внутри всё судорожно сжималось. Цинцю не знал куда деть руки, поднял их к лицу, закрывая глаз тыльной стороной ладони одной руки и впиваясь зубами в костяшки пальцев другой. Невыносимо. Невыносимо. Дышать становилось всё труднее. Шею будто сдавили. Цинцю собрался с силами, согнул ногу и ударил демона в бедро, добавив ци. Бинхэ разжал хватку, выпустил из плена. Цинцю отполз, перевернулся набок, приподнялся и замер, загнанно дыша. Заколка сбилась, и пару прядей упали на лицо. Бинхэ напирать не спешил, наблюдал, и только мечущийся хвост выдавал всё то, что рвалось из-под контроля. Вдох-выдох, и губы заклинателя разжались: — Я сам… сам доведу… Цинцю поднялся на дрожащих ногах, платья соскользнули с рук и упали на промёрзший пол. Бинхэ оцепенел. Хвост замер. Алые глаза впились в застывшего в лунном свете заклинателя.