Дорогой скорби: падение, огонь и покаяние

Спустя двое суток. Бравильская тюрьма. В камере кожу покалывает лёгкий холод и прохлада. Повсюду слышались стенания, разговоры и мольбы в других камерах, перемешиваясь со звучанием капающей влаги и говора стражников, сливаясь в единую тюремную симфонию. И каждый камень в кладке и стенах мрачного помещения словно исторгает камерный чуждый холод, который задавал ощущения уныния и безнадёги. В комнате сидело пятеро воителей, ибо бывший стражник цитадели пал в бою, вступивших в битву с полчищами сектантов, но осуждённых Империей. Они не герои, вставшие на защиту Тамриэля, а преступники, подделавшие ради личной выгоды имперские документы в глазах закона. Такова ирония жизни. В камере повисла полнейшая тишина, нарушаемая лишь сопением Готфрида, перемешанная с тяжелейшим напряжением, повисшим в воздухе. Рафаэль был готов взорваться. Он себя битый час накручивал, что не смог отговорить всех от этой затей с подделкой документов. И в каждый раз, при умозаключении, он констатировал, что всего оказывался прав с финалом. Как он предсказывал, так и произошло. - Жалко Ронана, - прошептал Рихард. – Совсем чуть-чуть не дожил до победы. И Рафаэль не сдержался: – Вот холера! По твоей милости мы тут сидим! – обратился разъярённый бывший наёмник к магу. – По твоей милости Ронан помер от лап придурков. – Я не знал, что он умер, когда в последний раз его видел, он был жив, – стараясь оправдаться, говорил Айк’Аран. – А я говорил, Даэдра его подери! Говорил! – Да понятно, что ты говорил. Лучше успокойся и сиди тихо, как Азариэль, – попытался успокоить его Рихард. Айк’Аран, ты можешь открыть замок? - Как? – маг показал «браслеты», впившиеся микрошипами в кожу и высосавшие всю магическую силу. Альтмер и вправду сидит тихо. На нём были все те же кожаные сапоги, штаны, но вот появился новый чёрный камзол, который как буквально влитой, висит практически до колен и сделан для сиродильской аристократии. Прекрасные и широкие манжеты на руках свисали, образовывая объёмный рукав, чем и скрывали неведомые механизмы левой руки. Азариэль был погружён в собственные размышления. Во время бойни во внутреннем дворе он даже и не заметил, как вошёл в состояние боевого безумия. Будто бы чёрная и непроницаемая для света Аэдра бездна его полностью проглотила и позволила вспышке гнева вылиться. Он полностью вошёл в битву, ощутив её всем своим естеством, но та жестокость, которая вспыхнула в душе, его самого поразила. Над Азариэлем взяло верх желание всех сектантов расчленить и покрошить в кашу, независимо от разных обстоятельств. И это его пугало, ибо потерять контроль он мог в любой ситуации, или случае. «А что если, он завтра обратит оружие против своих друзей?» или «Что будет, если ярость овладеет мною прямо посреди улицы?» – подобные вопросы вкрадчиво ели его мозг, нарушая и без того спокойное состояние, но пока он себя контролирует, а значит всё в порядке. – Ну как выбираться будем? У нас ещё три места обитания культа, – заявил Рафаэль. – А чем ты воевать собрался? – вопросом на вопрос отвечал Рихард. – Нас осталось пятеро. А их больше трёхсот. – Но ведь вам это не составило помеху, чтобы потом подделать документы Имперской Канцелярии и офицера легиона, – послышался голос из-за решётки. – Вы же понимаете, чем это грозит? В полном сумраке, укрывшись за мрак, как за плащ стояла фигура, облачённая в длинные роскошные одеяния. За этим силуэтом стоял ещё один человек. По очертаниям, которые можно словить в томном тюремном полумраке, у него были длинные волосы и короткая седая борода. Эти двое стояли прямо за решёткой и наблюдали за заключёнными, внимательно их изучая. Внезапно Рихард злобно огрызнулся в сторону «гостей»: – Слушай, не нужно нам читать нотации о морали. Меня пристыдить может только император! – Язвя, выкрикнул Рихард. Послышался звук щелчков на замке решётке и дверь отворилась. На свет единственного проёма, через которое и подавалось освещение и воздух, вышел высокий имперец. Он одет в прекрасную, роскошную и богато пошитую мантию, уходившую в пол. На воротнике было две прекрасных белоснежных шкуры, а на груди висел амулет в форме ромба, выполненный из восхитительного алого граната, однако человек подошёл так, что сумрак пал на его лицо, закрыв тенью светлый лик правителя. И перед ним встал высокий мужчина, нордлинг, с длинной бородой и волосами, экипированный в совершенные блестящие доспехи, которые Азариэль видел только в битве при Ордене. – Вы император? – с огромным ошеломлением и чувством ступора в голосе вопросил Айк’Аран. - Нет, - послышался голос из-за камеры. – Всего лишь Рыцарь дракона по Сиродильскому Округу. После того, как наместник правителя Тамриэля вошёл в камеру, все поспешили встать и поклониться ему. Но император поднял руку, согнув её в локте, в знак того, чтобы все сидели. Азариэль впал в крайнюю форму удивления от того, что сам представителя императора Тамриэля спустился к ним в камеру, приехав из самого Имперского Города. Он не мог поверить, что перед ним стоит сам совладыка необъятной Империи, состоящей из целого континента. - Откуда вы узнали, что мы здесь? - Можете поблагодарить ваших подруг, - заговорил седовласый мужчина. – Лира и Гэ’эль вовремя добрались до моего агента. – Господин Рыцарь дракона, зачем вы здесь? Не ради же нас? – с нотками покорности и верности вопросил Рафаэль. – Конечно не ради вас, – усмехнулся государев слуга. – Но ради всего Тамриэля. Я так понимаю, вы – всё, что осталось от Ордена? – Так и есть, господин Рыцарь дракона, – покорно ответил Рихард. – Что ж, мне доложили, что вы начали охоту за, так называемыми, культами, по вашим словам, угрожающие всему Тамриэлю и эти секты расплодил ваш бывший соратник. Что ж, эту проблему расхлёбывать вам, – обвинительно заключил слуга императора. – Я не могу направлять, как бы, не хотел, его легионы открыто, так как это привлечёт нежелательное внимание со всех сторон, а значит, вы станете мой дланью, что пронесётся по всей Империи и вычистит эту мерзость отовсюду, – уже более торжественно, с нотками аристократической помпезности закончил высший военный офицер. – Нас пятеро. Как мы сможем это сделать? У нас нет сил, – разведя руками, выговорился Рафаэль. – Ну, тогда вам понадобятся эти две бумаги, – прервался представитель императора и достал два свитка из кармана своей мантии, сокрытый внутри, и протянул на вытянутой руке их Рихарду со словами. – «Предоставление полномочий от Совета Старейшин» позволит вам задействовать любой административный ресурс во всякой провинции Империи. Ни один ярл, граф, великий дом Морровинда или сам король Скайрима не имеет отказать вам в помощи, если вы предоставите эту бумагу. И второй документ, является моим личным указанием, по которому вам ни один офицер из его армии не откажет вам теперь в помощи. Любой легионер теперь обязан будет пойти за вами хоть в пекло Обливиона, - наместник повелителя Империи и протянул два документа Рихарду. – Теперь они ваши. Азариэль стоял ошеломлённый от такой милости. Ещё вчера он был преступник, а сейчас его сам повелитель Империи отправляет на передовую, сокрытую от глаз обычных граждан. От таких новостей его дух одновременно ликует и радуется, в то же время ощущая незабываемый прилив сил. Рыцарь дракона уже покинул камеру, оставив в руках два документа по которым они становились вровень с высшими чинами имперского легиона и бюрократии Империи. - Куда отправимся с такой-то милостью? – спросил Рафаэль, ступая к выходу. - Туда, где пески горячи, - таинственно ответил Рихард.