«Начало строительства нового жилого комплекса от «Park E&C»»
Все, кто хоть когда-то интересовался этой сферой, знают компанию как одну из лидирующих и самых успешных на рынке Южной Кореи. Она обогатилась почти в самые первые годы своего существования, что является редкостью, особенно учитывая то, что основатель её — Пак Кёнмин, к моменту её создания был слишком молодым на фоне других владельцев. Более того, у него не было никаких выгодных родственных связей, да и на чём-то нелегальном его ни разу не ловили. Внезапно, в зале заметно становится тише, многие из гостей замолкают, переводя свой взор на вход в помещение. Между больших, открытых позолоченных дверей появляется новая фигура: ростом он чуть выше среднего, красив, и, кажется, совсем ещё юн. Его талия подчёркнута кремовым пиджаком, что показывает собой изящество своего обладателя. Однако о хрупкости речи не идёт, ведь, на ряду со своей природной грацией, человек обладает довольно широкими и аккуратными плечами. Его чёрные волосы притягательно мягки на вид, и красоте их можно позавидовать, как и немного смуглой, нежной коже. — Это же младший Господин Пак! — Доносится отовсюду шёпотом. Юноша одаривает толпу мягкой улыбкой и проходит чуть дальше, в движении забирая бокал шампанского с подноса одного из официантов. Даже малейшие его движения ловки, но при этом очень уверенны. — Пак Сонхва! — Слышит юноша откуда-то со стороны и сразу же поворачивает голову, встречаясь взглядами с мужчиной лет пятидесяти. Тот одет в обычный костюм, состоящий из белой рубашки, чёрных брюк и тёмно-синего пиджака. На секунду Сонхва кидает недовольный взор на грубую щетину и сильно выпирающий живот собеседника, но тут же возвращает привычное, располагающее к себе выражение лица. — Добрый вечер, Джумин-щи, — здоровается Сонхва, кланясь, — неожиданно видеть вас здесь. Как вам обстановка? — Да как я мог пропустить такое! Как никак, проекты твоего отца каждый раз превосходят предыдущие! Да и ты, Сонхва, удивляешь всё больше. Скажи мне вот что, это правда, что ты принял участие в планировке? — Спрашивает Джумин, смотря на парня снизу вверх. К сожалению, ростом он оказался малость обделён. — Слухи, как всегда, быстро разлетаются, — улыбается Сонхва, делая глоток игристого из бокала, — и всё же, это правда. Но прежде, чем вы начнёте лицемерно расплываться в похвалах, вспомните, как яростно утверждали, что мой диплом куплен за деньги отца, а увиденные недавно чертежи назвали каракулями ребёнка. Хорошего вам вечера, Джумин-щи. Приятная улыбка принимает вид надменной, Сонхва горделиво приподнимает подбородок и поворачивается спиной к мужчине, чьё выражение лица объяснить трудно, ведь в нём оказываются смешаны раздражение, злость и чувство унижения одновременно. Сонхва не желает портить себе вечер, и тратить время на подобных личностей тоже. Он с лёгкостью обходит небольшие группы людей и подходит ближе к главной сцене, без особого интереса рассматривая яркий экран. Для него, начало строительства очередного жилого комплекса — прекрасная возможность показать себя. Юноше, говоря по правде, совершенно наплевать на то, как это важно для его отца и он ни капли им не гордится. Отношения у них нейтральные, без холодного или тёплого окраса, абсолютно пустые. В деле Кёнмина Сонхва видит лишь свою выгоду, и как сам мужчина к своему сыну относится, его не интересует ни капли. Время на электронных часах показывает 06:28pm. До официального начала остаётся всего две минуты, но на сцену уже ступает пара дорогих, лакированных чёрных туфель. Высокий мужчина в совсем новом сером костюме выходит к середине, где располагается стойка с микрофоном и элегантно машет толпе рукой в качестве приветствия. Он знает, что люди собраны здесь сегодня разные: кто-то пришёл, чтобы после обсудить происходящее в не самом лучшем ключе, кто-то из меркантильных побуждений, а кто-то действительно ради интереса и того, чтобы искренне порадоваться за новый проект компании. — Я премного благодарен каждому, кто принял моё приглашение. На подготовку к строительству этого комплекса ушло немало времени. Я бы сказал, что настолько долгого процесса в истории не было никогда. С гордостью могу заявить, что этот проект — настоящая инновация, и я буду рад каждому, кто его поддержит. Однако, прежде чем я перейду к деталям, считаю необходимым сказать о том, что в разработку планировок огромный вклад вложил мой единственный сын — Пак Сонхва. И возможно, без его участия проект бы вышел далеко не таким, каким предстанет сегодня перед вами, — произносит свою речь Кёнмин, и тут же зал разрывается в аплодисментах, обращённых к стоящему неподалеку Сонхва. Он с благодарностью кланяется гостям, и, понимая, что больше в его присутствии нет какой-либо необходимости, уходит чуть дальше от скопления людей. Слишком большое количество двуличных улыбок на один квадратный метр медленно выводит его из себя. Сонхва движется вдоль стены, думает о чём-то своём, пока где-то на фоне расплывается в речах его отец. Внимание парня сосредоточено только на своих мыслях, но стоит ему поднять взгляд чуть выше, каждая из них моментально улетучивается из головы. Юноша замечает человека, что уверенной походкой проходит в зал, останавливаясь подальше от общей толпы. Сонхва никогда прежде его не видел, ни на каких-либо встречах, ни на конференциях. Его лицо не было знакомо, неужели кто-то новый? Однако, Сонхва считает странным то, что отец мог пригласить какого-то человека, о котором он даже и не слышал. Кроме того, посмотрев чуть дальше, юноша замечает ещё двух людей, лица которых видит впервые. Это немного настораживает и могло бы заставить волноваться, но невольно его внимание вновь возвращается к тому человеку, что стоит дальше всех. Сонхва чувствует, что оторвать взгляд от него дастся ему невероятно трудно, а потому минуту же спустя решает, что завести новое знакомство — не такая уж и плохая идея. Тот незнакомец весьма молод, в сравнении с другими гостями, к тому же, кажется, речь Пак Кёнмина не особо ему интересна. Отдав бокал проходящему мимо официанту, Сонхва направляется в сторону своей цели. Однако, стоит ему пройти лишь половину пути, к человеку подходит кто-то ещё из тех, кого Пак не смог до этого распознать. Незнакомец, по какой-то причине, хмурит брови, и Сонхва находит это до невозможности очаровательным, а после двигается с места, быстро скрываясь среди людей со своим спутником. Никогда прежде юноша не встречал настолько притягательных людей.***
Хонджун и Сан пробираются ближе к сцене по левой стороне, пытаясь лишний раз ни с кем не столкнуться. Оба осматриваются, замечая на другом конце зала Минги, а на стороне напротив, ближе к сцене, Ëсана. — Как действуем, капитан? — Спрашивает Сан, слегка наклоняясь к лицу Хонджуна. — Назовёшь меня так ещё раз, и я лично тебя вышвырну, — огрызается он, не отрывая взгляда от толпы, — ждём, пока Пак Кёнмин закончит свою речь. Как только это сборище начнёт расходиться, выведешь Ча Доёна за собой. Этот придурок чересчур падок на деньги, так что проблем не возникнет. За вами будет идти Минги. Поможет, если Доён начнёт рыпаться раньше времени. — Понял, — отвечает Сан, кивая головой, — только вот, Хонджун-щи, вам не кажется странным, что для такого мероприятия здесь слишком мало охраны? Я бы даже сказал, её вообще здесь нет. Да и мы прошли подозрительно легко… — Не забивай ни свою, ни мою голову этим дерьмом, — вздыхает Хонджун, смотря на Чхве, — самое главное сейчас, это забрать Ча Доёна и выловить крысу. Насчёт остального, может быть, это просто дело рук Ëсана. Сан молча соглашается с мужчиной и выпрямляет спину, продолжая следить за ситуацией вокруг. Через несколько минут презентация проекта заканчивается, и зрители начинают расходиться по всему залу, обсуждая его, или же говоря о том, как сильно они голодны. Сан, всё время внимательно следивший за своей целью, быстро проходит мимо множества гостей и замедляет свой шаг, стоит ему оказаться близко к Доёну — невысокому мужчине лет шестидесяти, который, кажется, немного отбился от своей прежней компании. — Добрый вечер, Господин Ча, — здоровается Сан, привлекая внимание и заставляя человека развернуться к себе лицом. Он улыбается по-доброму, абсолютно бескорыстно, прекрасно зная, что на такое очень легко повестись. Чхве вежливо кланяется и встаёт перед Доёном, складывая руки за спиной. — Никогда прежде не видел вас здесь, Господин… — Со. Меня зовут Со Джэюн. Я очень рад наконец-то встретиться с вами лично, — говорит Сан, смотря в глаза напротив, в которых, несмотря на искренность Чхве, доверием и не пахнет вовсе. — Как бы там ни было, Джэюн-щи, вы ведь явно не просто так решили со мной познакомиться. Говорите прямо, что вы хотите мне предложить, — самодовольно произносит Доён, засовывая руки в передние карманы брюк. — А вы действительно так проницательны, как о вас и говорят, — Сан подходит немного ближе, — однако, моё предложение не для лишних ушей, если вы понимаете, о чём я. Не против пройти со мной за пределы зала? Мужчина прекрасно видит недоверие и множество подозрений на лице Ча Доёна, поэтому старается держать планку как можно выше и дольше. Он будет в выигрыше, просто выведя старика за дверь. — Ваша взяла, — пожимает плечами Доён, — но если оно окажется не таким интересным, как вы сказали, боюсь, мы с вами больше не пересечёмся. — Я более чем уверен, что моё предложение точно не оставит вас равнодушным, — улыбка Сана становится шире и он протягивает руку в сторону выхода из зала, следуя за мужчиной сразу же, как тот начинает идти первым. Направляясь за Доёном, Сан оборачивается через левое плечо и встречается взглядами с Минги. Тот, как всегда, стоит с хмурым выражением лица и лишь кивает Чхве головой, начиная идти вслед за ними. Хонджун и Ëсан следят за ситуацией из двух разных углов, не переглядываясь, полностью сосредотачивая своё внимание на трёх идущих фигурах. Однако, полной концентрации Кима мешают мысли, создающие беспорядок в его голове из-за недавних слов Сана. Если так подумать, то всё происходящее — действительно странно. По крайней мере то, как они проникли сегодня на встречу, совершенно отличается от того, как обычно такие моменты происходят. Хотя, возможно, в этот раз им просто повезло. Хонджун бегает глазами от Сана и Доёна до Минги, пока те постепенно всё ближе подходят к большим дверям. Что-то не так. Мужчина слегка поворачивает голову в сторону и видит, как к Сану быстрым шагом направляется человек, с которым они уже встречались во время фейс-контроля. Он смотрит чётко на Чхве и тянет правую руку к своему заднему карману брюк. Хонджун понимает, что опасения Сана не были беспочвенны. Когда Ким уже хочет сорваться с места и побежать, надеясь оттянуть мужчину или, в крайнем случае, получить удар в собственную спину, он видит, что Минги замечает движение в сторону Сана и срывается на бег, оказываясь возле человека буквально за несколько секунд. Тот успевает извернуться и достать пистолет из-за пояса брюк, что до этого момента был скрыт свободным чёрным пиджаком. Минги перехватывает его руку и рефлекторно палец мужчины сжимается на курке. От стен зала эхом отдаётся практически оглушающий звук выстрела, что мгновенно приводит в панику абсолютно каждого гостя. Многие сразу же понимают, что это — не просто потасовка. Раздаётся ещё один выстрел в виде новой попытки попасть хотя бы в плечо Минги, но и она оказывается провальной. Довольно рисково пытаться превзойти его в физической силе. Он лишь напирает ещё сильнее, выхватывая оружие из рук мужчины и тут же сбивает его с ног, после прикладывая лицом к холодному полу. С другого конца зала звук выстрела оглушает людей вновь, они в панике бегут к выходу из помещения, толкаются, падают и встают далеко не с первого раза. Хонджун не понимает, где они прогадали, является ли всё это совпадением или действительно, всё изначально оказалось подстроено, а в ловушку загнали именно их. Страх новой волной окутывает всех и сразу — двери оказываются заперты. Где-то из толпы слышится громкий плач какой-то женщины, гости боятся, а тем временем гром вылетающих из дула пуль вновь заставляет людей содрогнуться в ужасе. Минги, привыкший жить без инстинкта самосохранения, бежит прямо на него и сталкивается с ещё одним человеком, одетым как один из официантов. — Да что здесь происходит… — Цедит он сквозь зубы и резко срывается, не давая парню возможности быстро принять решение. Минги быстро замечает, что пистолет он держит чуть ли не первый раз в своей жизни. Тот, кто это затеял, либо самый настоящий дурак, либо гений, потому что эти идиоты могут справиться только с банальным запугиванием или предупреждением кого-то. Хонджун находит взгляд Ëсана, и оба без слов, как обычно, друг друга понимают: нужно действовать прямо сейчас и очень быстро. Ëсан срывается с места, пробирается через всю толпу и хватает Сана за плечо, прося помочь. Выбить замки на такой двери сложно, но приложив к силе Чхве ещё одного человека, что вовсе ему не уступает, а может быть и превосходит, становится вполне возможно. С третьего раза у них получается выбить ручки дверей и Сан совсем виду не подаёт, что от слишком сильных ударов почувствовал сильнейшую боль, прошедшую от стопы до самого колена. Он понимает, что сейчас это не должно иметь никакого значения. Под общий шум и панику Сан и Ëсан хватают Ча Доёна по обе стороны под предлогом того, что выведут его через безопасное место. Теперь, главная задача — довести его до машины. Минги расправляется с третьим человеком, пока двое прошлых уже лежат без сознания. Хонджун рассматривает зал ещё раз, замечая, что его успели покинуть все до единого. Осталось только дождаться Сона, выйти самим, и… Кажется, всё-таки вышли не все. Мужчина замечает чужую руку, выглядывающую из-за большой колонны, что расположены вдоль высоких стен. Он понимает сразу, что сидящий за ней человек пытается совсем не двигаться, и, возможно, даже не дышать. Хонджун пропускает мысль о том, что это может быть очередная засада: на корке подсознания что-то подсказывает обратное. Ким размеренным шагом подходит ближе, не раздумывая огибает колонну и сталкивается с испуганными блестящими глазами. Юноша сидит не двигаясь, даже не дрожа. Одна его рука находится на ухе: видимо, до этого он испугался выстрелов и сидел с закрытыми ушами. При взгляде на Хонджуна что-то в его лице меняется, и ладонь медленно сползает вниз по щеке к плечу. — Почему не выбежал? — Смотря в глаза прямо спрашивает он. Красивый, но будто бы слишком нежный, и при этом всём не слащавый. Почему Хонджун вообще об этом думает? — Испугался выстрелов, — слегка дрожащим голосом отвечает юноша, — слишком громко. — Неважно, вставай, — вздыхает Хонджун и немного наклоняется, чтобы обхватить предплечье Сонхва и потянуть его вверх. Однако, из-за тревоги парня ноги держат плохо, и тому за это ужасно стыдно. От взгляда Кима не уходит то, как моментально краснеют его уши, и как упорно он продолжает попытки встать ровно. Забавный. — Да не рыпайся ты, — раздражённо говорит Хонджун, притягивая его ближе, — доведу до двери, дальше побежишь сам. И что только такие мелкие здесь делают? — Вообще-то, я…! — Хочет начать Сонхва, но мужчина тут же прикладывает ладонь к его губам, заставляя замолчать. Хонджун ведёт парня прямо к двери, не позволяя ему даже краем глаза увидеть избитые тела и Минги, который, несмотря на абсолютно безэмоциональное выражение лица, явно горд своей работой. — А как вас зовут? — Спрашивает Сонхва, подозрительно быстро чувствуя себя лучше. — Я сказал тебе не рыпаться, мелочь, — огрызается мужчина, пытаясь ускорить шаг. Однако, Пак намеренно его тормозит. — А если я вас за помощь отблагодарить хочу? — Не нужно. — Может, всё-таки скажете? Или это секрет какой-то? — Не унимается Сонхва. — Я смотрю, тебе уже лучше? Сейчас сам пойдёшь, — сохраняя свои последние, ничтожные капли терпения отвечает Хонджун. — А почему вы так спокойны? А то был ваш друг? Вы бандит какой-то, что-ли? — Наседает на голову юноша, не зная, хочет он смеяться, или ему действительно страшно с выражения лица своего спасителя. — Ещё одно слово, и я брошу тебя прямо здесь, — предупреждает он, поворачивая голову к Сонхва. «Глаза у него, какие-то, оленьи» — Думает про себя Хонджун, тут же отворачиваясь. Они выходят за пределы зала, оказываясь в большом, длинном коридоре. Хонджун сразу же скидывает с себя чужую руку, чувствуя желание закатить глаза от этого наивного и глупого выражения лица. — Быстро вали отсюда, пока точно пулю в задницу не получил, — говорит Ким, собираясь уже развернуться спиной к Сонхва, но его тут же хватают за руку. — Точно имя своё не скажете? — Предпринимает последнюю попытку парень, но Хонджун сразу же вырывает запястье из чужой ладони. — Иди уже! — Грубо произносит он, делая шаг в сторону зала. — Погодите, вы…! — Сделаешь хоть одно лишнее движение и я лично тебе колено прострелю, — угрожающе говорит Хонджун, быстро возвращаясь обратно. Сонхва остаётся на месте с порванным браслетом-цепочкой во всё ещё слегка дрожащей ладони.***
Сан и Ёсан уезжают первыми, в то время как Хонджун только возвращается к Минги. Привести Ча Доёна, довольно крепкого мужчину, в бессознательное состояние оказывается задачей сложной, но, со сложенной силой обоих, вполне себе осуществимой. Ёсан ведёт машину молча, внимательно сосредотачиваясь на дороге, пока Сан изредка наблюдает за мужчиной на заднем сидении. Его взгляд то и дело смещается от вида перед собой до переднего зеркала, чтобы не пропустить ни одного, даже самого малейшего движения. Странно, но вокруг других машин практически не наблюдается, все улицы будто опустели за последние несколько часов. Внутри салона тихо, и, по какой-то причине, Сану от этого не очень комфортно. Мужчина немного переставляет правую ногу ближе к сидению и сразу же чувствует, как ноющая боль пронзает её от стопы до самого колена, оставаясь там и будто бы в разы увеличиваясь, заставляя Сана тихо зашипеть. Она может помешать его работоспособности, и для него это будет просто ужасно. — Болит? — Прерывает нависшую тишину Ёсан, не отрывая глаз от дороги. Чхве смотрит на мужчину с удивлением, ведь тот не отвлекался от своего дела ни на миг, но реакцию Сана на свою ногу заметил сразу же. — Терпимо, — отвечает он, а сам колено сжимает рукой, надеясь, что это хоть как-то поможет. — Как именно? — Продолжает Ёсан, убирая с руля одну руку, что ближе к Сану, и опускает её чуть выше его колена, — здесь? Мышцы или сустав? В этот момент Чхве кажется, что он разучился дышать, или же вовсе никогда этого делать не умел. Он молчит, со стороны выглядит донельзя глупо и странно, но вряд ли это в полной мере осознаёт. Сан смотрит на профиль Ёсана, который совершенно не двигается и внешне источает одно лишь безразличие. — Сан? — Зовёт его мужчина, наконец-то, посмотрев на него через зеркало. — А, нет… Просто ударил неудачно, у меня вся нога болит, — тараторит Чхве, убирая колено из-под ладони Ёсана. — Обувь эту больше не носи, она мне никогда не нравилась, — отвечает он, возвращая ладонь на кожаный руль, — только ногам вредит. — Как скажешь, Ёсан-щи, — соглашается Сан, переключая своё внимание на вид за окном. Такой обыденный разговор кажется ему ужасно неловким и странным. Может, дело в том, что Сан не привык видеть заботу в своей адрес, а может и сердце его сжимается каждый раз, когда её проявляет именно Ёсан. Машина останавливается спустя двадцать минут возле большого двухэтажного дома, что расположен в минутах тридцати от города. Сан, не без помощи старшего, вытаскивает тело Доёна из машины и несёт внутрь, в самую дальнюю комнату первого этажа. Всё остальное — в руках Хонджуна. Тот, к слову, вместе с Минги возвращается спустя сорок минут. Только увидев Кима на пороге, оба ранее прибывших замечают его паршивое настроение. В такие моменты, знают, лишний раз лучше не светиться. И дело скорее не в том, что Хонджун действительно может что-то сделать, а в том, что он превращается в самую настоящую язву. — Что это с ним? Старикана же забрали, — шепчет Сан на ухо Минги, пока тот разминает шею. — Да пацан к нему прилип какой-то, — фыркает он, переходя к пальцам, — странный. — Хочешь сказать, из-за пацана он так? — С сомнением спрашивает Чхве, на что получает кивок, — всё-таки, иногда Хонджун-щи так похож на подростка. Минги молчит около минуты, обдумывая слова Сана, прежде чем согласно кивнуть головой. — Вам заняться больше нечем? — Доносится голос Ёсана позади двух широких спин. Оба поворачивают головы, замечая старшего и смотрят на него, будто бы их обвиняют в чём-то постыдном. — Ёсан-щи, мы ведь не говорим плохо о нём, — пытается оправдаться Сан, — но он ведь правда, иногда, ну… Слишком инфантилен. Взгляд мужчины пугает и заставляет обоих выглядеть так, словно два щенка выслушивают ругань, поджав пушистые хвосты. — Я бы посмотрел на ваше состояние, если бы вам пришлось заниматься чем-то, в чём вы совершенно не разбираетесь и ненавидите, ибо когда-то оно послужило причиной смерти вашего близкого человека, — грозно произносит Ёсан, смотря то на Сана, то на Минги, — думаете, легко научиться быстро управлять всем этим, сохранить в должном виде и при этом оставаться спокойным? Что бы вы не думали, Хонджун — всё ещё ваш начальник, который неоднократно прикрывал ваши огромные проблемные задницы. — Мы не имели в виду ничего такого, хён, — привычным, холодным тоном отвечает Минги, — будь Хонджун-щи самой ужасной истеричкой, я бы уважал его. В конце концов, если бы не он, я бы всё также плавал в грязи. Просто наблюдения, ничего больше. Разве мы не почти как семья? — Боже, что за сентиментальность, конечно нет, — усмехается Сан, слегка ударяя Минги по плечу кулаком. — Ни за что бы не пожелал братьев в виде вас двоих, — говорит Ёсан, демонстративно закатывая глаза и уходя подальше от младших. Сан, тихо смеясь, идёт за ним, слегка прихрамывая. Наверное, обувь ему всё же стоит заменить. — Ну и пошли вы, — обиженно бурчит себе под нос Минги. Всё же, постояв на месте около минуты, он идёт в ту самую комнату, куда не так давно занесли Ча Доёна. Оказавшись внутри, Минги застаёт именно тот момент, когда старик приходит в себя и медленно открывает глаза. Он довольно быстро понимает, что находится в совершенно незнакомой и пугающей обстановке. Его взгляд движется по полу, прямо к стопам Хонджуна, быстро выше взбирается, скользит по белой, успевшей помяться рубашке и доходит до строгого, пронзающего насквозь взгляда. — Доброе утро, Господин Ча, — произносит мужчина, — поболтаем? Глаза Доёна полны непонимания и тревоги. Он дёргается в попытке высвободить руки, но те оказываются туго связаны прочным жгутом. Всеми жалкими остатками сил он старается сделать хоть что-то, но этим только доставляет себе больше боли и неудобств. Хонджун смотрит на него с раздражением на лице. — Не советую делать лишних движений, Господин Ча, иначе разговаривать мы с вами будем совсем иначе, — говорит он, присаживаясь на второй стул напротив Доёна и закидывая правую ногу на левую. — Какого чёрта вам от меня нужно? — Нервно спрашивает мужчина, не прекращая попыток высвободить свои руки, — где тот ублюдок? Он же с вами за одно, да? Что вы хотите? Деньги? — Честность, — отвечает Хонджун, складывая руки в замок, — кто поставляет вам наркотики с южной точки? Лицо Доёна мгновенно теряет все насыщенные цвета. Ощущение, словно кто-то извне применил на нём чёрно-белый фильтр. От взгляда Кима не ускользает и то, как на коже мужчины появляются испарины, заставляя образоваться на лбу небольшую каплю пота и скатиться по дряхлой коже. — Так слухи не врали о том, что теперь делами того выродка занимается вчерашний школьник, — усмехается он, всеми силами пытаясь показать своё превосходство, — а что? Испугался того, что денюжки начали куда-то ускользать? — Мне абсолютно нет дела до этого, — говорит Хонджун, чувствуя, как начинает закипать, — но меня не устраивает наличие крыс среди моих подчинённых. Для меня вы не представляете никакого интереса, Господин Ча, и в случае содействия я просто закрою на всё глаза. Что скажете? — А что мне за это будет? — Доён самодовольно вздёргивает подбородок. Чувствует, что исход событий, вероятнее всего, зависит только от него. Чувствует себя главным, особенным, выше всех остальных, и сдаваться явно не собирается. Так могло бы продолжаться и дальше, если бы Хонджун был чуть добрее. — Ничего, — произносит мужчина, поднимаясь с места и делая шаг ближе, — но вот если вы откажетесь от нашего милого разговора, в таком случае, придётся немного пострадать. Не обязательно вам, Господин Ча. Слышал, ваша дочь недавно вернулась из-за границы? Лицо Доёна моментально приобретает красный оттенок от ярости, он смотрит своими горящими глазами прямо в глаза Хонджуна: холодные, пронзительные и хитрые. Но что-то ещё странное Ким различает в этом взгляде. Тревогу? Близко, но не совсем то. Это страх. Причём такой, когда человек находится в замешательстве, реальном испуге и полном отсутствии выхода из ситуации. Ходит по кругу, возвращается в одно и то же место, сходит с ума от паники. Никакая полярная звезда в таком пути не поможет. — А что, если я не видел его лица? — Спрашивает он более спокойным тоном. Прогнуть продажного старика под себя оказалось не так уж и сложно. — Говорите что знаете, Господин Ча, — пожимает плечами Хонджун, усаживаясь на стул обратно, — главное правду. В ином случае, в одном из наших борделей как раз освободилось место для… — Не смейте трогать Чэёль! — Вскрикивает Доён, — если...если я скажу вам, защитите её, пожалуйста. Выражение лица Хонджуна становится несколько серьёзнее из-за нахмурившихся у переносицы бровей. — Вам угрожают, Господин Ча? — В ответ Хонджун получает кивок головой, — в таком случае, услуга за услугу. Я слушаю. Доён молчит ещё некоторое время, сомневается и борется с самим собой. И всё же, несколько минут спустя он поднимает голову. — Я действительно ни разу не видел его лица, он всегда был в кепке и маске. Мы встретились за рестораном, когда я вышел покурить. Он сказал мне, что может поставить мне качественную траву, которую я буду продавать за большие деньги, а взамен на это я должен буду давать ему всю информацию о планах Пак Кёнмина. Я согласился, и эта дрянь действительно стоила так много, как и говорил тот пацан. Но потом он сказал, что если я расскажу хоть кому-нибудь об этом, моя… Моя Чэёль пострадает! Пожалуйста, сдержите своё обещание, даже если меня… — Я понял, — останавливает его Хонджун, взмахнув ладонью, — следующий вопрос. Вы ведь знали о том, что за вами придут сегодня? — Он предупредил меня о том, что это возможно, — отвечает Доён, сглатывая вязкую слюну, — я даже не знал, что там действительно был кто-то вооружён. — Интересно, — задумчиво произносит Ким, — видите, Господин Ча, это было не так уж и сложно. А теперь, прошу меня извинить, но вам придётся ещё часок-другой провести без сознания, прежде чем вы окажетесь дома. Минги? Мужчина, всё время стоявший позади возле входной двери, кивает головой и обходит Хонджуна, тут же оказываясь возле Доёна. Ким выходит из комнаты и сразу же сталкивается с Ëсаном и Саном, что всё это время стояли здесь. — Подслушиваете? — Спрашивает Хонджун, будучи явно без настроения. — Вводим себя в курс дела, — говорит Ëсан, скрещивая руки на уровне груди, — Хонджун-щи, не хочу надумывать, но у вас нет мыслей о том, что кто-то начал охоту именно за вами? Мужчина медленно вздыхает. Конечно, они появились, и было бы странно, если бы этого не произошло за время разговора. И всё же, Хонджун отрицательно помотал головой. — Предпочитаю действовать, отталкиваясь от обстоятельств, а не игр в угадайку, — отвечает Хонджун, после своих слов замечая на лице старшего ухмылку. Очень непривычно, но почему-то слишком от неё тепло. — Хонджун-щи, — обращает на себя внимание Сан, — а вы бы правда отправили Чэёль…в бордель? — Ни за что. Не задавай глупых вопросов, — с раздражением отвечает он, разворачиваясь спиной и собираясь уходить, следя взглядом за тем, как Минги тащит на себе бессознательное тело Доёна. — Погодите, Хонджун-щи, а… — Ну что ещё? — Закатывает глаза мужчина, поворачиваясь обратно. — А где ваш браслет? — Спрашивает Сан, показывая пальцем на правую руку Хонджуна, — ну, вашего отца который. Ким резко опускает голову и смотрит на своё запястье, на котором ничего нет. Дерьмо.***
— Хён, что за дрянь ты держишь? От неё веет старостью, — с брезгливым выражением лица произносит парень, усаживаясь на кровать рядом с Сонхва. — Это не дрянь, Уён, — мечтательно говорит Пак, перебирая цепочку подушечками пальцев, — и вот как мне вернуть её хозяину? Уён смотрит на лучшего друга с подозрительным прищуром, прежде чем с размаху зарядить тому ладонью по плечу. Сонхва дёргается и чуть ли не роняет цепочку из рук, но успевает схватить её покрепче. — Из тебя сегодня чуть решето не сделали, а ты с какой-то цепочкой тут сидишь? Мне ты ни о чём рассказать не хочешь? — Злится Уён, теперь пихая ногу Сонхва своей. — Главное, что из меня правда решето не сделали, — закатывает глаза Пак, — а это… Был там кое-кто, кто вывел меня из зала. Как по мне, очень вредный, но такой добрый, а лицом, даже не знаю, с кем его сравнить! Он так торопился, что даже не заметил, как порвал свой браслет. — И тебе не всё-равно? — Зевает парень, — ну потерял её, что с того? Или тебя на старых потянуло? — С чего ты взял, что он старый? — Хмурится Сонхва. — Да с того, что этому браслету будто бы лет тридцать, — отвечает Уён. Паку хочется вновь закатить глаза, а ещё лучше — треснуть лучшего друга по затылку. Однако, эту идею он сразу же отбрасывает. Лучше уж стерпеть этот бубнёж, чем потом пять часов выслушивать сопливые монологи о том, какие все вокруг ужасные, Уёна не любят и не ценят. — И вот тебе надо прям её вернуть? — Спрашивает парень, и видит, как Сонхва кивает головой в согласии, — в таком случае, не думаешь, что если эта старпёрская штука ему дорога, то он вернётся за ней? — Ты думаешь? — Глаза Пака мгновенно загораются. — Уверен, более чем! — Гордо восклицает Уён, — но! Ты должен будешь мне всё рассказать в подробностях, а потом сходить со мной за новым пиджаком. — Обязательно, — улыбается Сонхва, перекатывая браслет в ладони, — только вот, он же порван… — Думаю, у меня есть идея, — говорит Уён, спрыгивая с кровати Пака, — надеюсь, ты мне будешь благодарен до конца своих дней!***
Хонджун возвращается к зданию, где несколько часов назад проходила встреча с Пак Кёнмином. Он внимательно осматривается вокруг, и, убедившись, что вся полиция давно уехала, направляется внутрь. Паника в его груди не угасает ни на секунду, он судорожно сверлит взглядом каждый сантиметр земли и пола, по которым ходил ранее, пытается заглянуть чуть ли не в каждый угол, предполагая, что браслет мог случайно кто-то задеть ногой и отбросить. Он не может его потерять. Хонджун доходит до того самого зала, который, по какой-то причине, оказывается открытым. Возможно, в иной ситуации этот момент заставил бы мужчину насторожиться, но явно не сейчас, когда вся его голова забита мыслями о столь важной для него вещи. Ким ненавидит терять над собой контроль, ненавидит поддаваться эмоциям, но эта мелочь слишком для него важна и попадает в часть того, над чем он не властен. Он обходит весь зал по периметру, освещая себе дорогу фонариком телефона. Внезапно, он резко останавливается, как только до его ушей доносится какой-то посторонний звук. Хонджун старается как можно быстрее прийти в себя и резко разворачивается. Мужчина дёргается в испуге, стоит ему заметить перед собой чью-то фигуру, но столь же быстро приходит в себя, как только понимает, что это — тот самый парень, которому он помог несколькими часами ранее. Вот только, что он здесь забыл? — Приятно видеть вас снова, — говорит он, прикрывая глаза ладонью из-за яркого света фонарика. — Что ты тут делаешь? — Спрашивает Хонджун, опуская источник света чуть ниже. — Встречный вопрос к вам, — улыбается Сонхва, держа свои руки за спиной. — А я задал его первым, — огрызается Ким, — если собираешься мешаться, то свали отсюда побыстрее. — Значит, вы не за этим пришли? — Спрашивает Сонхва, выставляя левую ладонь вперёд. Глаза Хонджуна мгновенно округляются в удивлении, и одновременно странное чувство страха наполняет тело. Его вещь находится в руках чужого человека. — Верни, — строго говорит, почти приказывает мужчина, делая шаг вперёд. Однако, Сонхва отступает назад, — сейчас же. — Имя, — только это отвечает Пак, убирая руку за спину, — скажете, как вас зовут, и я отдам. Только настоящее. Я сразу пойму, что вы лжёте, поэтому даже не пытайтесь. — Много хочешь, — грубо произносит Хонджун, — предлагаю сойтись на деньгах. Сонхва тяжело и разочарованно вздыхает. — Мне ваши деньги совершенно ни к чему, у меня их и так много, — говорит Пак, — да ладно, это же так просто. Я никому не скажу. Хонджун подносит к лицу ладонь и зажимает переносицу большим и указательным пальцами. Голова начинает болеть. Как же всё раздражает. — Хонджун, — сдаётся он, убирая руку от лица и тут же делая шаг ближе, — теперь отдавай. — Полное. — Ким, блять, Хонджун! — Злится мужчина, но, как и обещал Сонхва, браслет-цепочка тут же оказывается в руках хозяина. Только вот, что-то с ней не так. Хонджун внимательно сверлит её взглядом, прежде чем поднять на юношу, полные непонимания, глаза. — Это что? — Она порвалась, хён, — отвечает Сонхва, а мужчина чувствует себя слишком странно из-за такого обращения, — поэтому пришлось скрепить, чем было. Булавка с этой маленькой розочкой была единственным, что было под рукой, уж извини. Хонджун понимающе кивает головой и пихает браслет в карман брюк, тут же поворачивая налево и направляясь к выходу из зала. Сонхва молча идёт за ним. — Не тащись за мной, — предупреждающе произносит мужчина, даже не оборачиваясь. — Предлагаете мне ночевать здесь? У меня тоже дом есть, вообще-то. — Днём ты домой не особо торопился, — вспоминает Ким, — ты, кстати, довольно быстро пришёл в себя. — Я не боюсь выстрелов, хён, — пожимает плечами Сонхва, — а вот громких звуков, да. В любом случае, это не была паника, меня просто малость выбило из колеи. Через пять минут они оказываются на прохладной улице, на которой, несмотря на темноту неба, всё довольно хорошо видно благодаря свету домов и фонарей. Здание находится почти что в самом центре города, поэтому, даже учитывая время, с разных сторон слышится приглушенная музыка и рёв машин. — Хорошо добраться до дома, хён, — говорит Сонхва, тем самым заставляя мужчину обернуться. — Не вижу здесь ещё одной машины, — замечает Хонджун, оглядываясь вокруг, — пешком, что-ли, пойдёшь? — А вы так сильно обо мне волнуетесь? — Спрашивает Пак. И снова эта странная улыбка. Хонджун, к своему собственному стыду признаётся, что она заставляет чувствовать себя некомфортно, пусть в ней нет и малейшего намёка на что-то плохое. Причину своих чувств, к сожалению или счастью, Ким понять не может. — Всё, гуляй, как тебя там, — бросает в воздух мужчина, тут же направляясь к своей машине. — Пак Сонхва, — говорит он вслед. — Ага. Спасибо, что вернул, — напоследок произносит Хонджун, прежде чем разблокировать двери своей машины. Пак Сонхва. Имя красивое, но что-то подозрительно ему напоминающее.