Just him and no one else

Сегодня Пэнг даже не пытается уснуть, всё равно не получится. Он слишком на взводе. Им уже по шестнадцать лет, и ночи для Пэнга становятся невыносимыми, как и его чувства к брату. Пран мирно спит на нижней половине кровати, свернувшись калачиком. Вентилятор гоняет по комнате разгорячённый воздух, и Пэнг осознаёт, что взгляд на фигуре брата, не прикрытой одеялом, задерживается чуть дольше. Ему становится жарко от мыслей. Он сжимает свой твердый член сквозь ткань нижнего белья и тихо стонет. Возбуждение нарастает стремительно. Пэнг осторожно спускается, чтобы не разбудить Прана, и идёт в ванную, доводя себя до разрядки за несколько минут. Оргазм, обрушившийся на него, был несоизмеримо ярче прежних, стоило ему лишь вспомнить, как Пран переодевался после утреннего душа. Пэнг даже завёл привычку просыпаться раньше обычного и выходить на пробежку, чтобы не видеть этого. Желание засело в Пэнге столь глубоко и крепко, что он, наконец, принял предложение Вэйва "попробовать". Он не приходит ночевать, оставшись в доме друга. Их первый раз скомканный и неумелый, как у двух неопытных подростков, которыми они и являются. Обоих захлёстывают гормоны. Впоследствии получается лучше, но Пэнгу не становится легче: тело, разбуженное сексом, требует большего. Он стал замечать в Пране всё: каждый изгиб, впадину, выпуклость. Пэнга преследовал его запах. Он тайком нюхал футболку брата, оставленную в корзине для белья, и наволочку на подушке. Несмотря на всю дикость происходящего, Пэнг давно принял себя, без терзаний и копаний. Он такой, какой он есть. В конце концов, какие же они родственники? Только на бумаге, и то дальние... В глубине души он знал, что это не аргумент, да и отражение в зеркале порой смотрело с осуждением, но Пэнг не мог остановиться. Все утверждают, что это возраст, и гормоны бушуют. И это пройдёт. Пэнгу хотелось верить... Он стал чаще приглашать Вэйва к ним домой, в надежде переключить свое внимание на симпатичного одноклассника. Он знал, что нравится ему. Они играли в приставку в гостиной, когда Пран спустился, чтобы попить воды. Пэнг окликнул его, предложив присоединиться к ним. Пран пожал плечами: его совсем не интересовали видеоигры. Он больше любит рисовать, играть на гитаре и болтать по телефону с Патом. Пэнгу скоро всё надоедает, и он подвозит Вэйва домой на своём байке.

***

У Прана никогда не было много друзей и избавившись от Пата, Пэнг был счастлив — теперь всё свободное время Пран проводит с ним. Пэнг чувствовал себя мудаком, радуясь чужому горю, но это было сильнее его. Они сидели, развалившись на диване в гостиной, оставшись в доме одни, и смотрели какой-то фильм. Диссая и Пакорн уехали в соседнюю провинцию на юбилей и вернутся утром. Пэнг где-то раздобыл пива и упросил Прана выпить с ним. Пран пил впервые и отключился после двух бутылок, уронив голову брату на плечо. Пран выглядел умиротворенным и расслабленным: губы приоткрыты, и сквозь них вырывается горячее дыхание, опаляющее ключицу Пэнга даже сквозь ткань футболки. Пэнг сидит, боясь пошелохнуться, пока на экране не начинают мелькать финальные титры. Пран вздыхает во сне. Пэнг осторожно выскальзывает и укладывает его на спину, подсовывая под голову диванную подушку. Он долго стоит на коленях, рассматривая Прана. Пользуясь представившейся возможностью, поправляет спутанную чёлку, проводит кончиками пальцев по щеке. Как магнитом его взгляд притягивают губы: пухлые, манящие, наверняка сладкие... Поцелуя хочется до одури, до дрожи. Пэнг обхватывает ладонью щёку и наклоняется, на секунду замирая, всего в нескольких миллиметрах. Он чувствует, как его сердце бешено колотиться, а уши закладывает, когда наклоняется и прижимается к губам Прана целомудренным поцелуем. Момент нежности и Пэнг понимает, что это не пройдёт само по себе. Он крепко влип. Пэнг отстраняется, и Пран, практически сразу тихо выдыхает во сне и бормочет: — Пат... Пэнгу хочется плакать из-за своих напрасных чувств. Но всё, что он делает, это накрывает Прана тонким пледом и, выключив телевизор, погружает комнату в темноту.