Армин. Юноша, который прочитал пять любовных романов.
Марлийская тройка — тут. В штабе. Это может быть ложью…но может быть и правдой; пока что эта информация лишь чужие пристрастные слова. Так или иначе, его дело — передать их принцессе Хистории. Действовать самостоятельно опрометчиво и совсем неумно, сделай он что-то не так, его первого посчитают предателем, и тут же отправят в петлю. Армин медленными шагами следует по городскому рынку, составляя компанию своему лучшему другу. В качестве «извинений» перед Микасой Аккерман Эрен решил приобрести нечто физическое, вполне осязаемое, то, что кажется ему большим, чем простые слова. Это могло быть даже похвально, если бы Армину не думалось, что за подарком его друг пытается скрыть эти самые простые слова. Вещи дарить куда легче, чем сказать что-то от самого сердца. Они двое обошли уже целую кучу магазинов: с украшениями, шляпками, шейными платками, даже с медицинскими инструментами, всё же Микаса Аккерман — сестра милосердия… Из-за того, что Эрен так строг к выбору подарка, теперь Армин думает о другом: кажется он был к своему другу слишком критичен. Раз Эрен так придирчиво выбирает нужную ему вещицу, значит, хочет сделать всё по высшему разряду; значит, ему важно, чтобы Микаса приняла его извинения. — Эй, вы! Солдатики! — окликает их женщина, сидящая прямо на земле у какой-то тусклой витрины. Перед пожилой дамой на деревянных поддонах рассыпались всякая мелочёвка: кольца, заколки, зеркальца, — Купите своим дамам подарки. Когда вы сгинете в земле на этой войне, это всё, что им от вас останется, если не успели заделать ребёночка, ха-ха… Женщина смеётся с таким звуком, словно где-то над ними отвратительно кричат грачи. Но Эрен, похоже, принимает её слова близко к сердцу, он краснеет до самых мочек ушей. То ли смущение, то ли ещё чего заставляет его остановиться, и конечно Армина вслед за ним. Старушка перед ними маленькая и сморщенная, словно перезрелый фрукт…а ещё у неё нет одного глаза, там же, где нет его и у Эрена. — Чего тебе, старуха? — спрашивает Эрен, слегка нервничая. Властные женщины его пугали, напоминая о матери. Карла до сих пор писала письма Армину, рассчитывая на то, что он расскажет ей пару секретов её любимого сына. — Колечки…побрякушки…со всего света…отсюдова…отэтова…. Разглядывая самую дешёвую медь на свете, Армин сильно сомневается, что что-то из этого и правда появилось тут с другого конца света…хотя, почему бы и нет? Он никогда и не бывал где-то вне острова. Там ведь тоже была дешёвая медь…Тут женщина подскакивает, очень резво, хватает тюк алой ткани и пихает Эрену в руки. — Шарф…погляди какой. Хороший, тёплый, прослужит много-много лет. До самой её смерти. Солнце над их головами печёт так, что от одного взгляда на шарф хочется преставиться. Армин невольно представляет, как нечто такое тёплое, оказывается, на его шее в добрые тридцать градусов жары. Предложение купить сейчас шарф, настолько странное, насколько это вообще возможно. — Ты сбрендила, старуха… — не церемонится с ней Эрен, кратко высказывая всё, о чём только что думал Армин. — И ничего, не сбрендила одноногий ты дурак! Цацку каждый может купить, а это…красная нить судьбы! — трясёт шарфом старуха. — Красная нить чего… — ошарашенный её напором переспрашивает Эрен, так и приоткрыв рот об удивления. — Судьбы…идиот! Тебе отшибло на войне не только конечности, но и мозги? Может, и достоинство отшибло, раз ты не хочешь сделать подарок любимой? — Похоже, красная нить судьбы это что-то, что связывает двух влюблённых… — несмело проговаривает Армин. — А ты откуда знаешь? — Читал где-то… Не признаваться же ему Эрену, что он умудрился за последние дни прочитать сразу пять любовных романов, к слову, не самых плохих — они считались настоящей элдийской классикой. Минимум в двух из тех упоминалась красная, или иногда алая, нить судьбы. Его друг снова багровеет до самых кончиков ушей. А Армин, поглядывая на разыгравшуюся картину, только и надеется, что такие глупые эмоции это знак, что ментальное состояние Эрена возвращается в норму. — Давай сюда свой идиотский шарф, старуха… — рявкает Эрен. Мало сказать, что Армина это удивляет — он испытывает лёгкий шок. Во-первых, всё же купить шарф в подарок, летом, звучит как бесконечная глупость. Во-вторых, если его так впечатлили слова о возлюбленных…то Армин вконец запутался, какое у Эрена отношение к сестре Аккерман… С другой стороны...а какое у него самого отношение к Анни Браун? Думая об этом, действия Эрена: его нерешительность, раздражение, путанные противоречия кажутся Армину более понятными. Признаваться себе в некоторых вещах очень сложно...особенно когда не понимаешь, откуда те взялись. Армин легонько вздыхает: всё это не так важно — покупка, наконец, сделана, и они могут двинуться обратно в штаб, а там уже укрыться от палящего солнца. Он обращает внимание на застывшего посреди улицы Эрена, замечая, что уши того до сих пор пунцовые. — Эрен…выдохни уже… — подшучивает он над ним. — А… — Эта милая женщина, похоже сильно тебя смутила... — Нет, я… — при помощи костыля Эрен делает шаг вперёд, будто скидывая с себя взволновавшие его чувства, — Да я просто подумал о том, что она сказала…Там столько парней погибло…остались ли у них дети? Что вообще от них осталось их близким…фотографии, старые глупые подарки? Многие так спешили, что ничего после себя не оставили. — Довольно странно слышать это именно от тебя… — Почему? — Ты спешил больше, чем кто-либо… — А…да…и правда, — растерянно соглашается друг. И вот снова во взгляде Эрена видится грусть. Потеря за потерей. Боль, страх и, возможно, даже отчаяние. — Но Эрен… — пытается он перевести тему так, чтобы не дать другу утонуть в горестных чувствах, — У тебя многое всего впереди. На самом деле…ты ведь мог бы бросить армию и уехать домой…даже завести семью, и никто бы тебя не осудил. Ты ведь своё уже отвоевал… — Предлагаешь сбежать от проблем…от долга? От...Элдии? — Не побег, но… Эрен косится на него с явным сомнением и лёгкой ухмылкой, заставляя Армина тяжело вздохнуть. Какой же он упрямый... — Как я тебя одного оставлю, ты же за мной сюда попёрся…о Жан! Жа-а-а-а-н! — Жан? — слегка растерявшись переспрашивает Армин. Эрен оживляется и начинает активно махать рукой. Там у одной из многих закусочных, посреди улицы стоит лейтенант Кирштейн, а рядом с тем и несколько других офицеров и рядовых. Рыжая голова явно принадлежит Флоку Форестеру, остальные же…сложно назвать по именам… — Пошли к парням, — с энтузиазмом предлагает друг. Но Армин устал, устал ходить по городу под палящим солнцем…всё, что ему сейчас хочется, так это вернуться, вернуться и закрыться в своём кабинете, возможно, записав пару соображений насчёт марлийских шпионов проникших в штаб. — Прости, Эрен, не смогу составить компанию. — А…ну как знаешь… — пожимает он плечами в ответ, — будь осторожен. — Эй, Эрен... — Чего? — Я подумал, та старуха не права. Она просто хотела всучить тебе этот шарф, который не может продать с зимы. — А? О чём ты, — теряется Эрен. Неужели он думал, что его покупка у старухи была выгодной? Очень вряд ли. — Не только вещи важны. Но и воспоминания. Так что...от тех, кто погиб...их близким остались воспоминания...думаю, в том числе и очень много приятных. А этот шарф...ну он тоже может стать одним из таких... Анни Браун он абсолютно случайно замечает сквозь стеклянную витрину магазина заставленного туфлями. Он идёт по дороге...и тут видит её, словно с абсолютно чистого голубого неба ударила молния. То, что она вот так оказалась перед его глазами, может показаться довольно странным, но мысль о подобной странности, немедленно тонет за всеми другими: прочими чувствами, которые возникают от осознания, кто именно перед ним. Он быстро делает один, второй, третий шаг в сторону магазинчика и резко себя одёргивает. Разве это не неправильно…что все другие важные для него вещи, становятся такими маленькими и незначительными, стоит ему увидеть её? Дедушка… Эрен…родители…чёрт побери он совсем позабыл о родителях! Армин замирает посреди улицы с настолько же растерянным, насколько и с задумчивым видом…кладёт ладонь на свою грудь, прислушивается к гулкому биению сердца укрытого под военным камзолом. Нет ни единой причины испытывать такую огромную радость при виде неё. Ни единой рациональной причины... Вспомнив, наконец, где он находится, Армин снова обращает внимание к витрине перед собой и тут же встречается с внимательным взглядом Анни. Пока он в нерешительности стоял посреди мостовой, она уже успела его заметить. Ну правда, не разглядывать же ей туфли до бесконечности? Когда он отворяет дверь, звон колокольчика наполняет помещение переливами ярких звуков. Осматриваясь, Армин видит вокруг ряды женских туфель, которых здесь очень немного. Все представленные модели так похожи, что их вроде как и не отличить. Он улыбается, подходя к девушке. — Выбираете обувь… — спрашивает Армин, похоже, самый очевидный вопрос во всей вселенной. — Вы очень наблюдательны, лейтенант. — Ну я всё же штабной аналитик… — цепляет он вместе ладони, немного нервничая. — Я испортила туфли Мины…надо купить ей что-то похожее. — А…кажется, я помню…да… Это были её? Не уверен, что тут есть ваша вина, они еле держались ещё в вечер танцев. На такой его ответ её холодные глаза мечутся куда-то вбок, словно она что-то вспоминает. — Вы уверены? — Я долго смотрел на то, как она танцует. Каблук был явно с дефектом, раз или два я заметил, как он подогнулся… — А…вот как… — она слегка передёргивает плечами, — неважно, всё равно они сломались на мне. — Технически да…сломались они на вас. Вот эти очень похожи… — указывает Армин пальцем на одну из множества одинаковых пар. Девушка снова смотрит на него хмуро, и он почти уверен, что сейчас она думает: «Как он вообще запомнил?». Но, как Армин и сказал, он ведь штабной аналитик, а значит, ужасно внимателен к деталям. — Уверены? — Абсолютно точно. Анни Браун подзывает продавщицу, требуя упаковать нужную пару туфель. Достаёт из-под мундира небольшой кошелёк, из которого очень придирчиво высчитывает монетки. Спокойно ожидая, когда она расплатится, он спрашивает: — Любите бывать в городе? — Ха? — оборачивается она на него с явным сомнением в глазах, — Совсем нет. — Мы встречаемся тут не впервые, третий раз? Вот я и подумал… — Жутко, что вы это посчитали, — произносит Анни беря бумажный пакет с туфлями в руки. Он несколько долгих секунд, наблюдает её идущую к выходу спину, раздумывает…жутко ли? Ах…чёрт побери, кажется, это и правда довольно жутко…хотя он просто любит систематизировать события. Они ведь и правда встречались в городе трижды...технически, один раз это было на пути из города. Дважды Анни была в платье...он снова себя одёргивает. В последнюю очередь Армину хотелось бы показаться жутким или ненормальным. Быть может...ему уже пару раз и говорили, что он произносит вслух такое, что произносить попросту не стоит, но он не придавал этому особого значения. Быстро нагоняя её он взволнованно говорит: — А-а-а-а…вы правы, извините! Звонок на двери магазинчика снова разливается переливами звуков, и они оба оказываются на улице.Анни. Девушка, что просто пошла за новыми туфельками.
Анни Леонхарт серьёзно нацелена на то, чтобы сделать вид, что эта встреча её не волнует. И у неё это отлично получается, потому что лейтенант понуро плетётся сзади, явно сбитый с толку таким её поведением. Она готова уже засчитать себе стратегическую победу в этом раунде, и принять такую тактику на вооружение, как её ушей касается вопрос… — Не хотите прогуляться по городу? Тц...кажется ему плевать на её холодность... Она оборачивается, видя лейтенанта, который вроде бы и волнуется, и в то же время, пытается преподнести свою просьбу как нечто…очень простое и очень естественное. — Зачем? — Ааа…ну зачем… — слегка отводит он глаза к небу. Ей даже интересно, что он такое придумает. Он же умный, да? Должен придумать что-то умное... — С какой целью? — Ради приятных воспоминаний… — улыбается он, словно извиняясь, что не придумал ничего получше. Анни на секунду прикрывает глаза и тихо выдыхает. — Хорошо… — соглашается она. Так или иначе, для неё приятными воспоминаниями будет всё, что поможет выбраться с чёртового острова. Этот элдийский городок совсем небольшой, и, прогуливаясь по улочкам, можно обойти его за каких-то полчаса или, быть может, час. Она, прижимая к груди пакет с купленными для Мины туфлями, молча следует рядом с лейтенантом. — Вы же не следите за мной? — спрашивает она, скосив взгляд на юношу. Тот вмиг теряется. А ведь…вдруг он и правда следит за ней, не из каких-то личных мотивов, а потому что подозревает? Из-за всего этого видимого добродушия и пылающего на его лице смущения она совсем забыла, что он офицер. А впрочем, похоже она забила его голову сплошными глупостями. Она кажется ему лучше чем она есть... — Ах…я пришёл купить подарок. Абсолютно точно, для неё это звучит как брехня или что-то вроде того. Может, он в городе по какому-то важному делу? Заданию от майора Зое или…что ещё интереснее — принцессы Хистории? Но не лезть же ей сейчас с вопросом: «Подарок кому?», это невоспитанно, хоть особого воспитания у неё и нет. Да и звучать это будет так, словно она хочет получить ответ «вам», хоть, конечно же, она ни о чём подобном не думает. Когда-то генеральский сын задаривал её подарками…все эти бессмысленные жесты симпатии ей безразличны. — Понятно, — коротко отзывается она. Даже если она и хочет что-то узнать о ходе расследования, о принцессе…о человеке из секретной полиции, ей нужно быть осторожнее. — Подарок искал Эрен, а я просто болтался рядом, — он тут же слегка смущается, — Не знаю стоит ли об этом рассказывать…но это было довольно забавно… — Забавно? — Да. Эрен искал нечто, что мог бы подарить в качестве извинений, и, в конце концов, выбрал шарф. — Шейный платок? — пытается она рационализировать факт покупки шарфа знойным летом. — Нет…шарф, тёплый, на ощупь из очень хорошей шерсти…хоть я и не специалист. Она косится на него так, словно он пытается скормить ей очередную небылицу. Но...если говорить про Йегера, возможно это было в его стиле, на эмоциях купить нечто бесполезное. Тот парень казался довольно скорым на безрассудные решения. — Могу только посочувствовать получателю этих…извинений. — Ха…да нет, я думаю, она будет рада… Улочки сменяются одна другой, а их разговор снова клонится в какую-то бесконечно далёкую от её целей сторону. Так, в общем и целом, было почти всегда. Если подумать, что такого важного она успела узнать от лейтенанта? Она топчется на месте, только имитируя деятельность…и Райнер, и Бертольд такие же…Кажется, проблема тут в том, что Марлия и не надеялась на их успех...они бросили их в пустоту, словно слепых котят. Но даже понимая, что продолжать медлить не стоит, она никак не может набраться отваги спросить: «Вы всё ещё общаетесь с принцессой Хисторией?». Может, потом? Может, когда она заработает его доверие? Но тогда и момент будет упущен. Принцесса не сможет торчать в штабе вечно. Что ж…тогда вполне безопасно будет разузнать что-то по делу убитого Франца Кефки…она уже собирается задать свой вопрос, как тут Армин Арлерт…довольно бессовестно хватает её за рукав, и резко тянет в сторону. Он переходит на бег, и она следом…ещё чуть-чуть, и Анни вдарит ему по ноге, но раньше чем это происходит, пробежка сменяется поворотом в маленький городской закоулок. — Что вы… — негодует она, оказавшись прижатой спиной к стене. Они стоят здесь, посреди тёмной подворотни, словно прячутся от кого-то. Слыша звонкий голос, она даже понимает, от кого именно. — Показалось? Думаешь показалось? — Ты слишком много думаешь о своей подруге…она тебе уже мерещится. — Ты не понимаешь, она ведь такая интересная… — Интересная? По-моему, она жутковатая… — Не говори так, Томас! Мимо закоулка, чуть вдалеке, ей видится, как Мина Каролина прогуливается с юным сержантом, смеясь и толкая того в бок. Кажется, у этих двоих всё было просто отлично. Вот только…неужели она, правда, «жутковатая»? Это, конечно, ей лишь в плюс…меньше будут привязываться. Она поглядывает на лейтенанта Арлерта умудрившегося встать почти к ней вплотную…и это несмотря на то, что здесь достаточно места. Армин Арлерт её жуткой, похоже, не считает, но если бы кто спросил Анни…это он сам бывает жутким. За этим ангельским лицом скрывалось что-то страшное. — Почему мы вообще прячемся? — спрашивает она серьёзно. Лейтенант, отвлекаясь от того, что происходит на улице, опускает на неё взгляд. — Я подумал…точнее мне показалось…вы терпеть не можете всякие слухи…и я, честно говоря, тоже. А если учесть всё, про что говорят после тех танцев… Он прав, она терпеть не может слухи и прекрасно знает, что Мина не удержится интерпретировать всё что увидела, самым ужасным и непотребным образом. Только вот…может так статься, что её интерпретация не так далека от правды. — Отойдите… — проговаривает Анни недовольно. По одному только лицу лейтенанта становится очевидно, что до него только что и до самого дошло, что стоит он к ней слишком близко. Это настолько выбивает его из колеи, что он становится алым, как спелый помидор, который впитал в себя все лучи этого чёртового жгучего солнца. — Извините… — проговаривает он с таким стыдом, что даже прикладывает ладони к лицу, — Я думал о том, чтобы предотвратить возможные проблемы…и совсем не подумал о приличиях. — Ничего страшного…просто… — Что просто? — Вы всегда так намерены прятаться? — Всегда? Ей непонятно специально ли он сейчас пытается казаться наивным дураком, или и правда является тем. Он умный, эрудированный, думающий, и всё равно, сейчас перед ней стоит юноша, который старательно делает вид, что не понимает сути её вопроса. — Ненавижу ходить вокруг да около…если я вам вдруг стала интересна, значит вы собираетесь за мной ухаживать. Или нет? — слова даются ей на удивление легко. Похоже она и правда может себя контролировать, похоже...если думать обо всём как о части задания... — А-а-а, да…скорее всего, это логичный следующий шаг…в подобного рода отношениях. Анни даже голову набок клонит, настолько ей кажется странным его растерянность. — И если я отвечу вам взаимностью... — вздыхает она, сложив руки на груди. — А можете не ответить? — с каким-то особенно необычайным интересом переспрашивает он. На его лице удивление, такое, будто произнесённые ей слова противоречили его картине мира. — Это уже мне решать, — хмурится она. Анни и не подозревала, что человек перед ней настолько самодоволен, что и представить не может, что она ему откажет. — Конечно, вам… Анни, вы не подумайте, что я настолько самовлюблённый, чтобы… — у неё даже брови слегка приподнимаются…читает её мысли? — Но ведь вы первая всё это начали… Он произносит последнюю фразу так невинно, что о самодовольстве и правда не может идти и речи. К тому же, во всей этой невинности прячется абсолютно верное замечание: она и правда сама всё это начала. — Я могла и передумать, — отворачивается она, устав смотреть на его лицо, чтобы оно там уже не выражало, — Но если я не передумала, тогда что… — Что тогда… — он прикрывает глаза в задумчивости, такой, словно этот вопрос столь же сложный, как высшая математика, словно ему надо очень серьёзно подумать, сложить всё воедино и прийти к неким выводам. Так проходит пара очень долгих секунд, — Тогда, конечно, прятаться мы не будем. — Хорошо, — разворачивается она на каблуках, покидая грязный закоулок, — Я поняла. И вот он снова тащится парой шагов позади неё…хотя нет…нагоняет и теперь идёт с ней вровень. Может она и начала всё это первой, но он увлёкся этим куда сильнее. — Но в таком случае…как же Густав? — вовсе не собирается менять тему разговора лейтенант. — Что? — Он же думает, что вы обручены. Она бросает на него взгляд, который должен означать только одно: «Чёрт побери, может не будем забегать так далеко?», и кажется...Армин Арлерт её прекрасно понимает. — Анни…ты узнала что-нибудь? — аккуратно подходит к ней бочком Райнер. Она стоит в карауле, уже очень много часов. Пилит взглядом каменные зубцы, и считает минуты до момента, когда её на стене, что возведена вокруг штаба, сменит кто-то другой. Ей очень хочется спать, да и время подходит к полуночи. Анни ощущает, как с другой стороны от неё, всё так же боком, встаёт и Бертольд. — Нет, — проговаривает она так тихо, как только может. Но из-за обволакивающей всё вокруг ночной тишины, её голос всё равно гулко разносится по улице. — Чем ты вообще занимаешься? — Чем я занимаюсь? Чем вы занимаетесь? — легко раздражается она, — Какие у тебя успехи, Роберт? — проговаривает имя «брата» с лёгкой издёвкой. — Мы с Берто… Густавом, уже примерно знаем, в какой из башен…принцесса. — Отлично, и что будете делать? Ввалитесь туда и похитите её? Или свернёте шею…это в вашем стиле… — Нет…конечно, нет…но для этого и нужна ты! Чтобы мы не ввалились, а точно как по часам…провернули дело…надо понять, когда она бывает одна… Тогда возвращение домой у нас в кармане…и не только, никому ещё не выпадала такая удача… — Я не уверена...эта принцесса, похоже…не очень нужна своему папочке, — проговаривает Анни. — Что ты предлагаешь…продолжать ничего не делать? Анни устало прикрывает глаза, от великой мечты Райнера, в которой он вернётся на родину героем, захватив принцессу и получив почести и награды, её тошнит. Но хотя бы ей больше не хочется спать. — А ты, что думаешь… Бертольд? — обращается она к единственной крупице разума Райнера. В ответ ей… Бертольд Хувер молчит. Но, возможно, это не плохо. Возможно, он думает…хоть кто-то из этих двоих должен уметь думать. — Думаю, тебе стоит держаться подальше от лейтенанта Арлерта… Фраза эта, глухая и холодная, вызывает в ней противоречивые эмоции. С одной стороны она с этим абсолютно согласна. Анни Леонхарт полностью это поддерживает, ведь она так и хотела сделать — держаться от него подальше. Но с другой стороны находилась Анни Браун. Той этого вовсе не хочется, именно она готова была согласиться и на прогулку по городу и на чёрт пойми, что ещё. — Бертольд… — одёргивает его Райнер, и голос его разливается в ночи ужасно громко; Хувер тут же, чуть взволнованный смотрит вниз со стены, проверяя есть ли там кто. Если там кто-то и был, то его придётся прикончить, что официально утвердит их, не как первоклассных марлийских шпионов....а как гастролирующий марлийский цирк, — Сам знаешь…Анни сможет им манипулировать…а он в почёте у майора Ханджи…это самый короткий путь… — Ты был против этого совсем недавно… — бурчит в ответ Бертольд. — Я боялся она забудет кто ей друг, а кто враг...это моя ответственность как главного. Но Анни…ты же не будешь к нему привязываться? — Поверь мне… — проговаривает она, сверля взглядом зубцы стены, — Даже если придётся его убить, я не обхожусь в штаны, как это недавно было с тобой…тебе уже легче, брат? — Да как ты… — Ребята…хватит... И правда, хватит. Ей ведь просто хотелось, чтобы Райнер, наконец, заткнулся.