Шоколад

«Что?» Ягами смотрел на него, не сводя взгляда: чёрта с два всё было решено! «Что за игры у этого подонка?!!» — Кира убивает с помощью Тетради смерти, к чему эти вопросы?! — он хмыкнул, в сторону: — Хочешь сказать — ты всё ещё подозреваешь меня после всего?! — Я спросил, как убиваешь ты, Лайт-кун... Как тебе удалось обойти правило 13 дней? Лайт, опешив, смотрел на эту плитку шоколада и на коробку, где таких же, похоже, ещё навалом. Зачем они ему!? Что он собирается с ними делать!? Какая-то неприятная мерзкая дрожь появилась во всем теле. И сразу же злость (да что он себе позволяет, он, без пяти минут ходячий труп?!) затопила сознание. Он и так пошёл на всё это, но больше терпеть закидоны этого психа не собирается. Губы сами собой расползлись в ненормальной, презрительной ухмылке. Лайт наклонился вперёд — насколько верёвка позволяла, игнорируя предупреждающую хватку — пока только её, не боль — поперёк груди, и, глядя ублюдку в глаза, произнёс: — Вот у Киры и спроси. L вдруг поднял коробку со стола, подошёл ближе — его босые ноги оказались возле ножки стула, к которому Лайт был привязан, — и грохнул картонный ящик на пол. Ягами усилием воли сдержался, чтобы не вздрогнуть, и опустил глаза — в коробке, в беспорядочной мешанине от удара — точно в манере L, валялись сотни маленьких красных шоколадок. «Красная упаковка… Причём это не просто красный. Точно как яблоки — именно такого цвета Рюук их у меня постоянно выпрашивал... Но ты же не можешь этого знать, да, L? Это какой-то бред… Ты не можешь этого знать!..» Лайту кажется, или в подвале потянуло лёгким сквозняком. Откуда? Окно-то закрыто. «Что это?! Вес: 40 грамм?! Только L мог знать, что мне потребуется 40 секунд на убийство после того, как мы заполучили Тетрадь смерти от Хигучи. L, ублюдок, ты специально? Нет, не так, не выдай себя, успокойся… Спокойно… Мне нужно просто узнать у L, что он от меня хочет, и удовлетворить его потребность. Он ослабит бдительность — и всё закончится. Мне просто нужно постараться…» — Думаешь, я смогу размышлять эффективнее в таком положении?! — Лайт хохотнул. Но лицо L оставалось серьёзным, и улыбка сползла у Ягами с лица. Детектив пнул босой ступней коробку. — Съешь, — L бесцеремонно протянул ему развёрнутую плитку, по краям который сияло золото фольги. — Шоколад помогает мне думать, — он качнул шоколадкой. — Пожалуйста, не заставляй меня ждать. — С какой стати?! — Ягами отвернул голову. — Я даже не выиграл, — съязвил он, напоминая о своей шутке, дескать, кто победит — съедает банк. — Ты сказал, что выполнишь моё желание. Вот оно. Я хочу, чтобы ты съел шоколадку, Ягами-кун. «Да что не так с этим придурком?..» — Я… — Кира шевельнул стянутыми кистями, намекая на то, что руки у него, вообще-то, заняты... L, это, впрочем, совсем не смутило. Ещё бы. — Я подержу её для тебя. Ешь. Лайт посмотрел на него снова — с заметным сомнением и, осторожно вытянув шею, сомкнул зубы на шоколадной плитке. «Будь я проклят — есть у него из рук!». Стараясь об этом не думать, глотая сладость из рук врага своего. Стараясь вообще не думать о том, что здесь происходит. Потом он постарается поскорее забыть. Его попытка узнать информацию об L принесла ему несколько больше, чем он ожидал. Куда как. И ему следовало бы догадаться — этот человек согласился приковать его к себе на четыре месяца! Но то, что он тут устроил, — это уже переходит всё вообразимое. Тем временем детектив, ожидая, пока он дожуёт, спокойно распаковывал следующую. — Ещё одна?! — попробовал возмутиться Ягами-младший. — L, я не подпитываю мозги одним сахаром. И сколько тебе надо, чтобы я их съел?! — Я не сказал, сколько, Лайт-кун, — лениво, равнодушно оборвал его L. — Ешь! Лайт недовольно откусил следующую. Ладно. Хорошо. Он сделает это — и этот ненормальный от него отцепится. И он больше не будет пытаться что-то в нём понять. Всё. Пусть это будет его фиаско. Даже боги иногда не могут понять человека. Только человек ли он вообще?! Но всё-таки, что L, чёрт его задери, творит?! Какой нормальный детектив будет кормить с рук своего подозреваемого?!. Лайт пытается найти ответ, пока прожёвывает очередной шоколад, аккуратно, стараясь не запачкаться — иронично, но крошки шоколада на рубашке ему неприятнее, чем метафизическая кровь на руках по плечи. И у него нет никаких предположений о целях этого ублюдка, чтоб его! … На шестой или седьмой (он сбился, сосредоточенный на поиске истины), когда его слегка замутило от съеденного, он поднял глаза на псевдо-друга: — L, хватит. Я больше не буду это есть. Тот опустил в первый момент руку и, будто этого, конечно, и ожидал, вздохнул. — Нет, — детектив вдруг быстро — молниеносно — наклонился, выхватив из кучи ещё одну плитку — так хищная птица выхватывает добычу из воды, и, не глядя Лайту в лицо, стал разглядывать красно-золотистую обёртку. — Ты будешь. Пока ты не вспомнишь, что делал, будучи Кирой. Я уже говорил — сахар помогает думать. И Лайт вспылил. — Пошёл ты к чёрту!! — он рванулся вперёд, верёвка угрожающе натянулась. — Это уже даже не забавно!! Я пошёл на это безумие, потому что пообещал тебе, ты, извращенец!! Но теперь я не собираюсь потакать ни единой чепухе, которую ты творишь! Отвяжи меня!! — Он откинулся назад, переводя дух. Ну что за бред, Господи, во что он ввязался, здесь, на одиноком острове?! На одиноком острове… Догадка — внезапная и острая, как лезвие, пронзила его, оставляя после себя в ошарашенном, как разрядом молнии, рассудке, холодную тень. «Неужели?.. Нет... Нет! Не может быть, о боги, нет!!» L тем временем спокойно снимал с шоколадки бумагу. Он не нервничал больше. Голос стал холодным, глаза — пугающе-пустыми. Так выглядит человек, принявший непростое решение и идущий с этим решением до конца — всегда с чем-то мёртвым внутри. Лайт узнал легко. Ему это знакомо не понаслышке. — Давай я спрошу ещё раз, — начал детектив, голосом пустым, как и его глаза, поднимая их, наконец, на Лайта и быстро окидывая того взглядом, точно оценивая готовность подозреваемого сотрудничать. По спине у Ягами моментально побежал липкий холодок. — Вдруг у тебя память внезапно улучшилась, — L поднял на него взгляд — совершенно непроницаемого цвета. — Как ты убиваешь, Кира? Лайт, кажется, чувствовал, как шея покрывается тонкой испариной. Пока он молчит. L вздохнул. — Ну что ж, — сказал он и вдруг резко, так что связанный юноша вскрикнул от неожиданности, схватил его за шею, не давая возможности отвернуть голову, и, пока тот не успел сжать челюсти, толкнул плитку шоколада ему в зубы.