Ее неизбежный финал

Гелла некоторое время ворчала, жалуясь на то, что ей пришлось дожидаться их двоих. Глоссу, видимо, не горел желанием делить с ними не слишком просторный салон транспортника, поэтому куда-то исчез. Не то чтобы Фейду было жаль. В обществе братца он чувствовал какую-то угрозу. Это, конечно, ничего не меняет (по хорошему, везде следовало быть настороже), но без Глоссу все же спокойнее. За маленьким окном проплывали знакомые улицы Харко-сити. Гелла и Сара сидели напротив, больше никого не было. Фейд так и не понял, почему согласился на авантюру Сары. Наверное, просто не успел прийти в себя после боя. Да, зря он поднял дозу. Фейд уже довольно давно принимал специю перед выходом на арену. Без этого боль от любой травмы была адской. Когда-то давно, после своего первого боя, он вообще потерял сознание. Хотя тогда дело могло быть в сильном истощении, а не в переломе обеих рук. Тогда он очнулся в незнакомом месте. До сих пор его держали с остальными пленниками в какой-то сырой камере, где по стенам текла мерзкая слизь, от холода изо рта вырывался пар. А здесь было тепло и уютно, хотя в руках все ещё осталась тупая боль, а перед глазами вставали искореженные тела рабов и низших. Кто-то поднес ему стакан с горячим золотистым напитком, пахнувшим корицей. Один глоток — и Фейд окончательно позабыл и о тварях, и об их жертвах, и даже о ненавистном бароне. Казалось, он опять дома, и старуха-служанка привычно ворчит на неосторожность маленького господина, обрабатывая царапины на его локтях. «Опять вы к скалам бегали! Ох, что скажет госпожа Эмми…» … солдат с грубым хохотом облил служанку горючим и поджег. Она кричала, когда огонь охватил ее лицо… «Тебе туда нельзя!» — с негодованием восклицает его сестра. Злится, что с собой не позвал. …её грубо хватают за волосы и оттаскивают прочь. Она кричит, плачет, умоляет пощадить. А Фейд просто стоит и смотрит, не в силах помочь… Тот раз был единственным, когда ему дали специю. Просто барон ещё не успел запретить. Но Фейду этого было достаточно чтобы понять, что она приносит. Смерть. Страх. Все воспоминания, которые лучше бы позабыть. Зато облегчает боль от травм. Воспоминания оборвались, возвращая Фейда в реальность. Сара с Геллой о чем-то разговаривали. Похоже, на него никто не обращал внимания. За долгие годы вынужденной предосторожности Фейд научился скрывать приступы галлюцинаций. … отблески солнечных лучей переливались на косах Сары. Она опять сделала эту дурацкую причёску, затянув косы как клубок змей. Фейду почему-то казалось чертовски привлекательным, когда она распускала свои мягкие черные кудряшки. Фейд вообще-то старался никогда не обращать внимание на внешность других дворянок: все равно потом подсунут какую-нибудь знатную уродину чтобы укрепить положение дома, так что лучше лишний раз не разочаровываться. Но в этот раз никаких иллюзий у него не было с самого начала, они — враги. Может, они и заключили временный союз, но в конечном счете вражда семей накладывает свой след. Так почему бы не признать очевидное? Эта маленькая герцогиня привлекательна. Сара старалась держаться непринуждённо, но Фейд слишком часто видел такое при дворе своего дяди, чтобы быть обманутым. Те, кто так себя ведут, убегают быстрее всех, как только за ними закрывается дверь. Так чего она боится? Не его же самого? Обычно Фейд был не против навести страх. Иногда так даже удобнее. Но вот эта девушка никогда его не боялась. Они вдвоем все время пытались задеть друг друга, но не из не из злобы или ненависти. Просто ради любви к процессу. А теперь… теперь эта подчеркнутая осторожность сделала Сару такой же, как и десятки других дворянок отсюда, с Гайеди-Прайм. Безмолвная, осторожная, безликая. До встречи с Сарой Фейд знал только одну девушку, с которой они были бы равны. Гелла. Она была громкой. Дерзкой. Необдуманно смелой. Уже этого было достаточно для безоговорочного уважения со стороны Фейда. Но Гелла ненавидела все, что было хоть как-то связано с Харконненами и их империей, а значит, однажды она возненавидела и на-барона этого проклятого места. Это было неизбежно. Когда они расставались полгода назад, Фейд был уверен, что это конец. Они оба наговорили слишком многое… Ты хоть видишь, чем стал?! Да ты такая же мразь, как та жирная тварь! Ты просто убийца и предатель! Да-да, не смотри так. Ты предал нас всех. Ты заодно с тем, кто сжёг к чертям наш дом! Да чтоб тебе подохнуть вместе с этими мерзкими родственничками, и тебе, и им! Я хоть сама вас всех прирежу, понял ты? Понял?! Чего скрывать — Фейд и сам сказал больше, чем собирался. Он просто хотел задеть её как можно больнее, поэтому припомнил все. И едва сдержался, когда Гелла в приступе ярости решила исполнить свои угрозы прямо на месте. Ей пришёл бы конец, если бы они вовремя не остановились. Иначе как насмерть Фейд драться не умел, во всяком случае, не в порыве гнева. Теперь он испытывал что-то вроде стыда или вины всякий раз, как смотрел на Геллу. В конце концов, она была единственной, кому было до него дело все эти годы на Гайеди-Прайм. Без неё он бы совсем сошёл с ума и превратился во что-то вроде своего дяди. Он ей многим обязан. Но извиняться Фейд не умел. — …а если тебя отпустят из дворца, можем сходить в доки, там часто бывают контрабандисты с нераспроданными редкостями из центральных миров… — Гелла вовсю строила планы на совместные похождения с Сарой. Они явно ладили. — А ты не присоединишься? — внезапно спросила Сара у Фейда. Тот чуть не сказал «да», но вовремя спохватился. — Воздержусь. — и скривился в усмешке. — О. Я, наверное, буду мешать вам двоим? — с сарказмом спросила Сара. — Говорят, проводить время в вместе с парочкой — худшее из испытаний. — Ты о ком? — Гелла недоуменно воззрилась на Сару. Но Фейд все понял и почти рассмеялся. — Она моя сестра, дурочка. — Что? Но как… — глаза Сары бегали от него к недовольной гримасе Геллы и обратно. — А, да. Понятно. Она все ещё выглядела ошеломленной неожиданным открытием, но все же заметно расслабилась. Пропала подчеркнутая осторожность, в движениях появилась непринужденность. Другое дело. Гелла Раббан презрительно фыркнула и отвернулась, пробормотав что-то вроде «вот глупости» и даже, гораздо тише: «тут скоро я буду третьей лишней». Фейд улыбнулся. Они с сестрой были почти ровесниками, он — всего на год младше. Гелла была той единственной, ради кого Фейд пошёл бы на все. ...Но это все бессмысленные воспоминания. Есть куда более важные вещи. Во-первых, нужно выяснить, кто подослал на арену сардаукара. Возможно... да, действительно. Барон одалживал войска у Императора для захвата Арракиса. Старик решил избавиться от него? Ну уж нет. Он будет первым. И это вело к другой проблеме. В прошлый раз все пошло к чертям из-за нескольких шпионов барона. Нужно будет усторить... профилактическую беседу тем, кто это допустил. Лояльность нужно переподтверждать. В ближайшие дни придется опять сидеть на стимуляторах...

***

Владимир Харконнен славился своим умением манипулировать людьми, но здесь точно был новый уровень, никакого сравнения старик не выдержал бы. Так открыто Фейдом ещё не пользовались. Он бы даже не вспомнил ни о чем, блуждая в липких коридорах собственного транса. Он с безразличием сносил боль и наслаждение, не вполне понимая, что происходит. Но сладковатый коричный привкус вытащил его из забытья. Пробуждение принесло только странный кошмар, явь и видения перемешались и разлетелись клочьями, как если бы по разуму Фейда проехались тяжелым краулером, каким тела погибших убирают с арены. Ведьма околдовала его. Неприятное открытие, хотя Фейд не подал виду и притворился, что его все устраивает. Верткая графиня в постели несколько мешалась, однако на-барон её стерпел. Ведьма и сама несколько забылась, или, по крайней мере, следила не за тем, что привлекло внимание Фейда. Их интересы в этот момент окончательно разошлись, что каждый истолковал в свою пользу и немедленно приступил к осуществлению задуманного. Итак, пока графиня стонала, восседая на нем, Фейд решительно полез в её юбку. Ведьма приняла это на свой счёт, чем осталась крайне соблазнена, а потому в дальнейшие действия своего партнёра по выполнению генетического плана не вдавалась. Стерпев графиню, Фейд получил свои трофеи, которые приглянулись ему как только Марго (вроде так ее звали) объяснила их свойства. Кто-то назвал бы это кражей. Он называл оплатой морального ущерба. Фейд по праву считал себя выжившим. Если бы не собственное проклятье, он бы так и остался безвольной игрушкой в лапах ведьмы. Одна мысль об этом приводила в ужас. Но спасение далось дорогой ценой… Кажется, Фейд выдал графине, что видел её. Опасно. Кто знает этих гессериток, у них свои представления о допустимом. Но главного Фейд все же не сказал. Он знал все заранее и был готов. Меланжевые стимуляторы, в который раз украденные у Питера де Врие, помогли сопротивляться чарам ведьмы. А теперь он расплачивался… Тело болело. Невыносимое чувство, словно кости перемешались и теперь отчаянно давят друг на друга, руки дрожали, ритм сердца был похож на рваные панические всплески. Меланжевая ломка. Несколько раз за утро Фейд был в шаге от того, чтобы снова принять Пряность, но пока ему хватало сил удержаться от соблазна. Нельзя. И без того он заигрался. Если кто-то заподозрит… Барон давно запретил давать племяннику специю в любом виде. Было ли это сделано интуитивно, или старик догадывался о способностях, которые давала Фейду Пряность — неизвестно. Но можно было представить, какое наказание последует, если вдруг выяснится… Нет. Слишком ценны пророческие видения, чтобы ими рисковать. Даже если каждую ночь он будет раз за разом видеть собственную смерть. В этих снах кровь лилась рекой. Его сжигали заживо, раздирали на части, топили в глубокой холодной бездне. Смерть была единственным, что видел Фейд. Но знание было полезно: он всегда был готов, и это уже не раз спасало его жизнь. Фейд хмуро уставился на свое отражение в лезвии кинжала. Белки глаз чисты, это хорошо. Он держится на грани зависимости. Но… В темных радужках горели ярко-синие искры. Фейд испуганно отдернул руку и нож со стуком упал на пол. Этого ещё не хватало!