Джет

      Первый Сезон в стенах колонии стал для новичков дополнительным серьезным испытанием. Сами-то они еще по большей части выраженного гона не испытывали, задирая друг друга ненамного больше, чем всегда, а вот от раззадоренных старших юнцов проблем прибавилось в разы. Драки вспыхивали на ровном месте с частотой две-три в полчаса, ибо запертые в замкнутом пространстве молодые юнцы окончательно зверели от тесного соседства друг с другом. Наставницы в этот период дежурили на уровнях круглосуточно, только и успевая разгонять сцепившихся дуралеев по углам. Впрочем, если силы противников оказывались примерно равны, им, временами, осознанно давали выпустить пыл, до определенного, конечно, момента — не хватало еще половины учащихся потом недосчитаться… Лупить за такие стычки, вопреки общим правилам, обычно не лупили, так как смысла в этом имелось не больше, чем в дрессировке дохлого пса — к чему наказывать тех, кто просто ничего не соображает? Проще было использовать иные методы. Например, намеренное изматывание.       Характер тренировок в Сезон радикально изменился. Их интенсивность увеличивалась в несколько раз с целью загонять молодняк до потери пульса, дабы на выяснение отношений оставалось как можно меньше сил, при этом доля парных упражнений была снижена фактически до полной отмены, а все хоть сколько-нибудь летальное оружие упрятано под замок. Последнее, тем не менее, не мешало Неокропленным с той же эффективностью обходиться собственными кулаками и когтями. Из Тренеров на данный период с юнцами остались только Раж да Свирепый, которым возраст уже не позволял бездумно идти на поводу у собственных страстей, остальных же не просто отстранили от проведения занятий, а вообще от греха подальше выпроводили за пределы колонии. Всей подготовкой теперь заправляли исключительно Наставницы.       Надо сказать, именно на Наставниц Джет сперва поглядывал весьма косо, ожидая, что они, получив полную власть, начнут охотно эксплуатировать пробуждающуюся сексуальность подопечных. Но его опасения так и не подтвердились: похоже, самки проходили строгий отбор в этом плане. Ни от одной из пожилых воспитательниц не исходило характерного любовного запаха, что свидетельствовало о полной утрате их интереса к интиму, так что возможность взаимных провокаций между Наставницами и учениками практически исключалась. По крайней мере, конкретно к Джету, слава богам, никто домогаться не попытался.       А вот, откуда шла в это время реальная опасность, так это со стороны других юнцов, многие из которых словно бы специально бродили в поисках неприятностей. Сам-то Джет никогда не нарывался: во-первых, он не питал иллюзий на счет своих сил, а во-вторых был начисто лишен подобного стремления. Сезон вновь обошел его стороной, вылившись в легкую нервозность и небольшой дискомфорт внизу живота, но оставив полностью вменяемым. Однако об остальных молодых самцах подобного сказать было нельзя. Даже некоторые сверстники сына Пепла уже нехило буянили, то и дело вступая в короткие перепалки под предлогом «посмотрел не так» и «мое место занял». А старший молодняк и того хуже… Да, среди воспитанников колонии встречались отдельные особи, даже в Сезон старающиеся выбирать себе противника по росту, но таких было мало, а уж о том, чтобы заступиться за угнетаемого слабого, и речи не шло. Основная же масса будущих воинов использовала любую возможность полезть в драку — без разницы, когда, с кем и в каком количестве, забывая о чести и не думая о последствиях, зачастую, даже игнорируя прежние приятельские взаимоотношения.       В очень редких случаях агрессоров могли на время изолировать и посадить на успокоительные. Но это считалось самой крайней мерой, так как драчливость самцов в брачный период, в целом, всегда воспринималась как норма. Потому даже такая зверюга, как Рифт, безнаказанно творила в Сезон, что заблагорассудится, а Наставницы только лишь приглядывали, как бы совсем до смертоубийства не дошло. Не всегда, кстати, успешно приглядывали: двоих Рифт все-таки задрал с концами. И как только Джету при данных обстоятельствах повезло не оказаться на их месте?       О, это была отдельная история. Рифт, и прежде в его отношении неравнодушный, во время Сезона как будто бы сорвался с цепи, что было вдвойне странно, учитывая обилие кругом более зрелых и пахучих соперников, которым сами боги велели отвлекать внимание этого прирожденного доминанта от такого ничтожества как Джет. Однако чертов засранец раз за разом отлавливал именно Джета, открыв на него самую настоящую охоту. Правда, от закономерного фатального исхода того постоянно уберегала какая-нибудь случайность. Несколько раз спасали Наставницы, а однажды вмешался кто-то из старших Бескровных. До жертвы Рифта ему, конечно, дела не было никакого, просто на самого Рифта имелся зуб. Еще как-то представилась удачная возможность вывернуться и забиться в воздуховод, куда этот амбал пролезть не смог. Были и достаточно забавные моменты, если, конечно, не учитывать вред здоровью, который Рифт успевал наносить Джету прежде. Например, во время одной потасовки здоровяк так разошелся, махая кулаками, что промазал мимо тощего сына Пепла и со всей дури вдарил по стене, получив перелом запястья. А в другой раз влепился в колонну прямо своей тупой мордой, погнавшись за шустрым мальком и не совладав с траекторией на повороте. Ох и выл он тогда с досады!       Тем не менее, в конце концов Джет в лапы этого дикаря все-таки конкретно попался, после чего был доставлен в медицинский блок с такими множественными и тяжелыми травмами, что даже видавший виды лекарь прищелкнул от удивления — главным образом, когда обнаружил, что малец все еще жив. Несколько часов старый Язва потратил на устранение разрывов в его внутренних органах и сборку раздробленных костей, то и дело начиная сомневаться, а имеется ли вообще смысл такого доходягу латать или проще добить, чтоб не мучился. Ну явно ведь после реабилитации ему предстояло в прежнее окружение возвращаться, а стандартной нагрузки он, судя по всему, не тянул. С другой стороны, имелся шанс, что у пацана окажутся незаурядные умственные способности, либо умелые руки, и его выберут в ученики оружейники или врачи. Последнему Язва даже сам с радостью бы поспособствовал, имей он в подобных вопросах право голоса, но, увы… Все, что он мог — это все-таки попытаться поставить парнишку на ноги.       Постарался медик на славу: уже через два месяца сын Пепла покинул лазарет своим ходом, и только несколько новых шрамов, да периодически ноющие кости напоминали о случившемся. Вражда — несмотря на имя, самая сердобольная из Наставниц, сразу же отвела Джета в сторонку и предложила показать его знакомым мастерам по оружию. Обещать она, конечно, ничего не могла, но, мало ли, кому из них подмастерья требовались?       Джета подобная забота задела неожиданно сильно. Он отказался, не думая ни секунды, заявив, что лучше погибнуть Неокропленным на Пути Воина, чем прожить долгую жизнь рабочим. Вражда от таких слов лишь вытаращилась в недоумении, про себя подумав, что, возможно, не все с этим мальком еще потеряно.       А на другой день Джет уже снова гостил у Язвы. Узнав о выздоровлении своего любимчика, Рифт поспешил его немедленно «поздравить», устроив бедолаге сотрясение мозга.       Второй учебный год принес с собой определенную новизну. В частности, сын Пепла, еще недавно сам напоминавший пойманного в западню испуганного зверька, теперь с интересом и примесью сострадания разглядывал новичков, жмущихся к стенам и гроздьями виснущих на непреклонных Наставницах в поисках защиты и понимания. Со стороны смотрелось не очень… Тем не менее, это был уже пройденный этап, так что зацикливаться не стоило.       Вторым изменением, произошедшим в жизни Джета, являлось установление более-менее крепких дружеских связей. Хотя, дружба — было слишком громко сказано, к нему просто-напросто прибилось еще четыре неудачника, что привело к образованию маленькой, вечно настороженной стаи. Казус, Случай и Закат являлись его ровесниками. Первый, под стать имени, был неказист, тощ и кривозуб. И глаза у него самую малость косили. Второй имел непозволительно низкий болевой порог и трусливый нрав. Третий страдал от склонности к обморокам при любых сильных впечатлениях. Скрытный, бывший по возрасту немного старше, присоединился к компании последним. Этот светло-серый, даже немного белесый самец имел кличку Тормоз, подходящую ему больше родного имени — пока он размышлял, как отреагировать на атаку соперника, тот без проблем укладывал его на обе лопатки, даже будучи слабее и мельче.       Держась вместе, эта горемычная пятерка некоторое время неплохо отбивалась от посторонних нападок, Рифта и того смогли несколько раз спровадить. Но, с приходом нового Сезона стая неминуемо распалась, так как ее члены начали проявлять взаимную агрессию — все, кроме Джета. Сын Пепла по-прежнему не ощущал гона как такового. Разве что, появилось неприятное давление в животе, да аппетит почти пропал… Рифт, кажется, лишь того и ждал, немедленно возобновив преследование оставшегося без поддержки подростка. Однако Джет, более-менее изучивший к тому времени его повадки, хорошо наловчился избегать этих нежелательных встреч. Так и пробегал весь Сезон с переменным везением…       После брачного периода оклемавшиеся товарищи сделали вид, что никакой грызни не было, и вновь присоединились к сыну Пепла в его злоключениях. Он тоже повел себя, как ни в чем не бывало — смысл был что-то изображать, когда перед Сезоном все одинаково беспомощны? Ну, почти все… Правда, в привычном составе приятели пробыли недолго: Тормоз вскоре покинул стаю, подавшись в оружейники, и они остались вчетвером. Но, в остальном жизнь заняла прежнюю колею. Продолжились тренировки, продолжились скучные лекции; стычки и гонки в коридорах, регулярные порки с последующим брюзжанием Язвы, неперевариваемые обеды, тревожный сон по ночам… Так минул еще один год.       Джет понял, что постепенно ко всему этому привыкает.       Потом был третий Сезон. Он прошел как бесконечная игра в прятки. Рифт взял тактику «охоты из засады», Джет изобретал способы не показываться ему на глаза. Желания ввязываться в поединки сын Пепла так и не заимел, противостоять извечному недругу так и не научился…       Лишь к четвертому учебному году из прежде тщетных попыток Джета угнаться за более способными сородичами начал выходить толк. Организм юнца окончательно адаптировался к условиям станции, нервная система приняла суровую закалку, тело почти перестало чувствовать боль. По тому, как часто стала требоваться регулировка креплений на доспехах, Джет понял, что растет. Постепенно росло и его боевое мастерство. Наставники и Тренеры теперь позволяли себе периодически его хвалить. Вскоре он даже заработал свой первый ученический знак отличия. Конечно, вожделенных десяти колец, свидетельствующих о безупречных успехах, ему уже было не набрать, но, хотя бы, на пять сын Пепла очень рассчитывал — с пятью в клан брали. Не так охотно, как с десятью, но брали.       Когда в колонию привезли очередную партию новичков, Джет поглядел на их испуганные и потерянные рожицы уже с полным безразличием. Он прекрасно знал, что им предстоит, и не считал это чем-то запредельным. Воин обязан уметь противостоять трудностям. Любым.       Для самого сына Пепла на тот момент последней неопределенной трудностью оставался Рифт. Джет пробовал давать агрессору отпор всеми возможными способами, но самым огромным его достижением в этой области стало превращение из несчастной жертвы в просто более слабого противника. Победить не удалось ни разу — Рифт так и продолжал исправно портить младшему самцу шкуру. Только, странное дело, того панического страха, что этот бандит внушал раньше, почему-то не осталось. Прежде, встречая разъяренного недруга, Джет пытался сбежать или спрятаться, а, будучи зажатым в угол, нередко цепенел от ужаса, позволяя безнаказанно себя избивать, бросать на пол и пинать ногами. Теперь же, завидев нацелившегося к прыжку коричневошкурого урода, он принимал вызов с гордо поднятой головой. Всякий раз Джет прекрасно понимал, что не выстоит, и знал, что поплатится, но был к этому готов и больше не бежал.       Надо сказать, поначалу Рифта подобное изменение ввело в замешательство. Настолько, что он даже на некоторое время отстал. Но затем пришел новый Сезон, и его ярость взяла верх, сделав нападения еще чаще и беспощадней. Пятый учебный год, благодаря этой тенденции, Джет вновь встретил в терапевтической капсуле.       Когда реабилитация закончилась, сын Пепла узнал, что его стая уменьшилась: Случая придушил один из старшаков, которому тот попался под горячую руку — не Рифт, другой какой-то забияка. Чуть погодя компания лишилась еще и Заката, правда при более мирных обстоятельствах. Парень вызвался добровольцем на фабрику биосинтетики. Более бесславной судьбы нельзя себе было и представить, но Закат сам выбрал эту длинную и скучную жизнь в тени славных воинов.       — Может, изобретешь пищевые брикеты повкуснее, — попытался сгладить расставание Казус, как всегда, неудачной шуткой. А Джет сначала хотел пожелать приятелю удачи, но промолчал, ведь удача на фабрике была попросту ни к чему.       Еще через год ушел так и не получивший ни одного знака отличия последний товарищ. Казуса забрали техники — каста, занимающаяся ремонтом и обслуживанием орбитальных станций, клановых судов и транспортных кораблей. Джет подумал, что для него это неплохая судьба, как бы грустно это ни звучало. У самого сына Пепла к тому времени было уже три кольца на гриве, и он твердо знал, что способен на большее.       Эти ожидания не были напрасными, ибо седьмой год обучения стал для подросшего самца счастливым поворотным моментом: Рифта забрали в клан. Казалось бы, что за событие? Но в том-то и заключалась вся положительная сторона ситуации, ведь Джет наконец-то смог расправить плечи и вздохнуть полной грудью, ощутив атмосферу учебных блоков станции совершенно иначе. Теперь, когда он больше не должен был жить в постоянном ожидании коварного нападения, удалось полностью сосредоточиться на совершенствовании своих знаний и боевых навыков, начав довольно быстро завоевывать одобрение Наставников. В лидеры сын Пепла, конечно, не выбился, но оставшиеся три кольца взял уже без особого напряга.       Он не успел и оглянуться, как наступил этот долгожданный и знаменательный день. С утра пораньше всю старшую группу собрали в главном церемониальном зале, выстроив по периметру, и на смотр прибыли Вожаки. В первый ряд Джету, увы, пробиться не удалось, и со второго его вскоре тоже благополучно оттерли, зато, он стоял на самой середине пути следования клановых представителей, а все знают, что это одно из самых выгодных мест.       В строю царило дикое напряжение. Молодые самцы то и дело огрызались друг на друга, в нетерпении потрясая гривами и топорща жвала. Но, стоило подойти очередному командиру, как все они вытягивались по струнке и вскидывали головы, давая возможность разглядеть и пересчитать знаки отличия. Иногда кому-то везло, и Вожак, принимая решение в пользу приглянувшегося юнца, указывал на него когтем, кратко поясняя: «Ты», либо вообще молча отодвигал его товарищей и вытаскивал новобранца за ремень нагрудника, приказывая следовать за собой или своими Помощниками. Иногда все это действо сильно затягивалось — в зависимости от времени прибытия Вожаков и их количества в каждый из дней распределения. Пока все явившиеся клановые лидеры не покидали зал с пополнением экипажа, Бескровные были обязаны стоять, терпеливо ждать и надеяться на лучшее — кое-кто совершенно напрасно…       Прежде чем удача улыбнулась сыну Пепла, забрали семерых его соседей. Преимущество, конечно, имели самые крупные и мускулистые самцы, и Джет, к сожалению, не был из их числа. За последние годы он хорошо подрос и приобрел неплохую комплекцию, но все равно многим ровесникам в размерах проигрывал, да и колец имел всего шесть… Так что, когда статный, темношкурый, достаточно молодой Вожак остановился напротив и повелел идти следом, юнец едва не подпрыгнул от счастья. Однако следовало держать себя в руках. Сын Пепла учтиво поклонился и занял указанное место рядом с еще пятью сверстниками. Четверых он близко не знал, пятый был Репей, неплохой, хотя и немного заносчивый тип.       Вместе с новым командиром (а тот был один, без сопровождения) будущие охотники проследовали до конца строя, и еще четверо Бескровных присоединились к ним — имен Джет также не мог припомнить, так, видел несколько раз на тренировках, с кем-то, возможно, спарринговался…       Оказавшись в полном сборе, они перешли на соседний плац, где новичкам предстояло наконец познакомиться со своим лидером. Вожак еще раз пристально оглядел выстроившихся перед ним юнцов, после чего назвал себя. Так выяснилось, что сын Пепла попал не куда-нибудь, а в клан Великого Полуночного Воя. О большей чести нельзя было даже мечтать, ибо в свои годы этот охотник имел столько побед, сколькими мог похвалиться далеко не всякий из старших командиров. Поговаривали, что он и старика Чугуна, из чьего клана в свое время вышел, давно заткнул за пояс… А вся команда наверняка была ему под стать. «Вряд ли удастся легко оправдать ожидания», — сразу подумалось Джету. Но ему ли, право слово, было страшиться трудностей?       Звездолет Полуночного Воя звался громко и пафосно — «Триумф». Джету он сразу понравился: большой, красивый, трехпалубный — невиданная, кстати, роскошь для относительно молодого клана. В доках он, пожалуй, затмевал все прочие корабли. Особенно выгодно он выделялся на фоне судна какой-то древней модели, размещающегося рядом и своим видом более всего напоминающего, простите боги, старый матушкин утюг… «Изверг», вытянув шею, чтобы лучше рассмотреть название, прочел Джет. Н-да, название тоже так себе…       На мгновение обернувшись, Полуночный Вой гаркнул новым подчиненным, чтобы поторапливались, и сам прибавил шагу, вновь явив Неокропленным свою широкую спину, закованную в парадный панцирь. «Какие у него красивые доспехи, — невольно подумал сын Пепла. — А грива какая длинная! И вся в кольцах, вся в кольцах…»       Спустя несколько минут вся процессия уже ступила на борт и дружно принялась вертеть головами, дивясь величию, масштабам и мощи «Триумфа», выражающимся и в размерах вместительного ангара, и в пафосной отделке стен, и в образцовом построении дежурных воинов. Вожак, не теряя времени даром, распорядился готовиться к взлету, а новобранцев передал с рук на руки одному из встречающих его Помощников — коренастому полосатому воину с левой рукой, по локоть замененной на протез. Тот представился Голодом, и, не пускаясь в дополнительные объяснения, повел юнцов в зал, где их должны были торжественно принять в клан, правда, пока еще без статуса, а, что называется, «на словах» — до Первой Охоты.       Зал гудел и рычал, постепенно наполняясь народом. Проводив временных подопечных внутрь, Голод указал им, где встать, а сам занял место подле постамента Вожака. Вскоре к нему присоединился еще один охотник, пониже и пошире, высокоранговый по внешности — видимо, Второй Помощник. Последним явился сам лидер.       Когда Полуночный Вой твердым шагом направился к своему возвышению, все голоса разом смолкли, и ряды охотников, не дожидаясь команды, четко выровнялись. Вот это дисциплина тут была… В полной тишине Вожак взошел на постамент, откуда, согласно традициям, начал долгую приветственную речь, после которой молодых самцов, выстроившихся в шеренгу на всеобщем обозрении, должны были получить возможность осмотреть все члены клана. Присутствующие слушали и внимали с огромным почтением. Новобранцев слегка потрясывало.       Как только Полуночный Вой закончил свой монолог и дал команду «вольно», воины зашевелились. Нарушив строй, они друг за другом потянулись к юнцам, бесцеремонно их разглядывая, задавая какие-то простые вопросы, делая замечания. Временами некоторые старшие вояки щупали их бицепсы, временами толкали в плечо или пытались припугнуть, проверяя реакцию. Иные же просто молча проходили мимо, едва взглянув…       Джет был прекрасно осведомлен о том, что заведено в кланах, а потому старался не выдавать волнения, демонстрируя лишь допустимые в данном случае спокойствие, смирение и стойкость. Сейчас требовалось произвести как можно более хорошее впечатление. Тут ведь, как себя сразу покажешь, так к тебе и станут отно…       — Вот так встреча! — до боли знакомый ненавистный голос внезапно раздался совсем рядом, а вслед за этим испуганно округлившиеся глаза новобранца, секунду назад ощущавшего себя абсолютно счастливым, встретились со злобно сверкающими зенками его давнего, самого заклятого врага…       — Рифт… — не в силах поверить в такую вселенскую несправедливость, выдохнул Джет.       — Добро пожаловать, ничтожество! — рыкнул Молодая Кровь и с размаха ударил Неокропленного под ребра.