Разломается душа, как булка хлеба.
Погаснет сердце и кофеварка.
А мы бежим с тобой, захлебываясь небом,
И светит месяц над лунопарком.
Ты спросишь на бегу:
«Как проходит одиночество?».
Правду сказать я не могу,
А врать не хочется.
— Ни в коем случае! — безапелляционно завила Дорея. Этот спор продолжался уже около четверти часа, — Ты не поедешь в военную Англию. Только год назад в ходе авианалета в Лондоне погибло больше трех тысяч! А там были и маги! — Дорея права, — с грустью поддержал Карлус, — Лондон в руинах, Гарри. Да, немцы сейчас перебросили силы на Восточный фронт. Но мы не можем полагаться лишь на слепую надежду, что кошмара Блица не повторится! Риск слишком велик. Не говоря уже о волнениях в рядах Грин-де-Вальда. Они ходили по кругу. Гарри все силился найти хоть какой-то выход из положения, не желая примиряться с реалиями настоящего. Вот обязательно было забрасывать его за океан?! И каким же, скажите, образом ему теперь добираться до Волдеморта? Вплавь? На Гарри во всей неотвратимой полноте навалилось окончательное осознание своего неудачного перемещения. Он тяжело вздохнул, стащил с себя очки и уткнулся лицом в ладони. Пальцы с силой надавили на уставшие глазные яблоки до ярких кругов перед глазами и скользнули вверх, зарываясь во всклокоченную прическу. Он не понимал. Не по-ни-мал! Зачем именно Поттерам, знавшим его от силы пару часов, так усердно его удерживать. В ходе их разговора уже выяснилось, что никакой он им не внук. Джеймс Поттер родится у Флимонта и Юфимии лет эдак через восемнадцать. В Англии. Так что ж плохого в том, чтобы отправить его к родне? — Да как же вы не поймете! Мне нужно быть там! В Хогвартсе! — в отчаянии взвыл он. — Твоим делам со Смертью придется обождать. Хогвартс все равно откажет в переводе иностранцу под конец года. — отрезала Дорея. — Я не иностранец! Юфимия и Флимонт — мои прямые родственники! Они могли бы… — Исключено. У тебя нет ни документов, ни гражданства, ни единого подтверждения личности. Даже если они поверят нам на слово и согласятся помочь, то на кого Флимонту оформлять доверенность? На сына своего еще неродившегося ребенка? Из другой страны они будут в силах лишь подтвердить родство по крови, но им никак не оформить на тебя ни единой бумажки. — Будет уже хорошо, если они не сочтут это злой шуткой. Для Юфимии и Флимонта это больная тема… — грустно добавил Карлус, — С таким раскладом порт-ключ на перемещение тебе никогда не одобрят. А незаметно переправить тебя из страны мы не сможем. Как и внятно объяснить, каким образом ты попал сюда, в Америку. В Англии возникнут проблемы. Гарри хотелось побиться башкой об стол, да только жалко было труды домовиков. Те и впрямь расстарались для гостя на славу. «Вот почему все всегда обязано идти через задницу?» — одухотворенно обратился он к Проведению. Честное слово, это уже становилось главной аксиомой его причудливой жизни. Гарри подавил в себе желание съежиться под тяжелым взглядом Дореи. Казалось, все его существо методично пропускали через рентген. Строгие глаза цвета стали смотрели изучающе. И под тяжестью этого взгляда очень хотелось раскаяться и сознаться во всех грехах, попутно не забывая посыпать голову пеплом. На всякий случай, Гарри подобрался, мысленно готовясь к худшему для себя раскладу. — Будет куда проще, если мы зарегистрируем тебя как нашего сына. — неожиданно предложила Дорея. Голос ее, как и всегда, был крайне серьезен. На Гарри будто бы вылили ушат с ледяной водой. — Что?.. — задушенно переспросил он, жалко уставившись на женщину. Его вопрос проигнорировали, вероятно, относя к категории риторических. Казалось, Поттеры для себя уже все решили и без него. И Гарри начинал подозревать, что еще задолго до его пробуждения. Вот только мотивы их попрежнему оставались для него загадкой. — Да, — со знанием дела вдохновленно закивал Карлус, — Я знаю чудесного юриста, который поможет нам уладить все в кратчайшие сроки! А у Доры, кажется был друг в Ильверморни. Уверен, он поможет оформить тебе документы о заочном обучении. — Я подстрахую все это предприятие со стороны закона. — хищно улыбнулась колдунья. — Почему… — воздуха в груди не хватало. Гарри был ошеломлен, — Не понимаю. Зачем?.. Карлус с хитрой улыбкой посмотрел на него поверх очков, верно рассудив к чему именно относится вопрос Гарри. Младший Поттер не мог уложить у себя в голове почему Дорея и Карлус ему доверяли. — Ой, да брось ты. Этот дом благодаря моим артефактам зачарован так, что любой твой неприступный Хогвартс обзавидуется! — гордо заверил Карлус и похлопал себя по груди, — Не будь ты нашей родней, тебя сюда и в жизни бы не пропустило! Да и можем ли мы в тебе сомневаться, после того, как ты доказал нам отсутствие у себя злого умысла под зельем правды? Пойми же, ты наша родная кровь, Гарри. Уверен, это подтвердит любая проверка. Не так уж и важно, являешься ты нам прямым потомком или двоюродным. Что бы ни произошло, Поттеры никогда своих не бросают! — Поверь, парень, мы уже успели переругаться и прийти к ряду возможных решений, еще когда ты пускал слюни на нашем диване. — легко отмахнулась Дорея, подтверждая подозрения Гарри. — Тебе не нужно искать сложные окольные пути, чтобы добраться до своей цели. Какой бы та ни была. Ведь мы уже рядом с тобой и готовы помочь. — Карлус похлопал его по плечу. Их слова не хотели укладываться в голове. В носу предательски защипало, и Гарри поспешил отвернуться. — Хей, не так уж и плохо будет провести лето у нас, пока будут готовиться твои документы! — ободряюще произнес Карлус. Явно расценив реакцию за очередной протест, — Состряпаем тебе сносную историю, что не подкопаешься и уже потом махнешь в свой ненаглядный Хогвартс! Раз на нем у тебя свет клином сошелся. Мы все устроим, ты только не переживай. Гарри не смог сдержать слез. Он не был уверен, что заслуживал такого отношения. — Все будет в лучшем виде, мелкий, — с улыбкой потрепала его по лохматым вихрам Дорея — Так сколько, говоришь, тебе лет? — Пятнадцать. — соврал Гарри, усиленно стараясь сохранить контроль над голосом. Он знал что не выглядит на свой возраст и собирался воспользоваться этим сомнительным преимуществом. Отчего-то показалось крайне важным попасть на один курс с Риддлом. — Значит, пойдешь на пятый курс. Гарри кивнул и уткнулся в ее темное платье, пачкая его слезами и соплями. Если Дорея и имела что-то против, то не сказала. Как бы выразилась Петунья Дурсль: «святая женщина». Чуть позже, когда первые эмоции сошли, Гарри с ужасом осознал, насколько же правы оказались Поттеры в своем решении. Он не должен был говорить правду о себе своим настоящим деду и бабушке. Да, Смерть дала ему отмашку поступать, как он хочет, без оглядки на временную линию. Но умышленно идти на создание временного парадокса было попросту глупо. Ведь никто не отменял вероятности, что Джеймс по его вине попросту не родится. Вечерами Гарри разглядывал свой подозрительный черный футляр и размышлял. Перемещение во времени посредством маховика предполагало, что что бы путешественник ни сделал, события прошлого уже произошли и его действия лишь дополнят уже завершенную историю. Более грубое вмешательство путешественника в ткань реальности способно было разрушить всю временную линию. Его ситуация отличалась. Гарри точно не знал, каким образом Смерть переместила его во времени. И по каким именно правилам работал соткавшийся вокруг него мир прошлого. Но было понятно одно: он мог (и даже должен был!) вмешиваться в события прошлого грубейшим образом. Означало ли это альтернативную от его родной реальность? И если так, то по всему выходит, что в своем мире Гарри Поттер, молодой Герой магической Британии, бесследно исчезнет спустя пару недель после победы? Спросить было не у кого. Он даже не попрощался. Гермиона, Рон, Хагрид… Что они все подумают, когда заметят его отсутствие? Его будут искать. Несмотря ни на что, это лето стало лучшим в жизни Гарри Поттера. Хоть первый месяц и был полностью принесен в жертву бюрократическим проволочкам. За последний десяток лет в новой стране Поттеры обросли нехилыми связями. Супруги были известны. Дорея со всей неумолимостью атомного крейсера поднималась по карьерной лестнице американского Аврората, а Карлус, не желая отставать от своего гениального старшего брата, в свою очередь, сколотил приличное состояние на создании удивительных по своей природе артефактов. Многие из которых поистине потрясали воображение. Куда ни плюнь, в Штатах Поттеров знали многие. И это существенно облегчило участь Гарри. Он был вполне уверен, что без Дореи и Карлуса оформление всего бесконечного списка нужных бумаг растянулось бы на долгие годы, если не десятилетия. И даже несмотря на договоренности, долгое время им всем пришлось едва ли не ночевать у семейного юриста. Подтверждение родства, усыновление, американское гражданство, разрешение на совместную аппарацию по стране и даже подключение его к семейным счетам в банке. Это стало лишь первым этапом. Дальше было сложнее. Поттеры оказались абсолютно правы во всех отношениях. Без документов он был едва ли весомей призрака. Просто покидая дом без сопровождения, Гарри уже рисковал нарушить от пяти до пятнадцати законов Магической Америки. Точную цифру Гарри не знал. О творении волшебства и речи не шло. Оформление первой очереди бумаг, удостоверяющих личность, растянулось томительным и нервным ожиданием. Но вскоре полный пакет магических документов с тихим хлопком плюхнулся на столик гостиной. Отмечали событие шумно. И даже поделились с новоявленным «сыном» дорогим огневиски. Следующим этапом стало решение вопроса с его фиктивной учебой в Ильверморни. Друг Дореи, удачно являющийся заместителем директора, действительно очень помог со всеми бумагами о заочном обучении. Однако Гарри все равно пришлось упорно подтверждать свои навыки бесчисленными тестированиями. Пусть и не без стресса, но он как-то справился. Оставалось только направить документы в Хогвартс и ждать. Ждать, затаив дыхание. Гарри переживал. Сильно переживал. Несмотря на все заверения Поттеров, что у него не было шансов не пройти. Так что, когда заветное письмо выскользнуло из почтовой створки в двери, Гарри едва ли не снес собой пару попавшихся на пути стульев. Обклеенное международными магическими марками письмо сверкало гордым и каллиграфичным: «Гарри Поттеру». Внутри были указания по поводу предстоящего учебного года. Приветствие для «юного американского друга», список необходимых покупок и, самое главное — заверенное всеми печатями приглашение на учебу. А это означало лишь одно — они могли подавать заявку на международный порт-ключ! Что и сделали буквально на следующий же день. Одобрение и изготовление международного порт-ключа обещало быть долгим. И хоть в министерстве клятвенно заверяли в том, что весь процесс не займет больше трех месяцев, дабы ускорить его, было принято решение связаться в Англии с Блэками и Поттерами, что закономерно породило у английских родственников целый шквал самых разных эмоций. Но приглашение на въезд в Англию, оскорбленно повозмущавшись на не в меру уж скрытных Дорею и Карлуса, на протяжении пятнадцати лет умудрившихся успешно утаивать от семьи собственного сына, всё-таки выслали. Мол, ждем с распростертыми объятиями дорогого внука, племянника и кузена. С припиской о грядущем серьезном разговоре. Честное слово, Блэки умели быть устрашающими, а Поттеры укоряющими. Не проняло, пожалуй, только Дорею. А дальше начались настоящие летние каникулы. Обремененный непрерывным потоком сыпящихся на голову проблем, Гарри так сильно уставал, что в свободное время не мог найти в себе силы ни на что, кроме сна. Зато, подумать только, в своей собственной комнате! Под самой крышей со скошенными стенами и большим треугольным окном в пол, выходящим в сосновую чащу. Жить у Поттеров было приятно. Сам того не ожидая, он оказался в эпицентре американской мечты, которую с пеной у рта всегда так стремились достичь Дурсли. Петунья сожрала бы от зависти собственный фартук в клеточку. Поттеры не были баснословно богатыми, как те же Малфои. Они были состоятельными. И в этом для Гарри виделось удивительное чувство меры. У Поттеров были деньги на роскошь, но они не возводили себе дворцов, требующих постоянного содержания, предпочитая просто жить в свое удовольствие. Каждый занимался своим любимым делом. Дорея сбрасывала пар, в волю отыгрываясь на американской преступности, а Карлус мог днями засиживаться в своей мастерской, обдумывая новый артефакт. Появление Гарри чуть всколыхнуло эту идиллию, но не надолго. Как только с затянувшейся бюрократией было покончено, Поттеры увлеченно взялись за своего новоиспеченного сына. Было решено привести «несчастного доходягу» в норму. Увлекающийся магловской готовкой Карлус принялся его откармливать. Как Гарри порой казалось на убой, заставляя того дегустировать все плоды его творческих изысканий. Внемля стенаниям мужа, в отличии от брата Флимонта, ничего не смыслящего в восстанавливающих зельях, Дорея взяла их приготовление на себя. Гарри существенно не добирал в весе и росте, что ведьма и принялась исправлять своими силами. В свободное от службы время. Общими усилиями ущерб, нанесенный чуланом под лестницей, удалось обратить вспять. Гарри и сам не ожидал от себя, что, дорвавшись до хорошей жизни, вытянется ввысь аж на целую голову. В мышцах он тоже прибавил, но не то чтобы сильно. Так и оставшись весьма жилистой комплекции. Во всем остальном манера его существования особых изменений так и не претерпела. Даже наоборот, оказавшись в новых для себя условиях, еще сильнее хотелось малодушно забиться подальше от всех в какой-нибудь темный угол и пересидеть лето там. Не подумайте, Поттеры во всех отношениях были прекрасными людьми. Вот только сам Гарри не привык быть частью чьей-то семьи. Отголоски войны все еще навещали его в кошмарах, а понимание того, что всех пережитых событий еще не произошло, лишь обостряло внутреннюю паранойю. Июнь Гарри провел, не отлипая от карты Мародеров. Разница во времени между Шотландией и Калифорнией была восемь часов, что забрало у него спокойный сон почти до конца месяца. Влажными от пота руками Гарри сжимал карту замка и с трепетом рассматривал, как движутся по ней имена юных бабушек и дедушек своих бывших знакомых. Правда, интересовала его лишь одна конкретная точка. Под подписью «Том Марволо Риддл». Она не давала ему покоя, заставляя руку постоянно тянуться в карман или под подушку, перепроверять, а не устроил ли Риддл кровавую резню раньше положенного. Доверия к его благоразумию у Гарри, очевидно, что не было. Но, несмотря на все подозрения, зеленая точка слизеринского старосты ничем не отличалась от всех остальных. Она отводила стройные косячки первогодок в Большой зал на завтрак, уводила в общие комнаты после ужина, тихо переползала из кабинета в кабинет в течении дня, совершала вечерние обходы по абсолютно такому же маршруту, как и у других старост, а все свободное время проводила преимущественно в библиотеке либо в своей комнате. Немыслимо! За все это время Риддл даже не совался в запретную секцию. Лишь изредка его можно было найти в дуэльном клубе в компании старшекурсников. Как бы сильно Гарри не хотел, прицепиться было особо не к чему. Эта нормальность выводила Гарри из себя, заставляя еще с большим усердием следить за каждым шагом Тома Риддла. В каждом его перемещении по замку разум Гарри искал зловещий подтекст, рисуя в воображении чудовищные картины. Гарри пресекал самосаботаж на корню, упрямо напоминая себе, что все роковые события дожидаются его в предстоящем учебном году. И тем не менее, внутренняя паранойя во всю глотку вопила, что гаденыш чувствовал или даже знал, что за ним следят. Но доказать оное было никак нельзя. В свою очередь, не в силах выносить поселившуюся в доме унылость, Карлус и Дорея посчитали своим долгом расшевелить замкнутого в себе и шкерящегося по углам хмурого подростка. Да так увлеклись, что, казалось, сами поверили в то, что он, ну, если и не их сын, то что-то вроде непутевого младшего братишки, недавно потерявшего любимого пса и теперь на этот счет ужасно переживающего. Его всячески старались отвлечь от тяжелых мыслей, опилками забивавшихся в его мозг. Со всей безжалостностью неумолимого рока судьбы, куда бы ни заныкался Гарри, Поттеры беспощадно вытаскивали его ни свет ни заря в какой-нибудь поход, поездку, или игру в квиддич. Аргументируя тем, что хотят подольше провести время со своим сыном (по совместительству гостем из будущего и двоюродным внуком в частности), перед тем, как тот отбудет в свою холодную и гнетущую, мрачную Англию. Когда же это не работало, в ход шли более прицельные атаки. «Ради тебя я взяла двухмесячный отпуск, юноша. Ты должен мне два аврорских жалования! Поэтому, будь добр, отрабатывай.» И Гарри отрабатывал. Натурой. Как никогда, чувствуя себя чем-то вроде живого амулета на удачу, который таскают с собой на любую пришедшую в голову авантюру. Гарри был почти счастлив им быть. Лед войны, коркой сковавший его сердце, тронулся. Через некоторое время Гарри обнаружил себя готовящим ужины вместе с Карлусом. А после и весело перешучивающегося о всякой ерунде с Дореей, ловко пикируя хлесткий сарказм ведьмы. Вечерами они собирались все вместе во дворе за игрой в покер, сидя на плетеных стульях под соснами, рядом с весело потрескивающим огнем летней кухни. Считали известные созвездия, делились впечатлениями от прошедшего дня или же просто обсуждали интересующие темы. По негласному правилу, не трогали только тему будущего и прошлого Гарри. Подальше затолкав собственное любопытство и экологично рассудив, что не стоит ворошить старые раны мальчишки, только недавно вернувшего себе вид обычного подростка. Захочет — сам все расскажет. Так, в ходе двух вечеров, наполненных ожесточенными спорами о тактике боя и ведении защиты от проклятий (следя, за которыми непричастный Карлус успевал незаметно вылакать весь их виски с колой и отключиться примерно на середине словесной баталии) Дорея взялась раз в неделю показывать Гарри по одному аврорскому приему, используемому ею при задержании «неблагонадежных персон». Лето прошло в путешествиях. И не будет ложью сказать, что оно стало самым счастливым периодом в жизни Гарри. По концентрации полученных впечатлений обойдя даже первое знакомство с волшебным миром. На нежно любимом Поттерами бордовом Packard-Darrin 120, ласково прозванным Фениксом, они вместе объехали почти треть штатов в погоне как за магическими, так и за магловскими достопримечательностями. А еще были игры в квиддич и первое день рождение, отмечаемое с его семьей! Гарри подарили метлу, и Дорея в тот день была так сильно похожа на крестного, что Гарри пришлось под выдуманным предлогом подняться в комнату, чтобы дать себе время вернуть контроль над эмоциями. Каникулы были незабываемыми. К их концу развернули подготовку к школе. Закупали все необходимые материалы по списку прямо в Америке. Котлы, пишущие принадлежности, одежду, обувь, пижаму, банные принадлежности и саквояж из шкуры неизвестного для Гарри животного (Карлус компетентно заявил, что сноса такому вовек не будет, а Дорея вставила шпильку, что вещица, вероятно, переживет их всех). Без оглядки на жалкие воззвания Гарри с просьбами приберечь семейный бюджет, Поттеры покупали все самое лучшее и с запасом. Впоследствии к имеющемуся перечню добавились лично зачарованные Карлусом: бесконечная аптечка с простыми зельями на все случаи жизни, плед с вплетенными в ткань согревающими чарами и двухстороннее зеркало для связи на расстоянии. Форму и учебники заказывали из Англии. Портному щедро доплатили за сложные чары отсроченной мерки, что идеально подгоняли готовую одежду под размер, стоило только ее впервые надеть. Оглядывая сделанные покупки с гордостью драконов за собранные по миру сокровища, Поттеры были собой более чем довольны. Один только Гарри не знал куда себя деть, как никогда остро ощущая себя нахлебником. Но, видимо, Карлуса и Дорею подобные душевные метания мало заботили. Ведь, по их мнению, Гарри в обновках выглядел просто великолепно. И сам Гарри был с ними более чем согласен. Не без смущения подолгу крутясь перед зеркалом, разглядывая в отражении привлекательного загорелого незнакомца. Чувство стиля у Поттеров было что надо. Пожалуй, и сам Гарри теперь был готов поверить, что парень в зеркале всю жизнь провел в прекрасной Калифорнии. Наслаждаясь всем лучшим, что только могла предложить ему жизнь. А самой большой проблемой в его жизни могло бы быть нечто незначительное, на подобии феерично проигранного спора на слабо или несдержанного обещания перед подружкой. Или чем еще обычно промышляют молодые и лишенные всяких забот американцы? Мерлиновы подштанники! Тот пережеванный жизнью и заморенный невзгодами мальчишка, которым он был еще в начале мая, сейчас казался лишь бледной молью по сравнению с ним, нынешним. О старом Гарри напоминал только косой зигзаг шрама на лбу да разорванное левое ухо брошенным в него режущим проклятием кем-то из пожирателей в пылу финальной битвы. Даже очки ему купили новые. Карлусу и Дорее удалось совершить поистине невозможное. Вечером двадцать пятого числа августа гостиную озарил мягкий золотистый свет министерской посылки. Внутри лежал именной международный порт-ключ.