Жизнь - бесконечный бег, не прекращающийся даже после смерти.

Изнуренные долгой погоней за неведомой тварью, перерезавшей всю деревню скотоводов на севере Удведа и развесившую хладные трупы жителей вдоль тракта, мы с товарищем отпустили поводья, надвинули шляпы поглубже на глаза, уселись поудобнее в седлах и задремали. Беспощадное солнце припекало с каждым часом все сильнее и даже наглое комарье, обычно назойливо жужжащее над ухом, не вылетало из укромных убежищ в соснах и елях, в изобилии растущих в этой части Мривуда, ожидая наступления милосердных и прохладных сумерек. Лошадь споткнулась о выступающий из под земли корень многолетней сосны, заставив меня подскочить, ругнуться непереводимым гномьим матом и взять поводья в свои руки. Осознав, что поспать мне в этот час не удасться, я потянулся и полез в походный кожаный рюкзак с серебряными заклепками за картой Мривуда. Королевство Мривуд, находящееся на берегу горной реки Гласии, самый настоящий рассадник нечисти, еретиков, преступников и до неприличности богатых людей. Даже король Авгий и его жена Ефстория были сосланы в эти земли за попытку государственного переворота в Опледе, королевстве магов и священников. Но, справедливости ради, более честных жителей, чем в Мривуде, вы не найдете нигде. Если вас будут собираться ограбить, к вам за несколько минут до этого подойдут и вежливо, как будто бы на приеме у особы королевского рода, сообщат, где вас будут грабить, когда вас будут грабить, сколько человек вас будет грабить и будут ли они вас убивать по завершении экзекуции. Таким как мы с моим товарищем, в этой стране было бояться нечего. Нас с радостью привечали в любых домах и видели в нас персональных защитников, которые за звонкую монету готовы убить какую-нибудь озлобившуюся на весь мир тварь из перелеска или, в случае крайней нужды, что случается крайне редко по причине высокого спроса на наши услуги, сопроводить обоз с товарами в соседний город или дружественный Валор, находящийся за перевалом. Пока я внимательно рассматривал карту, освежая в памяти примерное расположение населенных пунктов и прикидывая дальнейший маршрут вечно голодной твари, мой товарищ проснулся и из под широких полей шляпы, купленной на опледской ярмарке в день святого Августина Щедрого, причисленного к лику святых исключительно благодаря постоянным взносам в казну церкви и магической кафедры, скользил внимательным острым взглядам по краям лесной дороги, где высились разномастные лиственные деревья и проглядывали кустарники, усыпанные ягодами самых разных мастей и окрасок. Еще бы пару месяцев назад любой из наших приятелей-однокашников, без малейших опасений сорвал бы горсть сочных ягод и отправил бы в рот, жмурясь от удовольствия, как кот объевшийся сметаны, но сейчас после некоторых закономерных несчастных случаев никто старается близко к растениям и животным не подъезжать, даже если нет ни малейших сомнений в том, кем это существо является. Сразу вслед за лесом начинались Кучкины Холмы. По одной из легенд, рассказанных нам в университете Веселой Люси, как мы прозвали заведующую кафедрой охоты Люсинду Рисус, каждый из холмов раньше был великаном, которые боялись солнца и один раз проглядевшие момент его восхода. Они пировали перед большим котлом, празднуя конец сбора урожая и, увлеченные своей радостью не увидели погибели своей и застыли на солнце. Остальные великаны в знак скорби по своим товарищам ушли в глубокие расщелины Самоцветных гор и больше их никто и никогда не видел. Некоторые авантюристы старались найти чудесный котел великанов, но с каждым годом их становится все меньше из-за крайней небезопасности мероприятия: мало ли какая тварь притаилась под кустом или под низким сводом пещеры. Как раз у подножия Кучкиного холма, ближайшего к выходу из леса, находился белый чистенький домик, окруженный садом и большим огородом. В этом домике жила Наташа, племянница Веселой Люси. Она была тем самым пунктом связи, через который ребята с нашей кафедры могли передавать сообщения друг другу независимо от почты, которая в последнее время стала часто подводить, и без контроля штатного мага. Подъехав ближе к дому мы увидели, что окна его выкрашены масляной краской, и почувствовали, что от аккуратного крылечка до сих пор пахнет сосной. Когда мы вошли в дом никого внутри не было и мы получили время, чтобы осмотреться. На левой от входа стене висели небольшие рисунки и пара фотографий, на которых были изображены Веселая Люси и Наташа. Под фотографиями стоял некрашеный, круглый, деревянный стол, а напротив него виднелась массивная печь, украшенная сверху ободком из пестрых заказных изразцов. Вскоре на заднем крыльце зазвучали шаги и в дом вбежала запыхавшаяся Наташа, с порога предложившая нам чаю и отдохнуть после длинной дороги. Была она в длинном голубом платье в крупную черную клетку и сандалиях, закрытых со стороны пальцев ног. Товарищ мой поблагодарил радушную хозяйку и последовал за ней к неприметной с этого ракурса дубовой двери, расположенной в тени печи и являющуюся ничем другим, как временным карманом, а я, дождавшись ее возвращения попросил показать мне сад и огород. По сравнению с моим прошлым приездом много что изменилось. Например, заросшая дорожка была очищена и немного смещена вправо, что Наташа сделала с целью расширить грядки. Теперь она выходила к великолепному малиннику еще пару лет назад усыпанному алыми ягодами, а ныне начавшему подсыхать от постоянной нехватки воды. Между старыми, согнувшимися от постояных ветров, гулявших среди холмов, яблонями и большими крыжовника находился огород, на котором, уныло улыбаясь, стояло пугало, наряженное в чей-то фрак, штаны и, видимо, отобранную у кого-то шляпу с большим павлиньим пером. Серпа при нем не было, лишь палка, поддерживающая руку в горизонтальном положении да грузик из камня, привязанный к ноге, чтобы тряпичную куклу не сорвал ветер. Впрочем, грех мне пугало хаять, судя по бледно-зеленым кочанам капусты, приплюснутым с боков тыквам и огурцам, желтевшим из под запыленных листьев, ворон оно отгоняло исправно. Неподалеку от грядок находился колодец с покрытой мхом крышей и многочисленными лужами по краям. В лужах этих, крякая и толкаясь возились утки, а рядом лежала собака, грызшая чью-то крупную кость. Отодвинув плотную занавесь из хмеля, обвившую ограду я взглянул в нишу, в которой все также, как и пару лет назад висел не истлевший труп с пожелтевшими от времени ногтями и вывернутыми запястьями и лодыжками. Ничего, недолго ему еще осталось здесь висеть. У Наташи хорошие методы добычи информации, которые даже мертвеца не оставят равнодушными. Ну а пока, можно забыть о трупе на цепях, можно забыть о мрачном пугале, можно забыть о кровожадной твари, которая вполне вероятно сейчас блуждает среди холмов, плотоядно облизываясь на аккуратный домик Наташи, но не решаясь подойти, потому что пугало откроет глаза, пошевелится, снимет с ноги грузик и пойдет сторожить окрестности, можно забыть о приказе разузнать все о политических настроениях в Мривуде и просто насладиться коротким отдыхом, в компании не мертвецов и не живых.