Ангел под дождём

*****       Тэхён сразу понял, что предстоящий разговор с Чонгуком, как бы он ни сложился, будет предельно честным. Он перевёл дух, но всё же решил сказать всё, как есть:       - Художник Ю сказал, что ты никакой не ангел, а самый настоящий, - он чуть помедлил, - демон, и что ты уничтожил всё, что ему дорого, - выдохнул, понимая, что вот, всё сказал – назад пути нет.       И тут же в памяти снова вовсе не к месту вспомнился прочитанный роман Булгакова и, хочешь не хочешь, сама собой сложилась параллель. Там были Мастер и дьявол, а сейчас, здесь тоже были Мастер и … неужели, всё же - демон? Что за чертовщина?       И увидел снова этот странный взгляд вовсе не знакомого ему Чонгука, от которого в душе всё покрывалось вечной мерзлотой.       Тот вдруг неожиданно хмыкнул как-то невесело и поднялся с дивана, делая шаг вперёд, чтобы очутиться прямо перед художником. Он отставил свой стакан на рядом стоящий журнальный столик, а сам сел прямо на него, от чего тонкие ножки жалобно скрипнули, грозя развалиться. Чонгук даже немного наклонился вперёд, чтобы лучше видеть в сумраке лицо своего визави.       Тэхён сглотнул, во рту в один миг поселилась Сахара, поэтому судорожно допил своё виски, сжимая в холодных пальцах пустой стакан.       - Значит, демон, - в голосе не было вопроса, скорее простая констатация.       И снова грустный смешок.       - Хорошо, давай тогда так. Я тебе расскажу, что смогу, а ты сам сделаешь вывод – кто я. Договорились?       Тэхён помолчал, опуская взгляд на стакан в руках и крутя его между пальцев.       - Демоны всегда лгут, - поднял голову и заглянул в глаза напротив, сейчас почти спокойные, уже без этого адского пламени в них, но всё равно продолжающие отливать каким-то странным, потусторонним блеском. – Откуда я могу знать, что ты расскажешь правду?       Чонгук резко откинулся назад, всё так же разглядывая внимательно собеседника.       - В таком случае наш разговор вообще не имеет смысла. Что ты хочешь услышать от меня? Что я не демон? И ты поверишь моим словам? Или словам господина Ю? Особенно, если не будешь знать всей истории. Он ведь просто назвал меня демоном, так ведь? Ничего не объяснил, не привёл никаких доказательств. И ты ему сразу поверил. А если я, например, скажу, что демон это он? Кому поверишь? Мне или ему?       Темнота скрывала почти всё лицо Чонгука, лишь глаза продолжали светиться, и это свечение было явно не в его пользу, поэтому Тэхён продолжал молчать.       - Ладно, я всё понял. Но другого выбора нет: либо ты меня выслушаешь и сделаешь свои выводы, либо можешь прямо сейчас меня прогнать и остаться при своём мнении. Я вообще не обязан перед тобой отчитываться. Ты же помнишь, что достаточно всего лишь сказать мне уйти, и я тебя больше не потревожу. Кстати, это тоже будет подтверждением того, что я не демон, - снова усмехнулся, - демоны на такие штучки не ведутся. От них просто так, одним словом, не отделаешься. Ну, так что? Мне рассказывать, или же ты меня сразу прогонишь? Выбирай сам.       И тут Тэхён понял, что прогнать он его всегда успеет, сейчас же очень хотелось послушать эту историю.       - Рассказывай, - произнёс тихо.       Чонгук усмехнулся – это было предсказуемо.       - Сразу предупрежу, что всего рассказать не смогу. Но ты, если что, задавай вопросы. На какие смогу – отвечу.       И он стал рассказывать, снова погружаясь в ту давнюю историю.       *flach back*       Это произошло более сорока лет назад. Чонгук, как и сейчас, был направлен помощником к начинающему, перспективному художнику Ю Хону. И что самое удивительное, Ю сразу поверил, что Чонгук - ангел. Даже доказывать не пришлось. Они быстро сдружились, можно сказать, понравились друг другу. Художнику импонировала весёлая, жизнерадостная натура неунывающего ангела. Того же поражало упорство художника, его способность преодолевать все препятствия на своём пути и идти до конца к намеченной цели.       Ю постоянно восторженно глядел на парня, понимая, что просто так не пришлют ангела к малоизвестной персоне. Поэтому слишком часто задавал тому один и тот же вопрос: «Я буду знаменитым? Так ведь? Именно поэтому тебя прислали?». Однако на это Чонгук лишь молчал и улыбался – станет ли тот известным, он не знал.       Они практически никогда не расставались. К тому моменту, как в доме Ю появился Чонгук, художник уже несколько месяцев был женат. Своей жене, Ю Кёнхи, художник представил Чонгука как помощника, которого прислала Гильдия Художников, и что его работу она же и будет оплачивать, а в доме Ю тот будет всего лишь столоваться, что вовсе не обременительно.       Семья самого Ю, в которой тот родился, была небогатой, можно сказать - бедной. Он был сыном мелкого землевладельца, да только такая жизнь парня не устраивала. Рисовать он любил с раннего детства, и уже в пятнадцать лет мальчишка сбежал из деревни в Сеул, чтобы попытаться начать новую жизнь. Долго мыкался по разным углам, пытался найти того, кто бы увидел и оценил его талант, а тот, кстати, был, да только кому нужен грязный, беспризорный мальчишка?       И вот однажды его рисунки увидел один человек, мальчик тогда рисовал, всё, что видел, просто сидя на голой земле возле одного из многочисленных домов, чем и привлёк внимание проходящего мимо мужчины. Им оказался довольно известный сеульский художник Ван Дин, тот оценил талант парня и взял его к себе в ученики. Художник учил мальца всем хитростям и нюансам живописи, понимая, что этот мальчик ещё проявит себя. Видел в нём задатки талантливого художника.       И уже через несколько лет показал его картины на выставке вместе со своими, и вот тогда о Ю Хоне впервые заговорили, как о начинающем, талантливом художнике.       А ещё через несколько лет Ю женился на дочери клерка и переехал жить в дом её родителей, распрощавшись со своим учителем. Но, не просто, распрощавшись, а, практически забыв о нём, вычеркнув из своей жизни и памяти. Ван Дин исполнил свою роль и больше был ему не нужен. Ю, словно напрочь забыл, что тот, вытащил его буквально из грязи, учил бесплатно, поил, кормил, устраивал выставки его работ, благодаря чему тот и стал всё-таки художником.       А однажды в дом жены Ю пришёл почтальон и принёс письмо от господина Ван Дина, в котором тот просил помочь ему деньгами, так как художник серьёзно заболел, уже давно не писал картины, денег у него не осталось, а на лечение и лекарства требовались значительные средства. Да и ни жены, ни детей, которые могли бы за ним поухаживать, тоже не было.       Ю даже не ответил на письмо, сославшись на то, что у него и самого денег немного, да и времени на старого художника нет. Однако такой ответ вовсе не устроил жену Ю, и тогда она стала сама, чем могла, помогать старому художнику, говоря тому, что это муж её попросил поухаживать за бывшим учителем.       Покупала ему продукты, по мере возможности ухаживала за ним, готовила еду. Но долго скрывать это не получилось, и однажды об этой помощи всё же узнал Ю, и дома разразился страшный скандал. Ю кричал, что не допустит, чтобы его с таким трудом заработанные деньги улетали на ветер, а, точнее, на какого-то старого, маразменного, бесталанного мазилу. Спустя пару месяцев Ван Дин скончался.       И именно в этот момент в жизни Ю появился Чонгук.       А ещё через месяц Ю Хон встретил на своей очередной выставке женщину, в которую страстно влюбился, буквально потеряв себя. Она была более богатого сословия и просто очаровалась и картинами господина Ю, и его талантом, и им самим. И, спустя ещё несколько месяцев, Ю решил развестись, ведь жену свою он не любил, о чём и сообщил ей. Возможно, всё бы на том и закончилось, но тут на арену вышли разгневанные родственники жены, которые обещали художника стереть в порошок, ославить на всю Корею, загубить на корню его карьеру, если тот посмеет развестись с их дочерью.       На дворе были двадцатые годы, так что, надо понимать, что на развод в то время смотрели иначе, чем сейчас. Это считалось очень позорным делом, особенно для репутации женщины. Замуж повторно её уж точно бы больше никто не взял.       А спустя ещё пару месяцев, когда буча улеглась, и художник Ю, вроде как смирился со своей участью, госпожа Ю пропала…       …- Господи! Только не говори, что Ю убил свою жену, – Тэхён не мог в такое поверить.       - Ага. Я сам не сразу это понял, чуть позже догадался. А как только догадался, так сразу же и увидел всю картину. Так вот, он её убил, завернул в мешковину, набросав туда камней, предварительно зачем-то отпилив ещё ей голову. Уже позже, когда мы с ним об этом говорили, Ю сказал, что с отрубленной головой её не смогла бы воскресить никакая магия. Дурак! В какую ещё магию он верил? Её и так уже никто не смог бы воскресить… Ну, я продолжу…       …Итак, госпожа Ю Кёнхи пропала. Она была прекрасной женщиной, доброй, мягкой, мужу не перечила, за исключением того случая с художником Ван Дином. Но и это говорило в её пользу. Художник представил её исчезновение так, будто они поехали на пикник в парк, и там она исчезла. Полиция и волонтёры несколько дней обыскивали весь парк, но так и не нашли ни её саму, ни её тело.       Родственники били в колокола, писав заявления, что их дочь убил её муж, что он её не любил и хотел развестись, но зацепок не было никаких, улик – тоже. Заподозрить, да, его можно было, да только суд присяжных его оправдал. Он на суде открыто говорил, что собирался разводиться, да только вроде как потом осознал, что на самом деле любит свою жену, и просто они тогда поругались. А какие супруги не ругаются? Про его же любовницу никто, кроме меня, не знал. А после пропажи его жены, эта госпожа дала Ю от ворот поворот, будто и не знала его вовсе. Так что, всё, что тот натворил, оказалось напрасно.       А ещё спустя месяц вдруг в реке недалеко от парка всплыла голова госпожи Ю Кёнхи. Тогда стали искать её тело в реке и нашли. Мешковину прогрызли рыбы, пытаясь добраться до тела, вот голова и освободилась из плена и поплыла…       …- Вот ужас-то! – и Тэхён сразу же вспомнил его картину: голова, плывущая по реке, разметав волосы, и его даже мелко затрясло. – Его картина…, - только смог произнести.       - Да, - задумчиво проговорил Чонгук, - именно тогда он и стал рисовать людей без лиц, и головы, плывущие по воде без тела.       - Он что, сошёл с ума? – с надеждой спросил Тэхён.       - Как бы не так, - усмехнулся Чонгук, - у господина Ю крепкая психика. Просто ему очень хотелось, чтобы все думали, будто он тронулся умом от горя. На самом деле на этой грязной волне лишь поднялась его популярность. Его историей, и соответственно, картинами заинтересовались за границей, он стал получать многочисленные награды за свои работы.       Тэхён молчал, он был потрясён.       - Следствие не возобновили?       - Нет, улик так и не нашлось. А бедному, несчастному художнику только больше стали сочувствовать, да восхищаться его картинами.       - Но ты же сказал, что догадался, и что вы с ним об этом даже говорили. Разве ты не мог повлиять как-то на ситуацию? Чтобы его хотя бы посадили, а ещё лучше – повесили.       Чонгук задумчиво покачал головой.       - Нет, не мог. Мы не вмешиваемся в людские судьбы, не имеем на это права. Каждый отрабатывает сам свою карму, а кое-кто ещё и наживает дополнительную.       - Но ты с ним поговорил.       - Поговорил. Ю долго отнекивался, бил себя в грудь, пытаясь доказать, что этого не сделал. Да только я ему рассказал, как он это сделал, буквально по минутам. Рассказал, что тот лишь сделал вид, будто хочет с женой помириться, уговорил поехать на пикник. Рассказал, что когда уже собирались домой, он отошёл справить малую нужду и долго не показывался, пока жена не пошла его искать вглубь парка. Там он её и ударил камнем по голове, расколов череп. Заранее спрятал под корнями большого дерева недалеко от реки в зарослях мешковину, верёвку, ещё несколько камней, тесак и резиновый фартук с перчатками, которые у него сохранились ещё со времён, когда они вместе с художником Ван Дином посещали анатомический театр, чтобы лучше узнать анатомию человека. Рассказал, как он тяжело резал ей голову, не имея навыков, но всё же отрезал, весь перемазавшись в её крови. Как замотал труп жены в мешковину вместе с камнями, обвязав верёвками, и утопил совсем недалеко от берега, надеясь, что он никуда не уплывёт, а просто потонет. Как снял с себя всю одежду и обувь, вплоть до трусов, переодевшись в другую, заранее приготовленную. Как собирал всю старую листву в том месте, где убивал и скидывал её в реку, а это место опрыскал жидкостью с перцем, отпугивающей собак, так, на всякий случай. И как выкинул в мусорный бак уже в городе окровавленную одежду.       Пока Чонгук всё это рассказывал, господин Ю в ужасе глядел на ангела, буквально потеряв дар речи, потому что всё было настолько точно, словно тот вместе с ним совершал убийство.       Но вот Ю пришёл в себя и понял, что раз тот до сих пор не донёс на него, значит, у него какие-то есть свои соображения по этому поводу.       - Чего ты хочешь? – только это и спросил.       - Ничего, просто пойди и сознайся.       - Никогда, - последовал ответ. - И ты ничего не докажешь и ничего мне не сделаешь.       - Я и не буду, мне этого не надо.       - Ну, вот и отлично. Будем считать, что поговорили. На этом – конец.       - Да, поговорили. Только для тебя это вовсе не конец.       - И что же ты сделаешь? – Ю уже полностью успокоился, понимая, что Чонгук бессилен.       - Я превращу твою жизнь в ад. При жизни. Даже во сне тебе не будет покоя.       И в тот же миг в голове и перед глазами Ю замелькали кадры его преступления, они транслировались, не переставая, словно на испорченном киноаппарате. Всё то же было, когда тот пытался заснуть. Никаких других снов не было, только кадры убийства собственной жены снова и снова. И если бы у него не была такой крепкой психика, точно бы уже сидел в психушке.       А ещё Чонгук пообещал ему личный ад и на том свете, показав, как его будут там пытать и жечь огнём постоянно, вечно, до скончания времён. Именно эту картину и выплеснул на холст впоследствии художник Ю. Так что, на картине, которая так тогда поразила Тэхёна, была вовсе не гибель других миров, это была погибель собственной, чёрной души старого художника, и глядевший на торжество справедливости, объятый очистительным огнём Чонгук с чёрными крыльями за спиной и отрешённым взглядом.       - На самом деле я не знаю, что ждёт его на том свете. Не знаю, будет ли это ад или что-то ещё, но мне очень хотелось превратить его жизнь в ад уже сейчас, на этом свете. А ещё я пообещал, что лично провожу его душу на тот свет, когда придёт его срок. И я сделаю это, - голос Чонгука звучал хрипло и глухо, глаза продолжали светиться нездешними отблесками. – Так что, господин Ю не соврал, сказал тебе правду: я превратил его жизнь в ад. Вот только уничтожил свою жизнь и всё, что было ему дорого, сам, собственными руками, здесь ему никто не помогал. И ещё: с тех пор он всегда был один, совсем один, как перст. Не говоря о том, что детей у него не было, так больше ни одна женщина никогда на него не взглянула. Даже друзей, и тех не было. Всегда один, и всегда в своём личном аду.       *flach back and*       Чонгук закончил рассказ, а Тэхён ещё долго сидел и обдумывал всё, что тот ему рассказал.       - Так кто после этого - демон? – Чонгук снова усмехнулся. – Реши сам.       И тут Тэхён вспомнил ещё кое-что:       - Крылья. Почему у тебя крылья чёрные? Не бывает ведь ангелов с чёрными крыльями. Так ведь?       И снова смешок от Чонгука.       - Кто тебе это сказал? Наши крылья это продолжение нас самих, наших чувств и эмоций. Вот скажи, Тэхён, у тебя всегда бывает радостное, счастливое, чудесное настроение?       - Ну, нет, конечно.       - Тогда скажи ещё: когда тебе грустно, плохо, когда отчаяние скоблит по душе, как бы мог охарактеризовать своё настроение? Если в красках.       - Ну, не знаю, серое, тёмное, наверное.       - А чёрное?       - Да, - согласился тот, - когда-то бывает и чёрное.       - Вот тебе и ответ. Цвет крыльев тоже зависит от нашего настроения. И даже чёрными они могут стать не только от негативных мыслей. Какие-то просто сильные эмоции тоже могут окрасить их в тёмный, даже – в чёрный.       - Например?       - Например, сильное волнение, возбуждение, в том числе эмоциональное или сексуальное.       На это Тэхён лишь поджал губы, но вдруг спросил:       - Тогда на подиуме, почему у тебя вдруг стали чёрными крылья?       - Ты их увидел? – ангел явно был удивлён. Тэхён кивнул. - Очень интересно, - но сразу же вышел из задумчивости. - Общая аура, эгрегор* всего помещения. Он давил слишком сильно, и он не был чистым и не был положительным. Вокруг преобладала единая аура секса, похоти, а ещё – зависти, нездоровых помыслов и желаний. Чужая аура тоже влияет на нас.       - А глаза? Почему у тебя бывают такие глаза, - не знал, как правильно сформулировать, - странные. И сразу вспомнил, какими они были буквально час назад. – Это не глаза ангела, они у тебя светились красным.       - Правда? – Чонгук задумался. – Понимаешь… попробую объяснить. Дело в том, что ангелы на Земле понемногу теряют свою ангельскую сущность, всё больше превращаясь в людей. Но это процесс не быстрый и не простой. Вот, смотри, вырастает ребёнок, становится подростком, у него меняется характер, даже голос ломается, он часто становится неуправляемым, так сказать, играют гормоны, пока полностью не вырастет и не приобретёт окончательно свои личные черты характера. Так и у нас. Когда мы находимся на Земле, меняется наша сущность, только здесь это не влияние гормонов, а влияние того, что находится внизу – Нижнего Мира. Он становится к нам слишком близко. И пока не утрясётся это влияние, из нас тоже может всякое вылезать. Это очень зависит от обстановки, окружающих тебя людей, ну, и от конкретного ангела тоже. Вот ты говоришь, что я молодо выгляжу, а ведь всё это потому, что там у нас наверху всё просто: жизнь лёгкая, однообразная, можно сказать – тихая. Здесь же, на Земле куча соблазнов, вызывающих массу чувств и эмоций, и не всегда положительных. Поэтому, даже внешне я могу немного меняться под воздействием каких-то чувств и эмоций, да и характер, наверное, тоже. Но, если буду находиться среди добрых людей с чистыми помыслами, то меняться буду медленнее. Ведь и вы, люди, тоже, когда счастливы, выглядите молодыми и красивыми. Так ведь?       Тэхён долго молчал, переваривая информацию.       - А моя картина, на которой изображён ты. Почему художник Ю увидел вдруг на ней чёрные крылья? Да и я тоже потом их увидел.       И снова смешок от Чонгука.       - Давай, я как-нибудь потом тебе объясню. Хорошо? Надеюсь, у меня будет на это время? Если всё-таки не прогонишь меня.       - Не прогоню, - вырвалось само и даже легко выдохнулось.       И тут же услышал лёгкий смех этого странного двуликого ангела, и неожиданно вспыхнула люстра, ослепляя Тэхёна, даже прикрыл глаза от столь яркого света. А когда смог их открыть, в комнате уже никого не было.       … Тэхён ещё долго сидел один в ослепительно яркой комнате, не в силах сдвинуться с места. Он перекатывал и перекатывал в голове весь разговор с …ангелом. Так, всё же, с ангелом? Однозначно себе ответить так и не смог, но очень хотелось верить ему. Понимал, конечно, что тот мог всё это, если и не придумать, то вывернуть наизнанку. Демонам это – раз плюнуть, они всё исковеркают и переиначат в свою пользу. Только вот, у кого узнаешь правду? Ни у кого не узнаешь, ни у кого не спросишь. У Чонгука - своя правда, у Ю Хона – своя. Да и предупреждал Тэхёна художник, что тот хитрый и изворотливый демон. Так что, всё могло быть – это понимал.       Да только душа не хотела с этим мириться, не хотела считать Чонгука демоном. И как тогда быть? Поэтому всё же Тэхён продолжит наблюдать за Чонгуком, вдруг тот где проколется и выдаст себя.       И ещё вопрос: как теперь, после этого разговора поведёт себя Чонгук? Он же понял, что Тэхён сейчас видел его совсем другим. И хотя говорил, что может быть разным, в зависимости от настроения и среды обитания, да только настолько разными могут быть только разные люди. Или – не люди. Этот Чонгук выглядел не просто старше, у него и характер был другим. Как такое вообще возможно? Сплошные вопросы.       И самый главный вопрос: а, собственно говоря, куда это Чонгук исчез посреди ночи? Мамочка–Тэхён явно начинал волноваться.       Чонгука не было уже пару часов.       – Хён, я дома, - Тэхён резко обернулся на голос и буквально, не мигая, уставился на вошедшего просто через дверь, открыв её ключом, словно был обычным человеком, Чонгука.       И оба застыли, не решаясь первыми начать какой бы то ни было разговор. Чонгук был вроде как прежним: он старался улыбаться, показывая всем своим видом, что того ночного разговора не было. Да только весь его облик изменился, это уже был не тот дурашливый мальчишка, к которому Тэхён привык. И снова показалось, будто тот повзрослел за ночь на несколько лет.       - Ты где был? – вопрос вырвался сам собой, да только вовремя понял, что он Чонгуку не мама и не папа, поэтому выставил вперёд руку, извиняясь, и быстро заговорил, опуская глаза: - Прости, я не то, чтобы контролировать тебя хочу. Просто ты так внезапно исчез, а уже ночь. Я не знал, что подумать.       - Всё нормально, я понимаю, - даже в голосе нет привычной смешинки. – Я гулял. Мне необходимо было немного погулять. Ты за меня не волнуйся, со мной ничего не случится.       Тэхён кивнул, не глядя на парня. И снова оба молчат. И вдруг Чонгук добавил совсем тихо:       - Хён, всё, что я тебе рассказал, правда. Я вижу, что ты всё равно сомневаешься. Ю Хон забросил в твою душу чёрный и колючий клубок сомнений. Только, хён, давай с тобой договоримся, что пока ты ничего не увидишь или не услышишь того, что подтвердило бы слова Ю, будешь мне верить. Хорошо?       Тэхён поднял глаза на стоящего напротив явно смущённого парня, который с тревогой и надеждой глядел на него. И вдруг ему безумно захотелось поверить ангелу, настолько, что даже вдруг все сомнения показались надуманными и пустыми. Поэтому кивнул, соглашаясь, и даже улыбнулся. И увидел, как вновь эти широко открытые глаза зажглись радостью, а губы тронула почти прежняя, весёлая улыбка.       *****       Телефонный звонок раздался слишком неожиданно и слишком громко, нарушая привычный быт двоих… людей. Что-то последнее время эти звонки не приносили ничего хорошего. А у них только всё наладилось и стало вроде как по-прежнему. Чонгук снова прыгал весёлым щенком, и, глядя на него, Тэхён не верил своим глазам - казалось, что тому вновь было двадцать.       И снова смущались и замолкали оба, вдруг, оказываясь слишком близко друг к другу. Тогда оба переставали дышать, заворожено глядя друг на друга, но уже через несколько секунд также одновременно выдыхали, пряча глаза, и расходились друг от друга настолько далеко, насколько позволяла квартира.       И поэтому сейчас художник даже скрипнул раздражённо зубами, потому как этот несвоевременный звонок мешал им спокойно пообедать. Если это снова агентство или, не дай Бог, сам господин Су Ван, Тэхён за себя не ручается, тут же пошлёт звонившего в пешее эротическое надолго и всё горами, да лесом. Поэтому даже ответил грубовато, уже предвкушая свой дальнейший посыл:       - Слушаю.       - Тэхён, - тихий женский голос дрожал, чуть всхлипывая. – Тэхён, с господином Ким беда.       - Госпожа Сон? Господи, что случилось?! – но сердце уже понимало, что случилось что-то плохое.       - Ваш отец... инсульт... он в больнице, - и снова всхлип.       - Ох! – Тэхён тяжело выдохнул, тут же пытаясь собрать себя в кучу. – Госпожа Сон, как это могло случиться? Вряд ли на пустом месте. Отец мне недавно звонил, он чувствовал себя нормально. Что произошло?       Раздался громкий вздох.       - Сегодня утром приехали Ваш дядя, господин Ким Намджун с сыном. Они долго и громко говорили с Вашим отцом, можно сказать – ругались.       - О чём?       - Как всегда, о деньгах. Брат снова требовал у Вашего отца денег, снова грозил пойти в полицию.       - Вот же - гад! – Тэхён сжал зубы до скрипа, завозил по скулам желваками. – Они ещё в имении? Не уехали?       - Да, еще здесь.       - Отлично. Я сегодня же приеду, - уже планируя чуть ли не расчленение «любимого» дяди.       Чонгук внимательно слушал весь разговор, скорбно поджав губы.       - Хён, я поеду с тобой.       - Зачем? – Тэхён удивлённо глянул на ангела.       - Ну-у, - тот протянул, - может, помогу, чем смогу.       - Да чем ты поможешь? – тот не понимал.       - Ну, не знаю. А здесь что мне одному делать? Великая миссия курьера явно может подождать.       На что Тэхён лишь кивнул головой, соглашаясь.       *****       Уже вечером они были в поместье. Одежды собрали по минимуму – всего по одной дорожной сумке. Перед отъездом Тэхён позвонил Чимину, предупредил, что они с Чонгуком уезжают к больному отцу в поместье, чтобы их случайно не потеряли. Тот с сожалением поцокал языком и пожелал тому быстрее встать на ноги. Обещал звонить, справляться о его здоровье. Ведь и Чимин, и Хосок прекрасно знали господина Ким, они не раз гостили у них ещё во времена учёбы в Академии.       По дороге, пока ехали на машине до поместья, Чонгук кидал на Тэхёна быстрые взгляды, видимо тому хотелось сказать какие-то слова утешения, и всё же решился:       - Тэхён, я уверен, всё будет хорошо. Не переживай так. Ладно?       На что тот лишь грустно улыбнулся и кивнул, взглянув на Чонгука. А дальше ангел не придумал ничего лучшего, как положить свою ладонь ему на колено, чуть сжимая его в утешении. Тэхён бросил удивлённый взгляд на эту руку, почему-то вдруг показалось, что та всегда там лежала, чуть помедлил, но уже через несколько секунд положил свою поверх, перехватывая руль одной рукой. Так они и ехали всю дорогу. И действительно, от этого молчаливого сочувствия Тэхёну даже стало чуть легче.       Госпожа Сон ждала их уже на пороге, старалась говорить твёрдо и уверенно, только всё время прятала красные, заплаканные глаза. Тэхён искренне обнял эту ставшую уже родной, миловидную, невысокую женщину, пообещав ей, как и Чонгук, что всё будет хорошо. А что он ещё мог сказать? Та лишь благодарно улыбнулась.       - Что говорят врачи? – спросил Тэхён с тревогой. - Всё очень серьёзно?       - Пока ничего не говорят. Отец Ваш всё ещё в коме, - и госпожа Сон, все же, не сдержавшись, заплакала. – Простите, господин Ким.       - Господи, да какой я Вам господин Ким? - махнул досадливо рукой Тэхён. – Забыли, как попу мне подтирали? Для Вас я Тэхён. Раньше же так всегда и было. И не за что передо мной извиняться. Я всё понимаю.       Та только качнула головой и чуть улыбнулась.       - Тогда и я - Ёнсо. Ведь раньше тоже так и было. Просто мы редко видимся в последнее время.       На что и Тэхён согласно кивнул.       - Я сейчас поговорю с дядей и сразу же поеду к отцу.       - А ужин как же? – засуетилась женщина.       - Потом, Ёнсо. Ужин может подождать.       - Тогда, может быть, господин Чон соизволит поужинать.       - Чонгук, госпожа. Зовите меня просто – Чонгук. Нет, спасибо, я хотел бы поехать вместе с Тэхёном.       - Правда? – тот был удивлён.       - А зачем я иначе приехал? Нет, я поеду с тобой. Только, если ты не против.       - Нет, конечно. Где сейчас дядя? - уже обращаясь к управляющей.       - Да здесь я. Слышал, как ты приехал. Вот, пришли с сыном поздороваться. И познакомиться, ты ведь, как я понял, приехал не один, - пропел тот почти басом.       В комнату вошёл высокий, крупный мужчина с ёжиком на голове. Колючий взгляд тёмных глаз скользнул по Чонгуку. За ним тихо, словно тень, вплыл очень симпатичный, можно сказать, не покривив душой, красивый, тоже высокий парень по возрасту чуть моложе Тэхёна. Тот прямо от порога бросил беглый, явно заинтересованный взгляд на Тэхёна, затем такой же – на Чонгука и сразу же отвернулся. Всё это Чонгук тут же увидел, понимая, что между родственниками вовсе не простые отношения. И сразу вспомнились слова, ранее сказанные по телефону госпожой Сон, что дядя грозится пойти в полицию. Что же между ними произошло? И решил на всякий случай быть особо внимательным и по возможности не оставлять Тэхёна одного.       - Дядя Джун, познакомься. Это мой… - чуть замешкался, - друг, Чон Чонгук, - на что тот лишь издалека кивнул, не подавая руки и почему-то нахмурившись. – А это мой сводный брат, Пак Богом, - и снова лишь кивок, и снова заинтересованный взгляд. – Чонгук, это мой дядя, господин Ким Намджун.       - Очень приятно, - Чонгук также отзеркалил кивок, явно не собираясь лезть к чужим людям со своими рукопожатиями, раз те и сами не торопятся. Лишь слишком внимательно оглядывая этих двоих и словно к чему-то принюхиваясь, как зверь на охоте.       - Дядя, нам надо поговорить, - Тэхён с места в карьер.       - Говори, у меня от сына нет секретов. Или, - с усмешкой тот глянул на Чонгука, - у тебя есть секреты от… друга? – тот выделил голосом последнее слово.       Тэхён пожевал изнутри губу, внимательно глядя в узкие, недобрые глаза дяди, при этом, понимая, что всё равно всё расскажет Чонгуку об их взаимоотношениях, поэтому уже через несколько секунд спокойно произнёс:       - Да нет, секретов нет, хотя Чонгук пока, - тоже выделил голосом последнее слово, - не знает всего.       - Понятно, - снова господин Ким усмехнулся. – Ну, говори, что хотел?       Тэхён всегда считал себя довольно спокойным и уравновешенным. В первую очередь в силу воспитания – в их семье уважали и любили друг друга, не позволяя в доме не только ругань, но даже просто повышенный тон. Однако сейчас он понимал, что готов дядю просто растерзать. Поэтому тяжело выдохнул, чтобы не наброситься на того с кулаками, и зло, но всё же довольно спокойно поговорил:       - Это из-за тебя мой отец получил инсульт и впал в кому. Это ясно. Ты снова требовал у него денег. Да, я всё знаю. Только вот, не всё пошло, как ты хотел. Так ведь? Его приступ не входил в твои планы. Поэтому, предупреждаю тебя, не дай Бог, если что-то случится с моим отцом, ты больше не получишь ни одной воны. Хотя, - тот на секунду помедлил, - ты и так больше ничего, никогда не получишь. Понял, дядя?       Глаза Кима-старшего, по мере того, как говорил Тэхён, сужались всё больше, и вот уже буквально щёлочками тот зло уставился на племянника.       - Ты же понимаешь, что я тогда пойду в полицию, и всё расскажу. Тебя посадят.       - Это мы ещё посмотрим, дядя. А вот к тебе будет масса интересных вопросов, почему ты ничего не рассказал раньше, восемь лет назад. А? Как думаешь?       И все увидели, как тот тяжело задышал, сжимая губы и ворочая желваками, словно тоже хотел броситься на племянника с кулаками, но в последний момент сдержался, понимая, что в этот раз расклад не в его пользу, и быстро вышел из комнаты, прогромыхав тяжёлыми ботинками по лестнице на второй этаж. За ним, словно привидение, тихо выплыл Пак Богом, бросив напоследок извиняющийся взгляд на Тэхёна.       - Ничего сейчас не спрашивай, я после всё тебе расскажу.       - И не думал.       - Спасибо. Поедем в больницу.       … Больница находилась всего в десяти минутах езды от имения Кимов. Лечащий врач господина Кима доктор Чхве – седой, но вовсе не старый, правда, явно уставший мужчина лет пятидесяти, протянул руку и первое, что сказал, было:       - Главное, не волнуйтесь. Ваш отец в коме, но нам удалось провести несколько исследований его головного мозга. Могу вас заверить, что мозг не пострадал. Да, небольшое кровоизлияние есть, но оно не должно сказаться на жизненных функциях организма. Резкое повышение давления на фоне стресса, как мне сказали, в данной ситуации послужило, как ни странно, ему во благо, разорвался лишь маленький сосуд. Было бы хуже, если на спокойном фоне вдруг произошло крупное кровоизлияние из-за тромба. Так что, будем ждать, когда господин Ким выйдет из комы, и я просто уверен, что он должен быстро прийти в норму. Прогноз очень хороший.       - Правда, доктор? – Тэхён уже чуть ли не улыбался. – Слава Богу! Спасибо Вам большое!       И он уже благодарно тряс двумя руками руку врача. На что тот лишь продолжал устало улыбаться.       - Поэтому спокойно поезжайте сейчас домой. Просто будем ждать, когда Ваш отец очнётся. Надеюсь, это произойдёт быстро. Как только будет что-то новое, мы вам позвоним.       … На обратном пути домой Тэхён чуть ли уже не пел. Настроение было совсем другим. Чонгук постоянно поглядывал на улыбающегося художника и улыбался сам, а тому от этих улыбок хотелось уже просто смеяться в голос. А ещё Чонгуку явно снова хотелось положить руку ему на колено, но как бы не было повода, хотя рука ангела несколько раз тянулась к нему, Тэхён это видел, и его сердце при этом каждый раз падало куда-то вниз, делая кульбит, словно на крутом аттракционе.       Не успели они вернуться, тут же всё рассказали госпоже Сон Ёнсо, которая снова лишь тихо заплакала и ушла к себе. Оба родственника тоже были чрезвычайно рады, видимо, помня, что от Тэхёна они не получат больше ни воны. Похоже, надеялись всё же получить их от самого господина Кима.       - Вот теперь можно и поужинать, - Тэхён радостно потирал руки, у того видимо здорово так от добрых вестей разыгрался аппетит.       Госпожа Сон и горничная уже вовсю хлопотали в столовой, накрывая на стол. Даже родственники подтянулись поближе, видимо, тоже рассчитывая на ужин. Тэхён лишь бросил на них раздражённый взгляд, но говорить ничего не стал.       И тут неожиданно в дверь дома кто-то стал настойчиво трезвонить, словно на пожар. Все удивлённо переглянулись, никаких гостей не ждали, а вся родня уже была в сборе.       Госпожа Сон пошла открывать сама, цокая на ходу языком, не понимая, кто бы это мог быть. Да только это будет быстрее, чем звать занятую ужином горничную. Всеобщему удивлению не было предела, когда в дом ввалились вовсе неожиданные гости: Пак Чимин и Чон Хосок.       - Вы? – всё, что смог вымолвить Тэхён, изумлённо разглядывая обоих друзей.       - Тэхёни, мы решили, что наша дружеская поддержка будет не лишней, - Чимин уже, скорбно поджав губы, обнимал друга. – Господин Ким нам всё же не чужой человек. Мы столько раз здесь бывали, и нас всегда радушно принимали, поэтому мы не могли не приехать, чтобы поддержать тебя морально. Как, кстати, твой отец, ты был в больнице?       Тэхён же лишь продолжал хлопать глазами. Приезда друзей он точно не ожидал, но, если честно, был им чрезвычайно признателен за такой поступок. Как только они, спустя столько лет, не заблудились и нашли дорогу к имению? Просто поражался. И почему не позвонили, что приедут? И сразу же рассказал им, что услышал от лечащего врача, и увидел, как сразу оба выдохнули облегчённо и повеселели.       Госпожа Сон уже обнимала обоих парней, охая и ахая, удивляясь, насколько те повзрослели и похорошели, ведь друзей Тэхёна она прекрасно знала и любила обоих.       С дядей Намджуном же оба были не знакомы, тот появлялся в имении не часто, однако сейчас знакомство с ним и с его сыном прошло довольно холодно: снова лишь взаимные кивки; змеиные, недоверчивые взгляды дяди и долгие, внимательные – Богома. Друзья тоже, удивлённо взглянув на Тэхёна, бросали заинтересованные взгляды на красивого парня, видимо, не понимая, почему не познакомились ранее с его привлекательным родственником, столь часто бывая в имении Кимов.       Чонгук же, наблюдая внимательно за неожиданным приездом друзей и знакомством их с родными Тэхёна, понял, что ту историю, из-за которой дядя требовал денег, те также не знали. От этого ему стало ещё интереснее. Ведь обещал же Тэхён всё ему рассказать.       В доме сразу стало шумно. Все разговаривали почти одновременно, особенно два не в меру общительных новых гостя. Быстро стали рассаживаться за столом, ведь никто так и не успел ещё поужинать. И только сейчас заметили отсутствие дяди Кима и Чонгука.       - А где Чонгук? – удивлённо Тэхён.       - А где мой отец? – так же удивлённо Богом.       - Я видела, как они пошли в сторону кабинета твоего отца, – госпожа Сон неожиданно сказала это с тревогой. – Вроде как поговорить.       - Поговорить? О чём они могут разговаривать? – продолжал удивляться художник, уже направляясь к кабинету.       Однако дойти до него не успел, дядя и Чонгук уже шли ему навстречу. И уж больно какой-то странный вид имели оба. Чонгук снова походил на демона, еле сдерживая чёрный блеск в глазах, только что чёрных крыльев за спиной не хватало.        А вот Ким Намджун вообще не был похож на самого себя, куда только делся весь его самодовольный вид? Тот был бледен до синевы, губы тряслись, он явно был чем-то то ли напуган, то ли расстроен. А ещё у него из-под манжеты рубашки, прямо по руке стекала небольшая струйка крови. Но тот видимо этого вовсе не замечал.       - Что случилось? - Тэхён даже испугался. – Откуда кровь? – по виду дяди можно было подумать, что сейчас и у него случится приступ.       - Ничего страшного, просто случайно порезался, - ангел снова недобро сверкнул глазами. - Господин Ким неважно себя почувствовал, и сейчас же решил ехать домой, – и уже более спокойно добавил, кладя свою руку на руку художника: - Тэхён, вызови, пожалуйста, такси.       - Да, конечно, - словам Чонгука он не поверил, но, если честно, столь внезапному отъезду дяди лишь порадовался. Про себя подумав: «Что же такого ты сказал ему, Чонгук, что он, словно нашкодивший ребёнок, решил скорее сбежать? Или, что ты такое ему сделал? И откуда эта кровь? Всё это очень странно».       Перевёл задумчивый взгляд на ангела, но тот лишь ответил ему уже спокойным взглядом и милой улыбкой, как всегда, крутя в пальцах свой неизменный перламутровый крестик. *Эгрегор (эзотер.) – групповое биополе.